Во власти опасных чувств

- Малыш, ты хочешь меня о чем-нибудь попросить, перед тем, как получишь наказание?, - тихо спросил Чимин. Хичоль вздрогнул. Неужели Чимин и правда задумал что-то серьёзное? Но он же говорил, что любит... - Люби меня, - произнёс Хичоль, и вздохнул, подавив волну дрожи от прикосновения руки Чимина к своему животику. - Хорошо, малыш, конечно, - ответил Чимин, нежно поглаживая живот Хичоля, и плавно ведя рукой вверх по его груди, - Ты ведь знаешь, я очень тебя люблю, и сегодня тоже буду горячо любить, и ласкать, - он провел руками по плечам парня, - Следуй за мной. И Чимин пошел по направлению к ванной комнате, на ходу снимая с себя одежду. Хичоль, как завороженный шел за ним, жадно ловя каждое движение Чимина, и возбуждаясь еще сильнее от вида его обнаженного тела. Ванная комната была оборудована обычной ванной, но Чимину именно это и было нужно. Он включил водичку погорячее, и протянул Хичолю руку: - Пойдём, малыш. Забравшись в ванную, Чимин сказал Хичолю встать лицом к нему, поднять руки в наручниках вверх, и ухватиться за бельевую перекладину. Потом он взял мочалку, и намылил нежное тело парня ароматным гелем. Движения мочалки и рук были то нежными, то сильными, и Хичоль почти застонал от наслаждения, на что Чимин улыбнулся: - Ты снова хочешь нарушить условие молчания? Хорошо, я больше не буду тебя останавливать, но я запомню все твои нарушения, и придумаю адекватные наказания для них, которые приведу в исполнение позже, - и Чимин снова стал возбуждающе намыливать и ласкать трепещущего парня. Хичоль подавлял стоны, готовые вырваться из груди. Как же ему было приятно от таких разных по силе и интенсивности, прикосновений. Он даже и не подозревал, что может получать удовольствие всем телом , а не только некоторыми отдельными его частями. Все тело будто стало настроено на восприятие ласк, и мыльная пена делала движения рук Чимина мягче, нежнее, скольжение мочалки по чувствительной коже, вызывало маленькие фейерверки возбуждения, которые выстреливали горячими волнами, и Хичоль плыл на этих волнах, сильнее цепляясь скованными руками за бельевую перекладину, чтобы не упасть, и из последних сил сдерживая сладкие стоны, подавляя их шумным выдохами. А Чимин, тем временем, взял змейку душа, и стал смывать ароматную пену с тела малыша, продолжая ласкать и поглаживать уже чистенькую, и сладко пахнущую кожу. Он прошелся по груди малыша, прихватывая его сосочки в сладкие тиски пальчиков, и нежно сжимая, и получая сдавленные, еле слышные постанывания. Затем, следуя за струйками воды, Чимин погладил бока, животик, и бедра Хичоля, заводя руку между его дрожащих бёдер, и начиная смывать мыльные разводы в промежности парня. - Малыш, расставь ножки, и чуть чуть опустись вниз - попросил Чимин, продолжая поглаживать нежные местечки изнывающего от удовольствия парня. Хичоль в первый момент пытался даже сжать ножки, стараясь спастись от накатившей на него горячей волны, но Чимин не позволил это сделать, пошлепав по его бедрам с внутренней стороны, и побуждая раскрыться. И Хичолю ничего не оставалось, как подчиниться нежным рукам, и сильным токам удовольствия, начавшим окутывать его промежность. Он чуть согнул коленки, и немного присел, разводя ножки в стороны, и почти повиснув на перекладине. - Хороший мальчик, и очень сладкий,- сказал Чимин, и ласково провел по внутренним паховым складочкам парня, проникая двумя пальчиками между округлыми полушариями ягодиц, и начиная поглаживать нежное колечко мышц. Хичоль не сдержал стон, и выгнулся. Этим движением, он позволил пальчикам Чимина начать медленное вторжение в узкую дырочку. Он пытался снова сжать коленки, но Чимин этому пока не мешал, продолжая очень медленно погружать пальчики внутрь мышц малыша. Когда пальчики вошли на две фаланги, Чимин сказал более строгим голосом: - Не своди колени, и раздвинь шире ноги, - и он продолжил плавное погружения пальчиками внутрь, а второй рукой поглаживал низ живота Хичоля, - Расслабляйся, малыш, чтобы я мог войти до конца, не сделав тебе больно. Хичоль силился не упасть от острых, распирающих ощущений, ведь стало и приятно, и больно одновременно. Он почему-то встал на носочки, начав чуть двигать попкой, а Чимин продолжил поглаживания и вторжение. Все движения вызывали уже плохо контролируемые стоны, и Хичоль понимал, что еще немного, и он не сможет сдерживаться. И этот момент наступил, когда Чимин погладил комочек чувственных нервов внутри парня. Хичоль испустил протяжный и сладкий стон, который, при повторном внутреннем поглаживании, превратился в сладкий вой. Ножки дрожали, руки дрожали, он еле удерживался, практически повиснув на руках, благо, что перекладина была металлическая, а то бы могла давно сломаться от веса тела, и напора. Было нестерпимое желание прикоснуться к себе, приласкать, позволить получить удовольствие, довести себя до разрядки, но Хичоль, сам этого сделать не мог, а Чимин не торопился прикасаться к возбужденной плоти Хичоля, вместо этого поглаживая животик, бедра, ножки малыша, и ритмично лаская его сладкие нервы в глубине тела. Хичоль уже не сдерживал стонов, и даже немного двигался на пальцах Чимина, а тот оглаживал его кожу везде, кроме паха, и теребил набухшие сосочки малыша, ставшие неимоверно чувствительными. - Малыш, представляешь, какое количество наказания ты заработал своими стонами?, - ласково приговаривал Чимин, продолжая обжигающие ласки, - Тебе так долго придется отрабатывать, что одного раза не хватит, так что готовься. От соединения обжигающих ощущений, горячих движений, и будоражащих слов, Хичоль стонал еще громче, понимая, что попал, и совсем пропал в этом водовороте ласк и эмоций. Он отчаянно хотел чего-то совсем горячего, уносящего в другую реальность, да он и был уже почти в другой реальности, позволяя одержать над собой власть тому, кто разбудил в нем чувственный вулкан. - Пожалуйста, - стонал Хичоль - Что хочет мой малыш?, - ласково спросил Чимин, не прекращая сводящие с ума ласки. - Я... пожалуйста.... я... хочу..... , - почти захлёбывался в ощущениях Хичоль. - Что ты хочешь? - Я... тебя..... хочу.... тебя... - Малыш, ты ведь наказан, а хочешь поощрения?, - Чимин будто чувственно издевался. - Ах... Ну... пожалуйста.... ах... прошу..., - Хичоль практически плакал, и скулил от волн удовольствия, а когда Чимин одновременно нажал на комочек нервов внутри, и резко шлепнул его по ягодице, он громко вскрикнул, и сильнее присел. - Сначала наказание, потом поощрение, - Чимин был неумолим, и начал попеременно то задевать нерв, то осыпать ягодицы Хичоля короткими шлепками. Но Хичоль от таких действий стал возбуждаться еще сильнее, будто и не наказание это было, а удовольствие. Его плоть налилась, и сильно увеличившись, желание захлестывало, и возрастало с каждым прикосновением, и с каждым ударом. И, буквально после нескольких шлепков, Хичоль закричал, выпустил струйку горячего нектара, так и не прикоснувшись к себе. - Малыш продолжает безобразничать, да еще и запачкался, - произнёс Чимин, - Это достойно нового наказания. Но я сделаю лучше, я дам тебе и наказание, и поощрение одновременно. Он медленно вынул пальчики из колечка мышц, обняв Хичоля, и жарко поцеловав его трепещущие губки, а потом прошептал: - Отцепляй ручки, я держу тебя, твои ножки и ручки устали, а дырочка хочет ласки. Давай попробуем угодить им всем, и сами получим острое удовольствие, - и Чимин крепко обнял Хичоля, позволяя ему отцепиться от перекладины, не упав на ослабевших ногах. Хичоль судорожно дышал, все его тело горело, он снова был возбужден, и цеплялся за Чимина, льнул к нему, став мягким и податливым. Чимин сел в ванну, продолжая обнимать Хичоля, и утягивая его за собой вниз. Он нежно целовал мягкие губки малыша, и поглаживал его спинку, и ягодички, а когда парень совсем разомлел от нежности и сладких поцелуев, Чимин произнёс: - Малыш, твои ножки немного отдохнули, теперь снова приподнимись, чтобы получить следующее наказание. Ты же знаешь, что заслужил его, снова нарушив условие договора. Хичоль вздрогнул. Да, он не сдержался, не смог молчать, когда такие сладкие ласки проникали чувственными волнами в тело. И теперь он не мог отвертеться от наказания... Или не хотел... Он встал на подрагивающих ногах, ожидая дальнейших указаний, и они вскоре последовали. Чимин смотря снизу вверх на Хичоля, погладил себя по восставшей плоти, и приказал: - Разведи ножки, и медленно опускайся на меня, - а видя небольшое замешательство Хичоля, Чимин продолжил, - Давай малыш, делай что я сказал. Это наказание может стать для тебя и удовольствием. И не волнуйся, я поддержу тебя, чтобы ты не упал. Хичоль вдруг испытал резкий прилив возбуждения, видя перед собой напряженно вставшую, красивую плоть Чимина. Он представил, как эта плоть сейчас погрузится в него, и задрожал. От того, что скованными руками нельзя было нормально опереться о край ванны, движение Хичоля получилось неуклюжим, когда он начал несмело опускаться на корточки, но Чимин его поддержал, и уверенным движением обхватил рукой за бедра, продолжая тянуть парня вниз, к своей набухшей плоти, и медленно приближая момент горячего слияния. Хичоль, опускаясь вниз, почувствовал, как рука Чимина, обнимающая его бедра, на мгновение удержала парня на весу, а другая рука прошлась по его ягодицам, и дырочке. Затем он почувствовал, как бархатная шапочка плоти Чимина коснулась сжатого колечка мышц, и начала мягкое и медленное вторжение внутрь. Хичоль громко застонал от распирающего ощущения, в первый момент пытаясь рефлекторно отстраниться, но рука Чимина, обнимающая его за бедра, не дала это сделать, заставляя насадиться на горячую плоть до основания. И с первого же движения, началось сладкое наказание малыша....