… Ты судьбу в монахини постриг, Смейся ей в лицо просто. У кого — свой личный материк, Ну, а у кого — остров…*
***
Следующие несколько дней оказались более плодотворными во всех смыслах этого слова. Во-первых, были найдены на скалистом северном берегу Володя Николаев и Баранюк оба к счастью живые, хоть и сильно пораненные об острые камни. Неожиданно было увидеть Стасю которая как ни в чем небывало вышла на пляж из джунглей словно амазонка и сказала, что знает где есть питьевая вода. Все несказанно обрадовались ее появлению особенно Глеб. — Вот уж и правда женщины живучие! — воскликнул Глеб увидев бодрую девушку, но тут же закрыл рот рукой сообразив, что ляпнул лишнего. Поиски выживших уже решено было прекратить когда залезший в очередной раз за кокосом Вадим увидел чье-то тело скорчевшееся на заподном берегу. Выяснилось, что тело принадлежало Андрею Каплеву который зачем-то прятался ото всех целых два дня, в итоге не выдержав жажды, напился морской воды и почувствовав себя не хорошо выполз на берег, пролежал на солнцепеке пол дня пока наконец и был замечен шефом. — Много я встречал дебилов по жизни, но чтобы таки-и-их! — злорадствовал Снэйк глядя как Вадим отпаивает Андрея водой — как ты с ним работаешь Вад?! Во-вторых, Вадиму все-таки удалось развести огонь и к кокосам которые ели и пили, к рациону выживших прибавились еще и крабы. — Слава всем Богам! — мычал Глеб уплетая сочного членистоногого — а то эти кокосы действуют как слабительное! — Я польщен Глебс, Богом меня не называли! Повелителем да. Но чтобы Богом! Ну так и быть, с этого дня можете приносить мне в жертву женщин и сигареты! — снимая очередного пойманного им краба с огня сказал Вадим смеясь. — Повелителем чего-кого? Куриц? Сидельщиц по гримеркам? — усмехнулся Глеб бросая в костер красные панцери съединых им ракообразных. В-третьих, остро стал вопрос с жильем. Первые недели все еще надеялись на спасние и спали под открытым небом на пальмовых листьях и одежде найденной в выбрашенных на берег чемоданах, однако это было неудобно и небезопасно. Неудобно из-за сырости и дождей, а небезопасно из-за диких собак которые как выяснилось жили на острове. Первому кому «повезло» встретиться с псами был Глеб, который зайдя в лес по малой нужде услышал рык. Подумав, что над ним кто-то прикалывается он, стоя лицом к дереву показал фак, но тут же что-то зашуршало в кустах и выскачив ему на встречу ухватило Глеба за штанину его сырых, как и все на острове джинсов. От неожиданности он даже не сразу сообразил, что ему делать, и только почувствовав острые клыки на своей лодыжки, отталкнул собаку от себя свободной ногой и со коростью дозволенной ему природой и суставами рванул на пляж к лагерю. Сначала на него упал Глеб, а потом и здоровый рыжий пес, и если против Глеба Вова Елестратов ничего не имел, то собака его явно не устроила, от чего придавленный к земле Вова завизжал как девчонка. Все сидевшие у костра опешили от увиденного и только Вадим выхватив горящую палку из костра замахнулся и ударил ей собаку по передней лапе. Пес взвизгнул и метнулся назад в джунгли. — Слушай Глебас, ты сексуальное большинсиво или сексуальное меньшинство? — засмеялся Вадим кивнув на растегнутую ширинку брата. — Я, сексуальное одиночество! — фуркнул Глеб встав с Вовы и застегивая джинсы. Чуть позже выжившие увидели целую стаю разномастных псов крутившихся вокруг их лагеря. С тех пор укладываясь на ночь, на жесткие пальмовые листья, всем только и оставалось надеяться, что когда они будут спать собаки не нападут на них и не загрызут всю честную компанию. Данное положение вещей не устраивало всех, но к активным действиям мужчин сподвиг именно Вадим, о чем в последствии и пожалел. Собрав экстренный совет он, предложил строить укрепленый лагерь чтобы не бояться нападения собак и спать наконец не на сырой земле и под открытым небом, а в более менее нормальных условиях. Предложение все приняли единогласно, но вот конструктивных решений в плане проэктеровки и строительства никто внести не смог. Один Снэйк крутивший в руках пустую бутылку, в которой когда-то была питьевая вода в конце заседания процедил: — Я могу нарисовать лагерь, как я его вижу. — А я могу стихи о лагере написать — вдруг очнулся Глеб проспавший все собрание. — Ну тогда решено! Ты рисуешь лагерь! — Вадим махнул рукой в сторону Снэйка, — ты пишешь про лагерь! — указал он на брата, — я сыграю про лагерь! А Стася вон, наверное сможет станцевать про лагерь! Хоть повеселимся перед смертью! Вот не зря говорят: женщина-артистка больше, чем женщина, а мужчик-артист меньше, чем мужчик! Тьфу! Расходимся!