Where the wild rose grow.

Голова болела и кружилась оттого, что тело обескровливали. Кровь сочилась с вен не переставая. Распятый на кольях Вергилий лежал не шевелясь, слабость пронизывала все тело. Это неприятно напоминало о Фортуне, там он тоже был беспомощен и ничего не мог сделать. Впервые за несколько дней, Клод нарушил молчание: -Слишком многого желаешь. Хочешь силы, хочешь отомстить другим за себя самого. -Я желаю могущества, чтобы никто никогда не посмел тронуть меня больше и тех, кто будет рядом со мной. Даже Мундус. -Сердце слишком холодное, а в голове слишком горячо. Все должно быть наоборот. Ты, действительно отдашь за силу все что угодно? -Да. -Аккуратней со словами, — демон ухмыльнулся, — не боишься, что их услышат и исполнят желание, забрав что-то важное? Как я, например. -Не читай нотаций. -На твоем месте я запомнил все сказанное. Ты сделал неправильные выводы из всего, что произошло. И, все, что ты сейчас чувствуешь и ощущаешь, быть может, это в последний раз. -Почему я, а не Данте? -Хочешь узнать? Пожалуй, расскажу. Скоро станет легче, — Клод присел на корточки рядом, — а пока, поведаю очень занимательную историю. С чего бы начать? Начну с того, как Мундус взошел на престол. Вергилий действительно почувствовал облегчение, несмотря на то что кровь стала капать сильнее, шум в голове продолжал звучать, но успокаивал. -Как ты понимаешь, борьба была кровопролитной и долгой, длившаяся не одно столетие. Тогда Принц Тьмы пошел на хитрость. Он позвал к себе на пир воюющие стороны и сказал, что отказывается от своих притязаний, но как только лорды напились и захмелели, он приказал всех убить. Лишь немногие уцелели, в том числе и я.Угадай, чей идеей был этот план? Тогда и началась история взаимоотношений со Спардой. Он и Мундус сохранили мне жизнь, потому что им необходимы были мои навыки. Однако, я отказывался создавать их оружие. Лучше было умереть. -Но, ты согласился? — полуутвердительно произнес Вергилий. История действительно была занимательной. Может, это получится использовать против Мундуса. -Верно, согласился, — Клод зловеще усмехнулся, сделав паузу, — согласился, лишь бы получить желаемое и отомстить. Через некоторое время, чтобы не вызывать подозрения, я решил выковать оружие для них. С одним условием — Спарда должен был отдать за них своего первенца. -Неужели, мой отец дал согласие? — Вергилий побелел, то есть фактически он был и есть платой за мечи. Разве Темный Рыцарь не понимал, что демоны всегда получают желаемое. -Верно. Его интересовало тогда больше мое оружие, чем потенциальная семья. Потом Спарда предал Мундуса и родился ты. Конечно, он бы ни за что не отдал тебя мне. Потом Данте попал в плен к Принцу Тьмы, мы даже дружить начали. Он задолжал, поэтому предложил расплатиться отправив тебя ко мне, как только случай подвернется. «Спасибо папа, спасибо Данте — злорадно подумал Вергилий, — нашли кем за свои долги расплатиться». Если от брата он всего ожидал, то не представлял, что отца была слишком «бурная молодость». -Правда, существует еще причина. Похоже, колья напитались уже твоей кровью, — смотря на отчаянно барахтавшегося полукровку, — не напрягайся, все равно не выберешься. Лучше расслабься, быстрее будет. -Я тебя убью, — с трудом выговорил сын Спарды. -Данте ты тоже хочешь убить? Даже я, демон, понимаю, как ты ужасно с ним поступил, бросив на произвол судьбы. Знаешь, как он верил и всем говорил, что брат придет и спасет его, терпя самые ужасные муки до последнего, пока Мундус окончательно не поработил его и даже после этого, он так отчаянно звал тебя. -Не тебе судить о моих отношениях с братом. -Быть может. Почему же ты не спас его, когда появилась такая возможность? Если бы задержался на десять минут, Мундус никуда не делся и ты помог Данте.Ты не достоин своего отца. Очень скоро ты будешь агонизировать от собственного раскаяния, но ничего не сможешь изменить. -А, Данте достоин? — зло спросил Вергилий, — Не смей меня судить! -Был. Пока Мундус его не сломал. По твоей вине, — кузнец сделал паузу, — достаточно, пора это заканчивать. Что же, если ты желаешь силы, я дам ее. С переизбытком. Желаешь быть неуязвимым, я сделаю это. В обмен на твое тело. -Что ты собрался сделать? -Все никак не можешь догадаться. Что, по-твоему, делают кузнецы? — Клод подходит к нему вплотную и срывает амулет. -Не смей его трогать. -Так он тебе дорог?! Он по-прежнему имеет свойства ключа. -Темен-Ни-Гру разрушено и он лишился своей силы. -Не полностью. Запечатать одну-единственную душу он сможет. -Не посмеешь. -Что мне помешает? Он подносит украшение к телу Вергилия и несколько капель крови падает на него, затем разрезает собственную руку своими когтями и кладет ему на грудь амулет, что-то шепча на мёртвом языке. Полудемон знает его. Озкавош — язык демонов. Тело полукровки становиться, словно невесомое, поднимаясь в воздух, амулет зависает и камень вспыхивает алым заревом. -Прекрати это! — почти рычит он, но Клод продолжает читать, никак не реагируя. Вергилий стал уменьшаться, запястья и лодыжки обвили металлические нити, появившиеся из ниоткуда. Одежда, став большой, спадает с него и с тихим шорохом опускается на пол. Тело теряло свои очертания, пока не превратилось в полупрозрачную сферу. Вокруг нее образовался плотный кокон, постепенно принимающий форм. Внезапно все закончилось, он падает на собственный плащ. Издается лязг железа, бьющегося о твердую поверхность. Сын Спарды лежал, не в состоянии пошевелиться. Стоило подняться и как следует вломить этому демону, чтобы знал, как ему нотации читать. Потом пришло осознание, что вещи вокруг стали казаться не такими, как раньше. Все стало слишком большим. Он смотрел как-то по иному, не чувствуя движения век, у него вообще не было глаз, тогда как удается все видеть? Он не чувствовал своего дыхания. И, почему не было даже ощущения собственного тела. «Что со мной? Ничего не чувствую» — ему хотелось закричать, но голос пропал. В следующее мгновение он испытал неконтролируемый страх, полностью осознав себя. -Не волнуйся, ты будешь все осознавать, понимать и даже чувствовать, когда окажешься в руках своего владельца. Только твое существование будет зависеть от воли других, никто не узнает о твоих желаниях, они никого не будут интересовать. Теперь ты создан служить другим. У меня есть еще один подарок. Клод достал из-под каменного ложа черные ножны, украшенные снизу, сверху и по центру серебряными и золотыми пряжками в виде языков пламени, толстый темно-синий кожаный ремень и деревянный прямоугольный темно-коричневый футляр, внутри устланный синим бархатом. Он подошел к вороху одежды, оставшейся от старшего сына Спарды. На плаще лежал фламберг. Меч был двуручным — 100 см само волнообразное лезвие и 30 сантиметров рукоять, заканчивающуюся навершием в виде полумесяца. Она была покрыта темно-синей эмалью, а амулет стал теперь ее частью, украшая. Оружие имело две гарды: основная была изогнутой и дополнительная — расположенную дальше от владельца, расположенная перпендикулярно линии меча в виде восьмерки. «Что ты со мной сделал?» -Вот что бывает, когда пренебрегаешь своей человечностью. Чувствую, ты злишься еще. Почему? Ты же сам говорил, что отдашь все за силу. Я предупреждал в начале нашей беседы. Что уже передумал, потеряв собственное тело? Такова цена. Будь же теперь демоническим оружием. Ты получешь свободу, если хотя бы один человек прольет по тебе слезы, — сказал кузнец. — Не волнуйся, скоро ты окажешься у Данте. «Отпусти меня!» — полукровке хотелось кричать, но он понимал, что его больше не услышат. Демон довольно грубо сорвал с фламберга, сдерживающие оковы и вогнал его резко в ножны, затем обмотал рукоять кожаным ремнем и, наконец, положил в футляр, закрепляя ремешками. -С рождением, демоническое оружие Вергилий. Эта форма как нельзя лучше подходит тебе. Ты, как и раньше элегантен и смертоносен, будешь наносить врагам самые страшные и незаживающие раны, способный разорвать даже их мышцы. Она — это еще не весь твой потенциал, возможно, дальше ты раскроешь его, — с этими словами, он захлопнул крышку футляра. «Выпусти меня. Пожалуйста!» — он отчаянно кричал и умолял, потерявший остатки своей надменности. Его наказание за брошенного брата, за непомерные амбиции и гордыню, за то, что пренебрег другими полностью все осознавать и помнить кем является. Душа, заключенная в сталь, плакала и металась, пытаясь вырваться, но тех криков никто не слышал.