***
— О боже, у нас такой уродливенький ребеночек, — с подступающими слезами, говорит Кирицугу, нежно сжимая Илию. — Наверное весь в отца, — обиженно дуется Айри, хоть по счастливому лицу мужа и понимает, что он так выражает свою любовь. Но потом его лицо омрачается и он тут же передает дочь служанке, словно отстраняясь. — Я не достоин даже держать ее…***
Он не хотел очернять столь чистое и невинное дитя своими грехами и тем более обречь на столь же сложные выборы в жизни. Скольких детей, погибших от бомбардировок и голода он видел? Ночной стрекот пулеметов, крики умирающих беженцев, которых обнаружили. Взрывы снарядов случайно попавших в жилые дома и снова крики людей, заживо погребенных под завалами. Крики о помощи, которые никто не услышит. Его палец на спусковом крючке, его цель мужчина играющий с десятилетним сыном. Ликвидация главы этой организации позволит развалить ее изнутри и у наемника не остается сомнений — он убивает обоих. Так он спасает тех многих за кем охотится его цель. Скольких бросил на произвол судьбы, ради достижения своих целей? Ширли, на острове Алимаго, где он впервые столкнулся с суровой реальностью. Его первая любовь, обратившаяся вампиром в результате неудачного эксперимента. Не злодейка вовсе, погубили ее вполне человечные и добрые желания. Он позволил ей жить, когда она умоляла остановить ее. И Ширли убила всех жителей острова. С тех пор, он никогда больше не позволял себе отступать от своих принципов. Многие должны быть спасены. Войны должны быть остановлены, а дети улыбаться счастливому завтрашнему дню. Он не может проиграть. Правую руку обожгло болью и всполох силы Грааля не утаился от Слуги. Алый рисунок проявился на тыльной стороне руки Кирицугу. Он получил шанс сделать мир лучше… Грааль признал его желание, спасти мир. — Ты сделал свой выбор, — Альтер досадливо скривилась. Это слишком напоминало старый сарай и рыжего идиота. Если она нанесет Эмии достаточно тяжелые повреждения, то он просто физически не сможет участвовать в войне. Однако нельзя было повреждать его Цепи, иначе наемнику сложнее будет спасти Илию, когда оклемается. Кирицугу быстро потянулся к своему Мистическому Знаку. Он спасет человечество… Ее палец мягко надавил на спусковой крючок… Новая боль пронзила наемника, когда пуля прошила ладонь с Командными Заклинаниями. Но он не умер, он все еще мог продолжать сражаться и он ни за что не отступит… Эмия прикрыл руку второй, пряча драгоценные печати. Артурия целилась внимательно, Майя скоро прибудет. Снова и снова вспышка и боль. Плечо, колено, голень, снова колено. Но в голове Кирицугу билась лишь одна мысль: " Я стану Защитником Справедливости!» А затем вокруг поднялся вихрь энергии, раздался странный скрипучий металлический звук. Альтер нахмурилась. Внезапно что-то под доспехом неудобно завибрировало. В неожиданно неловкой тишине горячий слиток платины вывалился из-под нагрудника. Артурия разочарованно уставилась на собственную грудь. Несколько капель ее черной крови упали с рассеченного лба на слиток, шипя на уголке платины. Похоже, что первый выстрел Майи все же задел Слугу. Слиток перед ней начал ярко светиться и во вспышке, отбросившей Альтер, появилась высокая фигура закованная в алый доспех. Золотой щит с изображением восставшего красного льва встал на защиту Эмии. — Я внял твоему зову Мастер, — раздался неожиданно мягкий голос, когда в фиолетовых искрах появился атакующий фантазм, — отныне мой меч служит тебе, а моя судьба твоей воле, — темно-синее лезвие, словно глубокая вода, было прочнее любого металла. Древние надписи были доказательством нечеловеческого происхождения оружия. В этот момент из-за угла появилась Майя с пистолетом, лишь одного взгляда хватило ей, чтобы оценить обстановку и броситься на помощь Кирицугу. — Слуга Сэйбер явился, — красный рыцарь почувствовал намерения Майи и проигнорировал ее приближение к Мастеру, продолжая смотреть на спину медленно поднимающегося черного рыцаря. Светлые волосы скрывали ее лицо. Альтер цокнула и неуверенно поднявшись отбросила деформированный пистолет. — Я не прошу называть свое имя, но… — Мечник бросил оценивающий взгляд на Мастера. Убедившись, что тому не угрожает смерть прямо сейчас, направил щит на него. Золотая пыль отделилась от поверхности щита и покрыла тело Эмии исцеляющей магией. Одна из его способностей, преданного защитника, могла оказывать лишь первую медицинскую помощь. — Повернись и сразись со мной лицом к лицу, если ты настоящий рыцарь! Она продолжала стоять спиной, открытая для удара. Если бы Кирицугу все еще был в сознании, он бы приказал немедленно атаковать. Майя не привыкла, что-то решать сама и была слишком занята осмотром его ранений. Артурия бы предпочла отступить. Все остальные Мастера и Слуги уже должны были заметить их столкновение. Но ее основная цель, ее настоящая цель была прямо здесь. Когтистая перчатка с силой сжалась на появившемся оскверненном мече. Алые сигилы отразились в расширившихся глазах Сэйбера. — Ты знаешь кто я, — Артурия медленно развернулась, ее суженные змеиные зрачки смотрели прямо на красного рыцаря, — так подними свой меч и сразись со мной. — Только не ты, — прошептал он, чуть не выронив оружие, — судьба не может быть столь жестока. Ради исполнения желания, он был готов сразиться в честной дуэли со своими братьями и даже с королем. В конце концов, кто, как не Артурия была величайшим героем в его глазах. Но он не был готов увидеть… то что увидел. — Сделай это, — Альтер печально улыбнулась, той самой знакомой ему улыбкой, — или это сделаю я. — Она подняла меч над головой. — И скажу откровенно. Не жди честной битвы. Мощь проклятого фантазма заструилась вокруг черного лезвия, вихри темной энергии начали собираться ужасающим смерчем. Земля вокруг за секунды иссохла и потрескалась. Она была абсолютно серьезна и собиралась использовать свой основной фантазм сразу. У него не было выбора. За спиной Сэйбера все еще оставался раненый Мастер без сознания. Видимо призыв окончательно истощил его выносливость. Мечник отбросил все сомнения и коротко кивнув, взглянул ей прямо в глаза. — Я неотступный щит величайшего короля! — Он вкопался в твердую землю крепостью, выставляя золотой фантазм с изображением красного льва. — Я последний и первый бастион! — Синие волны прохладного умиротворения поднялись от его меча. Кончик лезвия меча, больше похожий на наконечник копья, указывал на противника. Синий свет красного рыцаря осветил тьму. — Я тот кто чтит и помнит! Она улыбнулась ему и ответила лишь одним словом. — ЭКСКАЛИБУР! — Черная волна ненависти ударила перед Альтер, уничтожая все на своем пути. Фантазм сокрушающий крепости был наиболее эффективным против единичных и прочных целей. — АРОНДАЙТ! — он синхронно с ней сделал шаг вперед, высвобождая полную мощь своего атакующего фантазма. Отвечая не ненавистью, но взаимной жаждой убийства. Удар чести только для них двоих. Черное пламя и прозрачная голубая жидкость схлестнулись с силой сравнимой с столкновением двух бронепоездов на полной скорости. Земля между Слугами с ужасающим грохотом разверзлась, порождая огромную трещину. Волна высвобожденной энергии ударила во все стороны разбивая все стекла в округе, разбрасывая машины в отдалении порывами хлещущего ветра, вырывая деревья и фонарные столбы. Казалось сами ночные небеса раскололись под ударом двух фантазмов. Прохладные брызги разлетались на стороне Ланселота, укрывая людей за его спиной защитой от оскверняющей ауры. Все в радиусе десятков метров вокруг Артурии обращалось пеплом, земля плавилась под ногами, превращаясь в потоки магмы. Удушающий плотный дым расходился вокруг нее. Айрисфиль все еще была слишком близко, Альтер чувствовала это через их связь. Глупая гомункул продолжала зачарованно смотреть на противостояние двух фантазмов слишком долго, в то время, как следовало отступить. И теперь начала болезненно кашлять, задыхаясь от исторгающихся из Слуги проклятий. Огромная сила текущей в ней магии Ангра--Манью имела и свои недостатки. — Будет больно, — Артурия прервала атаку, принимая защитную позицию. Фантазм Сэйбера снес ее, смел крушашим потоком, словно одинокую соломинку. Огромное давление и завихрения воды, смяли тело и переломали конечности выбросив обратно в и так уже поврежденное здание городского собрания. Лишь ослабление атаки, после столкновения с ее Экскалибуром, позволило Альтер отделаться относительно приемлемыми травмами. Она посмотрела на потрескавшийся потолок, а затем на свое изуродованное отражение в когда-то отполированной, но теперь пыльной поверхности пола. Тонкая струйка ртути, едва коснувшись ее черной крови, быстро скрылась в коридорах здания. Треск стекла под шагами выдал его присутствие и местоположение. Артурия посмотрела на начищенные до блеска туфли, тщательно выглаженные штаны, пижонский красный пиджак в пару с знакомым шарфом, который Слуге подарила «сестра»… И галстук из ограниченной партии с изображением жабы из игры Battletoads, которую необходимо было пройти. Ей даже не надо было смотреть на лицо. — Ты все же выследил меня, — она с трудом поднялась на четвереньки, а затем встала ровно. Меч лежал недалеко, но на пути к нему все еще стоял Слуга. — Просто повезло, — Кастер слегка шевельнул пальцами и ртуть заковала ее меч в пол. Еще несколько длинных линий вытянулись в огромные иглы и ударили с разных углов, вместе с резко возросшим сковывающим давлением. Артурия отклонилась от первой атаки, а оставшиеся сбила рубящим ударом ладони. Игла ртути, от которой она отклонилась, внезапно обернулась острейшим лезвием вокруг шеи, но легко была развеяна мощным выбросом праны. Чего-чего, а праны в Альтер было еще много. Сломанные затвердевшие куски ртути разлетелись в стороны, а жидкие линии опять вернулись к Кастеру. Запечатывающие руны вспыхнули вокруг, а давление начало сильнее сжимать рыцаря. Альтер с силой топнула кроша пол, плиты и бетон треснули, нарушая целостность рисунка. Духовная клетка распалась. Она в один прыжок оказалась перед Кастером и ударила его в грудь, намереваясь вырвать сердце. Однако в последний момент Инстинкты заставили ее остановить атаку. Кастер воспользовавшись паузой, перехватил ее запястье и попытался его вывернуть. Слуги, восполняя себя праной извне, могли восстановить практически любые повреждения, если они не были нанесены специализированным фантазмом. Например копье знаменитого ирландского героя Кухулина, могло оставлять незаживающие раны своим противникам. Альтер позволила ему сломать руку, просто проигнорировав боль и ударила в лицо второй. Шарф Кастера взметнулся вверх, смягчая удар, но маг все равно прилично отлетел, ударившись в одну из колонн центрального зала. — Ты всегда был отстойным бойцом, — устало выдохнула Альтер, открыв второй, восстановленный глаз, — мистер «доктор Стрэндж». Она сплюнула черную густую кровь на ртуть, отчего сковывающее заклинание сломалось. Экскалибур снова лег в руку Артурии. Кастер тем временем выпрыгнул наружу…***
Сэйбер развеял шлем, позволив длинным черным волосам растечься вокруг красивого, но печального лица. Когда-то он был «идеальным», одним из сильнейших среди рыцарей и носил короткую шевелюру разбив немало женских сердец тонкими чертами лица и глубокими темными аметистовыми глазами. Его мужественность всегда была спокойной и излучала надежную теплоту. Ланселот, пусть и не открыто, долгое время считал именно себя самым преданным рыцарем Артурии. Но вынужден был лишь наблюдать, как человек давший ему смысл жизни, погибает ради его защиты. Сейчас у него был долг Слуги, но позже он обязательно выяснит, что сподвигло его короля стать тем, чем она стала. «Не король должен жертвовать собой ради спасения рыцарей, а рыцари ради нее» — мысленно сказал себе он. Ланселот осторожно поднял раненого Мастера на руки и вопросительно посмотрел на девушку, которая ему помогала. — Я Майя, недалеко есть транспорт, — быстро поняв, сказала она. — Это приемлемо, но мои навыки целительства весьма поверхностны, пули необходимо извлечь, иначе кости не восстановить. Они к счастью не зачарованны, — Сэйбер вздохнул, смотря на покореженные машины вокруг. Ни одна уже не была пригодна для езды. Он выведет своего Мастера из опасности и вернется, чтобы поговорить с Артурией, это не должно занять много времени. Сделав пару шагов, Ланселот резко остановился. Вокруг были установлены отводящие Барьеры, это было логично со стороны Наблюдателя, но… Перед ними материализовалась молодая лысая девушка в узнаваемой желтой форме монахов Шаолиня. Ее руки были сложены за спиной, вся ее поза не выказывала агрессии, однако он точно знал зачем еще один Слуга тут. Не сводя взгляда с нее, Сэйбер передал Кирицугу Майе. Как раз кстати, наемник начал подавать признаки активности, приходя в сознание. — Уходите, так быстро как сможете, я сам вас найду, — тихо прошептал Ланселот, снова воплощая щит и меч. — Полагаю, имею честь встретить своего первого противника в классе Сэйбер, — новый враг даже не взглянула на Эмию. Все ее внимание было приковано к необычному красному допеху, соединяющему в себе качества высокой защиты и при этом эргономичному и легкому. — Так и есть. — Кивнул мечник, вставая в боевую стойку. Он и так потратил много праны своего Мастера, поэтому сейчас собирался использовать лишь собственные ресурсы. Два боя сразу после призыва, это немного перебор. Навряд ли еще какому-то Слуге во время призыва могло так «повезти», да еще и оказаться без поддержки праной от Мастера. — Хотя сожалею, что уже второй раз вынужден сражаться с женщиной. — Даже не спросишь мой класс? — она наконец сделала полшага вперед, вытянув носок и выставила обе ладони перед собой. Он убьет ее, так или иначе. Это ритуал, в котором насмерть сражаются Героические Души. Принадлежность к классу он сможет определить, когда сразится с ней, а это произойдет неизбежно. — Нет чести в сражении со слабыми и женщинами, — ответил Ланселот честно. Он не хотел оскорбить своими словами противницу, наоборот относясь к ней как к равному и воин Шаолиня это поняла. — Полагаю, ты считаешь, что женщина не сравнится с мужчиной в боевом искусстве? — улыбнулась Ассасин, медленно вдохнув, ее спокойная аура дала едва заметную рябь чистой природной силы. — Тогда позволь мне продемонстрировать, что каждое правило можно нарушить. — Вовсе нет, — покачал головой Сэйбер, его меч снова засиял синим светом, — величайшим из людей, коих я встретил, была женщина. А затем он рывком атаковал. — Второй стиль, — проследив за движением противника, она, в последний момент, изменила защитную стойку, сжав кулаки. Вертикальный взмах меча вспорол воздух перед ней, но Ассасин ловко отклонилась в сторону, позволив асфальту рядом разорваться каменными брызгами. Последовал мощный опрокидывающий толчок щитом, а затем скрытый до последнего момента горизонтальный удар мечом. Но она устояла, гибко изогнувшись под ударами, поднырнула, атаковав тремя пальцами по открытой части бедра рыцаря, повреждая внутри мышцы и нарушая течение крови. Вместо падения, Ланселот сделал перекат вперед и неожиданный режущий удар назад. Струя воды под давлением способна с легкостью резать толстое стекло и камень, его атака была куда разрушительней. Ассасин сделала прыжок над магическим лезвием и нанесла стремительный удар ногой. Мечник выставил щит, но удар все равно отбросил его, заставив почувствовать боль в руке. Ланселот кинул быстрый оценивающий взгляд на противника и на свою руку под щитом. Кость похоже треснула. Он был тяжелее и лучше укреплен, она бы не смогла пробить его защиту одной физической силой. Она не была магом и у нее не было оружия. В этом он был уверен. Золотой щит исчез. Ассасин тоже остановилась, ее стойка и позиция рук, а также дыхание, стали иными, словно имитируя некое животное. Колебания ауры монахини стали резче, но при этом оставаясь умиротворяюще ровными, словно она не сражалась насмерть, а спокойно медитировала. Сэйбер снова напал. В этот раз его атаки были намного быстрее и искуснее. Несмотря на мастерство, характеристики воина Шаолинь все еще значительно уступали по всем рангам. Разве что кроме ловкости, которая у обоих была одинаково высокой. И красный рыцарь это понимал. Две руки позволяли ему использовать Арондайт в полную силу, нанося более сильные, быстрые и контролируемые удары. Однажды и сам попав в ловушку, и вынужденный победить голыми руками и веткой, несколько вооруженных противников, Ланселот кое-что понимал в ее атаках, и защитных стойках. Однако именно это понимание профессионального воина, его противница использовала себе в пользу, каждый раз действуя наперекор тому что требовала ситуация. Используя огромное превосходство в чистой силе и напоре, он постоянно держал Ассасин на расстоянии, пользуясь длиной, как лезвия так и рукояти, своего меча и подвижностью двух рук. Периодические волны водных лезвий ничуть не облегчали жизнь противника. Каждый раз вовремя отступая, он не давал ей приблизиться на опасную дистанцию. А совершая проворные контратаки, едва в защите противника возникала брешь, заставлял врага отступать, теряя достигнутое преимущество. Наконец выбрав момент, воин Шаолиня, изображая отступление коротким прыжком, неожиданно быстро пошла на сближение. Горизонтальный удар должен был снести ей голову, однако в правильно подобранный момент, она вскинула левую ладонь, ударяя по плоской части меча снизу, таким образом отбрасывая лезвие вверх. Второй рукой, Ассасин, нанесла рубящий удар ладонью в висок. Сэйбер держал меч обеими руками и просто не успел бы выставить блок. Но успел приподнять левое плечо, ладонь воина Шаолиня, казалось едва ударила по наплечнику, не оставив даже вмятины. Однако Ланселот пошатнулся, его голову словно сотрясло, хотя он был уверен, что блокировал удар. Мир зашатался перед глазами, а в ушах зазвенело. Он попытался разорвать дистанцию, но Ассасин уже успела схватить его руку и ударом колена выбить меч из ослабшей руки. Сэйбер использовал превосходство в росте и нанес сокрушающий ответный удар локтем сверху вниз. Это была быстрая атака из слепой зоны Ассасин. Поэтому ей ничего не оставалось, как изогнуть свою правую руку чтобы защитить голову и одновременно, пнуть голень противника. Из-за потери твердой опоры удар Ланселота оказался менее сильным и точным. Поэтому Ассасин отделалась сломанной рукой, при этом успев нанести еще один удар в бок, отбросив многократно более тяжелого противника. Он быстро перекатился и встал на одно колено, Арондайт вновь был в его руке, направленный на врага. В голове начало потихоньку проясняться, но он не мог разогнуться. Внутри, тело болело, словно туда его ударили кувалдой, хотя на алом металле брони не осталось и царапины. Ему стало понятно — враг использовал ки. По сути китайская ки была близка определению праны. Сложность состояла в том, что Ассасин не смешивала свою Одическую или жизненную силу с сырой маной для исполнения ритуала или заклинания, как современные маги. Она концентрировала природную ману, хотя она являлась токсичной для Цепей в сыром виде. Ассасин не была магом у нее не было Цепей магов. Накапливая концентрированные сгустки сырой маны в руках и ногах, при движении, она создавала своего рода невидимые пузыри, которые продолжали движение по инерции, даже при блоке противника. Таким образом ее ки, резонировала с органами в его теле, нанося чудовищный урон изнутри, при этом лишь частично рассеиваясь от, присущей его классу, высокой магической сопротивляемости и полностью игнорируя доспех. Ассасин встала легко, в каждом движении чувствовалась отточенная жесткая дисциплина ума и при этом текучая плавность движений. Правая рука висела вдоль тела, но левая сжалась в кулак. Ее тело было покрыто небольшими порезами, мелкие царапины исчезли почти сразу. Ланселот не зря считался признанным мастером фехтования. Порезы на ладонях и запястьях, говорили о том, как близок он был, чтобы отрубить ей руки или пальцы. Такие же порезы располагались опасно близко к сухожилиям на ногах воина Шаолиня. Она так и не смогла полностью приспособиться к стилю боя мечника, потому что количество использованных им приемов было просто огромным в своем разнообразии. Лишь высокая ловкость и интуитивное ощущение оружия, позволило ей преодолеть пропасть в их характеристиках. — Как правило, Ассасины наносят удары исподтишка, как трусы или разбойники, — все же, опираясь на меч, он медленно, но уверенно поднялся на ноги. Красный рыцарь сделал уважительный поклон, — но ты проявила достоинство и честь, несмотря на невыгодный класс, и сразилась великолепно. Прими мое уважение, воин. — Честный бой с воином чести, — ответным поклоном приняла комплимент она, — но не стоит заблуждаться на мой счет, с врагом использующим грязные трюки, я не столь щепетильна и ради победы готова отбросить гордость. — Тогда мне стоит порадоваться, что я остановлю тебя здесь и сейчас, — Сэйбер взял меч в правую руку и отколовшуюся веточку от упавшего недалеко дерева в левую. Он по прежнему сильно хромал и прерывисто дышал. — Сколько уверенности у моей первой «черточки» в череде побед, — отсалютировала Ассасин, слегка пригибая ноги и сжимая ладонь единственной целой руки в орлиные когти. В это же момент Альтер ударила в своего противника Режущим Ветром. Кастер бросил перед собой горсть подобранного грунта и выкрикнул заклинание. Стихия земли уравновесила стихию воздуха и атака была полностью нивелирована. Кастер вытащил из пиджака святые письмена. Артурия вновь подняла меч над головой, новая волна знакомой злой ауры распространила давление готовящейся атаки, заставив даже Сэйбера и Ассасин отвлечься. — Это невозможно, прошлая атака должна была забрать, как минимум, половину всего ее резерва, — прошептала воин Шаолиня, чувствуя нарастающую тревогу. Конечно же Нг Муй узнала этих двух легендарных рыцарей, но и представить не могла столь искаженную безумием личность. Не могло быть более никого, кроме Слуги класса Берсерк, способного высвобождать столько разрушительной ненависти. Но самое главное в Слуге не ощущалось признаков недостатка праны. — Ее раны, — едва слышно выдохнул Ланселот прекрасно осознавая, какой урон должен был причинить, пусть и значительно ослабленный, удар его фантазма. А сейчас Альтер была полностью восстановлена, ни один Слуга не мог так быстро исцелять свои раны, она, как минимум, сутки должна была провести в покое, чтобы снова быть на пике формы. Слуги были живучи, но не настолько, разве что у нее был огромный источник праны, но ни один, даже выдающийся маг, бы не выдержал такой нагрузки. — ЭКС… — выкрикнула Альтер, когда здание городского совета за ее спиной, начало окончательно рушиться. Черный смерч взметнулся вверх, выбрасывая сжигающие языки пламени во все стороны. Айрисфиль, по ее приказу, уже успела отбежать достаточно далеко и теперь ничто не сдерживало проклятый фантазм. Почти. С громким гиканьем, в сопровождении молний, с небес спустился древний аналог танка. Огромные быки тянули за собой не менее огромную бронированную колесницу. Фантазм Райдера врезался в раскрошенный и кое-где расплавленный асфальт с элегантность слона упавшего в бассейн. — Опустите оружие и вложите его в ножны, перед вами король! — Соответствуя габаритам транспорта, восседал в колеснице настоящий великан, чьим предками считались сам Геракл по отцу и Ахиллес по матери. Распахнув руки в стороны он властно прогрохотал, — Я, Александр Македонский, Великий Царь Завоеватель! — Он белый, — почему-то синхронно произнесли Кастер и Альтер, фантазм которой развеялся из-за утерянной концентрации. Они смотрели на его льяные белые доспехи с золотыми вставками. — Конечно я не китаец и не негр. — Искренне изумился Райдер, неправильно их поняв. — Неужто в этом мире не почитают людей завоевавших целый мир, что не помнят даже этого? — В его словах чувствовалось искреннее осуждение и обида. — Кажется, согласно истории, ты был более мелким, — заметила Артурия, в ее золотых глазах отразился застарелый гнев. — Ты не завоевал мир, — педантично поправил Кастер, лекторским тоном, рассматривая линоторакс на Искандере, он тоже помнил на этом Слуге другой, кожанный панцирь. И ему стоило напомнить себе, что это не тот король и он его не может помнить. — Мда, не так я себе представлял свое триумфальное представление, — смущенно почесав затылок, Искандер просиял, — как насчет второй попытки? — Дурень! — Раздался незнакомый девчачий визг. — Какого хрена ты приперся так рано! Альтер и Кастер удивленно переглянулись, неужели у будущего Лорда Эль-Меллоя Второго был такой высокий голос? — Надо было в конце! Дятел! — Разорялась Вейв, наконец успокоив рвотные позывы и сумев подняться на дрожащих ногах. — Ты стратег или где? — Наконец до Вельвет дошло, что они уже давно не одни и она перестала бессмысленно стучать кулачком по широкой спине Слуги. Второй рукой она держала несоразмерно большой плащ, из которого торчала лишь голова. И сейчас ей определенно захотелось стать страусом и исчезнуть в недрах плаща. Артурия посмотрела на Кастера и ее губы растянулись в мерзкой усмешке, готовой исторгнуть много нелицеприятных шуток и двусмысленностей сексуального характера. В основном нежно синих шуток про прошлые отношения Кастера со своим Искандером. Тот в свою очередь покрылся потом и не мигая уставился на Мастера Райдера. — Вейв Вельвет, — из обломков здания медленно вышел Арчибальд, — я счастлив встретить свою студентку… столь быстро, уверен нам есть много что обсудить… Возможно все бы закончилось кровавой расправой, хоть четвертая война за Грааль официально еще даже не началась. Но произошло нечто неожиданное. — Это она, — прошептал Кастер себе под нос, все еще не веря собственным глазам. — Она девчонка, — в унисон усмехнулась Артурия, чувствуя искривленную иронию всей ситуации, которую могла оценить по достоинству. Искандер почесал щеку и немного поразмыслив, обернулся к Мастеру. Он бесцеремонно потянул за верх ее ботанского свитера, заглядывая одним глазком. Вейв тут же дала пощечину, впрочем ничуть не навредив ему и униженно взвизгнула. Вейв явно не ожидала столь предательской атаки от собственного Слуги. Искандер принял удар, как само собой разумеющееся. Даже ее преподаватель, Кайнет, издал тихий смешок в белую перчатку на своей руке. Уродливый старикан в красном пиджаке шокировано выронил сигарету, которую безуспешно пытался прикурить. А рыцарь в черных доспехах злорадно наблюдала. Это был просто самый кошмарный и позорный вариант ее вступления в войну. Худшее вступление за всю историю всех войн! — Хуже быть просто не могло! — прикрыв красное лицо, студентке просто хотелось умереть. Да, если профессор мудак сейчас захочет ее убить, она просто ляжет и не будет сопротивляться. — Эм, мне конечно неудобно спрашивать только сейчас, но она точно девчонка? — все же задал волнующий его вопрос Райдер, не обнаружив достаточных «доказательств» там, хоть и увидел некое подобие лифчика. Кажется. Его Мастер взвыла и звучно стукнулась лбом об борт колесницы, под смешки присутствующих.