Самый лучший расклад

Мин не идет, он бежит, попутно заказав через телефон доставку какой-то еды на адрес студии. Все, наконец, встало на свои места. Пак принимал странные таблетки на протяжении нескольких лет, из-за которых они просто не поняли, что являются родственными душами сразу. А потом из-за этих же таблеток, Чимин страдал от неразделенной, по его мнению, любви. Поэтому он не чувствовал его боли и на нем не появлялись синяки. Поэтому они, блять, влюбились друг в друга, будучи уверенными, что это неправильное развитие событий. И как только можно было так вляпаться? Что за каша в голове у этого ребенка? Конечно, его действия можно было считать благородными, ведь Чимин заботился о здоровье своего соулмейта. Но все-таки, может быть они бы никогда не разобрались в том, что происходит между ними. Взяв на первом этаже пакет с едой, он поднялся на нужный этаж и, дойдя до двери, решил особо не тянуть, а сразу перейти к делу. — Почему ты такой долбоеб, скажи мне? — И тебе привет, хен. Юнги так и замер на входе. Пак сидел на полу, потупив взгляд. Он выглядел замученным. Музыкант толком его не видел последние дни, поэтому даже не заметил, как сильно парень изменился за последние дни. Из-за голодовок, тренировок и бесконечного самоанализа парень выглядел очень бледным и истощенным. Тэ был прав — парень действительно потухал. — Ты что совсем ебанулся, Пак Чимин?! Когда ты последний раз ел? Вчера? Позавчера? Или на прошлой неделе? Ты себя в зеркало вообще видел? Ты думаешь, если грохнешься в обморок на сцене, то фанаты оценят свои старания? Или тебе вообще все равно на свое здоровье? — Хен, я… — Я не закончил! И почему ты так поздно торчишь здесь, хотя все мы знаем, что весь дэнс лайн справляетесь со своими партиями лучше всего? Ты решил превратиться в робота и перестать есть и спать? Да даже я нахожу время на сон! Все мы прекрасно знаем, кто и где накосячит, и это точно будешь не ты, потому что ты у нас, как обычно, все время был в репетиционной! Как ты не можешь понять, что отдых тоже очень важен! Настолько же важен, как и тренировки! — Да, прости, я тебя понял… Юнги немного успокоился. Он присел рядом с танцором и достал еду. — Давай поедим, я тоже сегодня ничего не ел почти. — А потом сидишь и отчитываешь меня! — Я хотя бы не тренируюсь до потери пульса, я сохраняю калории в себе. Пак захихикал. Мин ненадолго залип на этот звук. Они ели молча, потому что Юнги боялся сбить аппетит младшего своим разговором. Пусть парень сначала поест, а потом уже они будут разбираться во всем. Чимин взял себе немного, видимо, чтобы не перегружать желудок, но ел с таким энтузиазмом, что, кажется, вообще потерялся во времени и пространстве. Наверное, их специально морят голодом, чтобы потом на разных шоу они так сильно радовались еде, которую предлагали в качестве приза. Танцор сидел с набитым ртом, от еды у него были надуты щеки и губы, что делало его похожим на куклу. Это было до того умилительно, что Мин откровенно пялился на младшего, который, казалось, даже не замечал этого. Это как долго нужно было ничего не есть, чтобы такого откровенного наблюдения не замечать? Словно услышав его мысли, тонсен с набитым ртом проговорил. — Я все вижу, хен. Парня это нисколечко не смутило. Как и самого Пака, который так и продолжил есть. Когда они закончили и убрались, повисло неловкое молчание. Шуга убавил пыл и уже был не настолько решительно настроен отчитывать младшего, а Чимин просто не знал, что говорить по всей видимости. Наверное, так ничего и не решил. Старший первый нарушил молчание. — Так ты разобрался с той ситуацией, про которую спрашивал несколько дней назад? Ты сказал то, что хотел тому человеку? — Да, сказал. — И это разрешило проблему? — Сложно сказать. Мы вроде нормально общаемся, но мне перед ним все равно неудобно. — Почему? Парень ехидно улыбнулся, решив немного поиздеваться над младшим. Все-таки тот его мучил уже слишком давно своими загонами, да таблетками. Чимин немного помрачнел. — Долгая история. — У нас масса времени, ты успеешь все рассказать — Шуга снова садиться на пол. — А как же твои разговоры про необходимость сна? — А мы тут поспим, не переживай. Пак немного смутился. — О чем ты там подумал, маленький извращенец?! — О том, что ты нелогичный и нудный. — Единственный нелогичный человек в этой комнате — это ты, Пак Чимин. В ответ младший показал язык. — Вот это было очень логично, Чимин-а. — Хен, ну перестань. — Ладно, ладно, уговорил — Юнги смягчил голос — Подвинься поближе ко мне. Пак немного расслабляется и двигается ближе, явно не ожидая подвоха. Мин таким же спокойный и мягким голосом продолжает. — Можешь ответить честно мне на вопрос? Парень немного замялся — Ну да, наверное. —Только очень честно, хорошо? — Да, хорошо. Мин выдержал паузу, вздохнул, а потом заорал на весь зал: — Ты долбоеб пить подавители, или очень умело косишь под него?! Вокалист отшатнулся. — Что?! Откуда ты знаешь?! — глаза парня стали похожи на блюдца. — Это не имеет значения! Имеет значение то, что ты занимаешься этим уже ахуеть как давно. У меня нет ни малейшего представления, как нужно долбануться головой, чтобы пить какие-то левые таблетки ради сомнительного эффекта подавления привязанности, рискуя своим здоровьем и возможностью вообще найти родственную душу! Ты реально не соображаешь, что ты делаешь, да? — Хен, подожди, я объясню… — Не нужно мне ничего не объяснять! Ты сегодня же придешь и смоешь это дерьмо в унитаз и больше никогда не купишь нечто подобное, потому что это ненормально! Было бы намного проще, если бы ты изначально написал своей родственной душе о том, чем ты по жизни занимаешься и что это может быть травмоопасно, я уверен, он бы все понял и забил бы на синяки. Но нет, ты же у нас герой, конечно, лучше страдать непонятной хуйней, чем по-человечески договориться, да? — Юнги, я… — Конечно же нет! Ты же еще никому про эти подавители не сказал, потому что, наверное, понимал, что адекватные люди тебе бы давно уже вправили мозги и сказали бы, что нужно делать, а ты… Чимин потянулся к старшему, решив заткнуть его поцелуем. Это был совершенно невинный, целомудренный поцелуй, видимо, первый у Чимина. От этой мысли Мин забыл, почему так долго отчитывал младшего. И что он вообще здесь делает. — Юнги, я люблю тебя. Прости… А вот, теперь вспомнил. — За что? — Ну у тебя же своя родственная душа, и когда ты ее найдешь, ты не захочешь ее бросать ради меня. Я ни на что не надеюсь, просто хочу, чтобы ты знал. Ах точно, они же не уточнили этот момент. — Если честно, я очень хочу бросить своего соулмейта. Он такой недалекий, порой сам удивляюсь. — Ты с ним знаком?! — О да, еще как. Я про него все знаю, даже родителей его видел. Он от меня без ума. — Вот как? И ты…счастлив с ним? Чимин стал таким подавленным, что Юнги на секунду стало его жаль. Но парень решил играть до конца. — Да говорю же, дебил дебилом. Лучше бы и не узнавал, серьезно. — Все так плохо? — А ты хочешь с ним пообщаться? Давай через мою руку, я думаю вы поладите. — Хен, не издевайся над моими чувствами, пожалуйста… — Да я не издеваюсь. Я серьезно. Хочешь я его брошу прямо сейчас? У Чимина второй раз за день глаза стали размером с блюдце. Юнги еле сдерживал смех. — Ты что! Это же неправильно! Как ты будешь строить семью и жить дальше? Один? — Почему один, я меня есть музыка. — Ты же знаешь, что я имею в виду не это. — Давай у него спросим, согласен ли он оставить меня один на один с музыкой. У тебя есть ручка? Пак, находясь в прострации, начал искать ручку. Старший прекрасно понимал, что явно перегнул палку, но его все еще бесила эта ситуация. Этот ребенок, как всегда, выводил его из себя. На его губах все еще горел отпечаток теплых и мягких Чиминовых губ, и Юнги очень хотел почувствовать их еще раз. И еще раз. А потом еще раз. И это ощущение разливающегося тепла из-за того, что теперь он может делать это с ним в любое время, что теперь не нужно переживать из-за того, что они друг к другу испытывают. Потому что все сошлось просто идеально. Он почти светился от распирающего его счастья и абсурдности ситуации. — Что мне ему писать? — Пиши, что я влюблен в Пак Чимина. Чимин совсем выпал из реальности, кажется. И выронил ручку. — Что? — Ну пиши, че застыл-то. — Ты влюблен в меня? — Не заставляй меня повторять. — Ты шутишь? — Нет. Пиши давай. Чимин вмиг засиял от услышанного. Он кинулся обнимать парня, крепко прижимая к себе, как будто боялся отпустить. Мин даже немного смутился. — Зачем? Если ты влюблен в меня, а я люблю тебя, то мы можем быть вместе, так? Мы может не думать об этом глупом соулмэйтстве, быть свободными, счастливыми, а главное всегда быть вместе и любить друг друга! Ты хочешь? Парень говорил это так проникновенно, с нотками надежды, что у Юнги защемило сердце. Это было так странно, будто Пак говорит о танцах, музыке, фотографии и других вещах, которые его вдохновляют. Будто рассказывает про заветную мечту, ради которой он просыпается каждый день. Говорил так, как Мин обычно о музыке. И о Чимине. — Хочу. — Я ему так и напишу, хорошо? — Пак отпрянул от него и потянулся к ручке — Он из Кореи? — Да. Чимин начинает писать с таким рвением, что, видимо, даже не замечает, как на его руке начинает проявляться точно такая же надпись. Мин от увиденного открыл рот и застыл. За этим было невероятно наблюдать. Это было красиво и сказочно, он буквально видел их связь, и понимал, что ее никогда ничем не нужно было доказывать. Она всегда была между ними, в каждом действиях, жесте, слове. Это солнечный, упорный и наглый мальчишка всегда был частью его души. Если не всей его душой. Юнги срочно нужно было куда-нибудь записать свои чувства, чтобы потом сделать из этого текст песни. И посвятить ее этому придурку, все еще не чувствующему появляющуюся надпись на своей руке. — Ну все, я закончил, теперь мы будем вместе, да? Юнги, ты что плачешь? От переизбытка эмоций парень не заметил, как к глазам подступила влага. — Ну кто своего хена до слез доводит! Совсем стыд потерял! —с напускным возмущением говорил старший. — Ну хен, перестань. Или мне тебя называть… Чимин опустил глаза, увидел свою руку и, наконец, заметил надпись. — Блять — и через секунду до него дошло — Ты знал! — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха — смеялся Юнги сквозь слезы — Сюрприз! Глаза Пака начали наливаться кровью. Он стал смотреть своим испепеляющим взглядом на парня, который сидел напротив. А потом подскочил в направлении Мина, намереваясь ударить его. — Мин Юнги, я тебя убью! Я закопаю тебя под зданием студии, чтоб ты был поближе к своей любимой музыке! Как можно было так поступать со своим — парню, видимо было неловко произносить это вслух — Ну ты понял с кем. Музыкант еле отбивался от младшего. Да, все-таки люди с накаченным прессом имели определенные преимущества в силе. — Это я должен тебя убивать, Мини! Если бы не твои таблетки, мы бы еще до дебюта семью создали! Может мы бы уже сыграли свадьбу в Лас-Вегасе и планировали, где проведем старость! — Ты думаешь, я знал, что такие совпадения случаются? Это звучит слишком нереалистично, чтобы думать о таком. — Вот именно поэтому и не нужно жрать всякие непонятные таблетки, чтобы твоя родственная душа могла тебя найти при любых обстоятельствах, а не проводила сраное детективное расследование из-за непонятно откуда взявшейся боли! Чимин, наконец, остановился и посмотрел на него. — Ты понял в тот день? Я так испугался, тебе было также больно, как и мне, прости. Я забыл принять таблетки, потому что все утро искал наушники, и… — Это реально все, что тебя сейчас волнует? — Ну…нет…просто…это все очень странно. Я все еще не могу поверить в то, что это действительно так. Юнги взял его лицо в руки и притянул к себе. — Минни, солнышко — этими словами он уже умудрился смутить парня — Это лучший расклад, который мог вообще быть. Я никогда не хотел никого искать из-за тебя. Ты всегда был рядом и казалось, что ни один человек не сможет мне тебя заменить. Даже моя родственная душа. Я так боялся дня, когда ты найдешь соулмейта, потому что думал, что потеряю тебя навсегда, то нужно будет делить тебя с кем-то еще. И ты даже представить себе не можешь, сколько я уже всего обдумал и как я сейчас счастлив, что все так сложилось. Я не знал, что ты ко мне что-то чувствуешь, но, думаю, у тебя были похожие мысли на этот счет. Мы с тобой такие придурки. Я так люблю тебя. Любил, даже когда не знал, кем мы приходимся друг другу на самом деле. Теперь настала очередь Чимина рыдать. Он не смог удержать зрительного контакта и уткнулся в футболку Мина, сжимая ее края своими маленькими пальчиками, и тихонько всхлипывал, подрагивая плечами. Этот парень даже плачет как-то слишком мило, как у него это получается? — Юнги, я люблю тебя тоже. Я буквально глаз от тебя не отвожу, почему ты просто не поговорил со мной об этом раньше?! — Я боялся того, что могу услышать твои розовые мечты о соулмейте. Чимин немного захихикал на его слова. — Да мне никогда не нужно было это. Я с детства занимался танцами. У меня не было желания связывать с кем-то жизнь, я ведь знал, что это будет очень сложно совмещать. А когда я встретил тебя, то желание искать кого-то окончательно отпало. Ты же…ну…такой ты. Юнги окончательно смутился. — Весьма красноречиво. — Да, есть такое. Прости за все это. Ты прав, мы могли бы уже давно быть вместе, если бы не я и мои загоны. Младший опустил глаза. Мин погладил его по щеке, заставляя посмотреть на себя. — Не страшно. Это даже мило, что ты так заботился о чужом здоровье. Чимин неоднозначно хмыкнул. В тот день они так и не пошли в общежитие. Они долго еще сидели на полу в объятиях друг друга и разговаривали обо всем, что так волновало раньше. Позже, когда разговор стал немного затухать, Юнги решил исполнить свое недавнее желание, связанное с губами Чимина. Он притянул младшего к себе, завлекая в долгий и глубокий поцелуй. Пак уснул только к рассвету, лежа на ногах старшего, оставив Мина в раздумьях. Юнги не покидало чувство, что сейчас все будет по-другому. Из его жизни ушла та неопределённость, которая обычно гложет одиноких людей. Сложно смотреть в будущее ясным взглядом, когда понимаешь, что любую трудность тебе нужно принимать в одиночку. Даже имея вокруг себя множество людей, у каждого бывают моменты, которые могут разделить с тобой только самые близкие. А бывают моменты, которые, кажется, не в силах разделить с тобой никто. Но теперь парень чувствовал, что больше не один. Ему не нужно было переживать о поиске какой-то эфемерной родственной души, ведь она была рядом с ним все это время. Мина все еще удивлял тот факт, что Чимин был готов отказаться от соулмейта ради него. Они действительно дорожили друг другом так сильно. Мин нежно проводил пальцами по волосам танцора и совершенно влюбленно улыбался. Кажется, это и правда лучший расклад. А все из-за глупого соулмейства, которое, как оказалось, может принести в жизнь человека настоящее счастье.