Условие

Декабрь, 1999 Малфой-мэнор Драко и Гермиона завтракали и обсуждали свежие новости волшебного мира, о которых они прочитали ранее в утренней газете. — Я рад, что был обезврежен последний известный штаб Пожирателей Смерти. Долиш хорошо постарался. Не правда ли? Рука Гермионы дрогнула, и она не смогла полностью отрезать кусочек яичницы. — Я еще не дочитала до этой новости. — Как? — удивился Малфой. — Это ведь на первой странице. — Меня больше заинтересовала статья о госпитале Дайлис Дервент, ты читал? — Нет, — покачал головой он. — Это ведь клиника для психов? — Ты не прав, — поджала губы Гермиона, сильнее стиснув приборы в руках. — Конечно, Целителей Ума у них больше, чем остальных специалистов, но это просто отличная клиника с замечательными колдомедиками. — Меня вполне устраивает Дженкинс, — Драко встал из-за стола и подошел к ней. — А ты не думал сходить в Дайлис Дервент? Я слышала, что их ведущий специалист, целитель Линдерман, настоящий волшебник, — она усмехнулась такому сравнению. — Это разве не Целитель Ума? — припомнил Малфой. — Зачем он мне? — Просто мне кажется, что после войны всем нам нужен Целитель Ума, — как бы между прочим ответила Гермиона. — Ты мой лучший целитель, — наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы. — И никто другой мне не нужен. Март, 2001 Драко боялся пошевелиться. Кто-то сзади прижимал к его шее палочку и угрожающе шептал, как давно мечтал о встрече с ним. Без своей палочки он был уязвимым и не мог постоять за себя. Обдумывая возможные пути спасения, он не услышал тихих приближающихся шагов. — Оставь его, Геспер, — послышался спокойный голос сзади. Спокойный и знакомый. — Этот Пожиратель Смерти… — начал Геспер, но его быстро осадили: — Ты же знаешь, что он не мог спасти твою мать, — продолжил такой родной голос. Сложно было поверить, что это не слуховые галлюцинации. — Перестань, я же знаю, что ты не убийца. Да и что ты сделаешь ему веткой вишневого дерева? Малфой вздохнул с облегчением. Ну конечно, если ему не разрешили пронести палочку внутрь, то и никому другому не позволили бы. Геспер что-то пробубнил про неоплаченные долги перед обществом и купленную амнистию, но судя по шагам, отошел от него. — Я знала, что ты найдешь меня, — тихо сказала его спасительница. Драко вздрогнул. Она уже говорила ему эти слова. В той магловской квартире. С таким же спокойствием в голосе. Ему было страшно оборачиваться, чтобы подтвердить то, что он и так знал, но это было и не нужно. Она сама обошла его и встала перед ним. — Здравствуй, — с легкой грустью на лице сказала Гермиона. Она выглядела по-другому: волосы стали длиннее и светлее, не считая темных корней, которые выдавали настоящий цвет, губы чуть полнее, нос был иной формы, чем раньше, и взгляд… он изменился больше всего. Стал вновь уверенным, каким Драко не видел его уже несколько лет. С тех самых пор, как они поженились. — Ты? — все еще пребывал в шоке Малфой. Нет, конечно, он уже понял, что Гермиона жива, но совсем не ожидал встретить ее здесь. Не ожидал и не был готов к такой встрече. — Я, — кивнула она, рукой указывая на выход из здания. — Прогуляемся? Тут есть одно очень красивое и тихое место, я люблю там бывать. — Тебе не будет холодно? — невпопад поинтересовался он. — Разве ты не заметил, что температура на улице расходится с той, что за пределами этой территории? Целители предполагают, что прогулки очень полезны для восстановления, поэтому делают все, чтобы мы чаще бывали на улице. Малфой находился в некотором замешательстве, поэтому просто пошел наружу. Гермиона последовала за ним. Ей не хотелось идти первой, так как она не могла довериться ему и позволить себе повернуться к нему спиной. — Иди прямо. Видишь то дерево? Прямо за ним есть небольшая скамейка. Сядем там, — указывала она, а Драко просто делал то, что ему говорили. Дойдя до нужного места и сев, он начал постепенно приходить в себя. Он посмотрел на Гермиону, которая все еще стояла, возвышаясь над ним, и в его голове начали метаться мысли, мешаясь друг другу. Эмоции разыгрались, и он не понимал, чего хочет больше: поцеловать Гермиону или причинить ей боль. — Это все ты, — прошипел Малфой. — Я, — повторила она, а после медленно потянулась к карману, достала небольшую склянку и протянула ее Драко. — Выпей. — Что это? — зло спросил он. — Успокоительное, — безмятежно ответила Гермиона. — Первоклассное, как будто сам Снейп готовил. — И зачем мне оно? — Нас ждет долгий разговор, — объяснила она. — И никому из нас не нужно, чтобы ты сорвался. Я знаю, что ты захочешь услышать ответы на терзающие тебя вопросы, но сможешь ли в таком состоянии, — она намекала на его возрастающую злость, — адекватно все выслушать и попытаться понять? Выпей, — Гермиона вложила зелье ему в руку. — Я бы не смогла протащить сюда ничего противозаконного, а целители здесь не держат опасных зелий. Это тебе не госпиталь Дженкинса, где легко нарушить правила или убить пациента, — усмехнулась она. — Как оно действует? — спросил Малфой, разглядывая незнакомое зелье. Он был хорошим зельеваром, но не мог вспомнить ни одного успокоительного с таким цветом и консистенцией. — Просто не дает тебе выйти из себя. Твои чувства чуть притупятся, не выходя за границы дозволенного. Да не переживай ты, — она видела сомнение в его глазах. — Я принимаю его больше месяца и ничего страшного. Положительные чувства не страдают, зелье не дает развиться в полную силу только злости, гневу, апатии и схожим эмоциям. Не веря, что слушает советы своей «умершей» жены, которая, скорее всего, причастна к смерти его матери, Драко осторожно выпил зелье. Эффект не заставил себя ждать, и уже через несколько секунд злость, которая только что охватывала его, сошла на нет, однако ясность ума не пострадала. Он все еще ощущал весь спектр своих эмоций, просто они не затуманивали разум. — Теперь ты готов к разговору? — Гермиона села на другой край скамьи. Она пока не была готова приблизиться к нему. — Я не понимаю, — он посмотрел ей в глаза, пытаясь осознать, что все же произошло. Как она смогла обмануть магию, да еще и столько раз? Что она здесь делает? Это она стоит за всеми убийствами? Та добрая девчонка, что когда-то отдала свой зонт школьному врагу? Его эмоции ослабли, но мысли все равно путались. — Я пришел к Целителю Ума просто для консультации и не ожидал встретить здесь тебя. — Я так и подумала, — чуть усмехнулась она. — Я знала, что Нарцисса оставит тебе какую-нибудь подсказку, лазейку, чтобы ты все же узнал правду. — Мама? — удивился Малфой. — Она знала, что ты жива? — Она догадалась, — кивнула Гермиона. — И мы с ней договорились. — О чем? — Давай я расскажу тебе все по порядку? Я давно этого ждала, — призналась она. — Ты не представляешь, как у меня чесались руки, чтобы не написать в «Пророк» настоящую историю моей жизни, а не ту дурацкую сказку для оправдания моих действий. Драко спрятал лицо в ладонях и потер его. Это напоминало какой-то кошмарный сон: тайные заговоры, инсценировка смерти, всякие мстители. Кстати о мстителях. — Что это за Геспер пытался убить меня фальшивой палочкой? — осведомился он. — Геспер? — Гермиона удивилась резкой сменой разговора. — А-а-а, он… Это сын Чарити Бербидж, той, которую Волдеморт убил в твоем доме, нашего преподавателя по магловедению. Он так и не оправился от смерти матери, поэтому сейчас проходит лечение. — Я не знал, что у нее есть сын. — Внебрачный, — объяснила она. — Профессор Бербидж забеременела во время первой войны, но ее жених не выжил. У Геспера была только мать, и он тяжело переживает ее смерть. Малфой никак внешне не отреагировал на эту новость. В его доме многих пытали и убили, но он никогда не встречался с их родственниками. Неудивительно, что они хотят его смерти, ведь он был таким же Пожирателем, как и другие. Убрав руки от лица, он, наконец, посмотрел на Гермиону. Сейчас ее можно было узнать, хоть она сильно изменилась, но в прошлый раз, когда он ее видел, ему бы понадобилось время. — Катарина, — указал он пальцем на ее лицо. — Я знала, что ты узнаешь меня, — грустно улыбнулась она. — Поэтому старалась не попадаться тебе на глаза. Гарри и Рон оказались не такими наблюдательными. Драко выпрямился и глубоко вздохнул. — Это ты убила их всех? — Я, — в третий раз сказала Гермиона, а после добавила: — И ни о чем не жалею. — Почему? — Ты правда не понимаешь? — удивилась она. — Я не понимаю, как ты могла так поступить. То, в каком состоянии находили тела, их пытали. А твое тело… стоп, — вдруг опомнился Малфой. — Но ведь твое тело тоже нашли. Как ты смогла такое провернуть? — Удача, — просто ответила Гермиона. — Я расскажу тебе, но только если ты будешь внимательно слушать. Я давно ждала этой возможности, а второй такой не будет. — Почему? — Мы с тобой больше не увидимся, — объяснила она. — Это я тебе обещаю. Драко не понимал, почему она так в этом уверена, но сейчас его больше волновали не будущие встречи с Гермионой, а тайны прошлого, которые он давно хотел разгадать. — Я слушаю, — вздохнул он. Гермиона тоже глубоко вздохнула. Она так долго ждала этого момента, но сейчас просто не знала с чего начать. Не хотелось ничего упустить, а значит, нужно обо всем рассказывать по порядку. — Еще в школе я ощущала, что что-то происходит, но мне никто не верил. В тот день в библиотеке ты доказал мою правоту и одновременно с этим убил мою любовь к этой комнате. Я перестала чувствовать себя там в безопасности. Мне не хотелось возвращаться туда. Всячески избегая тебя, я надеялась, что ты перестанешь испытывать ко мне это нездоровое чувство, но я ошиблась. Ты похитил меня. Тебе может казаться, что все было прекрасно, но это не так. Ты мучил меня, насиловал, а я страдала, но не могла даже сказать этого. В моей голове начали появляться мысли о самом ужасном, о суициде, но я всячески отгоняла их. Я пыталась найти спасение в книгах, которые много раз выручали меня, но они меня подвели. Те первые месяцы совместной жизни, когда мне нельзя было даже плакать, практически сломили меня. Я действительно хотела покончить с собой. Я пережила войну, но начала сомневаться, что смогу пережить брак с тобой. Меня начали мучить кошмары не только наяву, но и во сне. Мне казалось, что хуже быть не может, но потом я узнала куда более страшную новость. Я поняла, что беременна. Это очень испугало меня. Я понимала, что ребенок окончательно привяжет меня к тебе. Мне нужно было бежать. Срочно! И через несколько дней у меня появилась такая возможность. Ты так расслабился, решив, что я полностью принадлежу тебе, что забыл об осторожности. Заметив, что ты не спрятал свою вторую палочку перед сном, я сделала вид, что ничего не заметила и стала ждать, пока ты заснешь. Осторожно выбравшись из кровати, я взяла палочку и твой кошелек, переоделась и пошла из дома к воротам. Эльфы спали и не почувствовали ничего необычного, ведь я была хозяйкой поместья и могла свободно передвигаться по нему. Выйдя за территорию, я трансгрессировала к Гарри. Империус не позволял мне рассказать ему правду, но я надеялась, что смогу намекнуть ему и он сам все поймет. Наивная дура, — усмехнулась Гермиона. — Когда я пришла к нему, там были еще и Рон с Джинни. Они даже не стали меня слушать. Узнав, что я замужем за тобой, они прогнали меня. — Ты рассказывала, — заметил Драко. Он понимал, что рассказ Гермионы будет длинным и не хотел терять время на то, что он и так знал. Когда он нашел ее после первого побега, он заставил рассказать все о встрече с друзьями. Тогда Малфой и узнал, как они отреагировали, и что Рон назвал ее шлюхой. — В тот момент я поняла, что рассчитывать можно только на себя. Друзья отказались от меня, не захотев даже выслушать. Никому нельзя было доверять. Только я могла спасти себя. Это предательство подкосило меня не меньше, чем то, что ты сделал со мной. Особенно Рон. Я ведь любила его… тогда. После его слов меня как водой окатило. Как будто Амортенция прекратила свое действие. Во мне больше не оставалось теплых чувств к нему. И я ушла. Я хотела воспользоваться библиотекой Блэков в надежде найти заклятие, способное разрушить наш брак. Я обыскала весь Малфой-мэнор, но не нашла там ничего и хотела попытаться на Гриммо, ведь там хранились не менее древние фолианты, но не получилось. После того, как меня прогнали самые близкие люди, я сразу же отправилась в Гринготтс для обмена магической валюты на магловскую. Мне было очень страшно, ведь ты уже мог заметить мою пропажу и дожидаться меня там. Обменяв деньги, я трансгрессировала в магловский район и быстро нашла небольшую квартиру. Немного магии, и хозяйка без лишних вопросов разрешила мне сразу же въехать. Я вложила ей в память, что предоставила все документы, и она сама заполнила нужные строки в договоре аренды. Наложив на квартиру все возможные защитные заклинания, я стала ждать. Мне было страшно, что ты найдешь меня. В этом я не сомневалась, но все равно сидела и ждала. Только на следующий день я смогла пошевелиться и начать действовать. Я выходила из квартиры, только удостоверившись, что меня никто не увидит. Мне не хотелось попадаться кому-нибудь на глаза, так что, думаю, соседи и не знали, что я там жила. Когда я в первый раз вышла на улицу, я вдруг ощутила себя счастливой. Почему-то, трансгрессировав к Гарри, я не ощутила этого, видимо из-за адреналина в крови. Но, выйдя из снятой студии, я поняла, что не хочу терять эту свободу и должна бороться за нее. Но также я понимала, что ты найдешь меня. Слишком внезапным оказался побег. Я была не подготовлена. У меня не было денег и плана, поэтому я решила сохранить беременность. Я понимала, что только это защитит меня от твоего гнева. Спасет, когда ты найдешь меня. А в этом я не сомневалась. И я начала действовать. Для начала мне нужна была маскировка. Я купила очки и кофту с капюшоном, полностью скрывающим мое лицо, и направилась по книжным магазинам. Я искала книги, которых не видела в мэноре и которые могли бы мне помочь, но не нашла ничего путного. Немного подумав, я отправилась в Хогвартс. МакГонагалл с удовольствием приняла меня и дала полную свободу действий, оставив одну в кабинете. Увидев Книгу Имен, я не удержалась и просмотрела ее. С одиннадцати лет меня преследовал один вопрос: являлась ли моя старшая сестра ведьмой. Не знаю зачем, но я хотела знать, и книга дала мне ответ. Нет, ее имени не было в списке волшебников, и почему-то это меня огорчило. Но я не могла долго переживать по этому поводу и направилась в библиотеку. Там я взяла несколько книг для поиска ответа, и в Запретной секции мне на глаза попалась «Истинная история Адского пламени». Я никогда не слышала об этой книге, и любопытство взяло верх надо мной. Мадам Пинс даже не стала задавать никаких вопросов, ведь МакГонагалл дала ей указание выдать мне все, что понадобится. Но потом я была рада, что прихватила фолиант. Из него я вынесла много нужного. Но об этом потом… — Зачем ты взяла «Историю магии»? — поинтересовался Драко. — Ведь эту книгу можно было купить в любом книжном. — Ты ведь не можешь не перебивать, да? — на секунду ощетинилась Гермиона, но быстро вернула себе внешнее спокойствие. — Я взяла первое издание. Там было более развернуто рассказано о древних традициях, чем в последующих. Я надеялась найти там информацию о Священном браке. Малфой кивнул, показывая, что все понял, а Гермиона боком облокотилась на спинку скамейки и, подняв ноги на сиденье, обняла свои колени. — Вернувшись в кабинет, я поблагодарила МакГонагалл, и мы немного поговорили. Пока она снимала блокировку камина, я заметила на полке «Тайны наитемнейшего искусства». В моей голове как будто что-то щелкнуло. Я вспомнила о крестражах, и что они делают с душой. Но также я знала цену этого. Мне не нужна была вечная жизнь, и не хотелось никого убивать, даже тебя. Я просто желала спокойной и свободной жизни, но все равно прихватила книгу, пока директор не видела. Решила изучить ее на всякий случай, иметь, так сказать, запасной вариант. Вернувшись в съемную квартиру я принялась изучать книги, но не нашла ничего нужного. Я и так была уже подавлена, а отсутствие какого-либо прогресса давило еще сильнее. Я знала, что существуют группы поддержки при различных несчастьях, и нашла информацию об одной из них в газете. Встречи проходили в двадцати минутах от моего жилья, и я решила посетить одну из них. — Я знаю. Мы забрали воспоминания Целителя Ума и просмотрели их. Взгляд Гермионы, которым она наградила Драко, заставил его замолчать. Он забыл, что ей не нравилось, когда ее перебивают. — Я надеялась на то, что вы увидите его, — грустно улыбнулась Гермиона, когда Малфой замолчал. — Я хотела, чтобы ты знал, какую боль причинил мне. Чтобы увидел мои страдания и муки. Психолог мне помог. Нет, не свыкнуться с прошлым или простить тебя, он подкинул мне идею обратиться к родителям. Конечно, я не могла им все рассказать, но мне нужны были близкие люди, которые не стали бы меня осуждать и просто обняли бы. Мне нужна была поддержка. Собрав свои скромные пожитки, я создала нелегальный портал в Австралию и отправилась к родителям. Я знала, где их искать, так как отправляла их в определенный городок, чтобы после войны быстро их найти. Не сразу, но я вернула им память. Они были в ужасе от моего поступка, но смогли принять его. Они всегда были хорошими родителями, — в ее глазах появились слезы, и она быстро отвернулась от Драко, чтобы он этого не заметил. — Я рассказала им о замужестве и ссоре с друзьями. Они поддержали меня и предложили остаться у них, но я не могла этого сделать. Я знала, что рано или поздно ты найдешь меня там. Мы провели вместе несколько дней, и однажды вечером я нашла в их вещах старый альбом с фотографиями Кэт. Среди снимков лежали и ее документы: свидетельство о рождении, справка о зачислении в школу и несколько полицейских бумаг. Тогда я поняла, что нужно делать. И где прятаться. Я понимала, что ты ищешь меня в магловском мире, но точно не стал бы разыскивать в магическом, у себя под носом. Забрав все документы и контакты полиции, я попрощалась с мамой и папой. Портал вернул меня в Англию, и я принялась приводить в действие свой план: я обратилась в полицию, сообщив им, что я Катарина Тернер. Они взяли у меня ДНК и сравнили с той, что хранилась у них, маминой. У них же не было моей, и они не могли знать, что я другая дочь. Экспертиза доказала мои слова, и они выдали мне временный документ, попросив вернуться за постоянным через три недели. В тот день, когда я получила новую личность, вернувшись домой я ощутила чье-то вмешательство в защитную магию. Это очень напугало меня. Я понимала, что это ты и что раз ты нашел меня сейчас, то далеко мне не сбежать и не спрятаться, поэтому я быстро сбегала на чердак дома, оставила там все книги и документы, наложив на них Дезиллюминационные и Маглоотталкивающие чары, чтобы кто-нибудь из жильцов случайно не нашел их. Я понимала, что нужно спуститься вниз и зайти в квартиру, но страх сковал меня. Беременность не позволила бы тебе сильно на меня злиться, но я все равно не хотела идти к тебе в руки. Но делать было нечего: у меня почти не осталось денег и сил оглядываться. Мне нужно было подготовиться для исчезновения так, чтобы даже ты не знал, что я жива, хотя бы некоторое время. Поэтому я вошла в квартиру и добровольно лишила себя свободы. А после началась подготовка ко второму побегу. То, что ты потребовал от меня отчета о встрече с друзьями, помогло мне. Ты узнал, что я больше не люблю Рона и как предательство друзей сломало меня. Но мне нужно было готовиться к побегу, поэтому я намекнула тебе, что будет странно, если я не буду выходить из дома и перестану общаться с людьми. Мне нужно было увидеться с ребятами. Да, я была обижена, но я все равно тянулась к ним. Особенно к Гарри, ведь он спокойнее всех отреагировал на новость о замужестве и даже хотел выслушать меня. Мне нужно было придумать способ обманывать тебя, ведь ты запретил мне это делать. Я была слишком слаба, чтобы противостоять Империусу, поэтому искала способ не противиться ему, а обходить. Магическая клятва и Священный брак подсказали, как это можно сделать. Я знала, что Клятву нельзя снять, но ее можно обойти мелкими уловками, например, указать на что-то, намекнуть или предложить спросить о чем-то другого. О заключении Священного брака нельзя было рассказывать, но можно обсуждать, если собеседник уже знает правду. Я понимаю, зачем были сделаны эти меры, ведь если ты не можешь обсудить эту тему, это выглядит подозрительно. Тогда во мне закралась идея, что и Империус можно так обойти, и я попробовала сделать это. И у меня получилось, — на лице Гермионы была видна гордость за свое открытие. — Я не могла обманывать тебя, но заметила, что могу просто не отвечать на вопрос, а уж дальше ты сам додумывал. Так было, когда меня якобы ограбили. — Якобы? — Драко приблизился к ней, вслушиваясь в каждое ее слово. — Я помню тот день. Ты ведь четко сказала, что какой-то парень украл твой кошелек. — Не-е-ет, — протяжно и с удовольствием отметила Гермиона. — Он только толкнул меня, и я сказала Джинни, что он обокрал меня. Ей-то я могла соврать. Я воспользовалась этой ситуацией, чтобы снять еще денег со счета. Ты контролировал каждый мой кнат, а мне нужны были деньги на будущее. А когда я пришла домой, я только упомянула, что парень меня толкнул, и дрожь настигла меня, как будто Империус противился моим действиям. Я боялась, что ты можешь задать верный вопрос, и тогда раскроются все мои планы. Но нет, ты сам додумал все и решил, что меня ограбили. Кое-как я кивнула тебе в ответ, думая совсем о другом, иначе бы я могла случайно выдать себя. Так что ты поверил в нерассказанную сказку, и это мне и было нужно. И как удачно ты дал мне снотворное, но не проверил, выпила ли я его, помнишь? — спросила она, и Драко смутно припомнил, что было после того, как Гермиона чуть не пострадала от опавших полок. — Ты так переживал за меня, что не заметил, что все это было подстроено. Я сделала вид, что заснула, подождала, пока ты уйдешь, и спрятала несколько дорогих украшений, чтобы продать их позже. — А полки? — с сомнением прищурился Малфой. — Ну конечно, это тоже я, — рассмеялась Гермиона. — Я воровала редкие ингредиенты и зелья, чтобы также продавать или использовать. Я не знала, что мне пригодится, поэтому старалась подготовиться ко всему. Мерлин, — ее лицо просто светилось от счастья, когда она повернулась к Драко и заглянула ему в глаза. — Как же здорово все это тебе рассказывать. Ты не представляешь, как долго я мечтала открыть правду. Надеялась, что ты все поймешь, но как бы ты смог? Анна, наш Целитель Ума из Министерства, как-то сказала, что своими убийствами серийники хотят что-то поведать миру, и Салазар ее подери, она была чертовски права. Ты не понимаешь, что я сейчас испытываю, рассказывая обо всем, что сделала, — Гермиона встала и начала ходить взад-вперед, сильно жестикулируя руками. — Невероятное чувство. Как же долго я этого ждала! Но нет, хватит, — она остановилась и вновь обратила внимание на Малфоя. — Нельзя сбиваться с рассказа. На чем я остановилась? Ах да, зелья. К тому моменту, когда я якобы пошла доставать успокоительное, я уже выкрала большую часть зелий, заменив их на обычные пустышки или что-то похожее на эти зелья, и жутко боялась, что вскоре ты заметишь подмену. Поэтому я заранее сняла магическую защиту с полок в надежде, что когда-нибудь ты сам все уронишь, но этого все не происходило, так что я настояла на том, чтобы самой все достать и специально уронила верхнюю полку. Помню, в тот момент я не выдержала и расплакалась. Нет, это было вовсе не из-за страха пострадать, как ты решил. Это стресс так вылился наружу: месяцы воровства зелий, афера с полками и вранье — все это нервировало и пугало, и я просто не выдержала. Хм-м, — она вновь села напротив него и задумалась. — Я опять отошла от линии рассказа. Прости меня, — немного безумно усмехнулась Гермиона и продолжила: — Мне нужно было выходить из дома, чтобы осуществить план, и я попросила встреч с друзьями. Для начала нужно было наладить с ними заново контакт, и ты разрешил написать им письма. Я хотела дать им намек в посланиях, но ты следил за их написанием и читал перед отправкой. Ты контролировал меня во всем, так что этот вариант быстро отпал. Потом Гарри, наконец, ответил, и кто-то из домовиков перенес меня к месту встречи, ведь я не могла трансгрессировать без палочки. Ты ведь помнишь, что давал мне только два часа на встречи с друзьями? Я же с ними виделась не больше тридцати минут, все остальное время уделяла подготовке, но не с самого начала. Я знала, что ты не сможешь так легко отправить меня на встречу и наверняка прикажешь эльфу следить за мной. Я видела его через окно, он плохо прятался. Но через некоторое время он исчез, видимо решив, что все в порядке, и не возвращался до тех пор, пока я не позвала. — Ты права, — решил объяснить Драко. — Я приказал Рамси, так звали того домовика, проследить, чтобы ты встретилась именно с Поттером, и удостоверившись, что больше там никого нет и все проходит спокойно, возвращаться к своим делам. — Тут ты сглупил, — Гермиона хлопнула себя по коленке. — Если бы ты приказал ему следить за мной на протяжении всей встречи, ты узнал бы, что через полчаса мы с Гарри попрощались, и я отправилась в ту самую магловскую квартиру. Мне нужно было закончить начатое. Выписав из «Истории Адского пламени» все необходимое, я отправила книги обратно в Хогвартс, а после отправилась за готовыми документами. Полицейские удивились, почему я так долго шла до них, но я соврала, что заболела, и они спокойно отдали мне пропуск в новую жизнь. Как ты понимаешь, после каждой такой встречи я делала следующий шаг к побегу. — Кстати о встречах! — вдруг вспомнил давно интересующий его вопрос Малфой. — Как ты смогла обмануть меня насчет них? Как ты могла не встречаться ни с кем? — О-о-о, — на лице Гермионы возник очередной безумный оскал. — До этого я не сразу додумалась, но как же это было легко и просто. Удивительно, что я сразу не догадалась так делать. Я спрашивала у тебя очередное разрешение на встречу, ты соглашался, я договаривалась с человеком, а незадолго до встречи писала ему об отмене. Ты не понял? — удивилась она, заметив недоумение Драко. — Я тебя не обманывала, я только не сообщала об изменениях в планах. Поэтому домовики спокойно перемещали меня куда нужно, заранее получив у тебя разрешение. Грубо говоря, я не врала, а лишь забывала предупреждать о смене своих планов. Жаль только, что обход Империуса действовал только на слова, и я не могла найти подобную лазейку для действий. Мне все равно приходилось спать с тобой, — на миг на ее лице проявилась брезгливость, что не прошло незамеченным для Малфоя. — К сожалению, и слова не всегда можно было подобрать. Твой запрет рассказывать знакомым о том, что ты сделал, я не смогла обойти. Я пыталась написать Джинни правду на бумаге, но не получилось. Видимо, магия решила, что «сказать» и «написать» это одно и то же. — Но как ты рассказала все Целителю Ума? — Драко давно хотел задать эти вопросы, но каждый новый ответ не приносил ему радости, а только ужасал: как же сильно она его ненавидела, что столько всего придумала, лишь бы сбежать от него? — Условия нужно произносить конкретнее, — фыркнула Гермиона. — Ты запретил рассказывать о заклятии знакомым, а психолога я не знала, даже имени его не спросила. Да и про Империус не говорила, а именно про то, что ты сделал со мной. К сожалению, сказать правду о том, что не люблю тебя, не смогла. Тут заклинание действовало идеально до самого конца. В общем, продолжим… У меня был конкретный план: инсценировать свою смерть, разорвав наш брак, и исчезнуть, хотя бы до того момента, как Империус полностью спадет с меня. Я продлила договор аренды еще на полгода, чтобы жить там первое время. Я решила, что ты не будешь снова искать меня там, ведь это было бы глупо: прятаться в уже засвеченном месте. Я купила парик и очки, чтобы никто из жильцов не смог меня опознать, если меня будут искать. Ну а вдруг? — сказала она, заметив насмешливый взгляд Малфоя. — Да, ты не любитель опрашивать народ, но я предпочла не рисковать. В квартире перед зеркалом я часто репетировала свою новую манеру говорить и изменять голос. Это оказалось непросто, ведь я решила не использовать магию для маскировки. Пару раз я так увлеклась, что соседи стучали в стену, чтобы я перестала шуметь. На деньги, которые я получила с продажи того кулона, который у меня «украли», я купила новую палочку и метлу. Хорошо, что Олливандер записывает имена клиентов со слов, не прося никаких документов, хоть они у меня и были. Даже как Катарина лучше было не светиться лишний раз. Параллельно с этим я подготавливала почву для своей гибели: я уверяла и тебя, и Гарри, что за мной постоянно следят. Гарри же я могла обманывать, даже разыграла небольшую сценку в Косом переулке, когда увидела его. Я сделала вид, будто мне показалось, что за мной следят, и он поверил. Правда, я только позже поняла, что в плане был косяк: я случайно показала ему свою новую палочку. Палочку, которая потом была у Кэт. Но Гарри не заметил этого, — закатила глаза Гермиона. — Гарри вообще не очень наблюдательный. Год не замечал на карте мародеров, что его лучший друг с мужчиной спит, а тут такая мелочь. Не спрашивай, — она подняла руку, запрещая ему говорить. — Потом у него и спросишь, что это за карта. — Вообще-то, — жестом Драко попросил опустить ее руку, — я хотел спросить, как ты обманула меня насчет слежки. Ведь на самом деле никто тебя не преследовал? — Почему же? — улыбка на ее лице стала еще шире. — Ты ведь сам приказал домовикам приглядывать за мной, как только мы поженились, а после побега так вообще не оставлять меня одну надолго. Ты думал, я этого не знала? Война научила меня доверять своим инстинктам и замечать мелочи. Я не врала, когда говорила, что кусты шевелятся, в комнате кто-то есть и так далее. Просто не уточняла, что это твои же эльфы. Также я постепенно переносила украшения и несколько вещей в свой тайник на магловском чердаке. На всякий случай я решила не хранить ничего в квартире. Но забрать одно из платьев было моей ошибкой. Ты тогда чуть было не раскрыл меня… дважды. Я не могла видеть его в своем гардеробе, поэтому спрятала, а ты заметил пропажу. Я так испугалась, но ты быстро придумал причину его отсутствия… а потом чуть было не открыл ящик с драгоценностями, которых там не было. Как же я испугалась! Мне пришлось флиртовать с тобой, чтобы отвлечь тебя от украшения. Мерлин, как же это было противно. Но я справилась, и ты ничего не заметил. — Ты так меня ненавидела? — нехотя задал вопрос Малфой. — А за что тебя любить? — прошипела Гермиона в ответ. — Меня трясло от одной мысли о тебе или ребенке. Я даже думать не хотела о нем, подбирать ему или ей имя и представлять, кем он станет в будущем. Я искала любую причину, чтобы отвязаться от тебя и разговоров о нем. Или я должна была полюбить тебя благодаря Империусу? Ты удивишься, но это заклинание не создает любовь, оно лишь принуждает. Я поняла, — она щелкнула пальцами. — Я должна была полюбить тебя за то, что ты забрал у меня родителей? Они же никогда обо мне не вспомнят! Ты лишил меня последних близких людей, и меня больше ничто не сдерживало в своем желании отомстить. Но сначала я должна была освободиться. Я честно пыталась изображать из себя примерную жену, чтобы не вызывать никаких подозрений, но у меня не получалось. Несколько месяцев я пыталась, но потом во мне просыпались только отрицательные эмоции, и я уже не могла улыбаться и притворяться. Хорошо, что ты был так ослеплен своей мнимой победой, что не заметил ничего. Я очень боялась этого, — в надежде унять легкую дрожь Гермиона обняла себя руками, мыслями вернувшись в те дни, когда страх разоблачения преследовал ее повсюду. — Параллельно с подготовкой к побегу я разрабатывала и план мести. Не только тебе, но и всем участникам моего «заточения». Я знала, чего хочу, — лишить вас всех самого ценного в ваших жалких жизнях, как вы поступили со мной, забрав у меня свободу. Ты не просто запер меня в клетке, ты отобрал у меня свободу воли. Поработил, лишил права выбора. И я начала готовиться. В те короткие промежутки времени, когда я оставалась одна на улице, я изучала своих будущих жертв: узнала обо всем, чем они дорожат, местонахождение церкви и ее особенности, о карьере Долиша и Дженкинса. В общем-то, за Дженкинсом и тобой было проще всего следить и собирать информацию. Ты сам открыто мне признался, что я, Нарцисса и будущий ребенок самые дорогие для тебя люди. Мне этого было достаточно. По поводу Дженкинса тоже все было предельно ясно — его госпиталь. Он же просто светился, когда говорил о своей клинике. С Долишем оказалось сложнее всего, ведь он был мракоборцем, известным своей преданностью Министерству и негативным отношением к темной магии. А я хотела унизить его, обесчестить связью с преступностью, показать остальным его истинную личность. Но я же не могла раскрыть саму себя. И заклинание сдерживало, и не хотелось лишний раз видеть свое имя в газетах. Тогда я подумала о пропавших школьницах. Если помнишь, после войны МакГонагалл попросила меня составить список всех учеников, которые покинули Хогвартс перед войной по разным причинам. Кто-то не хотел присоединяться к Пожирателям, кто-то боялся за свою жизнь и так далее. Большинство из них вернулось в школу после падения Волдеморта, но некоторые, по большей части маглорожденные, просто исчезли из магического мира. Спрятались среди маглов и не вернулись в Хогвартс. Я так долго работала над этим, что запомнила часть из них. Мне не составило труда восстановить в памяти имена девушек, которых так и не отыскали. Я записала их и отложила на будущее. Так у меня появился примерный план мести каждому. Я понимала, что вряд ли все пройдет идеально, но надеялась, у меня получится. В конце концов, я не собиралась мстить им сразу, я хотела сбежать, спрятаться, подготовиться, а потом уже действовать. Но все как всегда пошло не по плану, — скрестив руки на груди, Гермиона стала выглядеть более нервной, как будто рассказ уже не приносил ей того удовольствия, что раньше. — Подходил срок родов, и я была рада этому. Со временем мне стало проще утаивать от тебя некоторые вещи, хотя противостоять я все равно не могла. Я решила, что «умру» при первой же возможности после родов. Я не хотела этого ребенка и не ждала его. Я собиралась оставить его у тебя на время, а потом с его помощью отомстить тебе. Но для этого нужно было родить. Но я не удержалась. Я так жаждала чистоты мысли и свободы слова, что не сообщила тебе о начале схваток, и роды чуть было не лишили меня жизни. Знаешь, — она вновь посмотрела Драко в глаза, — в тот момент совсем недолго я готова была умереть. И бросить свою затею, просто зная, что я и ребенок погибнем, и ты будешь страдать. Но этого не случилось, и мы выжили. Хотя жизнью это назвать сложно. Я продолжила существовать рядом с тобой, вновь без своей воли, да еще и прикованной к этому ребенку. Мерлин, как же меня раздражала Лира. Абсолютно всем: невозможностью отойти от нее ни на минуту, своим смехом, руками, которые постоянно тянулись ко мне и, казалось бы, таким осмысленным и понимающим взглядом. Единственное, что меня радовало, так это то, что Лира оказалась практически беспроблемной. Но этого было мало, я все равно ее ненавидела. Ведь она была реальным воплощением того, что ты со мной сделал. Живым напоминанием о каждой страшной ночи с тобой. Я не могу передать словами, как ждала момента побега уже не только от тебя, но и от нее. И когда у меня уже было все готово, когда до побега оставалось всего несколько дней, я осознала, что вновь беременна. Ты ведь был таким… ненасытным, — выплюнула Гермиона. — Тебе было мало одного ребенка? Ты не мог дать мне отдохнуть от тебя хотя бы несколько месяцев? Годрик… как же противны мне были твои поцелуи. Да и не только твои. Каждый раз, когда кто-то целовал мою руку или обнимал, мне хотелось отойти или одернуть руку. Ты пробудил во мне отвращение ко всем мужчинам. Пожалуй, только с Гарри я смогла кое-как потом контактировать, и то совсем чуть-чуть. Но я опять отошла от темы. Очень трудно следовать одной линии рассказа, когда там так много ответвлений, — покачала головой она. — Помню, я была в комнате с Лирой и чувствовала, что что-то не так, но не понимала что именно. А когда осознала… Я не знаю, как такое произошло. Да, я ненавидела Лиру, но не собиралась убивать ее в тот момент. Я бы и не узнала, что пыталась сделать, если бы не прочла позже больничные документы, где все описывалось. Последнее, что я помнила, это страх и ужас. И паника. Второй ребенок вмиг разрушил бы мои планы. Я понимала, что, когда он родится, его ветвь сама появится на гобелене, и ты поймешь, что я жива. Забавно, но я даже не подумала об аборте. В голову не пришло, что можно избавиться от ребенка. А дальше я ничего не помню. После этого ты забеспокоился. Ты уже знал, что я так и не полюбила тебя, но все равно заставлял быть вместе. Но теперь ты начал предпринимать меры. Разговоры с Целителем Ума немного помогали, но недостаточно. Я ведь все равно не могла полностью открыться человеку, а какой прок от этих бесед, если я не могу рассказать правду? Да и тяжелое протекание второй беременности не шло мне на пользу. Не знаю, был ли это стресс, отчаяние или очередной психологический срыв, связанный не только с тобой, но и с тем, что последствия первого не были полностью залечены, но мне уже было все равно. Я не могла уже терпеть это. Твой контроль превысил все границы. Я понимала, что не смогу сбежать и просто хотела освободиться. Даже таким способом. И знаешь, я ни разу не пожалела об этом. Да-да, не смотри на меня такими глазами, — покачала головой Гермиона, когда заметила очередной проблеск ужаса на лице Малфоя. — Мне не нужна была такая спокойная и идеальная Лира. Думаешь, я была привязана к ребенку, который, даже не родившись, уже причинял мне одни страдания? Видимо, я недостаточно постаралась, раз позже очнулась в госпитале. Вообще я смутно помню тот день, все было как в тумане, но хоть что-то проскальзывает в памяти. Тебе не кажется это забавным? Неудачную попытку утопить одного ребенка я не помню вообще, как будто память отказывается воспроизводить этот «ужас», а картинки удачной попытки убить другого сохранились. Хоть и смутно. Драко не мог спокойно слушать об одних из своих самых страшных воспоминаниях и снова спрятал лицо в ладонях. Как может Гермиона так просто рассказывать о неудавшейся попытке убийства первого ребенка и совершенном убийстве второго? Неужели такое возможно, чтобы мать не любила собственных детей? Это слишком страшно, чтобы быть правдой. А Гермиона тем временем продолжала: — Клиника кардинально изменила мои планы. Во-первых, студия, которую я снимала, перешла другим людям. Ведь я не могла продолжать платить за нее, находясь в больнице. Хорошо, что все вещи я хранила на чердаке, а не в самой квартире. Я не знала, как долго будут действовать Дезиллюминационные чары, но не могла просто уйти из клиники. Да и та квартира была частью моей будущей мести, а значит, мне нужно было ее вернуть. Во-вторых, там я познакомилась с Донован. Моей будущей первой жертвой. — Что? — как будто вышел из легкого транса Драко. — Жертвой? Донован мертва? — Конечно, — закатила глаза Гермиона. — Неужели ты и правда решил, что Дейзи одна из «мстительниц»? — полюбопытствовала она, но все и так было ясно. — Малфой, Донован была сукой. Мерзкой, завистливой дрянью, которая мечтала выйти из бедственного положения благодаря богатому мужчине. Она и залетела-то в свое время от такого же нищеброда, который навешал ей лапши на уши, а потом сбежал, осознав, с кем связался. Но нужно отдать ей должное, Дейзи умела пускать пыль в глаза. Она прекрасно изображала милую девушку со всеми, кто мог быть ей полезен. И конечно, она не могла не обратить внимания на тебя. Ты только посмотри: богатый и молодой, с сумасшедшей супругой. Она была уверена, что сможет перевести твое внимание на себя, о чем и любила мне говорить. Ей же не хотелось, чтобы я быстро выздоровела, поэтому не всегда доносила до меня лекарства и не была любезной, указывая мне на то, насколько я ничтожна и как недостойна такого потрясающего мужа. Ох, если бы она только знала, как я мечтала избавиться от этого «потрясающего» супруга… Она визуально пыталась быть похожей на меня, чтобы привлечь твое внимание, но ты не приходил. Донован ведь не знала всех аспектов моего заболевания и не понимала, почему тебе нельзя видеться со мной. Но она продолжала упорно ждать тебя и раздражать меня. Она постоянно рассказывала, как уведет тебя, как вы будете счастливы, а я останусь гнить в госпитале до конца своих дней. Интересно, ведь она даже не понимала, что это было бы куда лучший вариант для меня, чем возвращение к тебе. И вот однажды на прогулке она сообщила мне «радостную» новость: скоро ты придешь навестить меня. И тогда она, наконец, наладит с тобой контакт и уведет от такой непутевой жены. Но я ее уже не слышала. Меня охватила паника, и я попыталась сбежать. Донован хотела остановить меня, но я напала на нее. Она вцепилась в меня, выдрала клок волос, но я все же смогла выкрасть из ее кармана палочку и попыталась оглушить. Из-за долгого отсутствия практики, я не сразу попала в нее, но потом, разозлившись, ударила ее слишком сильным заклинанием. Оно отбросило Дейзи назад, и она ударилась головой о скульптуру. Статуя серьезно пострадала, но не так, как Донован. Она умерла. На секунду я испугалась, но потом поняла, что второго шанса может не быть, и решила использовать этот: я произнесла заклинание и создала крестраж. Это был мой план. Рискованный и глупый, но других вариантов я не видела. Это была лишь догадка, предположение. Я думала, что, если разделю свою душу пополам, то заклятие Священного брака будет разрушено. Что я стану свободной… но я вновь ошиблась. — Это ведь не сработало, — догадался Драко. Иначе бы и последствия брака спали, и он бы не узнал о том, что Гермиона жива. — Не сработало, — кивнула она, смотря на Малфоя, но мыслями находясь далеко за пределами этого места. — Ты знаешь почему? — Предполагаю, — взгляд Гермионы стал осмысленнее, как будто она вдруг осознала, с кем разговаривает. Увидев непонимание на его лице, она начала объяснять: — Этот брак связал наши души… вертикально, образно говоря, а заклятие разорвало их горизонтально, — она не знала, как правильно подобрать слова. — То есть наши души рассекли не по шву, а поперек его. В стремлении освободиться от тебя, я разорвала не только свою душу, но и твою. — У меня есть крестраж? — со страхом спросил Драко. — Уже нет, — успокоила его Гермиона. — Но об этом позже. Сейчас я хочу спросить тебя, Малфой: тебе было больно? В тот момент, когда я разрывала наши души? Мне да, очень, но я готова была пережить это сотни раз, лишь бы освободиться от тебя. Я утешала себя мыслью, что ты чувствуешь то же самое, что и я, а значит, ощущаешь ту малую часть боли, что я испытывала, живя с тобой в браке. Занимаясь с тобой сексом и просто находясь рядом. Лишенная свободы воли, пустая, безвольная марионетка. Я хотела, чтобы тебе было больно. Тебе было? — с надеждой спросила она. — Очень, — признался Драко, а потом добавил: — Но больнее была не физическая боль, а страх за тебя. Я не хотел, чтобы ты чувствовала это. Чтобы ты страдала. — Но ты и был источником моих страданий, — тихо призналась она. — Стоп, — тряхнула головой Гермиона. — Мы отвлеклись. Я хочу рассказать тебе все по порядку. Так вот, — она вновь углубилась в свои мысли, — я произнесла заклинание. Мне не нужен был крестраж, я не хотела жить вечно. Мне казалось, что, если не направить часть души никуда, то она просто исчезнет, но я ошиблась. Об этом я узнала гораздо позже, а пока начала быстро заметать следы. Я понимала: ты почувствовал, что произошло, и должен был решить, что я умерла, а значит, в скором времени появишься в клинике. Первым делом я сняла заклятие с кольца, чтобы ты не смог отыскать меня через него. Еще в мэноре, узнав у тебя нюансы этого заклинания, я отыскала книгу, где говорилось все о том, как снять его. Я хотела сделать это сразу, перед разделением души, но боялась, что пройдет слишком много времени после убийства и заклятие крестража не сработает, а мне нельзя было рисковать. После этого я сняла с Донован халат, превратила ее в камень и положила в карман. Убрала следы крови и подняла с земли волосы и свой ноготь, который Дейзи случайно вырвала мне, пока я пыталась отнять палочку и положила рядом с «камнем» в карман. Я знала, что труп мне еще пригодится. Донован была идеальной заменой меня: рожавшая женщина невысокого роста. Больше ничего и не требовалось. Кровь и волосы я могла предоставить сама, мне нужно было, чтобы тело признали моим, и Донован отлично подходила. Единственное, чего я боялась, это встретить кого-нибудь из персонала по пути. Дейзи сделала все, чтобы стать похожей на меня, и это сыграло мне на пользу, но лица у нас все равно были разными. Но мне повезло. Было позднее время, и большинство пациентов находились в своих комнатах, а почти весь медперсонал разошелся по домам. Я хотела уйти оттуда и найти место для трансгрессии, ведь на территории клиники это было невозможно, но недалеко от выхода я заметила Дженкинса и одну из целительниц и побежала в другую сторону, к его кабинету. Мне нужно было действовать быстро, потому что ты мог прийти в любой момент. Я не знала, что искать, поэтому бегло пробежалась по всем ящикам, нашла свое дело и скопировала его. Также на столе я заметила «Домашний справочник целителя» с кучей помарок и исправлений Дженкинса. Книга мне чем-то напомнила учебник Принца-полукровки, и я решила прихватить и его, — заметив недоуменный взгляд Драко, Гермиона отмахнулась. — Об этом тоже узнаешь у Гарри. Я знала, что справочник мне понадобится хотя бы для того, чтобы восстановить ноготь. Но самым ценным в кабинете оказался шкафчик с зельями. В нем я нашла зелья собственного авторства и несколько улучшенных, среди которых и обнаружилось усовершенствованное Оборотное зелье. Я читала о нем, но не знала, как приготовить. Внешне оно не отличалось от обычного, но консистенция была другой. Открыв справочник, я нашла пометки Дженкинса о точном приготовлении такого зелья и удостоверилась, что жидкость в склянке — это то, что мне нужно. Сняв с себя волос Донован, я добавила его в зелье и выпила. Превращение оказалось менее неприятным, чем при обычном составе, и прошло куда быстрее. Убедившись, что все получилось, я быстро забрала несколько склянок с этим зельем, надеясь, что расследование моего дела отвлечет Дженкинса от своих запасов, и он не заметит такой пропажи. Больше мне ничего и не нужно было. Я забрала сумочку Дейзи и прошла мимо охраны и Дженкинса, не вызвав подозрений. На несколько секунд Гермиона замолчала, переводя дыхание. Она так увлеклась рассказом, что не замечала ничего вокруг. А Драко тем временем не мог поверить во все, что услышал. Неужели Гермиона убила человека и сразу после этого, не испытывая никаких мук совести, пошла обыскивать кабинет Дженкинса? — Мне повезло, что незадолго до этого Дейзи отправила дочь к бабушке. Я не знала, когда они собираются вернуться, но этот ребенок мешал бы моим планам, да и не хотелось мне больше контактировать с детьми. — Ты понимаешь, что оставила маленького ребенка совсем без родителей? — прохрипел Малфой. В его горле совсем пересохло, но у него не было с собой воды. — Неизвестно, кто отец девочки, а теперь у нее нет еще и матери. — Переживет, — махнула рукой Гермиона, на лице которой не проявились никакие эмоции. — Кем же ты стала, если тебя не беспокоит судьба маленькой девочки? — Я та, кем ты меня сделал! — вмиг на ее лице появилась злость. — Это ты научил меня идти к своей цели, не оглядываясь назад и не задумываясь ни о чем и ни о ком. Ты лишил меня всего, забрал последние остатки надежды и сострадания. И не удивляйся ничему, о чем узнаешь еще. Ведь я порождение твоей «любви». Малфой хотел возразить, но не нашел аргументов в свою пользу. Он уже осознал, чем был для Гермионы брак с ним, и что он с ней сделал. И это разрывало его изнутри. Она была права: это он сделал из нее настоящее чудовище, которое легко убирало преграды на своем пути и избавлялось от неугодных людей. Оно не испытывало никакого чувства вины и сожаления, тогда как прежняя Гермиона даже думать о таком не смогла бы. Но самым ужасным было то, что она была права, — это он создал это чудовище. Оно являлось плодом всего самого чистого и светлого, что было в нем, — его любви, которая стала для них обоих проклятием.