Волки и Боги

      Хильдегард совершенно не успела устать за исчезнувший день, который по вине богов пролетел мимо неё в несколько часов, а рассказанное Триниэль совершенно не способствовало спокойному сну. Поэтому, проведя гостье краткую экскурсию по дому и уложив ту спать, чародейка, уже который час торчала в тренировочном зале, выписывая посохом сложные фигуры. У обновлённого оружия были как свои плюсы — удар навершием стал тяжелее, а скорость раскрутки больше, так и свои минусы — придётся ещё долго привыкать к смещённому центру тяжести и перестраивать под него все приемы. Можно, конечно, заказать новое оружие, ещё лучше прежнего. Вот только выполнение подобного заказа займёт у мастеров недели, если не месяцы, поэтому придётся пользоваться тем, что есть под рукой сейчас.       Но это всё было вторично, в первую очередь Хильда пыталась привести мысли в некое подобие порядка. Существо, которое когда-то было её сестрой, сделало Юстиэль безвольной марионеткой и прижало к ногтю оставшихся одиннадцать Небесных Лордов. Хиида никогда бы не пошла на такое. И будто бы недостаточно проблем, ещё и это коричневокожее недоразумение из другого мира, которое сейчас спит в её кровати. Последний раз, когда у неё кто-то оставался на ночь, все закончилось… печально. Погрузившись в воспоминания, чародейка потеряла контроль над оружием и со всей силы припечатала себя по затылку. Обычного человека такой удар, если бы не убил, то надолго оставил бы без чувств, но даэвы на то и «больше, чем люди». Очень хотелось отбросить посох в сторону и заорать от боли, однако, пересилив себя, Хильда закрыла глаза и, стараясь не думать о том, как кружится мир вокруг, сложила руки правильным образом и начала в пол голоса напевать целительное заклинание. Из центра ладоней родился лоскут белого света, обвиваясь вокруг чародейки белым коконом, забирая боль и головокружение. Остался только рвотный рефлекс, которым мозг решил мягко намекнуть, что недоволен происходящим. Стиснув челюсти, Хильдегард рванулась ко входной двери, мысленно проклиная собственную неуклюжесть. Закончив удобрять остатками ужина какой-то чахлый цветок, оставшийся от предыдущего владельца дома, она потратила ещё около получаса на похороны лужицы блевотины и решив, что хватит с неё на сегодня, поползла в ванную. Там, в тёплой водичке, она и задремала.       Проснулась девушка сразу по двум причинам: проходя через небольшие оконца, лучи солнца били прямо в глаза; а вода в ванной остыла, заставляя дрожать от холода. Выскочив из ванны, Хильда принялась судорожно растираться полотенцем, пытаясь согреться. Через десяток минут, девушка сидела на кухне, расчесывая копну кудрявых волос, которые, как всегда, спутались до невозможного состояния, прихлебывая только что вскипевшую водичку и прикидывая программу на грядущий день. Первая увольнительная за полгода, да ещё и не по собственному желанию, это было даже немного волнительно. «Наверное, как-то похоже чувствовала себя малышка Хати полгода назад», пронеслась в голове непрошеная мысль. Что показать в первую очередь и что показать вообще? Как не ударить в грязь лицом? Чем покормить?.. Покормить! Осознание того, что в доме отсутствуют любые продукты, которые можно было бы предложить гостье на завтрак, обрушилось на Хильду. Управившись с волосами в рекордно короткие сроки, она буквально впрыгнула в кольчугу и, на бегу застегивая пряжку офицерского плаща, выскочила из дома.       У ворот чародейка чуть не споткнулась об металлический короб, в которых обычно доставляли армейские заказы. На крышке было выбито: «младшему декуриону двадцатой декурии легиона Крыльев Сумерек, Тазори Мороу». Хильда могла бы воспользоваться привилегиям старшего по званию и открыть ящик, но в этом не было смысла. Подобные наборы были одинаковы: четыре плаща с эмблемой легиона — два повседневных и два парадных, офицерский значок и какой-нибудь подарок от поручителя, если таковой имеется. Занеся ящик в дом, чародейка поставила его около двери и, достав из поясной сумки клочок бумаги, начиркав на нем: «Ушла купить еды, скоро буду. Примерь обновку», — положила записку на ящик.       За последующие два часа Хильда успела: обнаружить, что в посёлке, частью которого, технически, считался её дом, все лавки ещё закрыты; дойти пешком до Фернона, забыв про телепорты, которые соединяют все деревни долины; безуспешно поторговаться с несколькими шиго, пытаясь выбить наиболее устраивающую её цену; заскочить в алхимическую лабораторию, буквально на пару минуточек, и отнести на аукцион несколько сотен зелий. Вернулась чародейка при помощи тоннеля возвращения — простейшей пространственной магии, которую могли использовать даже самые слабые даэвы, которая позволяла открыть портал в принадлежащий тебе дом. Она обнаружила, что Тазори все ещё спит, хотя солнце уже подбиралось к зениту, и решила, что прежде чем готовить завтрак, наёмницу надо разбудить.       Лежа на спине, гостья из другого мира, скинула тёплое одеяло, показывая себя во всей красе, а белизна простыней идеально подчеркивала стройное темнокожее тело. Позволив себе несколько секунд пускать слюни, чародейка тряхнула головой.       — Эй, шерстяная, вставать пора! — почти закричала она. Ноль реакции. Хильда сделала шаг вперёд, другой. Под ногой заскрипела половица, и глаза Тазори моментально распахнулись. — Полдень уже, подъём.       — Хильда?.. Блять, это был не сон, — наёмница зажмурила глаза, будто бы пытаясь проводиться обратно в небытие, — опять.       Оставив гостью приходить в себя, чародейка вернулась на кухню. Она, конечно, не была экспертом кулинарии, но приготовить завтрак на две персоны могла. Разбить на сковородку пяток яиц руфилинов, добавить туда же одно припайламское. Добавить соли, толчёного перца и ломтики мяса всё тех же руфилинов. Перемешать и томить, накрыв крышкой, на слабом огне. Пока яичница доходит до готовности — насыпать в турку молотых кофейных зёрен и добавить туда щепотку молотой драны. Кристаллы, которые балауры использовали как источник энергии для своих военных машин, обладали огромным количеством энергии, и около ста лет назад драну стали использовать в качестве энергетика. Сначала военные, а потом и все, кто может себе позволить. За стенкой полилась вода. Хильда не слышала шагов Тазори или звука закрывающейся двери ванной, наёмница все также продолжала передвигаться совершенно бесшумно, будто бы призрак ходил по дому, и это напрягало.       К моменту, когда душ выключился, яичница была готова, разделена и разложена на двух тарелках, украшенная листиками свежего рунаса, а только что сваренный кофе был процежен от гущи и разлит по двум большим чашкам. Также, памятуя о волчьей прожорливости, Хильдегард положила на дальнюю от себя тарелку кусок копчёного мяса. Она даже успела смахнуть пыль с немногочисленных поверхностей кухоньки, которая представляла из себя небольшой прямоугольник с дверным проёмом в одной из широких сторон и окном на всю противоположную.       Залипнув на листву, которая колыхалась за окном, она не заметила, как вошла Тазори, поэтому чуть не перевернула стол, когда испуганно дёрнулась, услышав вежливое покашливание.       — Тёплого светила тебе, — отмывшись и поспав, наёмница будто бы стала ярче, а от неизменной тёплой улыбки становилось приятнее жить.       — Тёплого то тёплого, но ты можешь передвигаться чуть более громко? — Хильда попыталась скрыть испуг недовольным ворчанием.       — Прости, не могу. От таких навыков не избавишься, слишком уж дорого они даются, — Тазори посерела лицом, вспомнив что-то очень неприятное, и резко сменила тему. — Ну, приятного аппетита, и заранее благодарю за угощение!       — А… Да. Приятного.       В кухне повисла тишина, нарушаемая только бряцаньем приборов по тарелкам. Хильда никогда не умела вести праздных разговоров за завтраком, да и от самих завтраков она отказалась уже порядка ста лет назад. А последние полгода жизни на чужой половине планеты и среди людей, которые всю жизнь были врагами, явно не оказали позитивного влияния на её социальные навыки.       — Ты ведь не из Асмодеи, да? — а вот наёмница молчать была явно не настроена.       — Типа того, — чародейка была не рада начинать этот разговор, но после того, как богиня Смерти прямо назвала её перебежчицей, сложно было не свести к ответу переменные. — После слов Триниэль сложно было не догадаться.       — Леди Смэрть, — Тазори продолжала произносить это слово со странным акцентом, — лишь подтвердила мои выводы. Ты не похожа на тех, кто нашел меня в… Бездне, кажется. Не похожа на т... — волчица поспешно исправилась, — на Маркутана и на тех двоих из таверны.       — Наблюдательная, блин. Даже про титул Триниэль догадалась, — Хильда постаралась не состроить гримасу при упоминании своего родства с Богом Судьбы. — Только вот в твоей логической цепочке есть одно упущение — Изначальные, к которым я, строго говоря, и отношусь.       — С Триниэль всё легко — когда всю жизнь смерть следует за тобой по пятам, научишься вычислять её… детишек, — наемница поморщилась, будто бы учуяла что-то несвежее, и сменила тему. — А что за Изначальные?       — Люди, которые стали даэвами до Катаклизма и не изменились. Я родилась, — голос чародейки надломился, а когда, взяв себя в руки, она заговорила, голос звучал глухо, — мы с сестрой родились в день, когда пала Башня Вечности. Став даэвами, когда нам было по пятнадцать лет, мы не успели измениться, как изменились все, кто рождался после того страшного дня.       — Прости, я должна была спросить, — Тазори выглядела смущённой. — Маркутан мало рассказал мне о истории вашего мира, был куда больше занят попытками достать из моих мозгов секреты.       После завтрака Хильдегард отправила гостью открывать посылку, которая всё ещё стояла у двери, сама оставшись прибрать на кухне. Случайно потревоженные воспоминания метались в голове, как встревоженные рыбы в сети, а броня, которую она старательно растила в сознании последние шесть месяцев, распадалась на молекулы под пронзительным взглядом золотых глаз. За спиной послышался металлический перезвон. Оглянувшись, она увидела Тазори, которая вплела в кончик каждой косички по маленькому колокольчику из тусклого металла. Наёмница была в своих неизменных пятнистых — «камуфляжных» всплыло в голове слово - штанах и куртке такой же расцветки. Поверх куртки был жилет, который, казалось, весь состоял из карманов и был набит чем-то под завязку. На спине красовался новый плащ с эмблемой легиона Крыльев Сумерек — пятиконечная белая звезда с крыльями на тёмно-синем фоне. На поясе слева висел уже знакомый проклятый кинжал с кривым лезвием, а с правой стороны, рядом с Пустынным Орлом, висел в ножнах незнакомый клинок, чуть короче одноручного меча.       Дав пару секунд полюбоваться на себя, Тазори подошла к чародейке и, приобняв ту за плечи, сказала: «Ну что, время начинать экскурсию по Асмодее, а ещё ты обещала мне оружейника и алхимика. Не грусти, в конце концов ты не вырезала свою семью и не выгрызла сестре кишки».