Небо временно закрыто

      Я распахнула глаза. Все тело тут же пронзила дикая боль, вызвав у меня хрипящие стоны. Левую сторону лица жгло огнем, она лежала на осколках витрины, как и левые рука с ногой. По ощущениям стекло вспороло кожу в сотне разных мест, а в некоторых даже застряло. Превозмогая боль, я медленно села, слушая, как стеклянная крошка осыпается с одежды, кожи и волос. Поколебавшись несколько секунд, я всё же взглянула на свое тело, и если бы я сегодня ела что-то, оно непременно бы оказалось на полу. Вся левая сторона превратилась в сплошное кровавое месиво с кусочками стекла, а в лодыжке торчал огромный осколок витрины, который вошел в плоть чуть ли не до кости. Я попробовала шевелить ногой: несмотря на жгучую боль она двигалась, тогда я попыталась встать. И это было ошибкой — в мозг будто начали вгонять раскаленные прутья, и я чуть было не свалилась обратно. Но пересилив себя, я распрямила ноги, встав в полный рост.       Магазин будто пережил войну. Ни одного целого стеллажа, витрины или книги. Все либо взорвалось, либо сгорело, либо превратилось в пыль. По всей комнате валялись обуглившиеся страницы книг и… перья. Я подняла одно большое, лежавшее около моих ног, и зачарованно покрутила в руках. Оно было белоснежно-белым, очень мягким и излучало свет. Я сунула его в карман шорт и сделала шаг вперед. Ногу опять пронзила дикая боль, заставляя остановиться. Под хруст стекла я всё же упрямо пошла дальше и чуть не наступила на… крыло. Огромное белоснежное крыло, которое придавил стеллаж, излучало такой же свет, что и моя недавняя находка. Кое-как обогнув шкаф, и все еще пытаясь не потерять сознание, я медленно заскользила взглядом по крылу вверх…       В пепле сгоревших книг, осколках стекла и щепок, в бетонной пыли потолка, под кровавым отсветом заката, просачивающимся через дыру в потолке, раскинув два белоснежных крыла вместе с руками в стороны, лежал… человек.       Я застыла, не в силах отвести от него взгляд. Молодой мужчина, на вид не старше тридцати пяти, с прекрасными чертами лица лежал без сознания, чуть приподнятый над полом своими крыльями. На нем был длинный бежевый плащ, белая, как крылья, рубашка и ослабленный синий галстук. Темно-каштановые волосы растрепались, но от этого он не переставал казаться менее прекрасным.       Аккуратно ступая по всякому мусору, стараясь не задеть крылья, я подошла к парню и попыталась сесть, но ногу снова пронзила боль, и я буквально упала перед ним на колени. По лодыжке потекло что-то теплое. Чертыхнувшись, я двумя пальцами попыталась нащупать пульс на шее молодого человека. Но тот внезапно открыл глаза и, перехватив мою руку, сел, уставившись на меня. Он был всего в паре сантиметров от моего лица, а я застыла, не в силах отвести взгляда. Его глаза. Я словно взлетала в бесконечное небо и в то же время опускалась на самое дно океана. Слегка опущенные внешние уголки глаз делали его взгляд неповторимым и бесконечно печальным, словно он видел тебя насквозь: все твои страхи, сомнения, даже тайные желания, которыми бы ты не поделился и с близкими. Я почувствовала на своих губах его дыхание. Пряные леса, ветер, гуляющий над морем, свежескошенная трава, весенняя ночь, вишня, мята и дождь — все это смешивалось и кружило мне голову.       Но вдруг все оборвалось. Глаза парня закатились, и я еле успела поддержать его голову, чтобы уберечь от удара о бетонный пол. Я снова чертыхнулась и с удивлением обнаружила, что крылья исчезли, и теперь на моих руках лежал обычный человек, не считая того, что от него пахло всем тем, что я так люблю. — Девушка, вы в порядке?.. Бог мой, что тут произошло?! — на шум пришел хозяин бакалейной лавки напротив. — Моему парню плохо, помогите отнести его в машину, нам нужно в больницу, — и глазом не моргнув, соврала я.       Не долго думая, сосед подхватил моего новоиспеченного парня на руки и перенес в машину, затем вернулся и помог мне выбраться из здания. Я еле отделалась от того, чтобы взять его с собой. Перспектива ехать в больницу с крылатым молодым человеком мне совсем не улыбалась.       Наконец я захлопнула дверь водительского сиденья и вдавила педаль газа в пол. — Пожалуйста, пусть он не умрет, пожалуйста, пусть он останется жив, — я словно мантру бормотала себе под нос эти две фразы, вместе с тем чувствуя, как из-за потери крови начинаю отключаться и я.       До дома мы доехали ровно за одну минуту, но я буквально чуть не расплакалась, осознав, что не смогу поднять его на второй этаж. Я уже перестала чувствовать боль в отдельных местах — боль затопила все тело, будто меня вывернули наизнанку, а вернуть обратно забыли.       Мне пришлось дать себе пару пощечин, чтобы оттянуть свидание с темнотой в глазах, и я поняла, что с осколком в ноге я не только не смогу поднять парня по лестнице, но и сама вряд ли поднимусь. Тогда я сняла футболку, оставшись в спортивном топе, и разорвала ее на длинные лоскуты. Получив подобие бинта, я перевязала одной из лент ногу, чуть выше раны, а затем взялась за осколок и дернула… издав дикий крик, который сознание отказывалось идентифицировать, как свой собственный. Из раны хлынула кровь, которую я тут же остановила, перевязав остатками футболки. — С тобой… с тобой все нормально?.. — донеслось до меня с заднего сиденья.       Я резко повернулась, от чего мир неслабо качнулся, и обнаружила, что парень уже сидит, но было видно, каких усилий это ему стоит: голова то и дело то запрокидывалась, то падала вперед. — Стойте, только не теряйте сознания! — я так быстро, как могла, выбралась из машины и распахнула заднюю дверь. — Как Вас зовут? — я обхватила мужчину за торс, помогая вылезти из машины, пока он снова не отключился. — Кастиэль, — выдохнул он мне в ухо, из-за чего по моей спине побежали мурашки. — Очень приятно, Ева, — мы наконец встали. Парень оперся на меня, но был слишком слаб, чтобы долго продержаться. — Забавно… — он попытался улыбнуться, но начал кашлять в кулак, а потом с удивлением обнаружил на нем кровь, — Что это? — Видимо, Вы повредили что-то внутри… — Это невозможно… ангелы не могут… — у него снова начали закатываться глаза, поэтому пришлось дать пощечину и ему.       Тем временем мы добрели до лестницы. Я остановилась, оценивая обстановку. Всего каких-то два небольших пролета в прошлом - сейчас казались непреодолимым препятствием. — Пожалуйста, постарайтесь помочь мне, хорошо? — я сжала перила так, что костяшки пальцев побелели. Кастиэль кивнул.       Мы начали подниматься. Первый пролет дался нормально, я чувствовала, что парень изо всех сил старается мне помочь, но перед вторым у Кастиэля начали подкашиваться ноги, а я снова почувствовала, что теряю сознание. Нахлынула паника. На глаза навернулись слезы: — Пожалуйста, если кто-то меня слышит, я не хочу так умирать! — Я… я слышу тебя… — Кастиэль вдруг прижался ко мне, и мир поплыл перед глазами, закручиваясь в воронку. А в следующую секунду мы стояли в посреди моей комнаты.       Мужчина тут же повалился на мою кровать, и сколько бы я не пыталась привести его в чувства — не реагировал.       Тогда я отправилась в ванную, смыла с себя всю кровь, промыла раны перекисью, несколько раз рыча и крича от боли. Затем попыталась зашить ногу, но не смогла — в глазах постоянно темнело. Расправившись со всеми своими ранами, я решила восполнить хоть какой-то запас сил, захватив на кухне шоколадку, и пошла обрабатывать раны Кастиэля.       Пришлось расстегнуть рубашку, и я обнаружила, что на нем почти нет живого места: он был весь изрезан и избит, на боку же расположилась глубокая рана, пугающая своей идеальной круглой формой и к тому же испускающая какой-то непонятный свет. К горлу подступила тошнота, но ответственность за его жизнь заставила меня сглотнуть этот едкий комок. Я промыла и перевязала все раны на спине и животе, всё же решив не трогать его штаны: они были целыми, а это скорее всего значило, что там все было в порядке. Застегнув то, что осталось от рубашки, я осознала, что совершенно выжата.       Надеясь на то, что с мужчиной все будет в порядке, я без сил рухнула рядом с ним и через минуту провалилась в беспокойный сон.