Грехи и пороки Альбуса Дамблдора

Красивый старинный замок. В своём кабинете в одной из высоких башен сидит за столом седовласый старец, задумчиво глядя в окно. Глубокая тоска сжимает его немолодое сердце. Ему грустно от сознания собственной старости и немощности. Это лишь снаружи кажется, что он ещё "Ого-го-го",  но он-то понимает, что годы начинают брать своё. Вот сегодня с утра что-то спина побаливала. Да и ноги уже плохо держат. Ему ведь уже не семнадцать. Хотелось бы быть ему таким же юным и прекрасным, как Гарри. Но никакая магия не может вернуть ему потраченные зря годы. Гарри...Этот красивый мальчик вряд ли замечает, как глядит на него порой почтенный деректор. Ему не до того! Когда он целуется в туалете и занимается любовью в раздевалке после очередного напряженного матча по квиддичу с Драко Малфоем, вряд ли он думает о старом Профессоре. Ему следовало бы получше охранять безопасность своего любовника, ведь тот может пострадать от взыгравшейся вдруг ревности Дамблдора. Гарри Поттер... Золотой мальчик с такими чёрными волосами... В каком нелепом контрасте с цветом его души они состоят. Герой и красавчик. У деректора давно уже не было таких очаровательных учеников. Он растил и заботился о нём с первого его года в Хогвартсе. Почему же он платит ему холодным равнодушием? Неужели он не замечает симпатии Профессора? Мальчику не было ещё и 12, когда старый развратник обратил на него своё внимание. Глядя, как тот ловко маниврирует метлой, как забавляется, обманывая противников, как в последнюю секунду ловит снитч, Дамблдор однажды заметил, как в нём загорается такое знакомое желание. Он хотел бы заглянуть в эти жгуже зелёные глаза, прижать его худое тело к стене, впиться поцелуем в его пухлые губы, пробраться рукой под его тонкую рубашку, ощутить тепло его тела. Но пока его грязные мечты не собирались воплощаться в явь. Гарри нужен был лишь Драко. Вряд ли он согласился бы иметь такого старого любовника, как Дамблдор. Хотя, профессор ясно понимал это, даже любовь этого мальчика, вряд ли бы заменила ему то, что было у него когда-то с Грин- де- Вальдом... Он открыл ящик письменного стола и медленно пошарил там рукой. В самом дальнем углу лежала смятая сарая фотокарточка. Он подцепил её крючковатыми пальцами и извлёк на свет Божий. С фотографии ему хитро улыбался златокудрый парень. Изображение сильно выцвело, но любимые черты всё ещё хорошо просматривались. Дамблдор погладил пальцами по щеке Геллерта, ощутив лишь холодный картон, вместо шелковистой кожи своего возлюбленного. Он печально улыбнулся и мгновенно унёсся в мир сладких воспоминаний дней своей юности. *** Он лежал на спине, глядя на медленные пушистые облака. Солнце осыпало страстными горячими поцелуями его щетинистые щёки. Прохладная трава мягко щекотала его тело. Его скомканная жилетка служила ему подушкой, а пологий склон холма-матрасом. Ему было хорошо. Впервые за долгое время. Даже смерть матери, необходимость оберегать чокнутую сестру и постоянные ссоры с братом не могли отнять у него эти минуты нежданного счастья и покоя. Ему просто было хорошо. Он пинком загнал все проблемы и тревоги в дальний угол памяти и наслаждался жизнью. Но всё же была одна забота, от которой избавиться было не так то просто. Она пришла совсем недавно, хрупким счастьем или же твёрдым несчастьем. Это пугало его. Всё, что происходило с ним сейчас было так ново и непревычно... Он не сразу услышал тихий шелест травы, означающий, что его уединение кто-то бесцеремонно нарушил. Он медленно открыл глаза. Когда он увидел эту фигуру, то первым делом подумал, что, пожалуй, с этим человеком он был бы не прочь уедениться. Солнечные лучи играли в золотистых кудрях юноши, подходящего к месту отдыха Альбуса. Глаза цвета сексуальной ориентации парня, о чём Дамблдор тогда ещё, конечно, не знал, приветливо сияли, а на таких мягких и соблазнительных на вид губах играла загадочная полуулыбка, каком могла бы позавидовать сама Мона Лиза. Грин-де-Вальд остановился рядом с Альбусом.  -День добрый, - поздоровался он, Дамблдор только сейчас со стыдом заметил, что каким-то непостижимым образом пуговицы его брюк оказались весьма непристойно растёгнуты. Ужас положения заключался в том, что молодой человек тоже явно заметил это. Альбуса, по видимому, так разморило от жары, что он забыл застегнуть брюки, после последнего посещения уборной. Исправлять оплошность было уже поздно. -Я принёс тебе книгу, о которой ты просил, -как ни в чём не бывало продолжил Геллерт, усаживаясь рядом и протягивая смущёному волшебнику старинный фалиант. Альбус послушно принял книгу и вздрогнул, когда тёплые мягкие пальцы Грин-де-Вальда как бы случайно коснулись его руки. Лёгкий разряд тока прошёлся от его кисти, по предплечью, к груди и пронзил самое его сердце. Ощущение было новым и таким волнующим! Геллерт отвернулся, притворяясь, будто бы увлечён пейзажем. Тем временем Альбус, как зачарованный не мог оторвать взгляд от завораживающей игры света в сверкающих волосах юноши. Как же хотелось запустить пальцы в эти локоны, пересчитать их прядь за прядью, вдохнуть их чарующий аромат, напоминающий запах свежей травы и марципана. "Похоже, пора бы тебе перестать тешить себя мыслью, что ты-натурал" - шепнул внутренний голос. Альбус это и так знал. Не одна, даже самая прекрасная и соблазнительная женщина, не смогла бы заменить ему этого парня. Наконец, тот повернулся к Дамблдору. Вся та же заманчивая улыбка играла на его алых губах. В глазах плясали бесы, соблазняющие молодого волшебника. И он решился. Быстро и отчаянно он прижался к горячим губам Грин-де -Вальда, наслаждаясь каждой ноткой его волшебного аромата, впитывая его терпкий вкус. И он получил немедленный ответ на свою аттаку. Он почувсвовал, как жадно и пылко Геллерт, его любимый мальчик, впился в него, не желая отпускать, не собираясь ни с кем делиться. Всё теснее и теснее они прижимались друг к другу. Становидось совсем жарко, но виновато тут было уже не июльское солнце. Они уже лежали на склоне, тесно переплетясь телами и душами. Трава путалась в волосах, впивалась в спины. Геллерт быстро воспользовался тем, что растёгнутая так не к месту пуговица, радикально облегчила ему задачу. Спустя пол часа они всё ещё валялись в траве. Они буквально пропахли ей. Ей, и ещё друг другом. Счастливый смех перней разносился далеко-далеко над полем. Они тогда были молоды, счастливы и беззаботны. *** Старик смахнул прозрачную слезу, вытекшую из его слабых глаз. Этих дней уже не вернуть. Не вернуть и Геллерта, чья душа оказалась полностью противоположной цвету его волос... Их юность уже не вернёшь, но вот воспользоваться чужой всё ещё можно, подумал Дамблдор и, смахнув слёзы, регшительно направился к спальням Гриффиндора.