i'll sing it one last time for you then we really have to go you've been the only thing that's right in all i've done
если бы у меня был шанс в юности, я бы хотел сказать тебе, что: 1) ты был рожден не для того, чтобы молчать и прятать щербинку меж зубов за ладонью. твои мысли громче твоего голоса, но мир внемлет тебя. мир принимает каждую твою колкость, мир подпевает твоим песням. я хочу слушать твой смех на повторе вместе со всеми. это моя любимая музыка. 2) когда ты отзываешься на мое «Дики», а не на Джона, мои пальцы наливаются свинцом. когда ты споришь с Брайаном, рядом с тобой начинает пахнуть нагретым металлом. когда ты поворачиваешься ко мне на концертах и смотришь так, будто от зрительного контакта зависит точность движения твоих рук, это равносильно бездушному прицелу винтовкой прямо мне в грудь. когда ты все оставшееся выступление таким же образом смотришь на Фредди, курок опускается самопроизвольно. пули, по сути, часть тебя. мне нравится, как боеприпасы рвут легкие. мы рядом. 3) я завидую нашим фанаткам. я хочу ровно в той же степени разорвать тебя на клочки, что и они, лишь бы никому не достался полностью. мое почти стертое из памяти помятое признание в обожании всегда будет с привкусом водки и ощущением зуда в носоглотке. твое «проспись» открывает во мне на полную все четыре конфорки старой плиты, я балансирую на грани потери сознания от отравления газом, но смиренно жду, чтобы чиркнуть спичками и снести себя до самого фундамента — тогда тебя хоть немного заденет так же, как ты, перечеркнув все надежды на старте, задел меня. зачем-то я отчаянно пытаюсь рикошетом направить свои обиды в тебя. я не понимаю, что никто не несет ответственность за взаимность. 4) если бы наша жизнь была древнегреческим мифом, ты был бы икаром, но не потому, что в мои стабильные двадцать пять во мне еще тлеет подростковое желание уничтожить тебя, раз ты не принадлежишь мне, а потому, что я бы тогда был пенной волной, готовой принять тебя с любыми грехами, ожогами и ошибками. но ты выбираешь солнце. солнце самовлюбленно. ты падаешь в меня, но я направляю тебя в самые пучины. эгоистично. не напоминай. 5) в конце концов, я все-таки научился тому, что любовь — это желание не вредить при любых обстоятельствах. поэтому, я больше не срываюсь на тебя, вновь допустив мысль, что твои размышления будет слушать твоя женщина, а не я; я больше не пытаюсь быть собственником, я больше не закатываю ненужных скандалов, лишь бы только снова увидеть тебя в роли примирителя. тебе больно слышать наши ссоры. тебе больно слышать неловкое молчание после ругани. ты затыкаешь эти дыры своими шутками, словно наклеивая пластыри на ссадины от когтей; мы смеемся, тебе ведь нельзя сопротивляться. пластырей хватает на всех, кроме тебя. ты на грани сепсиса. поэтому, я отпускаю тебя. 6) я люблю тебя все равно. 7) мне кажется, что родственные души правда существуют. моя — много пьет, крутит кольца под фалангами, светится рядом с детьми и неизменно передает собственным сыновьям тугие каштановые кудри. я надеюсь, что моя родственная душа нашла свою родственную душу тоже. 8) ты — мой лучший друг. друзья иногда знают тебя больше, чем ты сам. я — не твой лучший друг, для тебя все мы вместе — твои лучшие друзья. ты знаешь, что у Брайана проблемы со сном, так что подслащиваешь ему ежедневный прием таблеток записками с ни капельки не смешными анекдотами (от этого они кажутся просто уморительными). ты знаешь, как я люблю забываться на вечеринках, поэтому не мозолишь глаза весь вечер, чтобы я не думал о том, качаешь ли ты головой под эту песню или ждешь следующую. ты знаешь, что Фредди терпеть не может, когда его учат жизни, поэтому никак не комментируешь его загулы, даже не поселяешь в уголках глаз и долю испытываемого беспокойства. а я не знаю, почему ты вдруг невзначай заговариваешь о том, что не хочешь сегодня возвращаться домой. глупо улыбаюсь. ты что-то бубнишь и больше не упоминаешь слово «дом» рядом со мной. 9) почему ты ушел — я тоже не знаю. 10) летом семьдесят пятого плывущее марево похоже на твои пьяные речи. все остальные ушли ловить какое-то там вдохновение, как только вечер прислал за собой освежающий ветер. мы остались, мы же «придурки, только попробуйте проспать завтрашнюю запись демо». я молод и глуп, ведь сильнее твоих красных щек меня не греет даже английская жара. я позволил себе лечь рядом с тобой на одном диване впервые из десятков следующих раз, потому что ты так же молод и глуп, как и я — ты не пинаешься, стоит мне положить голову тебе на плечо. мы не спим оба, меня ведь так прет на поболтать, а ты вежливо слушаешь. самое страшное, что в тот июль, когда я говорю тебе все это и начинаю ненавидеть лето, ты не слышишь меня. ты киваешь, поддакиваешь, даже бормочешь слабые ответы немеющим языком, но не слышишь. если бы у меня тогда был хоть крохотный шанс, что ты поймешь меня правильно, я бы сказал все еще раз. если бы сейчас у меня был хоть крохотный шанс, что твое десятилетнее молчание — знак готовности слушать, я бы сказал все снова.even if you cannot hear my voice i'll be right beside you dear