Where the wild rose grow.

Валафар швырнул Ви прямо к трону Мундуса, к его ногам. Из разорванного серпом демона живота бежит кровь, распускаясь алым цветком на полу. Тело покрыто сетью трещин и вот-вот рассыплется. Владыка демонов поднимается и зло со смехом произносит: -Так так, кто тут у нас? Тот, кто обещал меня свергнуть? Юноше и самому смешно. Наверное, в таком положении, когда делаешь последние вздохи и близка агония, явно не до смеха. Внутри пусто, чувства смешены — от воспоминаний о ломаемом каждом дне своем-не своем теле и экспериментах над ним до предательства. Его обещали защитить, но не защитили. Хотелось довериться, но вот к чему это привело. -Думаешь, ты способен сделать то, что со мной еще не сотворили, я и сам умру, — сквозь горький смех говорит он. -Думаешь, если победил меня, то смог быть в безопасности? Я отплачу тебе за свое поражение стократном размере. Думаешь, я отпустил Данте? Я позволил ему сбежать, а он дальше не догадывался, что его побег был подстроен. Лишь бы привести тебя сюда, снедаемого чувством вины и страхом. -Ошибаешься! Не осталось ничего, только пустота: ни эмоций, ни чувств. Я и так мертв. -Ты с ума сошел? -У меня еще никогда не был настолько трезвый рассудок. Нет, конечно, где-то были сомнения, почему с ним Орден Меча смог сделать, все, что захотел, но допускать ее даже было кощунством. Ведь Данте не такой. Он долбень, который лбом об стену и лоб не расшибет. Только младшему брату могла прийти идея тащить его за шиворот плаща из Мира Демонов. Умный не стал так делать, только такой ненормальный, как брат. Был. Пока Мундус ему мозги не перекроил, а он сам добавил страданий своим эгоизмом, пусть и напускным безразличием к его судьбе, а еще и продолжал жить, как жил до жертвы Данте. -Я все равно умру, — Ви чувствует, как мутнеет сознание. Правая рука и нога уже рассыпались прахом. -Я дам тебе выбор. Ты станешь моим рабом, я дам тебе силу отомстить за то, что с тобой сделали. Либо, ты отказываешься, и я сделаю так, что никто никогда не найдет тебя. У тебя не будет ничего и для демонов, так и для людей ты просто исчезнешь, пока о тебе не забудут. Я дам тебе время подумать. Время подумать?! Ви думает, что Принц Тьмы шутит, если он это умеет. Разве, не видит его агонию? Первое, что предложили, это безоговорочное подчинение чужой воле, но что подразумевается под другим? Сейчас это неважно. Мысли прерываются резкой болью. Мундус просто раздавливает его, наступив. Он рассыпается, превращаясь в сотни сверкающих, кружащих в воздухе пылинок. -Подумай, — говорит Принц Тьмы. И демонический вихрь собирает его частички вместе, не давая разлететься. -У меня только один напарник! – безапелляционно заявляет Леди. Охотница несколько дней приходила в себя, пока не нашла сил прийти в DMC, чтобы забрать наиболее ценные вещи для Вергилия. Кощунством казалось оставлять их Данте. Она сразу, как только Ви утащили в Мир Демонов, поняла, кто причастен ко всему, что произошло, только увидев там младшего сына Спарды. Грифон лишь подтвердил ее опасения своим рассказом. Прошло несколько дней после потрясений, произошедших в Фортуне. Спаситель был остановлен, Неро спасли и это единственное, что тогда хорошего произошло, а все остальное… Кто-то бы сказал, что все закончилось хорошо. Главный злодей – Санктус наказан. Кредо отделался серьезным ранением, но жизнь его была вне опасности.Жизнь в Фортуне и Ордене пришла в норму. Птички поют, солнышко светит! Все рады, только не она, потому что не уберегла Вергилия, хотя обещала. Да и те, кто во всей этой истории были причастны, отделались слишком легко – мол, мы выполняли только приказы, а это все «Его Святейшество» виноват, да и старший сын Спарды святым не был и сам нарвался на неприятности. Очень удобная отговорка. Агнуса, конечно, хотели наказать, но тот вовремя в закат смылся, так никто и не нашел. Впрочем, его особо и не искали. Недостающая часть пазла и ответ на вопрос – как ее напарник попал в руки фанатиков. Нет, не без своей вины в этой истории, но кое-кто явно перегнул палку в перевоспитании. Конечно, Данте раскаялся и переживал, но сделанного не воротишь. И, сделать вид, что ничего не произошло, будет также нечестно. И, любовь здесь не при чем! -Ты и вправду собралась уехать? – обеспокоенно спросила Триш.- Все наладится. Данте, но скажи ей. После того как Вергилий к тебе относился долгие годы, из-за всего произошедшего ты готова пустить свою жизнь насмарку. -Действительно, не понимаю, что хорошего сделал для тебя мой брат? -Вы уговариваете меня, как ни в чем не бывало работать с Данте, и считаете это нормальным,- Леди совсем вышла из себя. – А, это нормально? Охотница сняла ножны с кинжалом со своего пояса и достала из них оружие. -Вы оба прекрасно знаете из чего это сделано. Рукоять из кости Вергилия, украшенная его чешуей, а ножны сделаны из его кожи. Это норма? И, наведите здесь порядок. Леди забрала коробку с вещами Вергилия и вышла вон, хлопнув напоследок дверью. Как же она сейчас злилась. Все-таки, как иногда легко бывает бросить старую жизнь и отправиться куда глаза глядят. Одна. Ее напарник иногда рассказывал о своих путешествиях по миру, так что поедет туда и своими глазами все посмотрит. Правда, она теперь не совсем одна. -Ура, мы отправляемся загорать! – затараторил Грифон. -Я думала, вы в трауре! – Леди усмехнулась. Питомцев Ви она сумела уберечь, привязав к кинжалу. Все-таки увлечения его отца чернокнижием стало ей подспорьем. Раньше бы она ни за что использовать эти знания, но теперь обстоятельства изменились и она тоже, выбрав Вергилия. -В трауре. Где-нибудь на бережку отдыхая, лучше горевать в тиши, чем там где слишком шумно и много демонов. -Никакого отдыха. Сначала охота за демонами. -Ви нас эксплуатировал, теперь ты. Никакой свободы и личной жизни! – заключил горюющий фамильяр. -Я найду тебя, Вергилий. Где бы ты ни был, неважно в каком облике. Хорошо или плохо тебе будет,- Леди прижала к груди кинжал,- на сей раз точно не спущу глаз с тебя! -..М-мы так и не сдвинулись с м-мер-ртвой точки, Вергилий. Поговорим о твоем отце или о тебе? -Я не собираюсь ничего рассказывать. -Тогда м-мы можем заняться чем-то еще. Нап-пример, влиянием ядов на твой организм. -Ладно, хорошо… Неро со злостью отбросил тетрадь в дальний угол. Бывшая лаборатория Агнуса была в полном беспорядке. Сам молодой охотник сидел в центре на полу, в бумажном хаосе записей, который он устроил, пытаясь узнать, что делали с его отцом. И, все-таки нашел одну толстую тетрадь, как оказалось, к собственному сожалению, потому что всего лишь от одной страницы его волосы едва не стали дыбом, но он все равно читал, вот ради таких бесед безумного ученого с Вергилием, чтобы хоть что-то узнать о своем родители. А если учесть, что таких тетрадей была не одна… Хотелось выть, крушить и громить, как остатки лаборатории, так и всю Фортуну. Охотник встал, поднял тетрадь и пошел к колодцу, где держали Вергилия. Он даже и сам не мог объяснить зачем. Убедиться, что все настолько ужасно? Расцарапать ещё больше душевную рану? Или чтобы не колеблясь порвать отношения с Кредо и …Кирие? Нет, конечно, она ни в чем не виновата, но быть рядом с сестрой человека, который был причастен к этой истории, казалось неправильным. Здесь было так много крови. Это были даже не капли, пятна на полу, на стенах. Цепи, о которые можно пораниться, едва прикоснувшись к ним, не говоря, чтобы кого-то в них заковывать. И, постоянно давящая темнота и холод. Неро не помнил, как выбрался оттуда. Лицемеры, лжецы – всю его жизнь врали о том, кто он. Хотел узнать о собственной семье, что же – узнал! И, теперь очень больно, с другой стороны – это было лучше, чем жить во лжи. Кирие его ждала. Уже была почти полночь, она беспокоилась, что тот не возвращался. -Где ты был? Ужин остыл, я с братом волновалась. Он только с госпиталя вернулся и был обеспокоен, что тебя нет. Что случилось? – обеспокоенно спросила девушка, таким напряженным и подавленным она его не видела никогда. -Мне надо поговорить с Кредо,- тихо произнес Неро и вошел в дом. Новый глава Ордена Меча услышал шум и прихрамывая, держась рукой за рану в животе вышел встретить охотника в прихожей. -Где ты был? Мы с Кирие волновались,- он побледнел, когда увидел в руках молодого охотника тетрадь,- так ты знаешь? -Знаю. И, хочу знать, как ты мог так поступить? -Я попал под сильное влияние Санктуса и думал, что поступаю во благо. -Во благо, когда скрывал от меня мое происхождение или когда наблюдал, что делали с моим отцом? -Санктус… -У тебя, что собственных мозгов нет? – разозлился Неро,- еще одна попытка! Как ты мог тренироваться со мной, обедать за одним столом, улыбаться, как ни в чем не бывало, а, потом шел смотреть, как моего отца резали на части. -Вергилий убил твою мать. Он сделал очень много плохого. -Тогда почему ты был так добр к сыну такого чудовища? -Ты не такой. Не утрируй. -Все что я слышу, это только оправдания. Я рылся в записях Агнуса, та демонесса, которой была одержима моя мать с нею Санктус заключил контракт. -Что? Я не знал,- Кредо был поражен. -Очень удобно. Я не знал, я не слышал, и спихнуть свои грехи на других. -Вергилий он… -Мне все равно, что делал мой отец, важно, что он мой отец, и вы обращались с ним, хуже, чем с домашним скотом,- Неро окончательно вышел из себя,- если бы он и не был моим отцом, ты считаешь это нормальным? -Прости. Что я должен сделать, чтобы загладить свою вину? -Скажи хотя бы, что ты не тронул его и пальцем, а просто наблюдал. В твоих оправданиях будет хоть какой-то смысл. -Однажды. Он вел себя высокомерно. Я думал лишь присмирить его -Спасибо за честность,- мертвенным голосом произнес Неро. Он снял плащ и вместе с тетрадью швырнул под ноги Кредо. -Спасибо, что заботились и направился к выходу. Кирие стояла возле двери и растерянно наблюдала за ссорой. -Куда ты?- только и вымолвила девушка. -Куда глаза глядят. Я не могу больше жить под одной крышей с твоим братом. Только не после случившегося. -А, как же мы? -Прости. Я, правда, хотел защитить тебя, но только теперь это кажется слишком неправильно. -Я пойду с тобой,- девушка едва не плакала. -Даже глядя на тебя, я буду думать о том, что сделал твой брат. Прости, Кирие. Неро вышел, громко хлопнув дверью, так что потрескалась дверная коробка и зазвенели окна в дому. Ему было так, словом, лучше никому и никогда не чувствовать то, что чувствовал он. Это была даже не опустошённость и не душевная боль. Пустота и ничего.