Мёртвые киты на берегу океана

Ник старается глубоко дышать. Планета не прекращает своего вращения, но с гравитацией становится что-то не в порядке: уверенно лёжа на кровати, Ник чувствует, как все органы разом вырывают, вытягивают из него. Он хватается обкусанными пальцами за живот, царапает и раздирает кожу и отчаянно не понимает, почему потолок над ним так ослепительно бел. Слёзы начинаются внезапно — резкой нехваткой воздуха, громкими сухими всхлипами и мучительной резью за грудиной, будто там было чему болеть после слов матери. Он разбился — и в тот же момент что-то большое, тёплое и сокровенное в Нике глубоко вдыхает последний раз и замирает. Ник вспоминает выбрасывающихся на берег китов и сбегает из центра под вечер, прихватив неосторожно оставленный кем-то из персонала телефон. Мобильник, оказавшийся свежей моделью, уходит в обмен на грамм порошка, название которого Ник даже не спрашивает, но зато спрашивают его: где же ты свою обменную валюту взял, малец? — и приходится делать ноги, потому что наркодилеры не любят наркоманов-малолеток, но ещё сильнее они терпеть не могут наркоманов-малолеток-воришек. У Ника внутри — не сквозная дыра, у него внутри пустота, пульсирующее и ревущее, как штормовой океан, ничто, в которое он закидывает всё, что смог достать этим вечером, лишь бы утолить, лишь бы заделать. Кайф наступает, а успокоение — нет. Зажжённые ближе к полуночи фонари стелят дорогу перед Ником, но он не понимает, куда бредёт, не понимает даже, на обочине он ещё или уже на самом центре шоссе. Сползшая с плеча короткая футболка, покрасневшая, опухшая кожа на впалом животе. Впереди виднеется опустевший песчаный берег, оглаживаемый тёмными водами. Океан сегодня не в духе — яростно брызжет холодные капли и бьёт хлипкий деревянный причал, как виновника всех своих бед. Ник стоит по колено в воде, пропитываясь солью и запахом водорослей, опутывающих лодыжки; где-то над головой кричит заплутавшая чайка — мелкая белая точка на бескрайней черноте неба, — и Ник вторит ей гортанным криком. А затем бросается в океан. Когда Ника выбрасывает обратно на сушу, он жив, хоть и наглотался воды. Желудок спазмируется, и своенравный океан любезно подчищает песок за Кларком — сутулые острые плечи, прилипшие ко лбу волосы и мокрые щёки. Он обессиленно падает на песок и вспоминает... Выбросившиеся на берег киты. Ник помнит, что они умирают.