Prince of Egypt

— Тебе что-то приснилось? Что-то плохое? Расскажи мне? — Томми гладил Адама по волосам, прижав его теснее к себе. — Маат… мама… мне снилась мама… когда стражи фараона схватить её… она кричала… я уже не мог ей ничем помочь… мне снилось, что она зовёт меня, я видеть её… но не могу к ней пробиться… не могу спасти… — Адам замолчал и отстранился от Томми, с тоской во взгляде отвернувшись куда-то в сторону. Томми сидел рядом в замешательстве, не зная, как помочь, что сказать, чтобы облегчить боль, терзавшую душу принца. — Адам, мы придумаем что-нибудь… я обещаю тебе, я сделаю всё, чтобы тебе помочь. Я пока не знаю, как, но обещаю, мы найдём способ… — Я знаю, Томми… я не знаю теперь только одного… как я буду жить… без тебя… если вернусь, — Томми поднялся на ноги и взял Адама за руку, потянув его за собой наверх в спальню. Как он сам будет жить без Адама, он не знал тоже. И думать об этом не хотел, по крайней мере, в этот момент. Принц послушно последовал за ним, ничего больше не говоря и не спрашивая. На этот раз Томми правил балом в постели, стремясь, чтобы хотя бы в эту минуту никто из них обоих не думал о расставании и вообще о странности всей этой ситуации в целом. Он просто любил Адама, заставляя его забыть, из какой тот эпохи, какого времени, где сейчас оказался, и что ждёт его впереди. Томми казалось, что Адам разделяет с ним какую-то, ту самую, непостижимую, необъяснимую часть своей личности, которая делает в прямом смысле волшебной их близость и даже их отношения в целом. Такого душевного подъёма и таких эмоций Томми никогда в своей жизни ещё не испытывал, и был уверен, что и не испытает больше никогда с кем бы то ни было другим.       Отойдя от их личной вспышки сверхновой, оба покрытые потом, выбившиеся из сил, но абсолютно счастливые, они ещё долго лежали на кровати, свернувшись в какой-то немыслимый клубок, прежде чем заставили себя отправиться в душ, в котором тоже надолго зависли. — Адам, я хочу сегодня поехать с тобой кое-куда… в одно очень красивое место… Заодно покажу тебе город поподробнее… — Ты до сих пор так и не сказал мне, как называется эта ваша повозка, которая движется сама по себе… — серьёзно и даже насупившись, указал ему Адам. Томми тихо рассмеялся, — Вообще автомобиль, но это общее название для все таких повозок… Адам? — Томми вдруг посерьёзнел, — Расскажи мне о твоей семье? О родителях… ты сказал, твой отец основал новое царство… но как и где? — Это было до моего рождения… сначала отец жить в Фивах… и он считаться наследником, если с его братом вдруг что-нибудь случится… Но если брат оставить потомство, то тогда отец никогда не видеть престол… Но отец и не стремился к власти… Он знал, что ему никогда не позволят жениться… а девушку, которая будет с ним, могли просто убить… Поэтому, когда он встретить моя мать, он решил бежать с ней… Ра помочь ему и дать новые земли и народ, которым править… У меня был ещё младший брат… он не мог быть наследник отца, так как наследник тот, кто рождён первым… и отец хотел, чтобы я стать царём после него… но я… — Адам замолчал и опустил взгляд, — Я не мог продолжать род… я не смотреть на женщин… Это расстраивало отца… и только мама и Ра понимать меня… — Но твой отец всё же смирился? — Потом да… Ра убедить его… а потом нас нашёл Сети, и началась война… — А ваши боги… Ра… как он выглядел? — Он быть могущественный и прекрасный… Он как… выглядел, как человек… но очень красивый… волшебный… я не знаю, как объяснить, давай, я лучше покажу…       То, что Томми увидел, перевернуло всё, во что он верил до этого, с ног на голову. Адам показал ему, по всей видимости, своё воспоминание о том самом страшном моменте его жизни, когда его отец был схвачен стражей фараона Сети I и приговорён к хон-дай, самой страшной казни, которая, действительно, не была плодом фантазии мастеров Голливуда. Томми видел человека, как он понял, человека только с виду, обладавшего нечеловеческой силой. Он видел, как этот некто вышел из летательного аппарата, похожего на пирамиду, видел оружие в руках этого «человека», явно неизвестное на земле, видел, как тот вступил в бой с кем-то, очень напоминающим Сета, каким его обычно изображали древние египтяне, и это было что-то за гранью Томминого понимания. Он видел, как Адам и его мать покинули горящий в руинах город, как оказались в какой-то пещере. Их преследовали, и времени у них было в обрез. Накала страстей на этом моменте Томми не выдержал и убрал руку Адама от своих глаз, остановив это «кино», — Адам… прости… я… это ведь всё… твои воспоминания? Верно я понимаю? — Да, — Адам ответил тихо, продолжая обнимать Томми за талию. — И ты уже не видел, как они схватили твою мать? — Нет… я уже не был там в тот момент… но я знаю, что её не оставили в живых… также, как и моего брата… Но я могу переписать историю… если вернусь домой… — А что если… ты вдруг остался бы здесь… в этом времени? Ты никогда не думал об этом? — Томми хотелось знать, есть ли у них хоть какой-то шанс, и так ли уж на самом деле важно эту историю переписывать. — Я обещал маат… я обещать, что вернусь… — Адам закрыл лицо ладонями, и Томми поспешил прекратить все эти вопросы, лишний раз убедившись, что Адаму он помочь обязан, пусть даже ценой их собственного счастья, но иного выбора у них нет. Обняв принца крепче, Томми долго целовал его, стараясь отвлечь от всех угнетающих мыслей, а потом они собрались и покинули дом, отправившись в путешествие по вечернему ЛА.       Томми сводил Адама в свой любимый ресторан, познакомив его с высокой кухней современности. Рассказал ему, как развивалась история человечества с его, Адама, времён, какой сейчас год, какими были люди в каждую эпоху, и чего они достигли сейчас. Адам слушал его увлечённо, иногда что-то спрашивая. А потом, когда уже совсем стемнело, они оказались на голливудских холмах, где наблюдали за огнями лежащего в долине Лос Анжелеса, и от открывшегося перед ними вида Адам не мог скрыть своего восторга. — Как здесь красиво, Томми… — Адам подошёл почти к краю холма, стоя как раз над всем известными буквами «Hollywood», то и дело восторженно что-то восклицая, — Мне очень нравится… в твоём мире… — принц развернулся к Томми и обнял его, вовлекая в полный спокойной нежности поцелуй. — А там… в твоём времени… у тебя был возлюбленный… кто-то, кого ты любил? — сам не зная, зачем, вдруг поинтересовался Томми, когда поцелуй завершился. — Я никого никогда не любил так сильно… как полюбил тебя, Томми… — Адам ничуть не лукавил, и Томми видел это, — Был один парень… раб… он очень мне нравился… и кажется, он тоже предпочитал мужчин… Я бы мог использовать его, если бы хотел… но я не относился к нему, как к рабу… и я знать, что мне пришлось бы скрывать его даже от родителей, если бы я вступил с ним в отношения… А ты, Томми? Почему ты никогда раньше не быть с мужчинами? — Потому что я никогда раньше не встречал таких мужчин, как ты… — просто и честно ответил Томми, обняв Адама сзади и прижавшись всем телом к нему.       Они ещё долго гуляли по холмам, добравшись домой уже поздней ночью. Адам тоже многое рассказал Томми о жизни людей в древнем Египте, об устройстве их быта, занятиях и знаниях о мироздании, в основе которого, конечно же, лежало поклонение богам, но кто на самом деле были эти боги Томми понимал, что вряд ли Адам сумеет ему объяснить. Как и все те способности принца, которые иначе, как волшебством Томми назвать не мог.       Не спеша, они поднялись в спальню, даже не включив свет. Адам не торопился, раздевая Томми, а потом избавляясь от собственной одежды. Уложив Томми на спину, он целовал его, повторяя языком контуры его тела, лаская пальцами внутри в медленном, ленивом темпе. Наблюдая за действиями принца, Томми сжимал в кулаке его волосы, с трудом контролируя себя, чтобы не причинить невольно Адаму боль. Он был уже почти на грани, когда Адам вошёл в него. Закинув ноги принцу на талию, Томми принудил его двинуть бёдрами, входя ещё глубже. Адам двигался медленно и контролируя каждое движение, заставляя Томми терять голову всё больше. Вдруг принц остановился и сел, подняв Томми под спину и усадив его к себе на колени, отдавая ему контроль. Томми обнимал принца буквально всем своим телом, двигая бёдрами в том ритме, который Адам задал изначально. Его действия с лихвой вознаграждались звонкими стонами и вздохами Адама. Принц сам подстроился под движения Томми, найдя положение, в котором удовольствие достигалось максимально для них обоих, — Так хорошо… Томми… вот так… хорошо, — Адам шептал, целуя Томмину грудь, а тот отставив в сторону ногу и перенеся на неё вес своего тела, отклонился чуть назад, на руки Адама, поддерживающие его спину. Томми заставлял себя двигаться медленно, постепенно давая выход удовольствию, пульсирующему в нём. Он наслаждался каждым звуком, исходящим от Адама. Каждое выражение на лице принца лишь сильнее его возбуждало. Каждый раз, когда он опускался на член Адама, принц закрывал глаза, испуская сладчайшие стоны. Томми поймал себя на том, что мог бы делать это вечно. В какой-то момент он оказался стоящим на коленях, с силой сжимая пальцами металлические перекладины на спинке кровати. Адам крепко прижимал его всем телом к себе, накрыв собой сверху, двигаясь теперь уже быстро, жёстко, не жалея ни Томми, ни себя. Томми не помнил, сколько раз он кончил, он помнил только, что для этого ему даже не пришлось прикасаться к себе. Впрочем, так было с самого начала. С Адамом всегда было так. До полной потери сил и всякой связи с реальностью. Перемазанные в сперме друг друга, на смятой, влажной постели они так и заснули, не заставив себя сдвинуться с места хоть на дюйм.       Как уже стало привычным для Томми, он спал на широкой груди Адама, на этот раз, уместившись на нём едва ли не полностью всем телом, не желая быть даже на минимальном расстоянии от принца, против чего Адам совсем не имел никаких возражений. А утром, проснувшись по будильнику, и аккуратно выбравшись из тесных объятий любимого, Томми прочёл, вчера им незамеченное, смс от Айзека, в котором тот сообщал, что заезжал прошедшим вечером на работу, где узнал, что отыскались желающие вскрыть загадочный саркофаг, и в ближайшее время его увезут в лабораторию, где скорее всего просто распилят лазером, если более гуманных способов его открыть так и не найдётся. Наскоро сходив в душ и на ходу одеваясь, стараясь не шуметь и не разбудить Адама, Томми вышел в гостиную, где его ждал ещё один, незамеченный вчера вечером, сюрприз. Сейф, в котором Томми спрятал все украшения и символы 19 династии, снятые с Адама, стоял открытым и пустым.