Часы Банши

      Около минуты я стояла на пороге собственного дома, не решаясь ни нажать на звонок, ни постучать в дверь, поэтому просто переминалась с ноги на ногу. Пару раз я попыталась уйти прочь, но каждый раз меня что-то останавливало. Я не знала, что сказать маме. Как начать разговор, чтобы все не переросло в очередной скандал. Этого мне хотелось меньше всего. Стоит ли начать с извинений? Или же с обещаний, что я обязательно найду Мэри? А может, она и вовсе спит после очередной изнуряющей смены? По крайней мере, в окне я не видела переливы от работающего телевизора.        Одно я осознавала точно: мне необходимо вернуться в родной дом, где прошла практически вся моя жизнь. Как бы я не любила ребят и свою мансарду на Портленд-роу, чтобы привести свои мысли в порядок, я должна была прийти сюда.       Чем дольше я топталась на месте, тем хуже мне становилось. Все лицо горело от мороза. Даже ожог от шальной пули на шее не так сильно беспокоил. Собрав всю свою волю в кулак, я нажала замерзшими руками на кнопку дверного звонка. Раздалась звонкая трель, которая разнеслась эхом по дому. Но только лишь ее было слышно. Словно дом пустует уже очень долгое время, хотя я знала, что это не так. На пороге до моего прихода были следы. И в туже секунду в моей голове возникли страшные картины. А что, если и с мамой что-то произошло? Я осторожно нажала на дверную ручку и дверь с тихим скрипом открылась. Мое сердце дрогнуло. Я неспеша вошла в прихожую, где было достаточно темно. Чуть вдалеке, прямо по коридору горел свет. Я медленно пошла туда. Под моими ботинками скрипели половицы, обозначая мое присутствие.       Свет горел только в столовой. Я аккуратно заглянула внутрь. Мама сидела ко мне спиной. Поначалу я ее не узнала. Она сильно похудела. Не было той пышной, бойкой женщины, которую я видела последний раз больше года назад. Ее длинные волосы были заплетены в косу. Среди темно-каштановых волос четко можно было различить серые прядки. На ее плечах лежал теплый плед. Она сидела за обеденным столом, а перед ней стоял телефон. Обычно этот аппарат связи находится в гостиной. Столовая не особо удобна для его расположения, поэтому через всю комнату были протянуты провода до ближайшей розетки.       Мама просто сидела, низко склонив голову. За многие годы я никогда не видела ее такой. Даже когда умер отец. От этой новости она отмахнулась, а на следующий день просто взяла еще подработку в местном магазине, чтобы возместить потерю добытчика. Она казалась мне несгибаемой скалой с взрывным характером. Но сейчас то, что я наблюдала, не вписывалось в этот образ.       На негнущихся ногах я тихо подошла к ней и, сев на соседний стул, аккуратно прижалась к ее плечу. От этого жеста мама едва заметно вздрогнула, и ничего не сказав, провела рукой по моим волосам. После этого я уже не могла остановить слезы. Я бесшумно плакала, уткнувшись в ее плечо, и ощущая, как ее рука медленно перебирает пряди моих волос.       — Я найду ее, — прохрипела я после долгого молчания.       — Я знаю, — спокойно ответила она, не сводя глаз с телефона. — Боюсь пропустить звонок, — тут же пояснила она, предвосхищая мой вопрос насчет средства связи. — Я могла и не узнать, что Мэри пропала. Когда ты позвонила, я уже была практически на улице, опаздывала на работу. Мне так не хотелось возвращаться. Еще подумала: «если важно, то позвонят еще». Но что-то во мне заставило меня взять трубку. А там ты, говоришь, что она пропала. Я не поверила. Правда не поверила. Тут же стала звонить всем, кому могла. Спрашивала, знают ли они, что с моей девочкой. Со многими разругалась. А они сказали, что не видели ее очень давно. — Тут она замолчала. На ее измученном лице я увидела глаза, полные слез, но она не дала ни капли соленой воды скатиться по щекам, зато мои были уже давно на мокром месте. Не помню, когда такое было в последний раз. Я тихо всхлипнула и вновь прижалась к ней.       — Если бы я не взяла трубку, то еще много часов не знала бы, что моя дочь пропала. Еще одна.       Я поджала губы. Мои звонки маме действительно были редкостью.       — Что с твоей рукой? — помолчав минуты три, спросила она. Я перевела взгляд на свое перебинтованное запястье. Врать и юлить я не хотела.       — Меня коснулся призрак, — тут же выпалила я. Мама судорожно вздохнула. Она прикрыла глаза рукой и легонько покачала головой.       — Зря. Зря я отдала тебя этому шарлатану с рапирой. Все было гораздо спокойнее, когда все вы были в одном доме. Мне не приходилось гадать, что с вами происходит.       Я промолчала. Не стала спорить. Просто уткнулась носом в ее плечо, продолжая тихо всхлипывать. Не знаю сколько времени прошло, но мне показалось, что очень много. Внезапно в доме раздалась трель дверного замка, а через секунду и стук. Я привстала со своего места и вопросительно посмотрела на маму. По ее взгляду я поняла, что она никого не ждет.       — Я открою!       Выйдя из столовой, я неспеша направилась к входной двери, в голове перебирая варианты, кто же мог прийти в такой поздний час. На всякий случай на поясе висела моя верная рапира. Мало ли что. Сейчас нужно быть все время настороже. Тем более, если за дверью те самые люди, которые разворотили комнату Мэри.       Подойдя к двери, я нерешительно схватилась за ручку и затем дернула на себя. И к счастью на пороге были не те бандиты, а Локвуд и Холли. Они оба стояли прямо предо мной. Но едва ли из моего рта вылетел вздох облегчения, меня бросило в жар. Я же не вернулась в гостиницу. Не предупредила их. Они наверняка жутко волновались.       — Боже, — единственное, что я смогла выдавить из себя. — Мне так жаль. Простите, что не предупредила. Я-я… Но договорить мне не дали. Холли сделала пару размашистых шагов в мою сторону, а затем крепко обняла. После того, что я сделала, стоило ожидать как минимум удара.       — Я так зла на тебя! По крайней мере, была пару минут назад, — выдала Манро, отстраняясь от меня. — Надеюсь, у тебя были серьезные причины, чтобы вот так исчезнуть.       — Д-да, — неуверенно начала я, переводя взгляд на Локвуда. К моему ужасу, он ничего не говорил, просто смотрел на меня своим пронзительным серьезным взглядом. И мне внезапно показалось, что уж слишком часто я заставляю его вот так волноваться, поступая необдуманно и рискованно в одиночку. Не удивлюсь, если он вообще перестанет мне доверять. — Я должна вам много чего рассказать. Но не сейчас. Внезапно взгляд Локвуда смягчился.       — Люси, что-то произошло? — осторожно спросил он. — У тебя глаза красные.       Только сейчас я поняла, как, должно быть, плохо я сейчас выгляжу. Ведь пару часов я только и делала, что плакала.       — Нет-нет. Ничего. Точнее, случилось, но… — я тут же начала отнекиваться, стараясь вытереть еще влажные от слез щеки и глаза. — Со мной все в порядке. Я сейчас заберу вещи и пойду в гостиницу.       — Люси! — из глубины дома раздался громкий голос мамы, который звучал точно также как и в детстве, когда я хулиганила. К моему удивлению, в нем не было ни намека на дрожь, которые я отчетливо слышала в нашем недавнем разговоре. — Вы так и будете разговаривать через порог?       — Мы пойдем обратно, а ты оставайся здесь, — тут же выдал Локвуд, видимо, подумав, что причиняет какие-то неудобства. Переведя взгляд на Холли, я поняла, что и она почувствовала неловкость. Ну что поделать. У моей мамы всегда такая интонация, будто ты в чем-то виноват и тебя следует отчитать.       В коридоре раздались тихие шаркающие шаги. И через пару мгновений в прихожей появилась моя мама. На лице у нее не было ни намека на печаль. Она хмуро осмотрела всех присутствующих. Ее руки были скрещены на груди.       — Я приношу свои извинения за столь поздний визит, миссис Карлайл. Мы уже уходим, — вежливо начал Локвуд, пытаясь выдать свою доброжелательную улыбку. И впервые — впервые! — у него не вышло. Это была очень нервная и неловкая улыбка.       На столь официальные и формальные извинения, моя мама, которая всю жизнь прожила в богом забытой глубинке, нахмурилась, чуть сузив глаза. Неподготовленный человек мог бы подумать, что разозлил ее. Но на самом деле это ее обычный изучающий взгляд. Жаль, я не могу сказать прямо сейчас это ребятам, которые в свете фонарей за окном стали выглядеть как-то бледновато.       — Может, представитесь? — прервав тишину, сказала мама. Первым очнулась Холли.       — Меня зовут Холли Манро! Я работаю вместе с Люси в агентстве.       — Я Энтони Локвуд. Г-глава этого агентства, — быстро выпалил он, умудрившись запнуться посреди предложения. Что-то он слишком сильно разволновался.       Мама вновь обвела гостей взглядом. А затем, поправив на плечах плед, повернулась ко мне.       — Приготовь для себя и своих друзей кровати. Думаю, что твоя и комната Сьюзен подойдут, чтобы вы втроем могли нормально расположиться.       — Не стоит ради нас так… — хотел запротестовать Локвуд, но мама его жестко перебила.       — Я не позволю, чтобы вы шлялись по городу в темное время суток, — начала она тоном, который подразумевал, что спорить не только бесполезно, но и опасно. — Так как гостей сегодня я не ждала, вам всем придется чуть поработать. Пока моя непутевая дочь будет готовить места для сна, юноша займется дровами для камина, а вы, — она кивнула в сторону Холли, — помогите мне с ужином. На этих словах Манро даже просияла. Видимо, мысль, что она не будет нахлебником, ее очень порадовала.       — Конечно! С удовольствием. — Холли тут же сняла с себя свое пальто и проследовала за моей мамой вглубь дома.       Вслед за девушкой поспешил взяться за дело и Локвуд. Я ему рассказала, где у нас есть небольшой амбар, где мы храним дрова и прочие запасы. А также, где он может найти топор.       Я тоже решила не сидеть сложа руки. Я поднялась на второй этаж, где находилась моя комната. Аккурат напротив нее была комната Сьюзен. Среди сестер она была старшей и давно покинула семейный дом. Сейчас живет недалеко от Эдинбурга со своим мужем. Было решено, что Локвуд займет ее комнату. А Холли — кровать Мэри. Приготовление спальных мест не заняло много времени. Спустившись, я обнаружила, что мама и Холли все еще возятся с едой. Аккуратно проскочив мимо кухни, я вышла в прихожую. Запрыгнув в свои ботинки и накинув парку на плечи, я тихо вышла во двор.       На улице уже совсем стемнело. Из-за облаков не было видно ни звезд, ни луны. Так что единственными источниками света были призрачные фонари и мягкий свет от окон дома. Вокруг была мертвая тишина. Ни дуновения ветерка, ни птиц, которым не нужно было улетать в края, где потеплее. Зато очень красиво шел снег. Большими пушистыми хлопьями медленно оседал на землю, покрывая все пушистым ковром, который уже успел скрыть все следы, оставленные нами. Так не хотелось нарушать эту идиллию. Но все же придется.       Я сошла с порога и по памяти пошла по тропинке, которую скрыли сугробы. Она вела за дом, прямиком к небольшому амбару. Снег стал набиваться мне в ботинки, которые я поленилась завязать. Но делать это было уже поздно, так что пришлось терпеть и идти дальше. Чем ближе я подходила к постройке, тем отчетливее могла слышать шум работы — достаточно ритмичные удары топора о дерево.       Подойдя к приоткрытой двери, я заглянула вовнутрь. Локвуд стоял ко мне спиной. Рукава на его рубашке были закатаны, пальто висело в паре метрах от него на ржавом гвозде. От его вида меня пробрал озноб. В амбаре было ненамного теплее, чем на улице. Пару минут я наблюдала, как он берет из кучи полено, ставит его на дряхлом пне в более-менее устойчивое положение, заносит над головой топор, а затем с силой ударяет орудием. Бах. И две деревяшки разлетаются в противоположные стороны. Через какое-то время я поняла, что бесстыдно рассматриваю Локвуда, подмечая каждое его движение. Вся эта картина заставляла мое сердце биться чуть чаще. На мгновение я поймала себя на мысли, что он сильно изменился с того момента, как я впервые его встретила во время собеседования на Портленд-роу. В своем огромном кресле он казался слишком уж худым и щуплым. Может, даже немного нескладным. Но сейчас я видела не парня, а мужчину. Он и тогда был высоким, но сейчас стал еще выше. Если в то время я могла макушкой достать ему до подбородка, то теперь я едва ли была по плечо, при том, что мой рост тоже не стоял на месте. Плечи стали шире, а руки крепче от постоянных тренировок. Только пальцы оставались такими же длинными и аккуратными, как у пианиста, но я знала один его изъян — его ладони сильно огрубели от работы и рапиры. Конечно, я это заметила, ведь в последнее время мы часто держимся за руки. И это его несовершенство нравилось мне больше всего. Конечно же, не считая его улыбки и взгляда, которым он иногда одаривает меня. В такие моменты мне кажется, что и во мне тоже что-то изменилось внешне. Будто я тоже прошла такое же преображение. Хотя зная мой уровень самокритики, я вполне могла и не заметить никаких перемен в себе.       — Думаю, что дров достаточно, — подала я голос, когда поняла, что мое наблюдение перерастает в уже неприличное подглядывание. От моего голоса Локвуд встрепенулся, будто отойдя от транса, и тут же повернулся в мою сторону.       — Кажется, я увлекся, — усмехнулся он, переводя взгляд на две огромные кучи дров, которые он успел нарубить. Я тоже не сдержала улыбки и подошла ближе.       — Тебе не холодно? — спросила я, протягивая его же пальто, взамен принимая топор, которым он только что работал.       — Пока рубил, даже вспотеть успел, — улыбнулся он, натягивая верхнюю одежду.       Повесив топор на его законное место, я вернулась обратно.       — Прости, что моя мама запрягла тебя колоть дрова вместо того, чтобы отдыхать, — извинилась я, поднимая дрова с земли.       — Нет-нет, не стоит извинятся! Я только рад помочь! — тут же запротестовал Локвуд, забирая у меня из рук охапку и относя ее в дальний угол. — Если надо еще что-либо сделать, то я только за!       — Локвуд, не стоит так напрягаться. — Я отдернула только что собранную мной партию дров на себя, когда он попытался вновь забрать мою ношу. Обойдя его, я скинула их в том же углу. Повернувшись обратно к парню, я заметила, что он чем-то обеспокоен. — Что-то случилось?       — Знаешь, — неуверенно, начал он, — кажется, я не очень нравлюсь твоей маме.       От такого заявления мои брови поползли вверх. И Локвуд продолжил.       — Ну, я ей и не должен, наверное, нравится в принципе. Я глава агентства, где все постоянно подвергаются опасности. И моя вина в том, что ты пострадала тогда в особняке. Я просто не хочу, чтобы она думала, что мне все равно. Я бы хотел пообещать ей, что не допущу, чтобы ты пострадала. Но не уверен, что смогу выполнить данное обещание.       Пока я слушала, как распинается Локвуд, нервно переминаясь с ноги на ногу, нерешительно отводя взгляд, внутри себя я почувствовала такое теплое и щемящее чувство. Оно будто окутало меня с головы до пят. Мне стало так легко и спокойно на душе.       Неспеша я подошла к нему, а затем, поддавшись непонятному порыву, я поцеловала его в щеку. Я не почувствовала ни капли смущения, словно имела на это абсолютное право. По правде, я хотела поцеловать в щеку. Но чертова разница в росте! Даже с учетом того, что я встала на носочки, достать получилось лишь до скулы. Мои губы лишь на мгновение коснулись его. Но я четко смогла почувствовать жар его кожи, едва осязаемую щетину и запах лаванды вперемешку с его парфюмом. Все это вызвало бурю эмоций. Но я молилась, чтобы смущение и стыд не настигли меня именно в этот момент.       Каждый раз в таких ситуациях, когда кто-то оказывал кому-то знаки внимания, я была той единственной, кто просто сгорал от смущения и краснел, как помидор. Но не в этот раз. Я застала его врасплох. И теперь всегда бледное лицо Локвуда просто пылало. Он даже выронил пару дров, которые держал в руках. И пока парень был в шоковом состоянии и не осознал в полной мере, что произошло, я начала объяснять.       — Я уверена, что ты нравишься моей маме. Вы все. Иначе она вас на порог бы не пустила. Она очень бойкая женщина и строгая. То, что она сама предложила вам остаться на ночь, говорит о многом. — Я поправила его воротник. — Не стоит так нервничать и переживать.       Видимо, отойдя от моего смелого поступка, Локвуд едва заметно коснулся того места, куда я его так неумело поцеловала, а затем посмотрел на меня с такой нежностью, что моя защита дала трещину, и жар смущения наверняка заставил мои щеки покраснеть. Он накрыл своей рукой мою, которая покоилась на его груди.       — Хорошо. Я тебя понял. Постараюсь вести себя как можно естественнее, — улыбнулся он, но через секунду его взгляд стал намного серьезнее. — Но… Ты скажешь, почему плакала?       Наверняка краска сошла с моего лица. Я отвела взгляд.       — Думаю, что будет нечестно по отношению к Холли, если я все сейчас расскажу только тебе.       — Да, ты права… Прости, я испортил момент, — выдал он, отстраняясь.       — Да ладно тебе! — улыбнулась я ему. — Ты так говоришь, будто он последний.       На что Локвуд грустно улыбнулся, а затем он аккуратно ухватил двумя пальцами воротник моей водолазки и оттянул его на пару сантиметров вниз.       — Ты так часто попадаешь в опасные ситуации, — достаточно спокойно сказал он, но по выражению его лица я поняла, что его это тревожило. И тут до меня дошло, что Локвуд заметил мой ожог. Я тут же натянула воротник повыше, чтобы закрыть несерьезное ранение. — И просить тебя не делать этого бесполезно.       — Ну, в нашем агентстве есть еще кое-кто, не отличающийся инстинктом самосохранения, — тут же напомнила я.       — Да. Поэтому я не собираюсь больше тебя упрекать или ограничивать в чем-то. Это все равно ничем хорошим не заканчивается. Я просто постараюсь быть где-то неподалеку, чтобы помочь тебе. А теперь нам надо возвращаться, а то холодно здесь что-то.       Я улыбнулась ему и кивнула. Затем мы быстро сложили излишки дров в отдельную кучу, также не забыв взять нужное количество, чтобы растопить камин в гостиной. На выходе из амбара Локвуд резко ко мне развернулся.       — Возвращаю долг.       Пока я осознавала, к чему он клонит, он быстро наклонился ко мне и прижался губами к моей щеке. Моя защита полностью рухнула. Я густо покраснела. Меня бросило в жар, будто вновь началась лихорадка.       — Ты потрясающая, Люси Карлайл. Я так счастлив, что встретил тебя, — выдал он, пока я ошарашенно на него смотрела. Затем, выхватив мою охапку дров, он добавил ее к своей и как ни в чем не бывало пошел обратно в дом.

***

      Когда мы зашли домой, нас встретила Холли, которая сказала, что ужин готов. Также она передала, что мама устала, поэтому пошла в свою комнату отдыхать. Услышав это, я почувствовала облегчение. Если бы я не пришла домой, то она наверняка сидела бы сутками возле телефона, не зная ни сна, ни покоя. Мы ужинали в столовой в полной тишине. Теплое овощное рагу согревало и давало ощущение спокойствия и уюта. Закончив с едой, я помыла посуду, а ребята развели огонь в камине.       И вот на часах полночь. Наша троица расположилась на ковре возле камина. Мы тихо-мирно наблюдали, как потрескивают дрова в ярких языках пламени. Как бы мне не хотелось сидеть так вечно, но идиллию пришлось нарушить       — Что вам удалось узнать? — подала я голос, переводя свой взгляд на ребят.       — Ну-у, — протянула Холли, пытаясь подобрать слова. — Ее коллеги по работе отзываются о ней, как об очень милой и общительной девушке. Никто из них не верит, что она может быть замешана в чем-то плохом. Конечно, что же они еще могли сказать.       — То есть, ничего конкретного?       — Не совсем. Они говорили, что последние пару месяцев она будто в облаках летала. Иногда опаздывала на работу, а иногда уходила немного пораньше.       — Это на нее не похоже.       — Наверное, но если учесть то, что раз в неделю ей присылали цветы, а также ее поведение, то напрашивается логичный вывод: у нее был парень.       Я почувствовала, как во мне начинает кипеть раздражение.       — О котором она мне ни слова не сказала, — сквозь зубы прошипела я. Ни в одном письме она не удосужилась мне хотя бы намекнуть. Будто она мне не доверяет.       — Не злись, Люси, — поспешила успокоить меня Манро.       — Может, у нее были на это причины, — тут же подхватил ее Локвуд. Затем он полез в карман своих брюк и достал оттуда какую-то карточку, протягивая ее мне.       Взяв в руки, я повертела ее. Это была обычная плотная белая бумага, на которой красивым каллиграфическим почерком была выведена заглавная буква М.       — Это выпало из букета, который принес однажды доставщик цветов. Ее коллега подняла записку, чтобы выпытать у Мэри, кто ее поклонник. Но не успела.       Я вновь перевела взгляд на несчастную карточку, пытаясь в голове выстроить хоть какую-то логическую цепочку.       — Нам это ничего не дает, — тяжело выдохнула Холли, откидывая голову назад. — Скорее всего «М» значит «Мэри», то есть адресата. Мы заодно сходили в цветочный, где был заказан букет. И ничего. Подкидывали письмо без обратного адреса, в котором были деньги, названия цветов, эта записка и имя получателя. Все. Я продолжала вглядываться в этот кусок картонки, параллельно слушая, что говорит Холли. Все замолчали. Мы определенно зашли в тупик. Каждый начал обдумывать то, что нам следует сделать дальше.       — «М» значит «Мэри», — тихо повторила я слова девушки, — «М» значит «Мэри». «М» значит… «Маркус»?       Ребята тут же подняли на меня взгляд.       — Имя, которое упомянула управляющая общежития, — тут же вспомнил Локвуд.       — Инспектор Якобс тоже говорил о нем! — воодушевилась я. В эту секунду до меня дошло, что я так и не рассказала ребятам, что произошло в доме моего бывшего наставника. Я тут же постаралась исправить ситуацию, естественно опустив подробности на подобии того, что он напал на меня с рапирой и пытался застрелить.       — Картина частично начинает вырисовываться, — задумчиво проговорил Локвуд. — Давайте соберем вместе все, что у нас сейчас есть, касаемо только сестры Люси.       Откуда мы узнали, что Мэри пропала?       — Люси прочитала часы, которые вы нашли в особняке, — сказала Холли, придвигаясь ближе.       — Мы на сто процентов уверены, что призрак, который привязан к ним — это не Мэри.       Я отрицательно покачала головой.       — Я уверена. Образ был достаточно четкий. Я будто бы в живую видела сестру, но это было скорее, как чужое воспоминание. Человек, кому принадлежали эти часы очень ее любил, раз воспоминания о ней оставили такой же сильный след, как и эхо смерти.       — Вот. Мы плавно подходим к тому, что у Мэри все-таки был парень, который периодически посылал ей цветы. И учитывая, что имя Маркус — единственное имя, которое упоминалось рядом с ее, то вполне логично, что это именно его часы мы нашли.       Манро тяжело вздохнула.       — Выходит, что ее любимого убили. Это так ужасно.       От этого факта мое сердце болезнено сжалась. Бедная сестренка. Страшно даже предположить: знает она об этом или томится в неведении и ждет, когда он вернется.       — Мистер Якобс упомянул о его брате, который работает в газете. Он сказал, чтобы мы поискали Маркуса у него, но раз мы знаем, что его нет среди живых, то, возможно, именно Мэри сейчас у него!       — Это очень хорошая зацепка. Информации не так много, но с этим можно работать, — сразу воодушевился Локвуд. — Но нам не следует забывать о тех, кто гонится за ней и часами. Их мотивов и даже, кто они такие, мы и близко не знаем.       — Насчет этого. — Я поднялась со своего места и направилась к тумбе, где у нас обычно стоит телефон. Вырвав лист из телефонной книжки и схватив первую попавшуюся ручку, я быстро нарисовала символ, который увидела в доме мистера Якобса. Закончив с этим, я вернулась к ребятам.       — Вот, что я видела у наставника дома. Мне показалось это важным и как-то связанным с теми людьми, которые гонятся за ним и сестрой. Локвуд перевел удивленный взгляд с изображения на меня.       — Люси, точно такой же символ был выгравирован на крышке того самого кейса, который мы нашли в поезде, когда разобрались с призраком. Повисла тишина. Холли просто откинулась на спину прямо на ковре, прикрыв лицо руками.       — Боже. Почему все так сложно? — выдохнула она, а затем, поднявшись, продолжила: — Наш поезд отправляется завтра в полдень. Мы можем успеть сходить завтра рано утром в полицейский участок, куда отвезли тело и кейс. Разузнать хотя бы кто он и зачем ехал в этом направлении.       Мы с Локвудом синхронно кивнули.       — Раз так, то нам следует идти спать, чтобы встать пораньше и успеть собрать как можно больше информации.

***

      Сколько бы я не старалась, но сон все не шел. Разные мысли лезли в голову. Воспоминания, навеянные знакомой обстановкой. За те два года многое изменилось, но не моя спальня. Теперь, помимо приятных воспоминаний о наших перешептываниях с Мэри, добавились еще и воспоминания о злосчастной мельнице и том чертовом призраке. Именно здесь я провела те пару дней в бреду, до конца не осознавая, что моих друзей больше нет.        — Люси, — из размышлений меня вывел тихий шепот Холли. От неожиданности я вздрогнула. — Не спишь? — продолжила она. Я тут же услышала скрип соседней кровати. Хоть расположение мебели не позволяло мне видеть Манро, но я была уверена, что она повернулась ко мне.       — Нет. Сон не идет.       — Мне тоже.       На секунду повисла тишина.       — А знаешь, что это может значить? — спросила Холли. Я тут же приподнялась на локтях и посмотрела на девушку.       — Время для девчачьих разговоров! — торжественно объявила она с ослепительной улыбкой. Видя, как воодушевилась Манро, я тоже не смогла сдержать легкой улыбки.       — Думаешь, пора?       — А когда еще? Сейчас нам нужно это больше всего.       Холли села на кровати и, закутавшись в свое одеяло, как в кокон, постучала рукой по месту рядом с собой, призывая сделать тоже самое. Я схватила свое одеяло и последовала ее примеру. Мы посмотрели друг на друга и тихо хихикнули от нелепости нашего вида.       — И о чем обычно говорят подружки?       — Много разных тем. О том, что сложно было бы обсудить, если бы здесь были мальчишки. Давай поговорим о том, кто кому нравится!       Я залилась румянцем.       — Д-давай, — неуверенно произнесла я. Эта тема действительной такая, которую не пообсуждаешь в присутствии парней.       — Отлично. Как у вас дела с Локвудом?       Этого вопроса я ожидала.       — Знаешь, мы не говорим о том, что между нами происходит. Мне кажется, что это и не нужно. Мы определенно стали ближе. Правда, я заставляю его беспокоиться чуть чаще, чем раньше. — На словах «чуть чаще» Холли театрально закатила глаза, но я постаралась это проигнорировать. — Мне приятна такая забота, но он слишком уж печется обо мне.       — Для Локвуда ты особенная. Вряд-ли это изменится.       Только я хотела возразить, как Холли вытянула руку прямо передо мной.       — Нет-нет-нет. Даже не думай отрицать. Он много раз был на грани того, чтобы потерять тебя. Первый — когда ты ушла из агентства. Второй раз вы чуть вдвоем не погибли во время взрыва в особняке Фиттис. А третий был не так давно. И это не считая….       — Хорошо-хорошо. Я тебя поняла, — поспешила я ее перебить. — А у тебя есть человек, который тебе дорог настолько? — я тут же постаралась перевести разговор в другое русло. На секунду Холли опешила, но через мгновенье на ее лице появилась улыбка. Такой теплой и нежной я еще не видела ни у одного человека.       — Да.       — А имя скажешь? — я продвинулась ближе, по-дружеским толкнув ее плечом.       — Скажу… — девушка чуть замялась. — Сара. Ее зовут Сара.       Я удивилась. Очень сильно.       — Думаешь, это странно? Ну, когда девушке нравятся девушки?       По тому, как напряглось лицо Холли, я поняла, что она переживала о том, как ее признание отразится на моем отношении к ней. И, похоже, ей было это очень важно.       — Ничуть, — ободряюще улыбнулась я. — Как можно выбирать тех, кого любить? Расскажи лучше, какая она!       На лице Манро вновь расцвела улыбка. Она потупила взгляд и стала складывать краешек одеяла в гармошку.       — Ну. Она очень сильная. И стойкая. Уверенная в себе и прямолинейная. Часто бывает неуклюжей. Может сказать все прямо в лицо, а потом жалеть неделями о том, что ляпнула. Но извиняться не пойдет, так как гордость элитного агента Ротвелл не позволит. Она меня спасла. Не от смерти. От отчаяния. И я ей очень благодарна. Если бы не Сара, то я не знаю, где бы была сейчас.       — Хорошо, когда есть такой человек рядом.       Холли кивнула в знак согласия. Тут же на меня нахлынуло чувство, которое уже долгое время не дает мне покоя.       — Слушая, а у тебя не возникает такого ощущения, будто что-то грядет?       Девушка полностью развернулась ко мне туловищем.       — О чем ты?       — Ну… Я не знаю, как это объяснить. Словно в будущем может случиться что-то, что повлечет какие-нибудь серьезные изменения. Это сложно…       — Даже мелочь может изменить многое, — сказала девушка, зевая. — Не стоит сейчас заморачиваться по этому поводу.       Холли сонно потерла глаза. Внезапно и на меня нашла дрема.       — Да, наверное, ты права. У нас и так других забот полно.       Мы болтали о всяких пустяках еще от силы полчаса. А когда наши глаза стали закрываться уже против нашей воли, я перебралась на свою кровать. И едва ли голова коснулась подушки, я тут же провалилась в сладкий сон.

***

      Даже без будильника я встала ни свет ни заря. И к моему удивлению, кровать, где должна была быть Холли пустовала. Вскочив с места, я поспешила спуститься вниз, где и обнаружила ребят. Они сидели и что-то обсуждали.       — Доброе утро, — сказала я, чтобы привлечь их внимание. Они тут же повернулись в мою сторону.       — Доброе, — поприветствовал меня Локвуд со слегка уставшей улыбкой. Наверняка ранний подъем дался ему нелегко.       — Доброе утро! — воскликнула девушка, вставая с дивана. — Раз все проснулись, если твоя мама будет не против, я могу немного похозяйничать на кухне и приготовить завтрак?       — Конечно. Мама скорее тебя пустит к плите, нежели меня. А вы чего так рано встали и меня не разбудили?       — Мы как раз хотели идти за тобой, — пояснил Локвуд, зевая, — Холли просто рано проснулась. А мне не спалось. Кстати, я позвонил Джорджу.       — И что он?       — Как и ожидалось, разозлился, что его разбудили так рано. Затем я предупредил, что, возможно, к нам в дом могут наведаться за часами. Думаю, что Каббинс и Киппс смогут спрятать их и обеспечить оборону нашего офиса. А также рассказал, что нам нужно найти кое-кого, кто работает в газете и пишет статьи по истории. Он, конечно, пофыркал. Сказал, что легче найти иголку в стогу сена, но уверен, что когда мы будем в Лондоне, Джордж подготовит нам список имен.       — Иначе быть не может.       Когда Холли приготовила завтрак, мы быстро перекусили, убрали за собой и побежали одеваться. На сборы у нас ушло от силы минут двадцать. Первым делом нужно заглянуть в полицейский участок, затем успеть забрать вещи из гостиницы и сесть на поезд.       Мама на время взяла отгул на работе, поэтому все еще спала. Будить я ее не решилась. Оставив записку на обеденном столе, я с ребятами покинула свой родной дом.       До участка мы добрались достаточно быстро. И едва мы открыли дверь и сделали шаг через порог, нас чуть ли не сбил с ног какой-то рядовой полицейский. Он скомкано попросил прощения и скрылся из виду также быстро, как и появился. Мы с ребятами переглянулись, не совсем понимая, что происходит. Мы пошли чуть дальше и оказались в коридоре. И чем ближе мы подходили к двери, за которыми должны были быть сотрудники, тем громче становился шум и гам.       Громкие разговоры на повышенных тонах, трель сразу нескольких телефонов. В участке был переполох, причину которого мы не знали. Мы даже не уверены, что нам стоило лезть сейчас к ним с нашими расспросами. Но время поджимало, поэтому, вновь переглянувшись, мы открыли дверь.       — Кто-нибудь из вас, мальцов, может мне сказать, как это могло, черт возьми, произойти?! — тут же раздался громогласный крик. Меня даже передернуло. Моему взору предстал невысокий, слегка полный седовласый мужчина с пышными белыми усами. На нем была полицейская форма. Он выхаживал вперед-назад, сомкнув руки за спиной, перед несколькими подчиненными. — Где вы были, когда все это случилось?! — Мужчина резко остановился, затем, развернувшись на пятках, вплотную подошел к одному из полицейских, которым устраивал разнос. — Вот ты, Дейв! Где ты был?! — Седовласый усач был на целую голову ниже того самого Дейва, но судя по испуганному выражению лица парня, это не особо мешало нагонять страх на них.       — Н-на месте, сер! — заикаясь, ответил он.       — Неужели! — Он сделал шаг назад и окинул суровым взглядом всех провинившихся. — Я так понимаю, все были на своих местах. Но никто ничего не видел и никто ничего не знает. Невероятно!       — Прошу прощения. — Локвуд решил вмешаться в их разговор, так как не было понятно, на сколько эта выволочка может затянуться.       — Что?! — прикрикнул мужчина, повернувшись к нашему начальнику.       — Нам сообщили, что полиция хочет с нами поговорить.       — А вы кто такие? — уже более спокойно продолжил полицейский, скрестив руки на груди.       — Мы из агентства «Локвуд и Компания». Те, кто нашли Источник и тело в поезде.       На этой фразе я заметила, как вытянулись лица провинившихся полицейских. Они тут же удивленно стали переглядываться друг с другом. Усач же, прокашлявшись в усы, бросил сердитый взгляд на подчиненных.       — Марш за работу! Если бы у нас не было так мало полицейских, то вышвырнул бы вас ко всем чертям! Едва ли он закончил говорить, полицейских след простыл. Побежали заглаживать свою вину.       — Пройдемте, — спокойно продолжил мужчина, направившись к приоткрытой двери. Нам ничего не оставалось, кроме как проследовать за ним. Оказавшись внутри другой комнаты, — судя по всему, кабинета, — усач плюхнулся на свой стул, тяжело кряхтя.       — Присаживайтесь. — Он указал на стулья. Локвуд сел прямо возле стола, аккурат напротив него, так как именно ему предстоит вести разговор. Мы же с Холли сели на стулья возле стены.       — Мой коллега передал, что вам требовалось наше присутствие, чтобы подтвердить наш рассказ, который мы написали на бумаге. Мы готовы все подтвердить и даже ответить на абсолютно все интересующие вас вопросы. Но мы знаем, что полиция может делится информацией с агентствами, если те имеют отношения к расследованию. Естественно, на усмотрение каждого участка.       — Не выйдет, детишки, — сухо бросил он, доставая платок и промакивая лоб от пота.       — Почему же… — Локвуд опустил взгляд на стол, ища глазами табличку с именем, которые часто бывают у всяких важных шишек. — Капитан Гатри?       — Не поймите неправильно, мистер…       — Локвуд.       — К сожалению, случилось так, что ваши показания не понадобятся.       — Не понял.       — Тело исчезло.       В кабинете повисла тишина. Мда. Не это мы ожидали услышать.       — То есть, его выкрали прямо из участка?       — Как бы неприятно не было это признавать, но да. — Капитан встал из-за стола и подошел к тумбе с графином с водой. — И не только. Кейс и все улики тоже пропали. — Взяв стакан, он налил себе немного, затем обернулся к Локвуду. — Будете?       — Нет, спасибо.       Конечно, каждый раз, когда наш начальник говорил с кем-то, например, с клиентом или полицией, все остальные в агентстве внезапно становились мебелью или просто частью декора для его собеседников. Я бы, например, не отказалась от воды. От духоты дышать нечем. Я оттянула свой старый шарф, который взяла дома. Мистер Гатри вновь сел на свое место.       — Как вы заметили, людей у нас очень мало. Не считая меня, еще пять. Трое из них сегодня облажались. Отсутствие опыта на лицо. Ведь они кроме пьяных драк в пабе ничего не видели. Хоть они и клянутся, что были на своих местах. Но факт остается фактом — все исчезло. Мы, естественно, позвоним в Скотленд-Ярд. Но на разбирательство уйдет много времени. У них и без нас дел выше крыши. А если тела нет, то и состава преступления тоже.       — Я понимаю, — разочарованно выдохнул Локвуд, вставая со своего места. Мы с Холли также встали и уже были готовы выйти из кабинета.       — Но знаете что, — остановил нас капитан. — Моя жена была на этом поезде. Ездила к своему кузену в Лондон. Она сказала, что вы проявили себя, как герои.       Мы переглянулись. Неужели, та самая женщина в поезде?! Боже, как тесен мир.       — В качестве благодарности я позволю вам ознакомится с предварительными отчетами, которые не были украдены. По понятным причинам, я не могу дать их вам на руки, но вы вполне можете прочитать их в архиве.       — Спасибо, капитан, — Локвуд пожал мужчине руку. — Это нам очень поможет.

***

      Локвуд, конечно, погорячился, сказав, что нам это очень поможет. Мы провели в архивах немало времени, читая тонны текста. Очень удивительно, что за такой короткий срок они успели написать так много. Правда, там толком ничего не было. Это больше походило на какой-то детективный роман, нежели на сухой полицейский отчет. Мы едва ли не опоздали на поезд, но вовремя одумались. Поблагодарив капитана, мы тут же побежали за своими вещами, которые остались в гостинице.       И вот мы стоим на перроне. Я в самых расстроенных чувствах.       — Как я могла забыть свой шарф в участке?!       — Не расстраивайся, Люси. Где-то убыло, где-то прибыло, — попыталась успокоить меня Холли. — Меня волнует то, что мы не взяли с собой ничего перекусить.       — У нас есть еще двадцать минут. До участка не успеем, но еды купить хватит, — сказал Локвуд. — Кто-то может сходить.       — Я пойду, — тут же воскликнула я. — Хоть пройдусь перед поездкой.       Ребята высказали свои пожелания и я направилась туда, где видела лавочку со всяким. Приветливая женщина за прилавком вежливо поинтересовалась, чего бы мне хотелось. Я взяла несколько видов сэндвичей, пирожков и пару бутылок воды. Оплатив свою покупку, я хотела уже идти обратно, но мое внимание привлекла одна странная парочка. Двое мужчин. Один высокий и подкаченный бугай с рыжей шевелюрой и шрамом на правой щеке. А другой — щуплый, худощавый блондин, который вечно кутался в свое пальто и без конца поправлял уж слишком длинный шарф. Я сглотнула. Это всего лишь совпадение. Мало ли таких людей в стране. Я бы и дальше продолжала себя так убеждать, если бы не заметила, что было в правой руке у здоровяка. Кейс. Тот самый. Серебристый. С вмятиной. Теперь еще перевязанный железной цепью.       Я тут же отвернулась от них. Они находились не так далеко от меня, чтобы я могла незаметно на них смотреть. На самом деле, эта парочка была так близко, что если бы не люди, снующие туда-сюда, то я могла бы услышать их разговор. Хотя бы частично.       Как же я не догадалась раньше? Им тоже нужно вернуться в Лондон. И, естественно, они выберут ближайший поезд. Но теперь у нас было преимущество. Мы с ребятами вполне могли бы проследить за ними и на этот раз оказаться на шаг впереди.       — Мисс Карлайл! — раздался крик на весь вокзал. Мое сердце пропустило удар. Люди, которые были рядом со мной, стали оглядываться по сторонам. А мне захотелось стать невидимой. Я не могу сейчас обозначить, что стою прямо здесь. Не сейчас, когда они в нескольких метрах от меня. Внезапно мне на плечо опустилась чья то рука. Я громко сглотнула и медленно повернулась. Передо мной стоял тот самый полицейский Дейв.       — Вы оставили шарф! — громко (как будто специально!) сказал он. — Еле успел.       — С-спасибо, — дрогнувшим голосом отозвалась я, принимая вещь. Все люди уже перестали обращать на нас внимание. Но я все равно ощущала затылком чей-то взгляд, втайне надеясь на паранойю.       — Удачной дороги…       Я мысленно надеялась, что он не произнесет мою фамилию. Даже хотела перебить, но не успела.       — …мисс Карлайл.       Я сдержанно улыбнулась.       — Еще раз спасибо. До встречи.       Мужчина развернулся на пятках и поспешил вернуться в участок, оставив меня одну с провалившимся планом и двумя взглядами, направленными точно на меня.