37 недель

Это место казалось ей до боли знакомым. Дубовый стол с не менее массивными стульями, на которых лежали мягкие подушки с лоскутной аппликацией. Панорамное окно справа, она почти чувствовала плечом лёгкую прохладу, исходящую от него. Красивый сервиз перед ней и маленькая серебряная ложка, зажатая в подрагивающих пальцах… Всё это… кажется, когда-то она сидела на этом самом месте, но когда? — Ты что-то хотела сказать мне, Сакура? — Я… да, — она всё ещё не может оторвать взгляда от собственных рук. Какое-то странное волнение из-за неизбежности того, что должно будет случится, охватывает её с головой. Она действительно пришла сюда, чтобы сообщить о чём-то важном. Важном настолько, что от этого зависела жизнь. Но не её, нет, а… — Я беременна. Я беременна от вас, сенсей. — Беременна? — она знает наверняка, что мужчина резко удивлённо оглядывается, будто в зале был кто-то, кроме них, будто она обращалась к кому-то ещё. — Что… что это значит? Объяснись. — Я не знаю… это… это, должно быть, недоразумение… Ей нужно было ответить что-то ещё, что-то другое. Эти слова вовсе не те, неправильные, но она не может выдавить и звука, от того, какой всеобъемлющий стыд внезапно испытывает. Почему он вызывает у неё такое чувство? Почему же перехватывает дыхание? — Недоразумение? Всё это для тебя недоразумение? Ах, ты не знала, что так выйдет! Ты такая беспечная эгоистка, Сакура. Тебе плевать на всех, кроме себя. «Что он такое говорит? Наш сын… Это не правда! И этот голос…» — она секундно жмурится, выдыхает и поднимает глаза. Насыщенно-зелёный костюм, прямые блестящие чёрные волосы, подстриженные «под горшок», лицо, на котором двумя пятнами выделяются густые брови. — Ребёнок? С тобой? Не смеши меня. Да какая из тебя мать? Ты всего лишь моя ученица, ты мне никто. Ты никогда не сделаешь того, что будет лучше для нашего сына, ты думаешь только о своём счастье. Она пялится непозволительно бестактно, и краска медленно заливает её щёки. Проходит минута, пока она окончательно не осознаёт, кто именно сидит перед ней. «Не может быть!» Она в ужасе отшатывается назад, вжимаясь в жёсткую спинку, и шокировано шепчет: — Гай-сенсей?.. Дёрнувшись, она в панике вскакивает на ноги. Кресло, жалобно скрипнув, ударяется о подоконник позади неё. Сакура хрипло вздыхает и рефлекторно опирается одной ладонью на стол, потому что картинка комнаты мутная и слабо пошатывается. Другой она остервенело трёт глаза, фокусируясь на реальности. «Это сон!» — почти кричит она мысленно, когда понимает, что находится вовсе не в кофейне, где рассказала обо всём Какаши, а в собственном кабинете. — Ками, — бормочет Харуно, «падая» обратно в кресло. Часы показывают семь вечера. Значит, минут двадцать назад она попросту уснула поверх бумаг на рабочем месте. — Приснится же такое… — она даже не замечает, что говорит с собой вслух. Изумлённо пригладив волосы, замирает, вновь окидывая взглядом помещение, и на всякий случай щипает себя за предплечье. Больно. Слава богу. Значит, Гай вовсе не её сенсей, и беременна она не от него. Значит, всё в порядке… В порядке ли? — Ками, — измождённо повторяет она, пряча лицо в ладонях. Ей почти физически нехорошо. Однако на деле беспокоит не тело. Что-то другое, неясное, противное ворошится у неё в душе с того самого злополучного дня, который начался визитом Натсуми, а закончился признанием Ино. Она старалась не думать об этом. Ни тогда, когда Какаши заходил попрощаться перед поездкой, так привычно фальшиво-беззаботно, ни когда она снова встретилась с подругой, усердно делающей вид, будто ничего не произошло. Вот только не думать не помогало. Неделей позже осадок не собирался никуда исчезать. Когда что-то болит, люди идут в больницу. Когда плохо морально, к кому им обращаться? К психологу или друзьям, семье, близким людям? Конечно! Раньше она бы так и сделала, но сейчас никак не могла найти в себе силы снова поднять эту тему. Вновь всколыхнуть илистое дно собственного страха. Потому что она боялась услышать подтверждение слов Натсуми. Что её сыну будет лучше без неё, что она не сможет, не справится, что… — Сакура-сан, мне вас подождать? Когда вы собираетесь домой? — вместе со стуком доносится из-за двери, и это на мгновение отвлекает Харуно от собственного кошмара наяву. — Иди, Аюми-чан, мне осталось совсем немного, — она лжёт без заминки. — Хорошо! До завтра! Не задерживайтесь дотемна! — радостно восклицает девичий голос, и быстрый цокот каблуков звучит всё дальше. Сакура нервно косится на пляшущие лучи солнца на стеллаже для папок. Летом темнеет поздно, и она иногда не замечала, что перерабатывает на час, а то и больше положенного. А когда родится сын, то будет? Неуверенно ведя плечами, она опять обращает внимание на стопки неразобранных отчётов. Завтра их накопится ещё больше. Доделать? Или нет? Разве у неё есть право выбора? Она не трудоголичка, на ней лежит огромная ответственность по управлению больницей… Твёрдо оборвав поток воспоминаний, связанных со сном, Сакура поднимается на ноги, решив всё-таки пойти домой: «завтра, отчёты подождут до завтра. А в будущем… ты разберёшься со всем сама, проблемы решаются по мере их поступления.» Она оставляет халат в шкафу возле выхода из кабинета и бросает взгляд на своё отражение в зеркале. Увиденное заставляет её недовольно поджать губы: на припухшей коже лица отпечатались линии от бумаг и, похоже, колпачок от ручки, под глазами с парой лопнувших капилляров залегли тени, а отросшие волосы спутались. Наспех закрутив пучок, она хлопает себя по щекам, чтобы к ним прилила кровь, недовольно качает головой и выходит. В коридорах Сакура встречает пару медсестёр и ирьенинов, прощается и благодарит за пожелания хорошего вечера, на который не планировала ничего примечательного. А когда здание остаётся за спиной, лениво прикидывает, что можно приготовить, и какой посмотреть фильм, чтобы отвлечься и забыться ещё на немного. Улица кишит людьми, несмотря на то, что сегодня будний день. Это кажется ей немного странным. Она снова отвыкла уходить с работы в такое «раннее» время. Так как её самочувствие было вполне сносным, Шизуне взяла себе недельный отпуск, и он так некстати совпал с конференцией, на которую пригласили Сенджу. График Сакуры стал таким же, как и до беременности. Гомон голосов, разнообразные запахи, исходившие от ресторанов и кафе, витали в воздухе. Жара только начала спадать, но Харуно идёт неторопливо — спешить ей было некуда. Дома её никто не ждёт. Свернув на очередную улицу, она почувствовала аромат, который не спутала бы ни с чем на свете, и невольно притормозила. «Рамен!» — рот наполняется слюной, и она сглатывает. Она не ела его целую вечность! Вот и он — особенный план на сегодня! Однако, осмотревшись, она замечает, что свободных столиков нет ни внутри, ни на недавно установленной террасе. «Шаннаро, похоже, что эта идея пришла в голову не только мне…» — она разочарованно вздыхает и, уже собравшись пройти мимо, встречается взглядом с мужчиной, сидевшим в одиночестве за самым крайним столиком. Не узнать которого было невозможно. — Гаара-сан, — её губы двигаются беззвучно и она улыбается, когда понимает, что он тоже увидел её. Казекаге приветственно кивает. Сакура знает, что не поздороваться было бы просто верхом дурного тона, но делает первые шаги не из-за боязни показаться невеждой. Встретиться с ним действительно приятная неожиданность. — Добрый вечер, Сакура-сан, — Гаара вежливо кланяется, после того, как она подошла. — И вам, — делает она ответный поклон, — я и не знала, что вы в Конохе, приехали по делам? — Да, на пару дней, — подтверждает он. Харуно понимающе усмехается. Каге не могут оставлять свою деревню надолго, Гаара один, значит, Канкуро остался в Суне за главного. Она так же больше не имела возможности отлучиться со своего поста. А вот Какаши теперь опять вольная птица. Спокойно уехал за Натсуми. Интересно, повлияла ли эта ссора на их отношения? — Вы хотели поужинать, — проницательно больше утверждает, чем спрашивает он, — присаживайтесь. — Ох, спасибо, — она слегка удивляется приглашению, но спешит воспользоваться им, — я не ожидала, что сегодня здесь будет столько людей. Вы ждёте кого-то? Темари-сан с Шикадаем? Я не помешаю? — Нет, с ними мы виделись утром. Мы договорились встретиться с Наруто в семь. Сакура тихо фыркает: значит, тот опаздывает уже на пятнадцать минут. И это её называют трудоголичкой? Бака-Узумаки порой по неделе не показывает носа из резиденции, но с масштабом его обязанностей это не удивительно. «Но у него в тылу Хината…» — Должно быть, ему пришлось задержаться, но я уверена, что ужин в Ичираку он не пропустит, даже если случится катаклизм, или небеса рухнут нам на голову. Гаара почти незаметно, но тепло улыбается, и она вторит ему. — Просто здесь очень вкусно, — напоминает он, поддерживая шутку. Будто почувствовав, что речь зашла об их рамене, Аяме направляется в этот же момент к ним, держа наготове блокнот, и интересуется их выбором. Сакура знает меню наизусть ещё с детства, но неуверенно смотрит на Гаару, который, несмотря на то, что пришел до неё, ничего не заказал. Возможно, ей тоже стоит дождаться Узумаки, но её желудок сразу же протестует против этой мысли, громко заурчав, и ей приходится наплевать на правила приличия. — Одну супер-большую порцию мисо-рамена и ещё тарелочку менмы отдельно, — выдаёт она, прочистив горло и делая усилие над собой, чтобы не покраснеть. Eдва присев, она осознала, что голодна, как тысяча волков. Конечно, ей может «перехотеться» уже после первой ложки (такое в последнее время случалось всё чаще), но она ничего не смогла с собой поделать и на этот раз. — Простите, из-за количества заказов, придётся подождать около двадцати минут… — Ничего. Когда Аяме отошла, Гаара, явно не справившись с любопытством, как бы невзначай говорит: — Вы, наверное, очень проголодались? — Не то, чтобы очень, — почему-то замялась и соврала Сакура, — просто пользуюсь случаем. Мне ведь можно есть «за двоих», — она хмыкает, но тут же осекается, заметив удивление на лице у мужчины: «ой, откуда ему было знать? Шаннаро, и по мне в этом платье незаметно…» — Вы беременны? Поздравляю, — быстро находится он. — Спасибо, — дурацкий сон снова всплывает в её памяти, и она опускает взгляд. «Пожалуйста, не спрашивай пока, кто отец,» — из-за всего, что случилось, ей неловко повторять рассказ. Объяснять человеку, не знающему толком ничего о её личной жизни, что у неё будет ребёнок от Какаши-сенсея. В его глазах это должно выглядеть также неправильно, как и со стороны Яманака. Сакура бесстрашна на миссиях, на поле боя, в операционной, но в её тридцать лет, это вдруг перестало иметь какое-либо значение. Как же сильно вся эта ситуация — это «недоразумение» — пошатнула её уверенность в собственных действиях и убеждениях! Её мольба остаётся неуслышанной, и ей неизвестно каким же образом Гаара истолковал её нетипичную реакцию, чтобы вместо смены темы, позволить себе сделать ей комплимент: — Вашему супругу очень повезло с вами, и я рад, что у вас всё хорошо, Сакура-сан. Несмотря на формальный тон их общения, его отношение к ней оставалось почти таким же трепетно-дружеским, как и к Наруто, ведь она фактически спасла половину его семьи. Помимо Канкуро, она сумела буквально вытащить с того света Шикадая, когда тот заболел, будучи ещё совсем маленьким. Она делала то, что должна была, но для него это значило намного больше, чем просто исполнение долга. Разговор, состоявшийся с ним после поправки его племянника, всё ещё отзывался приятным покалыванием в её душе. Хоть они и не были близкими людьми, значительный уровень доверия между ними не позволяет ей сказать неправду: — Я не замужем… За столом возникает тишина. Гаара виновато поджимает губы и Сакуре становится ещё хуже, потому что она своим ответом создала намного более дискомфортную атмосферу. — Прошу прощения… — Не стоит, — Харуно быстро мотает головой, поднимая обе ладони вверх, — это длинная история… длинная и немного глупая… — Я умею слушать, — осторожно начинает он и довольно неуклюже пытается разрядить обстановку: — одна из обязанностей Казекаге. Оценив это, Сакура неуверенно улыбается: они все так повзрослели. Тем не менее, в его глазах нет и намёка на юмор. Он серьёзен, и это внезапно подкупает её и убеждает в том, что открыться ему не так уж и странно. «Будь что будет, рано или поздно он всё равно узнает, лучше самой всё рассказать,» — помявшись с секунду, она произносит на одном дыхании: — Это ребёнок Какаши-сенсея, но мы не состоим с ним в отношениях. Я сделала искусственное оплодотворение, даже не предполагая, что такой исход событий возможен… Она замирает, всматриваясь в его реакцию. Гаара кивает, на его вежливо-спокойном лице нет ни тени осуждения, и, к её изумлению, такая его безэмоциональность даёт ей силы продолжать. — Всё приняло ещё более неприятный оборот, когда я узнала, что у него есть девушка, и, само собой, последнее, что я хотела — это рушить его жизнь своим положением. Однако он настоял на том, чтобы оставить ребёнка… — она хмурится и уточняет: — мальчика, у меня будет сын. Сакура не глядя нашаривает пальцами салфетку и начинает её мять. Ей просто необходимо немного перенести внимание на что-то, кроме собственной горечи: «это было так давно, месяцы назад, всё шло так хорошо, я и думала, что всё будет…». — И теперь, несмотря на то… — всё-таки излишне нервозно вздыхает Сакура, — что мне казалось, что всё самое сложное уже позади… я почему то начала сомневаться в том, что… — Вы переживаете, что не справитесь, — догадывается и заканчивает предложение за неё Гаара. — Да, а откуда вы?.. — опешила она. — Я тоже воспитываю сына один, — он пожимает плечами. — Точно, Шинки, верно? — правильно припоминает Сакура. — Да. И я… понимаю ваши чувства, хоть моя ситуация и близко не такая… непростая, — мужчина мягко подбирает слова. — Я просто не представляю, через что вам приходится проходить. С чем придётся столкнуться мне… Как в одиночку успешно совмещать работу, от которой зависит здоровье и благополучие жителей деревни с воспитанием? Мне кажется, я не рассчитала собственных сил на этот раз… «Ками, я выложила ему тут почти всё… Вот уж подтверждение существования эффекта попутчика...» Окинув её внимательным взглядом, Гаара аккуратно уточняет: — Но ведь вы не одна, с вами Какаши-сан, разве он?.. — Вы тоже считаете, что будет правильным, чтобы нашего сына воспитывал он, а не я? — порывисто, с замиранием сердца шепчет она то, что сжирало её изнутри. Она просто больше не в состоянии терпеть это. — Тоже? — он в недоумении склоняет голову, а после резко спрашивает: — Кто заставил вас поверить в подобную чушь? — Я… просто… — Сакура пристыжено прикусывает губу и прячет лицо. «Шаннаро, бака-бака-бака, нужно было тебе выразится именно так?!» Они оба замолкают. Она не осмеливается сказать что-либо ещё, а Гаару по всей видимости вообще отвратил такой глупый вопрос. Так ли это? Он медлит, и она кожей чувствует, что он всё ещё смотрит на неё. Харуно думает, что вряд ли Гаара снова заговорит с ней, но ошибается. — Сакура-сан, — снова поразительно спокойно зовёт он, — дайте мне вашу руку. Она непонимающе, но послушно протягивает ладонь тыльной стороной, тем не менее, всё ещё не глядя ему в глаза. Он накрывает ту своей и разворачивает обе так, что бы его рука оказалась снизу. — Многие говорят, что дети — цветы жизни. Сакура чувствует щекотку и едва сдерживает удивлённый возглас, когда понимает, что это из-за песчинок, перетекающих с его предплечья к центру её раскрытой ладони. Она окончательно забывает, как дышать, когда они наконец-то складываются в цветок. — Мне же кажется это не совсем правдой, — он ухмыляется. Песок вновь становится горкой. — Нет? — выдыхает она. — Только если… это не цветы дерева. Сакура завороженно наблюдает за неторопливым движением поблескивающего от света песка. Это было похоже на магию: из горки «вырастала» миниатюрная цветущая яблоня, корни которой тянулись к самому краю их рук, а ветви вверх, будто лампа над ними была солнцем. — Чтобы дерево зацвело, а после принесло плоды, его корни должны быть сильными. — Вы правы… — соглашается Харуно, начиная понимать конечную цель этого представления. — Я не знал своей матери, и я бы слишком многое отдал за эту возможность, — тихо, так, чтобы никто кроме неё не смог услышать, продолжил он. Гаара отпускает её ладонь, и она поднимает глаза, встречаясь с его твёрдым взглядом. «Спасибо,» — её мысли опережают его слова. — Больше никогда не говорите такие жестокие вещи, Сакура-сан, вашему сыну никогда не будет лучше без вас, даже если рядом с ним будет отец. Оставайтесь сильной, такой, какая вы и есть, и обязательно со всем справитесь. Вы будете замечательной матерью.