Глава 14
Напоминалочка: даже если ты считаешь себя котиком, то не значит, что у тебя девять жизней
Машина перевернулась несколько раз, и меня, и Макса размазало бы по салону, если бы не ремни безопасности, которые удерживали нас, но, увы, не наши головы. Я пару раз ударилась головой о стекло дверцы, ощутив, как мозг совершил тройное сальто в черепной коробке, пока губы отчаянно шептали все известные мне молитвы. Кувырки прекратились, когда авто влетело в дерево, и от встречи наших лиц с приборной панелью спасли только подушки безопасности. Я все еще не могла отдышаться и поверить в то, что осталась прилично потрепана, но хотя бы жива. Я не была уверена, что именно мешает мне дышать: вдавивший меня в сидение ремень, подушка безопасности или обычный шок. Я шевельнула руками и ногами, убедившись, что конечности целы, а затем проверила на грудину: не похоже было, что ребра сломаны. Это было уже хорошо. — Сиди тут, — скомандовал Макс, с трудом отстегнув свой ремень и выбивая заклинившую дверь со стороны водителя, чтобы выйти. Когда он оказался снаружи, я услышала звериное рычание и постаралась развернуться, чтобы убедиться в том, что это всего лишь Макс, а не тот, кто решил наглядно показать мне, как умерла моя мама. Мой ремень заклинило, и я оказалась в ловушке между покореженной дверью, придавившей мое бедро и приборной панелью. Пока я боролась со средствами безопасности, которые не желали поддаваться моим манипуляциям, звуки снаружи набирали обороты, те-перь я слышала рычание разных тембров, что свидетельствовало о том, что мы с Максом не одни. Паника нарастала по мере нарастания звуков борьбы снаружи, и заевший ремень никак не помогал в восстановлении душевного равновесия. Извернувшись, я заметила двух огромных волков, катающихся по земле и наносящих друг другу яростные удары. В голове тут же предательски мелькнуло: «Макс обратился, значит, дело — дрянь». Я сделала несколько успокаивающих вдохов и закрыла глаза, стараясь сконцентрироваться, а затем изо всех сил дернула проклятый ремень. Я трезво оценивала свои силы и возможности, а потому не думала, что мне стоит бросаться на врага, но помочь Максу я была обязана. Собравшись с духом, я толкнула дверь и вылезла наружу, что, естественно, привлекло внимание оборотней. Я не знала, кто из них есть кто, но стоило мне появиться перед ними, волк, что был покрупнее, двинулся в мою сторону, когда второй протянул лапу и повалил его на землю и громко зарычал. И кому мне помогать? Все происходило слишком быстро, я даже не успела ничего осознать, когда крупный волк взвыл, но, приложив последние силы, размашисто полоснул когтями по телу противника и стремительно скрылся в лесу, оставляя за собой кровавый след. Теперь я стало ясно, который из волков был Макс. Я дернулась к раненому зверю, но грубое рычание заставило меня замереть на месте. — Нет! Не подходи! — Он попытался встать, но упал. Я сделала пару шагов назад, подчиняясь. — Позвони Ральфу. Я вернулась к машине и начала рыскать по салону в поисках мобильного телефона Макса, но нигде не могла его найти. Борясь с внутренней панической дрожью, я позвонила на его номер и, когда наконец-то нашла треклятый мобильник, смогла набрать номер старшего брата Макса. Не помню, как именно пыталась объяснить наше местонахождение, но отчетливо помню уверенный голос Ральфа, обещающий быть как можно скорее. Я обеспокоенно поглядывала на друга, который все еще оставался в обличии волка и по-прежнему лежал на земле. Меня начинало беспокоить, что он не поднимается. Его грудная клетка то поднималась, то опускалась, но он не шевелился. Только когда я подошла достаточно близко, смогла увидеть, что Макс лежит в собственной крови. Изумленный и испуганный вздох вырвался из груди, когда Макс распахнул глаза. Он явно хотел что-то сказать, но парня хватило только на один тяжелый вздох, и он снова закрыл глаза. Я чувствовала его боль, как свою, даже грудь сдавило от ощущений, и я была готова проклинать весь мир, потому что не знала, чем ему помочь. Страх утягивал меня в свое болото с головой, в глазах начало жечь, но я держалась из последних сил ради Макса. — Почему ты не исцеляешься? — Слишком глубокая рана. Приближающийся свет фар принес такое счастье, что слезы хлынули ручьем от облегчения. Очень быстро из машины выскочили Ральф и дядя Джон, веля садиться мне назад, а спустя пару минут мужчины уложили рядом со мной Макса. Он уже успел вновь принять облик человека, но едва ли был похож сам на себя. Его рубашка пропиталась кровью, и то, что парень прижимал ткань к своему боку, никак не помогало. Я уложила его голову на свои колени и помогла придерживать рану, ощущая, что сил в Максе практически не осталось. Его кожа пылала огнем, его трясло, как в лихорадке, а дыхание вырывалось рваными порциями. Я вся была покрыта его кровью: руки, ноги, живот, даже щеки, потому что периодически приходилось стирать с лица потоки слез испачканными руками. Этот вид вызывал тошноту, но нет от отвращения, а от ужаса, что холодил душу и сердце. Взяв себя в руки, я постаралась сконцентрироваться на чужой боли, отвлекаясь от собственных переживаний. Я хотела бы высосать боль Макса, лишь бы только ему стало лучше, я не могла думать больше ни о чем, только о парне, лежащем на моих коленях и борющимся со смертью. Одной рукой я продолжала зажимать рану, пока другой гладила его бледное лицо, с тревогой смотря на трепещущие веки. Несколько моих слезинок упали на его губы, и Макс провел по ним языком, я не сдержалась и наклонилась, оставляя легкий поцелуй в уголке его губ. Стоило моим губам коснуться его, свободной рукой он накрыл мою руку и легонько сжал запястье. Я дернулась, но, тем не менее, заметила, что Макс стал дышать ровнее. Я надеялась, что это признаки того, что он исцеляется. Ральф вел быстро и молча, видимо, понимая, что в данный момент я не лучший собеседник, а его брат — тем более. Когда мы приехали в дом альфы, мужчины «транспортировали» пострадавшего в его спальню, пока женщины занимались мной. Хелен проводила меня в ванную, выдав сменную и чистую одежду, чтобы я могла смыть с себя следы чужой крови. Наскоро приведя себя в подобие порядка, я поспешила в спальню Макса, чтобы еще раз его проверить, но в комнате застала Ральфа, вышагивающего от стены до стены, пока дядя Джон говорил по телефону, как я поняла, с доктором. — Он слишком медленно регенерирует, — дрожащим голосом прошептал Ральф. — Он потерял слишком много крови, потеряет еще больше — не выживет. Врач может не успеть. — А что, если зашить рану? У вас есть аптечка, игла и нитки? Я знаю, что делать, — уверенно заверила я. Ральф кивнул и ушел, вернувшись со всем, о чем я просила. — У нас нет специальных игл, обычная сойдет? — Сойдет. Я налила немного спирта в небольшую емкость, кинула туда иголку, а затем подожгла. Шить обычной иглой будет трудно, но в то, что Максу может быть еще хуже, верилось с трудом. Я принялась за дело, вспоминая все, чему когда-то научилась в медицинском и от бабушки-хирурга. Она всегда говорила, что знания первой помощи могут пригодиться в любой момент, так что бабуля может гордиться, что ее внучка хоть что-то вынесла из ее уроков жизни. Когда инструменты оказались в моих руках, весь мир сузился до размеров раны, пересекающей ребра Макса. Руки перестали дрожать, потому что мне пришлось собрать остатки своей концентрации ради парня, который защищал меня и рисковал собой. Я действовала уверенно, но аккуратно, стараясь не навредить. Только закончив с шитьем, я смогла выдохнуть. К тому моменту, как приехал врач семьи Фолл, Макс лежал без сознания, но рана немного начала затягиваться и больше не кровоточила. Я проснулась от легкого прикосновения к моей ноге, не сразу сообразив, где нахожусь и почему не могу пошевелить шеей. Немного размяв плечи и сделав наклоны головы, сознания прояснилось, я вспомнила, что нахожусь в комнате Макса. После осмотра врача Ральф предложил отвести меня домой, но я запротестовала, не желая оставлять его брата ни на минуту. Мужчине так и не удалось выпроводить меня из чужой спальни, поэтому я уснула в кресле рядом с кроватью, опасаясь, что ночью Максу может стать хуже. Но сейчас, глядя на мужчину, пощекотавшего мне нервишки, я с облегчением обнаружила, что мои переживания были напрасны и ему уже лучше. Макс лежал на спине и смотрел на меня задумчивым и тяжелым взглядом, отчего на глаза невольно навернулись слезы. — Перестань, — тихо попросил он, сжав мое колено. — Все в порядке. — Ты так напугал меня, — всхлипнула я, положив свою ладонь на его руку, чтобы убедиться, что это не сон, что он, действительно, рядом и живой. — Я так испугалась за тебя. Там было столько крови, — я вновь затряслась от сдерживаемых рыданий. — Иди сюда, — Макс потянул меня на себя, и я охотно подчинилась, устраиваясь рядом с ним и осторожно обнимая, чтобы не задеть рану. Макс прижал меня к здоровому боку, успокаивающе поглаживая по спине, и чмокнул в висок. — Тише. Все позади. Отдыхай. Его спокойный голос убаюкивал, глаза слипались, но сон не шел. Я просто лежала в объятиях Макса и прислушивалась к звукам в темноте комнаты: монотонное тиканье часов, шум ветра за окном, наше глубокое дыхание. В лунном свете я наблюдала за ним, он выглядел таким спокойным, таким непривычно уязвимым. Только сейчас я осознала, что этот огромный и сильный мужчина тоже смертен, с ним может что-то случиться, он может пострадать. Я легонько провела кончиком пальца по его лицу, изучая каждый сантиметр, и сердце наполнилось непривычной нежностью. Выбросив все дурные мысли из головы и сосредоточившись на том, что мы оба живы и в безопасности, я смогла уснуть. Проснулась я одна, укрытая пледом, кресло было отодвинуто и поставлено на место у стены, на нем лежала моя выстиранная и выглаженная одежда. Горячий душ помог расслабиться и смыть с себя остатки прошлой ночи, но, разомлев от пара, я ощутила предательское жжение в глазах, спустя пару секунд нельзя было определить вода или слезы текут по моим щекам. Я прислонилась затылком к стене и сползла вниз, ощутив жуткую слабость во всем теле, и, пряча лицо в ладонях, позволила эмоциям выйти наружу. Вдоволь наплакавшись, я быстро собралась и спустилась вниз, обнаружив в гостиной Шона и Макса. Старший Фолл выглядел вполне здоровым и бодрым, ни единого намека на вчерашнее ранение, которое едва не стоило ему жизни. Или же он намеренно храбрился, чтобы не беспокоить племянника и меня? — Мия, наконец-то, ты проснулась, — улыбнулся Шон. — Ну, ты и дрыхнешь, конечно. — Прошу прощения, — стеснительно пожала плечами я. — Ночка выдалась полной впечатлений. — Надеюсь, это никак не связано с тем, что ты спала в комнате Макса, — скривился Шон, а мои глаза округлились до размеров двух маленьких планет. Ясненько, значит, Шон не в курсе. — Эй, — воскликнул он, когда Макс отвесил ему подзатыльник. — Слишком много болтаешь, когда слишком мало знаешь, — серьезно сказал мужчина, нахмурившись. Внезапно мне стало жутко неловко, ведь я действительно провела ночь в спальне Макса, совершенно не подумав о том, как это может выглядеть в глазах его родни. — Пошли, накормим тебя, спящая красавица, — Макс встал и направился в сторону кухни, и я поплелась за ним. — Ты как? — Спросила я, указывая на его бок. — Почти как новенький, — отмахнулся он. — Спасибо, что была рядом. Это очень помогло. — Перестань, — мягко сказала я, опустив голову и уставившись на свои пальцы. — Ты сделал бы для меня то же самое… вернее, уже сделал. Разве могла я тебя бросить? — Я не это имел… а, впрочем, забудь, — покачал головой Макс. — Спасибо тебе еще раз. Макс поставил передо мной чашку кофе и огромный кусок пирога, себе же он налил немного виски, чтобы «успокоить нервы», как он выра-зился. Я выпила кофе и съела совсем чуть-чуть пирога, потому что кусок в горло не лез, но не хотелось оскорблять хозяев. Проворчав что-то о том, что я перевожу продукты, Макс доел за мной несчастный пирог и отправил в гостиную, отмахнувшись от предложения помочь с уборкой. — А где все? — Поинтересовалась я, когда вернулась в гостиную к Шону. — По делам разъехались, а меня за Максом оставили приглядывать. — Это кто еще за кем приглядывает, — вернув себе маску жизнерадостности и бодрости, усмехнулся Макс, и только сжатые челюсти выдавали его дискомфорт. — Как только Одри и Хелен вернутся из города, можем выдвигаться домой. Мой взгляд был устремлен в телевизор, но мысли были далеко от этой комнаты, от этого дома, от сидящих рядом людей. Мыслями я все еще была в том лесу возле разбитой машины, ожидая помощи. Зачем оборотню нужно было нападать на нас? Причина во мне? Или в Максе? Я посмотрела на него и поняла, что не одну меня терзают вопросы. Сжатые губы, нахмуренные брови и напряженные мышцы говорили о том, что его мысли так же далеки отсюда, как и мои. Знал он, кто был тем волком? Знал, что нападавшему было нужно? Все эти тайны, этот бардак и бесконечные вопросы, которые с каж-дой секундой только множились, сводили с ума. Мне казалось, что мои проблемы начались с ночи, когда меня покусали вампиры, но теперь складывалось впечатление, что все началось со дня моего рождения. А, может, и раньше… Чертов эффект бабочки, не иначе. Только вот понять бы теперь, где и когда она взмахнула крыльями? Домой возвращались в тишине, ни один из нас не хотел затрагивать болезненную тему, хотя оба нуждались в этом разговоре. Макс пару раз порывался что-то сказать, но каждый раз, открывая рот, он снова его закрывал или же говорил что-то совершенно не к месту, и я понимала — он хотел сказать что-то другое, но не решился. И я не могла понять, почему? Телефон в кармане начал звонить, и я была рада отвлечься на болтовню по мобильному, но стоило принять вызов, как голос Триши оглушил меня. — Мия, где, мать твою, ты шляешься?! Клянусь всем, что имею, я придушу тебя за то, что ты игнорировала меня весь вчерашний день! Я думала, что тебя уже где-нибудь убили! — В принципе, она не сильно ошиблась. Черт, ну и интуиция у этой дамочки. — Нет, все в порядке. Просто загостились у брата Макса, а тут связь не очень, — закусив губу, я почувствовала вину за то, что заставила подругу волноваться, а теперь еще и вру ей. — Ты с Максом? — Уже спокойнее переспросила Триша, и я мыс-ленно застонала. Блин, надо было придумать что-то получше. — Вы ездили к его брату? Ты провела ночь с ним? Господи, скажи, что ты все-таки послушала мои советы и объездила его вдоль и поперек?! — С излишним энтузиазмом завопила Триша, начиная хлопать в ладоши. — Полегче, он все еще рядом и не страдает тугоухостью, — пробормотала я в трубку, начиная краснеть. Я бросила быстрый взгляд в сторону Макса, но тот сидел с невозмутимым лицом, но по глазам его бесстыжим было видно, что он борется со смехом. — Неужели этот волшебный день настал! Надо отметить конец твоего затяжного воздержания. Жду тебя с нетерпением! С меня вино, с тебя подробности! — Триша, блин, нет! Все не так! — Но было поздно что-то утверждать, потому что подруга уже сбросила, а я как идиотка продолжала прижимать к уху молчащий телефон, пока мои щеки пытались самовоспламениться. — Ничего не говори, — процедила я, прежде чем Макс начнет комментировать этот до боли неудобный разговор. — И в мыслях не было, — невозмутимо ответил он, прикрывая смех кашлем. Ага, как же! Когда я вернулась домой, у дверей меня снес ураган по имени Триша. Подруга была сплошной комок нервов и растрепанных волос. На свой страх и риск я все-таки предприняла попытку разубедить подругу в том, что она уже успела себе надумать, касательно моих ночных похождений. У меня было время придумать боле или менее приличную и правдоподобную историю, объясняющую мое отсутствие. Меньше знает — крепче спит. И когда я превратилась в того, кто врет своей лучшей подруге? Разочаровавшись во мне и в моих женских чарах, Триша смирилась с тем, что мои отношения с Максом исключительно платонические, а потом поведала, как ее таинственный Реми заходил поговорить, но она не рискнула открыть ему дверь. Вот вечно у нее проблемы с мужчинами. Не поймите меня неправильно, я люблю свою подругу, но даже она сама признает, что слегка шлюховата. Уж не знаю, когда именно это началось, но из-за неугомонного либидо подруги мы частенько вляпываемся в неприятности. Ладно, не мы, а она. Она постоянно вляпывается в неприятности из-за своей озабоченности. Мы долго спорили, пытаясь решить достоин ли Реми прощения, и мне все-таки удалось уговорить ее двигаться дальше без женатого балласта. Я посмотрела на время и внезапно вспомнила о том, что на сегодня у меня запланировано рандеву с Лоретт, которое решит мою дальнейшую судьбу относительно работы. Я искренне сомневалась, что стоит ожидать приятного чаепития с блондинистой стервой, скорее всего, она из меня всю кровь высосет и голову откусит для пущей сытности. Я не часто до этого бывала на собеседованиях, но даже с моим скудным опытом можно было понять, что это собеседование больше смахивает на допрос с пристрастием, разве что лампы и хорошего копа не хватало. Лоретт интересовало все, буквально все, я даже подумывала сказать ей о неприкосновенности личной жизни и все такое, но тоненький голосок здравомыслия подсказывал, что если начну спорить, то пнет она мою шикарную задницу своими шикарными туфлями быстрее, чем Усейн Болт пробегает стометровку. Я старалась быть терпеливой и лаконичной, не болтала, как обычно это делаю в стрессовых ситуациях, отвечала без сарказма и даже ни разу не закатила глаза, а видит бог, это мне далось с трудом. Наконец, спустя сорок минут психологического насилия женщина сжалилась и отпустила меня с миром. Когда она протянула ладонь, чтобы поздравить с возвращением на работу через неделю, я заметила, как что-то блеснуло у нее на груди. Нет, я не пялилась на ее грудь, хотя там было, на что глянуть, но меня больше интересовал ее медальон. Я уже видела этот символ, но никак не могла припомнить, где именно. Только выйдя из кабинета, до меня дошло, что этот же символ был на кольце мужчины с фотки Триши. Черт! Триша спала с мужем Лоретт! Так, Реми — это сокращение от Реймонд? Вроде, так Лоретт называла супруга, когда говорила по телефону во время собеседования. Даже не знаю, что было страшнее: то, что Триша перешла дорожку Лоретт, или то, что Лоретт, ее отец и, скорее всего, муженек — оборотни?.. Тогда ясно, что за волка чувствовали Макс и Виктор в нашей квартире. Триша, определенно, должна держаться от него подальше. Хотя это даже забавно: в «Дневниках вампира» она предпочитала вампиров, называя оборотней «псами», а в жизни вон оно как сложилось все. Жаль только, что не могла я поделиться с ней всей иронией сложившейся ситуации. Всю дорогу до дома я гадала, а знает ли сама Триша главную тайну своего маленького грязного секрета. Дома меня ждала тишина и записка на холодильнике с текстом: «Вызвали на работу. Что-то срочное. Целую. Т». Сразу стало как-то тоскливо, одной оставаться совершенно не хотелось, все еще испытывала страх перед одиночеством, особенно, после вчерашнего, поэтому я включила телевизор, чтобы хоть как-то создать иллюзию компании. К моему великому удивлению, компания сама меня нашла и очень быстро. В дверь позвонили, увидев в глазке Виктора, я сразу же открыла, но вот уже через пару секунд начала сомневаться в том, что это, действительно, мой Виктор, потому что мой Виктор не стал бы припечатывать меня к стене и орать во всю глотку. — Чем, мать твою, ты думала?! — Закричал Виктор, схватив меня за плечи и встряхнув так, что искры из глаз посыпались. — На кой-черт ты вылезала из гребаной машины?! — Кулак ударился в стену рядом с моей головой, отчего я вздрогнула и зажмурилась. Не думала я, конечно, что Виктор из тех, кто бьет женщин и детей, но и от его ругательств становилось страшно. — Виктор, — испуганно замямлила я, заикаясь и глотая рвущийся наружу всхлип. Я никогда прежде не видела его таким злым: глаза горят огнем, мышцы напряжены, а от привычной холодности и сдержанности не осталось и следа. — Виктор, ты меня пугаешь. — Я тебя пугаю? — Зло усмехнулся он, нависая надо мной. — А ты думаешь, что чувствовал я, когда Макс рассказал о том, что случилось в лесу?! Да я убить вас обоих готов! Как можно быть такой… архг! — Мужчина оттолкнулся от стены и начал ходить туда-сюда по комнате, время от времени взъерошивая волосы. — Мы ни в чем не виноваты, это не наша вина! — Зачем ты вылезла из машины, зная, что тебя может ждать снаружи? — Потому что я не могла оставить Макса! Разве не очевидно? — Мия, я так испугался, — вздохнул он, сжимая переносицу. Он медленно подошел, и его руки обхватили мои щеки, ласково поглаживая скулы кончиками пальцев. — Если бы с тобой что-то случилось… Я бы не простил себе. Взять на себя ответственность за другого человека, дать определенные обещания и нарушить все свои клятвы, только потому что не оказался рядом в нужный момент… История стара как мир, — мужчина прислонился лбом к моему лбу и тяжело вздохнул. Какое-то время мы так и стояли, прижимаясь друг к другу, пока он не отпустил меня и не отошел к окну. — Я прожил почти пять столетий, но до сих пор так и не научился мириться со смертью. Я так и не смог привыкнуть к тому, что смерть настигает всех, кто мне дорог. Я тысячу раз обещал себе, что не стану привязываться к смертным, чтобы избежать лишней головной боли, но ровно столько же раз нарушал это обещание, — Виктор горько усмехнулся. — Почти пятьсот лет, а все тот же глупый и наивный мальчишка. Я не могла понять, к чему он клонит, даже начала переживать, что на фоне всех стрессов и волнений у него крыша поехала. Интересно, вампиры могут страдать психическими заболеваниями? Бедняга, до чего его дружба со мной довела. — Помнишь, я рассказывал об Изабелле? — Задумчиво произнес он, смотря на темную улицу. Его голос был полон боли, от которой грудь сдавило словно тисками. Я помнила о его бывшей жене, тяжело было такое забыть. — Я сказал, что мы были женаты, но не сказал, что этот брак не продлился и года из-за моей ошибки. Изабелла погибла, потому что я оказался недостаточно предусмотрительным. Я обещал заботиться о ней, беречь ее, поклялся перед Господом Богом, но не сдержал своего слова… — Виктор замолчал. Мне даже показалось, что он просто забыл, о чем говорил. — Что ты имеешь в виду? — Побудила продолжить я, взяв его за руку и сжав в своей ладони. Хотелось показать, что я рядом, что поддержу его. — Спустя полгода после нашей свадьбы началась война. Я хотел перевезти ее с семьей в более безопасное место. Спланировал все до мелочей. Я так сильно боялся ее потерять, что даже не мог допустить мысли о том, что ее может забрать обычный случай, — Виктор говорил спокойно, ровно, безэмоционально, даже отстраненно. Он словно смотрел со стороны на свое прошлое. — Когда уже почти все было готово, я посадил ее с семьей в автомобиль, но не учел, что он может оказаться неисправным. Они все погибли из-за того, что я не удосужился проверить чертову машину… — выругался он и вновь замолчал, когда его голос надломился. — Я до сих пор виню себя в ее смерти. У нас не было вечности, но могли бы быть хотя бы годы. — Это не твоя вина, — мягко возразила я. Убедить его было делом бесполезным. Он слишком долго жил с чувством вины, чтобы забыть обо всем от одного моего слова. Я вспомнила слова Моники в его доме, о том, что ему пора перевернуть эту страницу… так вот, что она имела в виду. — Это несчастный случай. — Нет, Мия, — он покачал головой, перебивая меня. — Это моя вина, я ответственен за ее гибель. Она ведь не хотела никуда уезжать, мы столько раз ругались из-за этого. Ты даже не представляешь, что я чув-ствовал, когда на моих глазах машина вспыхнула. Я думал, что умер во Франции в 1572, а на самом деле моя жизнь оборвалась в Англии в 1914. Моника — старшая сестра Изабеллы. Она отказалась уезжать, и это решение спасло ей жизнь. Она оказалась умнее меня, — и еще один кусок мозаики встал на свое место, прояснив дружбу Виктора и Моники. Сестра погибшей возлюбленной… она и близкий друг, и горькое напоминание. Она знала его прежнего, до того, как он стал замкнутым, холодным и отстраненным. Она ближе, чем я и Макс вместе взятые. — Я не могу допустить, чтобы с тобой произошло то же самое, — он повернулся и развернул мое лицо за подбородок. — Я не могу потерять и тебя тоже. Только не тебя… Только не снова… Еще одного раза я просто не вынесу… — шепотом произнес он. С минуту Виктор смотрел мне в глаза, а затем взгляд его опустился на губы. Осознание яркой вспышкой пронзило разум. Его исповедь — это своего рода извинение перед ней… Он до сих пор ее любит, а во мне видит лишь ее тень. Он стоит передо мной и рассказывает все это, но на самом деле говорит с ней. А что если не обо мне он беспокоится, а о том, что вновь может потерять ее? Нужно остановить его, прежде чем он окончательно запутается и потеряется между прошлым и настоящим, утянув меня за собой. — Виктор, не нужно, — мягко сказала я, гладя его по щеке. В моем прикосновении не было никакого намека на романтику, лишь проявление дружеской заботы. — Это не выход. Мы оба знаем, что это будет ошибкой, — и вновь, в стотысячный раз за последние двадцать четыре часа, на глаза навернулись слезы. Нет, я не жалела Виктора или себя, или то, что у нас ничего не выйдет, но я бы солгала, если бы сказала, что его привязанность к бывшей возлюбленной и мое сходство с ней не ранят. Виктор был мне симпатичен, но слишком уж много между нами преград, так что лучше не стирать и без того тонкую грань нашей дружбы. Виктор моргнул несколько раз, и, вернувшись в реальность, медленно кивнул и притянул меня в свои крепкие объятия. Я обняла его в ответ, чтобы выразить своим телом то, что не могла выразить словами. — Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Я не подведу тебя, просто знай это, — выдохнул Виктор в мою макушку, и я верила каждому его слову. Виктор не хотел оставлять меня одну в подавленном состоянии, да и я не горела желанием вариться в коктейле не радужных эмоций, поэтому мы решили обсудить, как продвигаются дела в нашем расследовании. Виктор поведал, что ничего нового он не узнал, но нападением на мою маму заинтересовался сам Итан Вуд, что должно было мне польстить, но как-то не польстило. Я не была уверена, нравится мне такое пристальное внимание со стороны князя или только страху наводит. Когда вернулась Триша, Виктор попрощался с нами и пообещал позвонить утром, ведь нам было что обсудить. Распрощавшись с Виктором, я легла спать, надеясь, что ночь будет без сновидений. А обсуждать нам, действительно, пришлось очень многое, поэтому наша не святая троица по уже устоявшейся традиции решила собраться в любимом кафе. Как обычно, Виктор пришел первым и сделал заказ за всех, в привычном жесте он пододвинул мне кофе, пока сам потягивал чай. — А где Макс? — Поинтересовалась я, делая глоток эликсира жизни. — Подъезжает, — Виктор с недовольством уставился на свой теле-фон, затем убрал его в карман, сосредоточив все внимание на мне. — Что за срочность? — не изменяя себе, Макс ураганом влетел в маленькую кабинку. — У меня на работе завал, Ральф с ума сходит, дядя Джон напрягает из-за недавнего нападения, еще и Шон что-то отчебучил в школе и просит прикрыть. — У меня есть новости, — сказал Виктор, смотря на Макса в упор. — Но я хочу, чтобы ты сам рассказал. — Твои новости, ты и говори, — фыркнул оборотень. — Откуда мне знать, что в твоей башке творится? — Я заметила, как Макс напрягся, да и в принципе какие-то они неласковые друг с другом. Неужели последствия ссоры из-за нападения? Наверняка, Виктор устроил ему хорошую трепку за то, что произошло в лесу, поэтому эти двое и смотрят друг на друга косо. От меня так же не ускользнуло и то, что сегодня Макс сел рядом со мной, а не рядом с Виктором, как это было обычно. — Кажется, кто-то здесь не совсем честен. И этот кто-то точно не я. Что вы скрываете на этот раз? — Спросила я, начиная злиться. Почему они вечно не договаривают? — Макс кое-что узнал, но не хочет делиться информацией, — буднично ответил Виктор, смотря на Макса, который медленно сжимал и разжимал кулаки под пристальным взглядом. — Ма-а-а-акс, — протянула я, поворачиваясь к блондину. Они издеваются? У них хобби такое: загадками говорить? — У меня есть предположение о том, кто мог напасть на твою маму, — медленно сказал он. Ставлю последний доллар на то, что он прикидывает, что рассказать, а о чем можно умолчать. Не в мою смену, дорогой. — Вернее, есть предположение относительно того, какая стая в ответе за ее смерть. — Ох, Макс, не скромничай, — подстрекал Виктор, усмехаясь. — Ты знаешь гораздо больше. Это с виду ты тупой качок, а на деле, оказывается, отличный детектив, Шерлок недоделанный, — грубость Виктора была явлением редким, а значит, волчонок серьезно успел накосячить. — Не лезь в это, — прорычал Макс, злобно прищурившись и сжав кулак так до побелевших костяшек. — Макс точно знает, какая стая в ответе за происходящее и решил воспользоваться этой информацией в своих целях, но из-за его эгоизма вы оба чуть не погибли, — твердо сказал Виктор, не скрывая презрения к другу. Чего?! — Макс, о чем он говорит? — Я не хотела верить в это. Должно быть, Виктор ошибся или что-то неправильно понял. Макс не подверг бы нас опасности намеренно, ведь так? — Я просто сложил два и два, ткнул пальцем в небо и попал, — всплеснул руками оборотень. — Я не думал, что они кинутся устранять свидетелей. — Да вы можете нормально объяснить, что, черт вас дери, происходит?! — Закричала я, привлекая внимание к нашей троице. Я извинилась перед другими посетителями, и все отвернулись, недовольно качая головой. Еще чуть-чуть и нас просто перестанут пускать сюда. — Кайся, — Виктор скрестил руки на груди, недовольно глядя на друга. Макс тяжело вздохнул и кивнул, принимая свою участь. — Когда мы были в участке и смотрели дело твоей матери, ты пыталась найти ответы в полицейских отчетах, а мне достаточно было узнать дату и место смерти. Около двадцати лет назад в городе объявилась новая стая, я тогда еще маленький был, мало соображал, но понимал, что у них будут проблемы, так как город уже давно поделен между нашей стаей и вампирским гнездом. Отец переживал, что может начаться война за территорию, но все обошлось, та стая преспокойненько начала обустраиваться на территории Беркли, которая принадлежала вампирам. О вампирах я знаю не много, но даже моих знаний достаточно, чтобы почувствовать запах сделки. Высокомерные снобы, считающие себя высшими существами, не стали бы отдавать целый город просто так. Сейчас эта стая претендует на наши территории, считая, что мы занимаем слишком много места. Я намекнул Лоретт на то, что знаю, как ее стая получила Беркли, и рекомендовал довольствоваться тем, что имеют, пока и того не лишились за то, что сделали. Оборотням запрещено нападать на людей, а тех, кто нарушает этот запрет, не жалуют среди ликантропов. Я рассчитывал, что Лоретт поступит мудро и повлияет на своего отца, уговорит отстать от нас, но, видимо, переоценил ее порядочность. — Ликан-что? — Переспросила я. — Ликантропы — это те же оборотни, просто по-другому называются, — пояснил Виктор. — Спасибо. Так на нас напала Лоретт? — Тяжело было поверить в то, что Макс мог поступить так глупо и опрометчиво. Он, вроде, не глупый парень. Нет, я понимала его мотивы, на его месте я бы тоже попыталась защитить интересы своей семьи, но, черт возьми! Я все равно не могла смириться с этим. — Нет, — покачала головой Макс. — Запах Лоретт я знаю, это была не она, — поморщился Макс, как от боли. Я сузила глаза, глядя на него. Раз он решил очистить свою душу, то пусть идет до конца. Поняв намек, Макс вздохнул и продолжил исповедь. — Да, ты была права, у меня была интрижка с Лоретт, но все закончилось быстро и не очень приятно, когда я узнал, что она замужем. Я, может, и бабник, но с принципами. — Допустим. В любом случае, твои интрижки — это твое личное дело, так что вернемся к вещам более важным, чем твои бывшие. Нападение совершил кто-то из стаи Лоретт, потому что ты имел неосторожность шантажировать их, так? — Я перевела разочарованный взгляд на Макса, и он кивнул с видом побитой собаки. — С твоей участью и так все ясно — ты в жопе, друг мой, но меня больше волнует, грозит ли мне опасность? Меня видели с тобой в тот вечер. — Честно, не могу быть уверен на все сто, но лучше тебе не бродить одной в темное время суток, — предостерег Макс. — Ральф устроил мне трепку за то, что я сделал, теперь он пытается как-то утрясти этот вопрос с альфой стаи Боу. Пока мир не будет установлен, и я, и ты, все еще находимся в подвешенном состоянии, — виновато потупил взгляд Макс. А я-то думала, что с появлением сильного и смелого мужчины проблем у меня станет меньше, а оно вон как вышло. — То есть Ральф обсуждает этот вопрос с Джеймсом Боу? — Уточнила я, и Макс поднял на меня ошарашенный взгляд. — Ты знаешь Джеймса Боу? — Удивился Макс, а Виктор выглядел еще бледнее, чем обычно. — Да, — отстраненно кивнула я. — Он мой новый начальник. Он и Лоретт выкупили бар и собираются открыть там нейтральное… Твою же мать! Ну, конечно, эти оборотни обосновываются тут не просто так, — мне показалось, что в один миг весь мир лишился чертового воздуха. Макс посмотрел на меня с недоумением, его взгляд говорил что-то типа «Какого х?..» — И ты молчала о том, что твой отстойный бар был выкуплен оборотнями? — Взъерошил волосы Макс. — Дастин, — еле слышно пробормотал Виктор, и на его лице отразилось беспокойство за брата. Волки не дружат с вампирами, теперь не только обо мне придется беспокоиться.