A Losing Game

Голоса. Повсюду голоса. Они шептались, говорили что-то, но невозможно было понять ни слова. Рядом кто-то был, но ничего не было видно. Приближались шаги. Очень медленно. Шарканье ботинок по полу было слышно все сильнее. Голоса становились все громче. Кажется, шаги стихли, ибо некуда было дальше идти, они остановились прямо здесь. Человек, которому принадлежали шаги и один из голосов, становился все ближе. Это чувствовалось даже без зрения. Чувствовалось его дыхание... Лука резко открыл глаза, часто дыша, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Просто сон. Но было так похоже на реальность, что напугало не на шутку. Парень стал медленно приходить в себя, рассматривая потолок комнаты. Потом протянул правую руку вперёд, увидел несколько слоев бинта на ней. Он не сразу вспомнил, что вчера произошло и что вообще происходит. Лука не сразу понял, что находится не в своей кровати, а в комнате своего соседа по номеру, который, кстати, лежал слева. Ханни резко вскочил, садясь на колени на кровати, осматриваясь вокруг. За окном, кажется, темнело, но не было никакого представления о том, какое сейчас время суток и сколько времени. Голова жутко закружилась, в ушах зазвенело, и парень упал обратно на кровать, хватаясь за голову. Как же ужасно он себя чувствовал. Уже тысячу раз за последнюю минуту пообещал себе, что больше никогда не будет пить. – Какого черта... – прошептал Лука, слезая с кровати. – Доброе утро, Ханни, – не открывая глаз, произнес Дункан, потирая лицо. – Что я здесь делаю?! – Ты вчера зверски напился, мы, кажется, играли в "я никогда не", потом ты разбил бутылку, свалился в обморок и истекал кровью... – Дункан поднялся и сел на кровати. – Мы забинтовали тебе руки, но ты проснулся, кусался, дрался и орал какой-то бред про свою таблицу... Ну, ничего нового. – Господи, – воспоминания возвращались. – Ага, потом ты заперся в ванной и пытался утопиться, мы тебя еле вытащили, принесли сюда, я уж согласился за тобой последить. Лука был в таком шоке, что у него даже слов не было. Он надеялся, что не наговорил Дункану ничего ужасного, он, в конце концов, помочь хотел. – Кстати, Эстер поменяла расписание нашего отдыха, мы сейчас поедем в лес. – Стоп, что, сейчас сколько времени вообще? Какой лес? – Лука сел на пол, ощущая головную боль. – Десять часов вечера, – ответил Дункан, – возьми себя в руки, Ханни, мы выезжаем через двадцать минут. Лука выскочил из комнаты, отправляясь в свою, где был ужасный бардак, все вещи разбросаны. Даже вспоминать не хотелось, что происходило ночью, так что парень просто начал собираться в поход. Кажется, Эстер говорила, что они переночуют там, в темном лесу, а к утру вернутся обратно. Немного пугало то, что сейчас уже ночь, и они этой темной ночью еще куда-то пойдут. Ханни быстро сбегал в душ, не обратив внимания на привычно открытую зубную пасту, новую, между прочим. Его так все это задолбало, что он сам закрыл тюбик и успокоился. Через минут пятнадцать одиннадцать участников Евровидения встретились внизу в холле отеля, всем не терпелось скорее отправиться в темный лес. У всех с собой были палатки, спальные мешки, фонарики, еда, все как положено. Может, кому-то было очень весело от этого, но Лука всю жизнь боялся темноты, и все это его не особо радовало. Сейчас было самое время подумать. Эстер шла впереди всех остальных с Микелой и Элиотом, они что-то оживлённо обсуждали, остальные тоже разделились на группы или пары, а Лука отошёл в самый конец их группы, идя в одиночестве, и наконец размышляя о том, что, должно быть, должен был решить давно. Но уж лучше решить это сейчас, чем никогда, или ещё позже. Парень больше не мог ненавидеть Дункана. Да и не хотел. Он был так добр к Ханни, даже не смотря на то, что тот наговорил ему много плохого. Он никогда не хотел навредить ему, только помочь в чем-то. И он терпел все: всю эту ненависть, все слова, что Лука говорил ему, совсем не думая о чужих чувствах и эмоциях. И только сейчас Ханни окончательно понял, каким мудаком он был, и насколько сильно все испортил. Ведь таких хороших людей, как Дункан, можно посчитать по пальцам на всей земле. Они могли бы стать хорошими друзьями. Им всегда было бы о чем поговорить. Они всегда друг друга поддерживали бы, делились бы тайнами, понимали бы друг друга. Но таблица стоила для Луки больше, видимо. Он все испортил, и только теперь осознал, как сильно ошибался. Ханни не сразу заметил, что уже несколько минут из его глаз ручьем текли слезы. Хорошо, что никто не оборачивался, да и было довольно темно, чтобы что-то видеть. Парень смахнул слезинки с глаз, пытаясь успокоиться. Он решил, что обязательно должен извиниться. И точно сделает это сегодня. Осталось только выжидать момент, чтобы поговорить серьезно. И в этот день Лука как на зло не мог найти его. Ребята добрались до совсем темной чащи леса, оттуда не было слышно ни дорог, ни машин, ни голосов людей. Должно быть, они очень далеко ушли. Все надеялись, что Эстер хотя бы имеет при себе компас и они не потеряются. Уже было за час ночи, когда все палатки были установлены, все расположились и сели у костра, который развели Серхат и Билал на большом расстоянии от лагеря. Они же достали какую-то еду, которую подогревали на этом костре, чтобы накормить всех одинадцать человек. – Эй, эй, давайте все сюда, – позвала друзей Эстер, садясь около костра, призывая сесть в круг. – Давайте рассказывать ужастики перед сном, – у девушки появилась коварная ухмылка. Здесь были только пять человек, Эстер, Лука, Микела, Мики и Серхат, остальные вернулись в лагерь. Но все пятеро сели вокруг яркого пламени, ожидая интересное времяпровождение. – Вы знали, что в этом лесу сто лет назад потерялись двое детей, которые пошли в поход? – тихим голосом произнес Мики, нагнетая обстановку. – Они просто ушли отдохнуть, на ночевку, но их больше никто не видел. Их палатки, вещи, нашли через неделю поломанными. Все было в крови... Но самих детей, ни живых, ни мертвых не было. Лука всегда боялся темноты, и ещё в добавок обладал хорошей фантазией. Представляя все это, становилось не по себе. – Но иногда... Когда кто-то ходит в этот лес, они рассказывают, как видели два силуэта в темной чаще. Они просто стояли и наблюдали за путниками, что шли через лес. Исчезали и появлялись впереди... Дрова в костре треснули, а сзади послышался шорох. Лука вздрогнул и обернулся, а Мики засмеялся. – А это правда или твоя выдумка? – поинтересовался парень. – Кто знает, – улыбнулся Мики и подсел ближе к костру, подкладывая дров. – Где-то в этом лесу находится заброшенная деревня, и это правда, – начала рассказ Эстер, переставая улыбаться. – Она исчезла с карт, но все местные точно знают, что она здесь была. Ходили слухи, что в самой глубокой чаще леса стоит огромное колесо, а вокруг него предметы для ритуальных обрядов. В нескольких километрах от него находится деревня. Это святое место. Все, кто ходили туда просто так, не возвращались теми же, кем были... Это место меняет людей. Ходят слухи, что под колесом кладбище, где хоронили ведьм в средние века. Говорят, они восстают по полнолуниям, чтобы провести обряд. – Это какой-то бред, как вы не понимаете, если люди оттуда вернулись другими, то они ничего точным не расскажут, – отмахнулся Серхат, которого, кажется, невозможно было чем-либо напугать. – Туда пошел один человек, который хотел выяснить, что с этим местом не так. Он потратил недели на то, чтобы найти ту деревню. Неожиданно позади опять послышался хруст в кустах, на этот раз сильнее и громче. Лука резко обернулся, его сердце сильно забилось. – Он нашел огромную заброшку, где раньше был дом для самоубийц. Там были непохороненные трупы в морге... Вдруг сильно подул ветер, костер потух, и вокруг образовалась только кромешная тьма. – Но тот человек совершил огромную ошибку. Он не должен был лезть туда. Лучше не знать, не приближаться, чем прожить оставшуюся жизнь в ужасе. Есть то, чего никогда не следует делать и знать. Все стали оглядываться по сторонам, слыша сильные шорохи. Эстер ничто не волновало, она продолжала рассказ с холодным взглядом. – Он видел, как один из трупов поднялся с носилок, на которых он был брошен. Он был полу-вскрытый, лицо перекошено, он гнил... Но он поднялся и взял скальпель со стола. Человек, который пошел туда, ужасно ошибся, но уже было поздно, он не мог ничего исправить, ему оставалось только спасаться. Эстер посмотрела в глаза Луке, у нее был такой жуткий взгляд, бледное лицо, как у мертвеца. Парень снова услышал шорох сзади, наконец не выдержал и вскочил. – Ахахахахах, испугался? – произнесла Микела, у которой дрожал голос. Эстер молчала во тьме, не произнося ни слова. – Нет, конечно, – соврал парень и попытался успокоить сердце, которое было готово вырваться из груди. Было так тихо, что каждое его слово разносилось на километр, наверное. Было так темно, что даже плохо видно людей вокруг. – Надо бы костер восстановить, – заметил Серхат. – Не принесешь нам жидкость для розжига? Кажется, мы оставили ее около моей палатки. Сердце Луки забилось сильнее. Он обернулся, смотря на страшные деревья, которые колыхались под порывами ветра в темноте. Опять послышался треск из кустов. – Да, я сейчас, – дрожащим голосом произнес Лука. Он не мог показать себя трусом. Не в этой жизни он позволит каким-то тупым историям напугать себя. Чем быстрее идти, тем быстрее это закончится. Лука пошел быстрым шагом в сторону чащи, надеясь вспомнить дорогу до лагеря. И почему они не могли развести костер там? Пожара боялись? Краем уха он уловил, что Микела начала рассказывать следующую историю. Шорох. Шорохи повсюду. Отойдя от поляны на несколько шагов в чащу, Лука перешёл на бег, перебегая через кучу засохших старых деревьев, которые, видимо, упали от недавнего урагана. Он старался смотреть только вперёд, игнорируя шорохи справа, слева, сзади. Появилось ужасное ощущение того, что за ним кто-то следит. Парень боялся смотреть далеко в темноту, боялся увидеть там что-то, что напугает его. Но однако его взгляд бросился в чащу слева, где шевелились деревья, и там он увидел темный силуэт, который был где-то там, за листвой, так далеко, но нереально близко. Страх окончательно сковал сознание, сердце билось в бешеном ритме, хотелось только одного, либо сдохнуть прямо здесь и на месте, либо бежать ещё быстрее, как будто за ним гонится сама смерть. Лука споткнулся о сухой пенек, слишком много смотря вперёд, не замечая, что происходит под ногами. Несколько мгновений он лежал на сухих листьях, пока наконец не пришел в себя и не поднялся, ощущая, что шорохи стали намного ближе. Где-то отдаленно слышались крики птиц, а кроме этого кромешная тишина и шорохи в кустах. Парень последний раз взял себя в руки и побежал на самой большой скорости, дыхание окончательно сбилось, ему было страшно, но он продолжал бежать вперед, не думая ни о чем в этой жизни, кроме конечной цели. От той поляны до лагеря было недалеко, бежать всего несколько минут, но Ханни казалось, что он бежал уже целую вечность, прислушиваясь к каждому малейшему шороху. Лука очень громко закричал, прежде чем столкнуться с чем-то, чего он не заметил, забегая на тропинку, которая вела прямиком к лагерю. – Черт, – страх окончательно довел до истерики, из глаз потекли слезы, и тут Лука понял, что столкнулся не с деревом, а с вполне живым человеком, теплые руки которого крепко держали Ханни, как бы тот не вырывался от истерики. – Что ты здесь... – начал Дункан, взволнованно смотря на парня, все лицо которого было в слезах. – Что случилось? – Дункан... – дрожащим голосом произнес Лука, облегчённо выдыхая. – Стой, что, ты меня сейчас по имени назвал? – удивился Лоуренс, улыбаясь. – Там... Там, в лесу... В кустах... – Лука все ещё пытался вырваться из сильной хватки, но Дункан не пускал его. – Махмуд и Сергей пошли к вам пять минут назад, а я забыл взять плед и вернулся, хотя тоже шел к вам. Ты не встречал наших? Лука отвернулся, продолжая плакать. Он повел себя, как настоящий трус, и все из-за рассказа Эстер, из-за потухшего костра и шорохов из чащи, которые, кстати, кажется были от передвижений Махмуда и Лазарева по лесу. – Лука, успокойся, все хорошо же, – Дункан обнял парня, улыбаясь и прижимая к себе. Ханни сжимал его толстовку, прижимаясь ближе. – Я думал, там в лесу... Черные силуэты... – Ну ладно, все, спокойно, пойдем, – Дункан потянул Луку за руку к его палатке. Ханни сильнее вцепился в его руку, будто боялся, что сейчас тот исчезнет, и он вновь останется один наедине с этим темным лесом. Конечно, здесь точно где-то недалеко были люди, которые остались в лагере, но парень не знал, где они, чем занимаются. На улице они с Дунканом были одни. – Садись, попей, успокойся, – Дункан протянул Луке бутылку воды, когда они зашли в палатку второго. Парень послушался и присел на плед, принимая бутылку. – Почему ты ушел от остальных? – Эстер рассказывала страшную историю, потом огонь потух, меня послали за жидкостью для розжига... – голос все ещё дрожал. – Мог бы не идти, раз так боишься, – улыбнулся Дункан. – Я должен был показаться всем трусом? Пожалуйста, не говори никому... Лука снова начал плакать, зарываясь в плед. Это был такой позор. Эмоции его переполняли. Не говоря уж о том, что сейчас он находится рядом с человеком, перед которым виноват, перед которым должен извиниться. – Ты посидишь тут, а я схожу отнесу жидкость для костра? И скажу, что с тобой все нормально, ты устал и решил... – Нет, – Лука никогда не чувствовал себя таким жалким и беспомощным, – пожалуйста, не уходи. Дункан присел рядом, залезая под плед и обнимая Ханни со спины, утыкаясь носом в его плечо. Он чувствовал, как сильно билось сердце младшего, как он практически старался не дышать, лишь бы оставаться без движения. – Прости меня... – еле произнес дрожащим голосом Лука, всхлипывая. – Что? – удивлено переспросил Лоуренс. – Я такая мразь... Я завидовал тебе, ненавидел тебя из-за чертовой таблицы. А ты... Ты только хорошее делал для меня. – Не считая открытого тюбика с зубной пастой, – засмеялся Дункан, поворачивая Луку к себе лицом. Он заставил того посмотреть ему в глаза, приподнимая лицо ладошками, смахивая слезы большими пальцами. – Я не держал на тебя зла никогда, правда. Все нормально, успокойся. Ханни заплакал ещё сильнее, прижимаясь к Дункану, вдыхая его запах, осознавая, что он не один, что Лоуренс не злится на него за все, что он натворил, пока старший очень крепко обнимал его, взял его руки, переплетая их пальцы.