Развеять скуку.

Питер определённо любил свою должность – она позволяла знать много, видеть ещё больше, и творить такие безумства в мире людей, что обычные грешники бы удавились от зависти, только услышав часть из его предстоящих планов. В Аду было невообразимо скучно. Бесспорно, он полностью изменил ландшафт, создав непрекращающийся ураганный ветер, который самостоятельно разжигал всё новые и новые костры, и отправил освободившуюся нечисть в мир смертных, но от этого, кажется, стало ещё скучнее. Больше всего раздражали полукровки, которые возомнили себя неведомо кем, поняв, что он лично их тянуть к себе не собирается. Эта подножная шваль яшкалась со всеми, с кем им вздумается, а потом приходило к нему со своими гениальными планами наперевес, думая выслужиться покрасивее. Но среди них выделялся один великолепный засранец, которого Питер отметил уже очень давно – Бальтазар. Он был очень дальновидным полукровкой, который, бесспорно, знал, что хотел от не жизни. В нём всегда было нечто змеиное, а таких существ Питер если не уважал, то имел в виду при планировании очередного развлечения для себя и своего драгоценного племянника. Тот упирался, цепляясь за очередную мнимую жизнь, ошибаясь направо и налево, и Питер не мог дождаться, когда родственничек вернётся в свои законные владения не быстрым визитом продолжительностью от пяти минут до двадцати лет, а хотя бы на столетие. Тогда они бы смогли, наконец, нормально поговорить и выяснить отношения. Но нет, он был упёрт, как стадо баранов, и подействовать на него можно было только очередным катаклизмом. Конец света – вещь банальная и скучная. Но если изначально задействовать в ней не тех существ, каких обычно, изменить сценарий с ног на голову и пнуть, подбадривая к действиям, парочку высоко стоящих святош, то хоть каплю экшена из этой затеи выжить было можно. Но, бесспорно, самым интересным из этого всего процесса длительной и, естественно, страшно секретной подготовки у него за спиной, Питер считал своё вмешательство. Из раза в раз он лично давал сигнал к апокалипсису, сделав именно то и так, как нужно, а полукровки доделывали всё остальное, старательно пытаясь не засветиться перед Питером. Иногда у них даже получалось что-то не совсем топорное, и Питер исправлял всё в самом конце, решив, что столетие уже не столь уныло, как было в начале, а столько грешников за один раз ему ну совсем пока некуда девать. В этот раз начало было многообещающем. Об этом Питер беседовал долго и вдумчиво с причиной апокалипсиса, являясь несчастному парню-медиуму во снах на протяжении всей его короткой, но ужасно несчастной жизни. Стилински рыдал в подушку после каждого кошмара, содрогаясь всем телом, а Питер поражался уму простого смертного. За двадцать лет они успели обсудить почти все исходы очередного конца света, просчитать все пути и случайности, и к его началу Питеру было даже немного жаль расставаться с мальчиком. Тот так очаровательно переживал за брата, который бросил его в псих - больнице, что Питер без зазрения совести пообещал Стилински, уже стоя вместе с ним на крыше, что за Стайлзом приглядит лично. И даже не соврал – тот являлся выдающимся служителем закона с прекрасным умом, и в предполагаемое самоубийство бы точно не поверил, тем самым вовлекая себя в игру Питера. Когда лёгкое тело пробило крышу и рухнуло в бассейн, Питер щелчком пальцев перенёс всё ещё мучающуюся от боли душу к себе на первый круг, отправляясь следом. Этот человек не сделал ничего дурного при жизни, и дьявол собирался устроить ему действительно тёплый приём в своих владениях. В конце концов, парень же не виноват, что Питер выбрал именно его, не так ли? Время в Аду тянулось медленно и сладко, словно патока. Питер мог изменять его по своему усмотрению, поэтому в этот раз он поднял копьё Судьбы на землю самостоятельно. Габриэль и Бальтазар определённо стоили друг друга – девушка с огнём в волосах и обольстительный засранец с змеиной улыбкой. Но они чересчур увлеклись друг другом, и это привело к тому, что Питер решил не посвящать их во вторую часть своего плана – Стайлз Стилински был намного интересней своего брата и он хотел к себе именно его. И парень имел все шансы оказаться в приближенных рядах дьявола после смерти – ведь он всегда знал, где прячутся его подозреваемые. Он всегда видел, куда стрелять. Они всегда находили его сами. Это не было простыми совпадениями – парень умело пользовался своим даром, конечно, не отдавая себе в этом отсчёта, но это совершенно не влияло на характер его поступков. Он был целеустремлённым, упёртым и честным до зубного скрежета, который Питер с улыбкой слышал от Дерека на протяжении всего расследования. Стилински вился вокруг экзорциста оводом, мешался под ногами и лез вперёд паровоза, кажется, заставив плясать под свою дудку не только нерадивого помощника племянника, но и самого Дерека Хейла. Их первая настоящая встреча была действительно судьбоносной – на святой земле, один пришёл вымаливать похороны для своего брата, а другой отсрочку своих собственных. Но Лидия была непреклонна – она прекрасно отыграла свою роль, вновь втоптав строптивого Хейла в землю. Именно после этого Питер послал своего демона на прогулку, на которой он относительно слабо потрепал Дерека, но дело с мёртвой точки сдвинул – экзорцист начал беспокоиться, навестил свою очаровательную светловолосую поставщицу артефактов, заскочил к кудрявому священнику и наведался в бар к Дитону. Дьявол любил этого принципиального шамана – у него всё было охвачено, вплоть до порогов и барных стоек, которые были сделаны из добротной рябины. Пуленепробиваемые стены, цветки аконита в элегантных горшках на окне и неисчислимое множество полезных связей. Иногда дьявол даже жалел о том, что этот ангел был столь неподкупен. Стайлз Стилински действительно отличался от своего брата. У него было тело в татуировках, ехидная улыбка и родинки по всему телу. Его брат-близнец скорее походил на его умную тень на асфальте, чем на отражение в зеркале – он был слишком правильным и запуганным. То, что он не отказался от дара в своё время, конечно, не без влияния Питера, и погубило его в конце концов – нельзя общаться с дьяволом без последствий. В какой-то момент перестаёшь чувствовать реальность и воспринимать мир адекватно. Бальтазар работал красиво. Натравил на очаровательную Эрику своих карманных насекомых, проклял нерасторопного Айзека, которого не спасли все бесчисленные клятвы и кресты под рясой, выманил Стайлза, разозлил Дерека до белого каления и перестал существовать настолько эффектно, что Питер отметил про себя вернуть его через некоторое время. Подобными кадрами не стоило разбрасываться. А вот Лидия подвела его – полукровка не выдержала напора, сломалась под тяжестью собственного плана и чуть позорно не провалила весь план. Маммону было хорошо и в Аду. К тому же, мнение своего нерадивого отпрыска Питера волновало в самую последнюю очередь. Но Хейл удивил его – он не только смог докричаться до него достаточно экстравагантным образом, но и пожертвовал собой, что было предсказуемо и глупо, но достаточно мило. Питер излечил его, естественно, никуда не пустив, и оставил валяться на мокром полу, поскуливая от боли. Меч дьявол оставил у них – пусть сами теперь разбираются с этой опасной игрушкой и со всеми проклятьями, которые были наложены на неё за столетия существования. Так и закончился очередной апокалипсис. В общем и целом Питер был абсолютно доволен собой и всеми остальными. Дерек получил себе острого на язык спутника, который, дьявол был уверен на все сто процентов, не отвяжется от него ещё очень долго, глупышка Скотт дослужился до ангела, Лидия теперь не сможет делать себе макияж с помощью сверхъестественных сил, Маммон размял кости, а в конец измученный Питером мнимый самоубийца отправился на небеса, наконец обретя покой. Конец света был именно той вещью, подготовка к которой была намного увлекательнее самого действия. И пока упрямый детектив в очередной раз мерил шагами непропорционально длинную квартиру Хейла, заскакивал в Ад на пару секунд, стрелял по преступникам или готовил яичницу на двоих, Питер хищно улыбался, смотря на них снизу. Ему следовало просто немного подождать. Совсем чуть - чуть по меркам Ада. И если его драгоценный племянник смог оградить себя от очередного преждевременного визита вниз, то простому смертному человеку, который был замешан в апокалипсисе, была туда прямая дорога, и Дерек уже ничего не сможет поделать с этим. Всего пара десятилетий и Питер получит свой долгожданный сладкий приз.