Защитный покров

На плоской жестяной тарелке лежала горка зелени, напоминавшей свившиеся друг с другом травяные стебельки. Зелень была присыпана красноватыми шариками, и сладковато-острый аромат, исходивший от неё, показался Напрем весьма аппетитным. — Даже не буду спрашивать, как это называется на местном языке, — негромко засмеялась она. Дукат взял вилку, заговорщически улыбнулся: — Надеюсь, вам понравится. Я уже пробовал тхиш-лиооншш — на вкус он напоминает хасперат, только более сытный, пожалуй. — Решили напомнить мне о доме? — Напрем отправила в рот порцию зелени, не торопясь прожевала, стараясь сосредоточиться на непривычных ощущениях. — Да, что-то знакомое, вы правы… Но я бы сказала, больше похоже на салат из лакарианского папоротника. Надбровные гребни Дуката приподнялись: — Какая неожиданная ассоциация. Ничего из кардассианской кухни не приходило мне в голову… да я и сейчас с трудом представляю себе, что общего у этого блюда может быть с лакарианским салатом. По-моему, у папоротника вообще почти нет вкуса, только какая-то маслянистость на языке. Годится, только если все остальные настройки репликатора сломались. — Я не сомневалась, что пресное вам не по вкусу, — Напрем слегка улыбнулась, поднесла ко рту пиалу с дымящимся густым напитком. — Что-то фруктовое, верно? Если бы не вы, гал Дукат, я бы вряд ли решилась попробовать хоть одно местное блюдо — так и обедала бы на корабле. А вы здесь уже бывали? Я думала, Кардассия раньше не посылала корабли на Арриат. — У Центрального Командования практически не было такой возможности, — Дукат повёл плечами. — Вся система Арриат контролировалась Орионским синдикатом. Но орионцы не слишком чисто ведут дела — вот местным властям и надоело иметь с ними дело. Гораздо удобнее твёрдая рука и чёткие, понятные правила. — Которые несёт Кардассия в лице гала Дуката, — Напрем хмыкнула. — На месте здешнего правительства я бы дважды подумала, прежде чем менять ошейник на клетку. Глаза Дуката блеснули: — Вы всё так же неугомонны, Тора. Я советовал бы вам быть осторожнее, когда вы говорите о нашем государстве. Напрем тряхнула головой: — Вы знаете, что я считаю моим государством, гал. — Вы присягали Кардассианскому Союзу. — И выполняю свою присягу, — она слегка поморщилась. — Лучше расскажите, как же вы оказались на Арриате до того, как власти начали смотреть на кардассианцев благосклонно. — Ну, я был одним из тех, кто эту благосклонность добывал, — Дукат откинулся на плетёную спинку стула. — По службе ко мне попала информация о некоторых орионских контрактах с правительством Арриата… и я её эффективно использовал. Центральное Командование было весьма довольно. Напрем взглянула ему в лицо с любопытством: — Вы что, сорвали поставки с Ориона? — Не думаю, что нам стоит вдаваться в подробности, — Дукат рассмеялся. — Достаточно сказать, что многие орионские торговцы до сих пор точат на меня зуб. — Ах да, — Напрем улыбнулась не без смущения. — Где-то я слышала, что на Кардассии работа и политика — не самые удачные темы для застольной беседы. Литература, искусство, кажется, предпочтительнее? — С вами мне интересно говорить о чём угодно, — Дукат слегка пожал плечами. — И потом, мы ведь не на приёме у главы Совета Детапа — нет нужды держаться светских условностей. Но если вы хотите обсудить, скажем, картины Напарта Малора и поздний период Валонской школы — почему бы нет? Напрем беззвучно вздохнула. — Теперь вы пытаетесь смутить меня моей нехваткой эрудиции. — Вовсе нет, — невинно отозвался Дукат, — я лишь привёл пример. — Я не видела картин Напарта Малора. И мне трудно читать книги на кардас’сах — обычно я беру баджорский перевод. Когда мы с глинном Реджал обсуждали повесть об императоре Аркалане, я была поражена: мне и в голову не приходило, что награда садовнику за спасение жизни императора — казнь. По-моему, это никак не вытекало из текста. Дукат аккуратно отодвинул опустевшую пиалу. — Император не мог смириться с тем, что на свете живёт кто-то, кто видел его в минуту слабости, — негромко произнёс он. — Такие вещи понятны интуитивно, их нет нужды объяснять кардассианцу. — И вы согласны с решением императора? — Напрем подняла брови. — Разве в его поступке нет ничего от предательства? Дукат помедлил, длинные пальцы скользнули по шерстяной скатерти раз, другой. — Возможно, я на его месте поступил бы аналогичным образом. А что касается предательства… — кончики пальцев коснулись подбородка. — Тора, если хотите, мы можем прочесть и разобрать эту книгу вместе — на кардас’сах. Я не знаю, как мысли садовника Аргола были переданы в вашем баджорском переводе… но он ведь знал, чем всё кончится. Знал, ещё когда направлял лодку, чтобы вытащить императора Аркалана из воды. — Знал? — Напрем озадаченно приложила ладонь к щеке. — Конечно. Он знал, что гордость императора обречёт его, Аргола, на смерть. И в те минуты, когда он выносит императора на берег и пытается привести его в чувство, он ощущает как никогда раньше, насколько хрупка жизнь и как легко её оборвать. Помните? — Я думала, это он об императоре, — протянула Напрем, — а уж никак не о себе. Но зачем он его тогда спасал? Из преданности государству? — Разумеется, это первая и главная причина. — А вдруг государству было бы лучше, если бы трон занял наследник? Кто может знать? Серые губы тронула лёгкая, отстранённая улыбка. — Полагаю, для Аргола просто не было выбора. Знаете, какую тему чаще всего выбирают старшеклассники, если пишут сочинение именно по этой повести? Напрем вопросительно пожала плечами. — «О предопределённости и…» Браслет-коммуникатор на запястье у Дуката тонко пискнул, замигал жёлтым. Дукат провёл пальцем по экрану, с сожалением качнул головой. — Прошу прощения, доктор Тора, мне придётся оставить вас. Скорее всего, мы увидимся уже на борту. — Что-то случилось? — она взглянула на него с тревогой. — Мне нужно кое с кем встретиться. Возможно, это ненадолго, но беседа может и затянуться. Мне очень жаль, что я вынужден уйти вот так, — он поднялся, выложил из кармана три плитки латины. — Надеюсь, десерт вам тоже понравится. И после мы непременно продолжим наш разговор. Кивнув, он зашагал по узкому проходу между столиками к двери. Напрем беззвучно вздохнула. В кои-то веки она решилась принять предложение гала Дуката пообедать вместе, и пожалуйста: гал сбегает, ничего не объясняя, и ещё как-то придётся искать проулками дорогу в порт… хотя зачем? Можно попросить, чтобы её транспортировали прямо отсюда. Официант, тонкий, как древесная веточка, поставил перед ней чашку с голубоватым суфле. Ещё одну такую же, только с зелёным — перед опустевшим стулом Дуката. Напрем покачала головой, заставила себя улыбнуться. Кардассианцы приходят и уходят, верно? А вкусная еда стоит того, чтобы её попробовать. * * * — Любопытные результаты, — доктор Мосет покивал головой, щуря глаз над окуляром микроскопа. — Похоже на то, что наша с вами гипотеза оправдывается, доктор Тора: вирус неустойчив к воздействию лучей Бертольда. И защитные мутации мало помогают. Если так пойдёт дальше, скоро мы сможем провести первые испытания на голограммах, а потом и на добровольцах. Напрем оторвалась от своего микроскопа, осторожно сняла препарат со столика. — Будет непросто нейтрализовать воздействие лучей Бертольда на гуманоидные организмы. Кардассианцы к ним более устойчивы, но всё равно лучи могут спровоцировать онкологию. А баджорцы, бетазоиды — тут совсем плохо. — Есть кое-какие разработки Федерации, — Мосет заговорщически улыбнулся. — Думаю, мне удастся получить к ним доступ, у меня осталась пара знакомых в Вулканской Академии Наук. Тора, я ведь могу рассчитывать и на вашу дальнейшую помощь с исследованиями? — Конечно, доктор Мосет, — она благодарно улыбнулась. — Мне очень нравится работать с вами. — Всё-таки объединённый коллектив кардассианских и баджорских специалистов — большое преимущество, — Мосет щёлкнул кнопкой, снимая защитное поле, пропустил Напрем к выходу из лаборатории. — У большинства моих коллег вся команда училась на тех же трудах, усваивала те же методики, что и они сами. А вы — представитель совершенно иной школы, и я многому могу у вас научиться. Напрем развела руками, сбрасывая лабораторную накидку: — Я рада, что у меня в принципе есть возможность заниматься наукой. Я опасалась, что на кардассианском военном корабле у меня не останется времени ни на что, кроме собственно практики — и бумажной работы. — Многое, конечно, от командира зависит, — протянул доктор Мосет. — Я не могу сказать, что галу Дукату очень интересны исследования, которые проводит наш отдел, но он, по крайней мере, признаёт их важность. В то время как многие офицеры, увы, не отличаются дальновидностью. Интерком издал гулкую протяжную трель, и Мосет с беззвучным вздохом потянулся к панели. — Медотсек. — Мне нужна доктор Тора, — произнёс хрипловатый голос Дамара. — Тора слушает, — Напрем машинально сделала шаг ближе к панели. — Ко мне в каюту. Дамар отключился. Напрем передёрнула плечами, сняла со спинки стула медицинскую сумку. Что такое стряслось с заместителем командира, что он вызывает её не на мостик и не в инженерный, где он чаще всего проводит время между сменами — а в каюту? И почему именно её? Разнос, наверное, опять будет устраивать. Вопрос только, за что. Хотя для Дамара это не проблема, что-нибудь придумает. В каюте у него было темно — темнее стандартных кардассианских параметров. Сам Дамар сидел в кресле боком к столу, вытянув ноги, и Напрем показалось, что она чувствует едва ощутимый запах алкоголя. Легонько потянула носом — точно, канар. Заместитель командира успел надраться в увольнении. Но не за протрезвляющим гипо же он её вызвал? — Доктор Тора, — буркнул он. — Где вы были четыре часа назад? — Четыре часа назад я была в увольнении, глинн Дамар, — она отвела руки назад. — Это моё личное время. — Вы были с галом Дукатом? Её обожгло досадой. Ничего себе вопросы! Или… что могло случиться? — Сначала да, — медленно произнесла она. — Я не знаю, откуда вам это известно. — Он говорил, что хочет сходить с вами в ресторан, — Дамар нахмурился. — Тайар-кхасс… кшасс… что-то в этом роде, — он явно обругал в мыслях свой непослушный язык. — Вы были там? — Я не помню, как называется ресторан, где мы сидели. Глинн Дамар, что-то произошло? В чём необходимость этих вопросов? Кардассианец помолчал — отвечать ему явно не хотелось. — Гала Дуката до сих пор нет на борту — и мы не можем поймать сигнал его коммуникатора на планете. Внутри что-то болезненно сжалось. — Ему пришло сообщение на комм. Он извинился и ушёл — сказал, что-то срочное. Больше я его не видела. — В котором часу это было? — Около… около четырёх. Мы сначала гуляли по городу, а потом зашли в этот ресторан — вместе, наверное, это часа два… или чуть меньше. Дамар кивнул. — Гал Дукат ничего не упоминал о том, с кем он намерен встретиться? Где? С какой целью? — Нет, — выдохнула Напрем. — Такого не было. Он только сказал, чтобы я не ждала его — что мы, скорее всего, пересечёмся уже на борту. — Ладно, — Дамар поднялся. — Можете идти. О том, что гала Дуката здесь нет, знают пока только несколько членов экипажа — не распространяйтесь об этом. Незачем устраивать панику. Если вдруг вспомните что-то… или узнаете что-то новое — сразу связывайтесь со мной. — Да, сэр. «Но как же вы будете его искать? — чуть не сорвалось у Напрем с языка. — Вы ведь должны его найти! Мы все должны искать!» Она промолчала. Отдала честь, вышла из каюты. Зачем же Дукат пошёл на эту встречу? Мог ли он недооценить опасность? Где он? Что с ним? Напрем надо было возвращаться в медотсек. Хорошо, что с опытами на сегодня они закончили: вряд ли ей удалось бы сосредоточиться. Дежурство — это ничего, с дежурством она справится. Хоть будет чем голову занять. А потом — может, спуститься вниз, вернуться в тот ресторан? Вдруг кто видел, куда пошёл Дукат? Глупости. Этим должен заниматься Дамар, Отдел безопасности… Она только всё испортит. А вдруг Дамар и не хочет Дуката искать? Вдруг сам метит на его место? А тут такой удобный случай. Как разобраться? Как понять, кому можно доверять, а кому нет? Ничего она не знает, совсем ничего. Всё в руках Пророков. Только бы они сохранили Дуката живым и невредимым. * * * Наверное, она всё-таки ждала звонка Дамара — даже после смены, в темноте, в тяжёлой дремоте. Когда коммуникатор запищал, она, не открывая глаз, провела рукой по подушке, щёлкнула по кнопке — и совсем не удивилась, услышав его голос. — Тора, оденьтесь в гражданское, возьмите аптечку. Жду вас через семь минут на палубе для шаттлов. Она села в постели. По привычке потянулась за своей формой, откинула комбинезон в сторону. — Компьютер, свет на двадцать процентов. Первое попавшееся, что нашлось в шкафу — старые брюки, серый шерстяной свитер. Поверх — лёгкая куртка. Вместо форменных сапог Напрем сунула ноги в ботинки, кое-как зашнуровала их. Аптечка… готово. Перекинув ремень сумки через плечо, Напрем тихонько вышла из комнаты и направилась к турболифту. На площадке никого, в кабине никого. Коммуникатор просигналил вновь. «Первый шлюз открыт, — уведомляло голосовое сообщение от Дамара. — Проходите в кабину шаттла «Гатор». Она не стала тратить время на ответ. Двери лифта распахнулись, и она торопливо направилась к шлюзу. Металлические створки были разведены в стороны, остались только стеклянные двери, сквозь которые пробивался бледно-жёлтый свет ламп. Она прошла. Шаттл ждал — судя по всему, готовый к отлёту. Люк подался легко. — Залезайте, — Дамар едва повернул голову в её сторону. — Можете сразу взять из контейнера паёк: нам лететь восемь часов. — Куда лететь? Она захлопнула крышку, с усилием распрямилась. — Станция Варгас. Название показалось знакомым. Где-то совсем недавно она слышала про эту станцию. Что-то связанное с ференги, или с орионцами… — Работорговля, — выдохнула она. — Его взяли в плен? Дамар наклонился над навигационной панелью, уточняя маршрут. — Рогго, орионский пират — у него с галом Дукатом, судя по всему, личные счёты. Скорее всего, он перекупил нашего информатора, и информатору удалось подстроить галу Дукату ловушку. Рогго увёз гала на своём корабле. — Рогго торгует рабами? — Напрем защёлкнула ремень, откинулась в кресле. — Рабами и наркотиками. Его ближайший рейс — на Варгас. По моим данным, он договорился о крупной сделке. Шаттл тряхнуло. Дамар, возможно, был отличным инженером, и информацию он умел собирать очень быстро — но вот его навыки пилота оставались посредственными. — Если мы знаем, куда увезли гала — почему мы летим вдвоём? Почему прячемся? — Напрем раздражённо передёрнула плечами. — Разве не лучше было бы отправиться прямо на «Корнэйре» — и прочесать эту станцию дисрапторами? Мы бы наверняка без проблем справились с парой дюжин контрабандистов. Полные губы Дамара поджались. — Тора, если бы я мог выбирать, я бы предпочёл обойтись без вас и взять с собой тех подчинённых, с кем я служил долгие годы. Но мне нужны вы, потому что вы не кардассианка, — он поморщился. — И потому, что гал Дукат по каким-то причинам питает к вам симпатию. Информация, которую я вынужден вам сообщить, не подлежит раскрытию ни при каких обстоятельствах, — он повернулся к ней всем корпусом, взглянул на неё в упор. — Вы будете молчать, кто бы вас ни спрашивал — хоть глава Обсидианового Ордена. Если, конечно, сам гал Дукат впоследствии не отменит мой приказ. Она наклонила голову. — Я вас слушаю, сэр. Дамар прочистил горло. — Сам факт, что тебя похищали, что ты мог оказаться в рабстве… любой кардассианец предпочёл бы скрыть его от всех. А рабы, которых Рогго везёт на Варгас — это рабы для развлечений, — серые щёки, казалось, ещё сильнее потемнели. — Для постели. Представители «самых красивых и экзотичных рас квадранта», как он уверяет своих клиентов. Напрем сглотнула. — Нам нужно торопиться. — Идём с максимальной скоростью, — Дамар дёрнул плечом, вновь повернулся к своему пульту. Напрем сцепила пальцы на колене, глубоко вдохнула, пытаясь справиться с подкатывающей паникой. Выдохнула. Ещё и ещё раз. Служба в кардассианском космическом флоте безопасной никогда не считалась. Офицер мог погибнуть вместе со своим кораблём в бою, мог попасть под дисрапторный выстрел или получить клингонский нож под рёбра, мог нарваться на опасное существо во время исследовательской миссии… Но чтобы кардассианского гала, командира корабля, похитили орионцы и продали в публичный дом — о таком Напрем слышать ещё не доводилось. Видимо, Дукат и в этом всех опережает. У неё вырвался горький смешок — Дамар покосился в её сторону, но ничего не сказал. Пакетик с пайком лежал перед ней — можно попробовать поесть. Хотя лучше это сделать перед стыковкой со станцией: аппетит вряд ли прибавится, но силы будут нужны. Что-то щёлкнуло раз, другой. Дамар вновь зыркнул на неё из-под тяжёлых надбровных гребней — она опустила взгляда. Её собственные пальцы теребили застёжку ремня на груди — то открывали, то вновь защёлкивали. Напрем заставила себя выпустить ремень, повернулась к Дамару. — Нужно обсудить, как мы будем искать гала. На Варгасе есть рабский рынок? — Несколько. Борделей тоже несколько. Кроме того, если покупатель уже нашёлся, гала Дуката могли увезти со станции. — Придётся расспросить уйму народа, — Напрем вздохнула. — Причём так, чтобы не вызвать подозрений. Честно говоря, я… мне страшновато вести такие переговоры. — Вам не придётся. Говорить буду я. Напрем тряхнула головой. — Вы не умеете. Вы или бормочете себе под нос, или срываетесь на грубости — извините, глинн Дамар, но это правда. К тому же по вас сразу видно военного — этот балахон ничуть не помогает. — В самом деле? — он хмуро взглянул на неё. — И ещё, если кардассианец ищет кардассианца, это может вызвать подозрения. А вот если баджорка, а при ней — кардассианский телохранитель… или лучше даже не баджорка, на Баджоре нет рабства, это хорошо знают… скажем, искательница приключений с Коридана-пять — там дилитиевые шахты, большие деньги, и рабами там никого не удивишь… * * * — Какая красота, — Напрем с восхищённым вздохом повертела кольцо перед глазами. Может, и впрямь настоящий рубин, а может, простая стекляшка. Если так, переливающиеся алым огнём грани — такая же подделка, как полоска прозрачного геля на переносице, скрывающая баджорские складки. Краснолицый торговец заговорщически подмигнул, наклонился к ней, обдавая острым запахом ромуланского эля: — Всего шестьсот кредитов — или двести плиток латины. Ну как? — Может, позже вернусь, — с сожалением протянула она, опуская кольцо на мясистую ладонь. — Шикарная вещь — но я сперва хочу что-нибудь для коллекции присмотреть. — А что ты собираешь? Монеты? Картины? Тут рядом Солос приторговывает всяким старьём — может, у него что и найдётся, — хмыкнул краснолицый. Напрем усмехнулась в ответ, протянула руку к волосам Дамара, заставляя его нагнуть шею, сделать шаг к столу. — У меня свой, как бы сказать, террариум. Вот этот парень — с Кардассии, я за него десять слитков отвалила. Дома два селэйца — у них очень красивая чешуя, нигде больше не видела такого узора. Горна бы ещё достать. Прикинь, мне один раз продали яйцо горна — оказался обычный ригелианский крокодил. Куда его? Только на сапоги, — она закинула ногу на ногу. — Не слышал — вдруг у вас здесь есть горн? Торговец присвистнул: — Ну ты и штучка! По ящерицам, значит? Насчёт горна не скажу, а вот карды… Эй, Вирде! — он привстал, махнул рукой теллариту, пробиравшемуся между скамей с ящиком в руках. — Вирде, подь сюда! Вот всё-таки странно, — он повернулся к Напрем, — зачем тебе рептилии? Они же холодные, склизкие… брр! — Ты просто не распробовал, — хохотнула Напрем. — Так что там с кардами? Телларит подошёл к ним, грузно опустил ящик на стойку. Глаза-щёлочки подозрительно покосились на Напрем: — Чего надо? — Слышь, Вирде, сегодня ведь продавали ложкоголовых? Мисс, вон, знает в них толк — интересуется, — торговец хлопнул себя по ляжке, засмеялся. — Опоздала твоя мисс, — хрюкнул телларит. — Рогго продавал одного — но его уже взяли. Он теперь в «Розовом Стебле». — Ну дык это не беда! — торговец подтолкнул Напрем локтем. — Зайдите в «Розовый Стебель» — там и опробуете. Если понравится — глядишь, и перекупите. — Не советую, — буркнул телларит. — У него уже был Волек. Уж не знаю, как он этого ложкоголового приласкал, да только выскочил из «Стебля», как ошпаренный. Теперь свои денежки пытается обратно стрясти. — Ну, это не беда, — добродушно протянул торговец. — Через пару недель кард будет как шёлковый. В «Стебле» знают, как с такими обращаться. Нога Дамара толкнула её под столом. — Это всё хорошо, — Напрем лениво потянулась, заводя руки за голову, — но по мою душу здесь, видно, ничего не осталось. А я-то надеялась, что мне у вас попадётся интересный экземпляр. — Не грусти, — торговец сочувственно осклабился, — не в последний же раз. Как всё-таки насчёт рубина? — Не в настроении, — поморщилась она, повернулась к Дамару. — У нас всё готово? — Да, госпожа, — он почтительно наклонился. Значит, порядок: трикодер перекалиброван на поиск кардассианских форм жизни, и маячки должны сработать в нужный момент. Технология отлажена кое-как, половину параметров Дамар додумывал сам… распылит их, чего доброго, эта штуковина на атомы. Или просто не сработает. Добежать до ангара вряд ли получится — к тому же одним Пророкам ведомо, в каком состоянии Дукат, может ли он хоть на ноги встать. Напрем стиснула пальцы в кулак, поднялась, перелезая через скамейку. Бодро кивнула торговцу: — До скорого! — Удачи, — протянул он, вытягивая ноги на освобождённое ею место. «Розовый Стебель». Где же это? — Нижний уровень, — произнёс Дамар, едва разжимая губы. Она наклонила голову, направилась к выходу из бара, пробираясь сквозь толпу. Дамар шёл за ней, не отставая ни на шаг… любой, кто присмотрится, сразу заметит строевую походку. Оставалось только надеяться, что никому нет дела до кардассианца-раба.