family

Минсок с опаской наблюдает как суетятся родители, которые по неизвестной ему причине проспали несколько будильников и теперь жутко опаздывают на скромные посиделки к друзьям. Юнги торопливо заправляет кровать и приводит себя из состояния заспанного и помятого в свежего и бодрого, пока Чонгук засыпает, лениво натягивая джинсы. — Солнышко, собирайся быстрее, — потрепав Минсока по волосам, почти умоляя просит Юнги. Он мягко улыбается его растерянному взгляду и слипающимся глазам, которые он усердно трет кулачком, и присаживается на корточки. — Поедем к Чимину и Тэхену. Они нас пригласили, — Минсок послушно кивает, при этом широко зевая. — Но зачем же так спешить, — возмущается Минсок уже из своей комнаты, заставляя согнуться Чонгука от смеха и чуть не упасть с кровати во все еще натянутых только на одну ногу джинсах. Юнги на это тихо усмехается, качая головой, какие же они иногда чудные. Юнги ненавидит опаздывать, но приехать вовремя практически невозможно, когда у тебя два малыша (а один из них твой муж), которые успевают поиграть в гляделки пока чистят зубы, спеть заевшую песенку из мультика пока завязывают шнурки и станцевать по дороге до машины. Поэтому Юнги с этим мирится и сам иногда принимает участие в их детских авантюрах, так громко и искренне смеясь с этого, что уже не имеет значения на сколько они опаздывают и куда. Чонгук садится за руль, уверяя Юнги, что поведет аккуратно, взяв его за руки и по-щенячьи заглядывая в глаза. Родители последнее время ведут себя немного странно, но Минсок не понимает, что именно изменилось и почему. Вроде бы все, как и всегда: они уделяют ему много внимания, долго обнимаются, нежно целуются и в их глазах все еще блестит то, что Минсок считает любовью. Но в них появилось что-то еще, что Минсок пока не распознал. — Включи, пожалуйста, радио, — Минсок почти шепчет и опасливо дергает Юнги за рукав, пока сам Юнги о чем-то негромко переговаривается с Чонгуком и тихо-тихо хихикает, не отрывая искрящихся глаз от него. — Зачем нам радио, когда папа так хорошо поет? — Юнги поворачивается к Минсоку на заднее сиденье и подмигивает ему, показывая на Чонгука указательным пальцем. Минсок справедливо соглашается, хлопая в ладоши, когда Чонгук краснеет, смущенно улыбаясь и кряхтя, но начинает петь, при этом еще успевая следить за дорогой. Минсок с гордостью слушает пение папы, глядя на проплывающие мимо дома, машины людей, чувствуя себя героем дорамы, которую они иногда смотрят по вечерам, только без драматичного подтекста, которыми обычны они переполнены. Просто хорошо, легко, безмятежно. Приехав, они только выползают из машины, как к ним уже на всех порах несется Тэхен в розовой пижаме с распростертыми объятиями. Он крепко обнимает Юнги и Чонгука, трепля их по волосам и приглашая в дом, кружит Минсока, который удобно устраивается у него на руках, словно только этого и ждал. — А почему дядя Чимин не вышел нас встретить? — закрываясь ладошкой от родителей, которые и так не обращают внимания, уйдя вперед, взявшись за руки, Минсок шепчет в ухо разулыбавшемуся Тэхену. — Сейчас узнаешь, — также шепотом отвечает Тэхен, но как-то загадочно, необычно, на что Минсок только пожимает плечами и не знает, что и думать. Взрослые бывают очень странными. Когда они заходят в дом, Чимин стоит на кухне в точно такой же розовой пижаме, что и Тэхен, моет фрукты, что-то негромко напевая. Он оборачивается, когда они заходят и все бросая, идет к ним, прикладывая указательный палец к губам. Минсок озадачено хмурится, но все равно тянется к нему обниматься, как к уже успевшему стать почти кровно родным дядей. — Дядя Чимин! — Минсок тянет его за рукав, прося наклониться, чтобы сказать что-то важное. — Ты очень похудел, что-то случилось? — в его голосе столько беспокойства, что трудно оставить это без внимания. Все с трудом сдерживают улыбку, глядя на такого искреннего, доброго Минсока, которому всей душой хочется, чтобы все были счастливы и здоровы. Разве нужно что-то еще. — Все замечательно, Минсокки, — Чимин берет его за руку и ведет в другую комнату, где стоит кроватка, и Минсок начинает понимать, что происходит и почему все такие радостные. Он заглядывает в кроватку и видит сладко спящего малыша, растопырившего ручки и ножки, и закрывает рот двумя руками, чтобы не запищать от удивления, смешанного с умилением. Чимин кивком отвечает на его немой вопрос и не может перестать еле слышно хихикать, глядя на огромные глаза Минсока, переполненные изумлением. Юнги с Чонгуком тоже подходят к кроватке, похлопывая по плечу с интересом наблюдающего за малышом Минсока. Чонгук обнимает Юнги сзади, скрестив руки на животе, а голову уложив на плечо и с упоением наблюдает за тем как он улыбается Минсоку, который, прижав ладошки к щекам, не может перестать охать от удивления и восторга. — Пойдем, — Чимин зовет их к столу. Минсок уже открывает рот, чтобы спросить, а как же малыш, но Чимин его опережает. — Все хорошо, он спит. Тэхен и Чимин принимают их поздравления, скромно взявшись за руки под столом. Они рады, что у них есть уже опытные в этом вопросе друзья, которые всегда смогут помочь, поэтому внимательно слушают наставления Юнги и забавные рассказы о Минсоке Чонгука. Их поддержку просто невозможно переоценить. — А как его зовут? — Минсок очень долго ждет своей очереди, чтобы заговорить, вникая в разговор родителей, но при этом стараясь не забыть свой вопрос, который волнует его с самого начала. — Мы еще спорим насчет имени, — Тэхен приобнимает Чимина, который согласно кивает. Об их горячих спорах Юнги и Чонгук наслышаны, поэтому лишь скромно прячут улыбки в рукавах кофт. — А как бы ты назвал его? — Все имена красивые, — Минсок не видит смысла в их споре, потому что в каждом имени есть что-то интересное, красивое и нужно лишь определиться, какое нравится больше и уметь пойти на компромисс. Зачем же спорить и ругаться. И он абсолютно прав. Они еще немного непринужденно болтают, прежде чем собраться и пойти прогуляться все вместе в парке. Минсок уже почти их не слушает, поедая черешню, болтая ногами и смотря в окно, задумавшись о чем-то своем. Но когда наступает тишина и все ждут только его внимания, Минсок аккуратно ставит тарелку на стол и смотрит на них в ответ с таким же ожиданием и непониманием. Юнги и Чонгук держатся за руки, переплетая пальцы, сжимая их до побеления. Юнги поджимает губы и просит Чонгука сказать что-то за него, потому что сам он робеет, краснеет и смущается, не в силах выдавить и слова. Минсок его таким видит впервые, поэтому взволнован не меньше остальных. — У нас… — Чонгук смеется, сжимая руку Юнги еще крепче, а другую вытирая о джинсы. — У нас будет ребенок. Чимин и Тэхен почти кричат, вовремя вспомнив, что у них в соседней комнате спит сын. Они обнимают друг друга, лезут с объятиями к расплывшимся в уюте и нежности Юнги и Чонгуку, хлопают в ладоши и подпрыгивают на диване, радуясь, будто выиграли в лотерею. В это время Минсок второй раз за день прибывает в шоке. Ему сложно осознать, что у его родителей будет еще один ребенок, у него будет брат или сестра, их теперь будет больше и все, возможно, станет иначе. Но что-то внутри его прыгает также радостно, как и Чимин с Тэхеном, ликующие и смеющиеся. — Ты рад, Минсокки? — с опаской обращается к застывшему мальчику Тэхен. Все-таки детскую ревность никто не отменял, но Минсок во многом отличается от других своим характером и воспитанием. В любом случае, Юнги и Чонгук никогда не перестанут давать ему много любви. Их любви хватит на всех и еще останется с лихвой, и Минсок это, если и не понимает сознанием, то наверняка чувствует душой. Минсок молча подходит к ним и, встав между, обнимает, отчего-то улыбаясь и не в силах перестать. Юнги и Чонгук с облегчением выдыхают, усаживая его рядом. Он смотрит на счастливого Чонгука, потом переводит взгляд на сияющего Юнги и наконец отвечает Тэхену и Чимину: — Очень-преочень.