Во власти опасных чувств

... Приехав в больницу, Джинки и Кибом сразу же попали в объятия друзей, которые уже ждали их в холле. Джонхён крепко прижал Джинки к себе, а потом нежно обнял Кибома. За ним, также обнял, и поприветствовал друзей и Хичоль. А Тэмин, вообще сначала почти повис на Джинки, обнимая его, и шепча: "Прости, что в этот раз не смог помочь тебе", а потом подошел к Ки, и, увидев его ссадины и синяки, обнял парня, и всхлипнул: - Ки, братик, я так переживал! Я теперь никуда тебя не отпущу, и буду с тобой рядом, и днем, и ночью, - малыш поднял заплаканные глаза на Ки, и погладил ссадину у него на плече, - Больно? Я тебе мазью намажу, и подую, чтобы быстрее прошло, меня так мама учила. - Не волнуйся малыш, - успокоил Тэмина Кибом, - Все заживет, - а потом лукаво улыбнулся, и прошептал, наклонившись к мальчику, - Знаешь, а ведь Джонг расстроится, если ты будешь со мной и днем, и ночью, ему же грустно станет, и скучно, кого он будет целовать, если ты не будешь рядом с ним?, - и глядя, как Тэмин заливается краской смущения, бросив быстрый взгляд на Джонхёна, Ки добавил, - Со мной рядом будет Джинки, я его теперь никуда не отпущу одного, поэтому не волнуйся, я буду в безопасности. - Хорошо, - Тэмин посмотрел на Кибома, потом на Джинки, и серьёзным тоном добавил, - Тогда пусть он помажет мазью все твои ссадины и синяки, потом подует, и... поцелует, так быстрее пройдёт, правда, - и Тэ снова смутился. И уже Кибом его обнял, и прошептал на ушко: - Хорошо малыш, раз ты говоришь, что так быстрее заживёт, то я прослежу, чтобы он подул и поцеловал везде, - и Ки лукаво посмотрел на Джинки, а тот в ответ улыбнулся мягкой улыбкой. Подошедшие врачи увели Ки и Джинки на осмотр, а Джонхён с Тэмином пошли в палату, счастливые, что все их переживания закончились. Пропуская Тэмина вперед себя на лестнице, Джонхён мягко погладил малыша по ягодичке, и Тэ зарделся, опуская глазки. Кажется, после всех переживаний, кто-то хотел продолжения утренней ласки... ......................................................... На удивление, Кибом отделался небольшими внешними повреждениями кожного покрова, в виде ссадин, синяков, и ран в нижней части лодыжек, от трения железных оков. Все внутренние органы были в порядке. У Джинки врачи тоже констатировали только ушибы и ссадины, а в остальном тоже было все в порядке. Оставаться в больнице на стационарное лечение, не было смысла, и Джинки, известив Джонхёна, отправился вместе с Ки к себе домой. Хичоль, еще не успевший уехать, на всякий случай проводил ребят до подъезда. Хоть Джинки и уверял, что все будет в порядке, Хичоль не был в этом уверен до конца, поэтому, когда он проводил ребят, он позвонил Чимину, рассказал обо всем, что произошло в больнице, и настоятельно попросил выделить хорошую охрану для обоих парней, ведь опасность могла еще не миновать. Причем, Хичоль прекрасно понимал, что опасность может быть откуда угодно. Да, он выяснил, что брат не причастен к этому похищению, но намерения Кая оставались загадкой для него. Будучи хитрым, скрытным, и расчетливым, Кай мог предпринять всё, что угодно, поэтому лучше дополнительно обезопасить друзей, чем снова искать, и спасать их. Ну и с Каем тоже нужно было серьёзно поговорить. Возможно, настало время напомнить, кто из них старший брат... ............................................................. Оказавшись дома, Джинки не дал Кибому даже пройти в комнату, поймав его в коридоре в сладкий плен своих объятий. - Наконец-то, - прошептал Джинки, нежно целуя своего малыша, - Я так переживал за тебя, у меня сердце замерло, когда я увидел тебя там, в клетке, - он продолжал мягко целовать, и почувствовал соленую влагу на щеках Ки, - Малыш, ты почему плачешь? Всё закончилось, я люблю тебя, - и Джинки стал целовать мокрые щечки Ки, стараясь убрать его слёзы. - Джинки, а я испугался, когда тот бандит произнёс, что тебе жить осталось.., - Кибом не смог договорить, и уткнулся в шею парня мокрым от слёз носом, - Я так тебя люблю, я не смогу жить без тебя... - Всё-всё, уже всё закончилось, мы живы, и всё хорошо, - успокаивал его Джинки, а потом вдруг шепнул на ушко, - Малыш, а я голодный.. - Ой, ты кушать хочешь, - запричитал Кибом, в котором вмиг проснулась заботливая хозяйка, - Сейчас посмотрим, что у нас есть из продуктов. Я быстренько что-нибудь приготовлю, - и он сделал шаг в сторону кухни. - Да подожди, не спеши, - засмеялся Джинки, - Я имел ввиду другой голод, - и посмотрев прямо в глаза Ки, мягко накрыл рукой его пах, - Я тебя скушать хочу, иди ко мне... Ки вдруг покраснел, потупил глазки, и тихо пролепетал, начиная плыть от мягких поглаживаний руки Джинки: - Но.... я.... грязный.... мне.... в... душ.... сначала... надо... - Я пойду с тобой, Бомми, ты ведь разрешишь мне смотреть на тебя... под душем..., - и Джинки стал уже другой рукой поглаживать мягкую ягодицу малыша. - Д.... да..., - выдохнул Ки, - Н..но, ты же не обедал... - Не переживай, в холодильнике есть копченая курочка, мы возьмем её потом с собой в кроватку, думаю, она и тебе понадобится, для восстановления сил, ты ведь не против? - улыбнулся Джинки, а потом прыснул от смеха, увидев, как Кибом сначала смутился, а потом облизнулся, лукаво улыбаясь. - Цыплёночек, - улыбнулся Кибом, и отойдя от Джинки на два шага, помахал руками, имитируя взмахи крылышек, а потом стал отступать в сторону ванной комнаты. Взгляд Джинки стал горячим, от накатывающих волн страсти: - Так, копченая курочка подождет, я сейчас съем тебя, - и он бросился вдогонку за вскрикнувшим Кибомом, убегающим в ванную.... ...Поймав своего цыпленочка в ванной, Джинки развернул его лицом к себе, и накрыл сладкие губки влажным поцелуем. Ки призывно застонал, погружаясь в ощущение мягкого удовольствия, которое всегда дарили ему поцелуи Джинки. Только его любимый мог целовать так нежно, и одновременно лишать воли, и желания сбежать, подчиняя своей страсти, и побуждая желать еще большего. Ладони Ки заскользили по плечам парня, поглаживая, и трогая их, а потом переместились на пуговки его рубашки, пытаясь расстегнуть, Но Джинки решил эту проблему радикальным способом, просто рванув ткань так, что пуговицы полетели в стороны, а края рубашки раскрылись, обнажая мощные, и горячие на ощупь, мышцы его груди. Тогда Кибом решил не затягивать процесс раздевания, и тоже рванул рубашку на своей груди, вырывая пуговицы, и освобождаясь от ненужной ткани. Джинки задохнулся от восхищения, и возбуждения, наблюдая за действиями Ки. И тут он увидел два синяка, и ссадины на груди малыша, и прикоснулся, мягко погладив их, нежно заглядывая, в уже горящие возбуждением, глаза малыша,: - Бомми, а ты... тебе не будет больно.. после.... случившегося? - Я хочу забыть то, что было, помоги мне это сделать, - прошептал Ки, прижав руку Джинки своей рукой, и мягко направляя её вниз по своему телу. Больше Джинки не задавал вопросов, начиная страстно ласкать малыша руками, губами, и язычком. И очень скоро на Кибоме не осталось даже намека на одежду, он был одет только в ласковые, и страстные объятия любимого, постанывая, и вздыхая от наслаждения. Требовательные губы Джинки были везде, он поглаживал язычком, и зацеловывал каждый синячок, и ссадину на теле любимого малыша, побуждая его раскрываться всё больше. Изнывая от желания, они вошли в душевую кабину, и включив мягкий напор воды, продолжили ласкать друг друга, заодно и смывая с себя усталость, и ужас произошедшего днем. В какой то момент, Джинки опустив змейку душа на пол кабинки, прижал Кибома к стене, и стал страстно зацеловывать, а Ки отвечая ему, обвил одной ногой его бедра. Джинки, будто получив приглашение, заскользил руками вниз по телу малыша, и погладив ягодицы, скользнул пальчиками в ложбинку между ними, мягко надавливая подушечками пальцев на подрагивающие мышцы, и накрывая пухлые губки парня, требовательным поцелуем. Ки выгнулся, и застонал прямо в губы любимого, призывно выгибаясь, и Джинки вдавил пальчики в колечко мышц, начиная круговыми движениями поглаживать внутренние стеночки. Одновременно с этим горячим действием, он совершал сладкие круговые движения своим язычком, глубоко лаская ротик Ки. Кибом подрагивал, выгибаясь, и чуть двигая попкой, позволяя пальчикам Джинки проникать еще глубже, и когда один из них задел напряженный бугорок в его горячих недрах, Кибом гортанно простонал, сильнее цепляясь за плечи Джинки, и шепча в поцелуй: - Да.... еще... ооох.. - Котенок мы так до кроватки не дойдем, - также горячо прошептал Джинки, продолжая сладкие ласки выгибающегося малыша. - Ааах, прошу тебя.... аахх, давай..... здесь..... оооохх, мы..... п.... потом..... в..... к....к...кроватке.... п...повторим... ааах, - Ки был на грани наслаждения, постанывая, и даже немного насаживаясь на ласкающие его пальчики. - Обними меня ножками, малыш, - прерывисто прошептал Джинки, выводя пальчики и обхватывая ладонями нежные ягодицы Кибома. Ки обняв Джинки за плечи, также обнял ножками его талию, максимально раскрываясь, и позволяя горячим пальчикам огладить бархатные половинки, а потом снова устремиться к дырочке в ложбинке между ними, подготавливая мышцы для сладкого вторжения. И спустя несколько секунд, Кибом почувствовал, как плоть Джинки заполняет его полностью, мягко упираясь в комочек внутренних нервов, а потом, отходит назад, и снова вторгается вглубь, проезжая бархатной головкой по набухшим нервам. Терпеть было уже невозможно, и Кибом закричал от наслаждения, а Джинки, поймав его припухшие губы в плен поцелуя, стал убыстрять горячие движения внутри, вырывая стоны, крики, и жалобно-сладкие поскуливания из горла малыша, и чуть заглушая эти звуки глубокими, влажными поцелуями... В какой то момент, будучи совсем близко к экстазу, Кибом разорвал поцелуй, и сладко поскуливая в такт горячим движениям плоти Джинки, простонал: - Я... люблю.... тебя.... мой.... Джинки... навсегда.....люблю...., - и его накрыло огненной волной экстатического наслаждения. Джинки, напрягая мышцы, чтобы удержать выгибающегося в удовольствии малыша, сделал еще несколько глубоких движений, продляя наслаждение любимого, и тоже утонул в водовороте экстаза, выплескивая горячую лаву, и затапливая огнём пульсирующее, сладкое нутро малыша, выдыхая: - Я... люблю... тебя.... мой... Бомми.... навсегда...