Живая душа.

      Звук открывающейся двери вырвал СССР из воспоминаний. Повернув голову, он увидел Россию с подносом в руках. — Как ты? — спросил он, поставив свою ношу на старую покосившуюся тумбочку у кровати. На подносе стояли тарелка с кашей и чашка с чаем. — Нормально, спасибо, — пробормотал Союз. — Ну и куда тебя чёрт вчера понёс? Мы с Рейхом еле тебя дотащили до дивана. Если тебе было на нём не удобно — так и сказал бы, куда сам попёрся? — Вы с Рейхом? — удивился коммунист. — А, да. Мы с ним тебя искали, — издав нервный смешок, ответил его сын. — Я со вчерашнего дня в отключке? — осторожно сев, уточнил СССР. — Да, и я бы попросил тебя больше так не делать, — нахмурился Россия. В ответ коммунист только пожал плечами, — Ну почему ты такой упрямый? — очень тяжело вздохнул Рос. — Что-нибудь за это время произошло? — потянувшись к тарелке, поинтересовался Союз. — Нет, но из комнаты тебе лучше не высовываться, — фыркнул парень. — Это почему? — Там бродят злые Украина и Беларусь, которые хотят если и не добить тебя, то уж шею намылить точно. Белку мы с Казахстаном вообще вдвоём держали, она так рвалась побеседовать с тобой, — улыбнулся старший брат. — Её энергию, да в нужное бы русло… — протянул СССР. — И не говори, — покачал головой Россия, — Ладно, пойду я, успокою нашу нервную родственницу.       Захватив с собой уже пустую тарелку, он ушёл, осторожно прикрыв за собой дверь. А Союз, откинувшись на спинку кровати, прикрыл глаза и усмехнулся. Пусть, семья и не полностью в сборе (да, не хватает всего одиннадцати отпрысков), но всё же они вместе. Что ещё нужно для счастья?       Дверь снова открылась, и в комнату вошёл Рейх. К слову, настроение у него было явно не очень дружелюбным. Кровожадно усмехнувшись, он медленно сделал шаг к кровати. Коммунист, мягко говоря, охренел от столь необычной реакции и насторожился. От немца можно ожидать любой подставы. Она, кстати, не заставила себя долго ждать. Уже спустя пару секунд кулак нациста встретился с лицом не успевшего увернуться СССР. — Ты что, блять, творишь?! — зашипел тот, готовясь дать отпор. — Мщу, — честно ответил фриц, а после блаженно улыбнулся, — Давно хотел это сделать. — Скотина, — пробубнил коммунист. — Не скотина, а предупреждал, — оскалился Рейх, — Я тебе русским языком сказал: «Сиди на диване», а в итоге нашёл твой полутруп в коридоре. Если решил помереть, то только от моей руки. — И не мечтай, — хохотнул русский, морщась от боли в разбитой губе. — Кстати, помнишь, я говорил, что ты псина и всех ещё переживёшь? — ехидно поинтересовался нацист, — Так я был прав. На тебе всё как на собаке заживает. — Бог помогает. — От тебя ли я слышу про Бога? — удивился немец. — Доходяга, это был сарказм, — закатил глаза русский. — К чему бы? — задал риторический вопрос фриц. — Неважно, — отмахнулся коммунист, — Так меня нашли вы с Россией? — Да, — усмехнулся немец, — Лёд тронулся. — Это не может не радовать, — заключил СССР.

***

— Ты ему рассказал? — поинтересовался Германия, усаживаясь за кухонный стол напротив России. — Нет. Не думаю, что стоит, — равнодушно отозвался тот. — Не стоит? — возмутился немец, — Ты почти объявил странам войну! — Ну не объявил же, — справедливо заметил русский, — А лишь предупредил. Не стоит связываться со мной или отцом. А Рейх пока нужен тут, нечего к нему ручонки тянуть. — После таких предупреждений обычно в подарочных упаковках шлют ракеты, — вздохнул Гер. — Они не нападут. Побоятся отца. Да и все наши соберутся, если возникнут проблемы. — Да уж, это, наверное, и пугает больше всего, — поёжился сын Рейха, — Все вы какие-то неуправляемые. — А нами и не надо управлять, — отрезал Рос. — Кстати, вот все дети СССР в разъездах, но не вы четверо. Почему? Ладно ты наследник, но что насчёт Беларуси, Украины и Казахстана? — Да это как-то с самого детства. С самого начала мы везде шаболдались втроём… — Да-да, наслышан, неудержимая и вездесущая «Святая Троица», лидер Россия, грубая сила Украина и лапочка Беларусь, — хмыкнул немец. — Мы много где отметились, — смущённо кашлянул сын СССР, — После к нашей тройке прибился Казахстан и влился в компанию. С тех пор мы и держимся вместе. — Что странно, учитывая ваши с Украиной вечные разногласия. — Это у нас с детства. Тем не менее, в трудную минуту он первым придёт на помощь, — очень серьёзно, что, вообще-то, редкость, заметил Россия. — А с другими братьями и сёстрами у вас не такие хорошие отношения? — Да нормальные отношения, просто не такие близкие. А чего это ты так заинтересовался вдруг? — Просто, — сняв и отложив свои очки, простодушно улыбнулся Гер, — У меня-то нет ни братьев, ни сестёр, а вас столько… Стало интересно, как вы уживались. — Уживались с трудом, — честно ответил русский, — Не без драк и ссор, пару раз мы чуть не спалили дом, во время семейных поездок не раз кого-нибудь забывали или теряли, в доме всегда было шумно, гомон, смех, крики, даже ночью. Но зато было весело. Особенно бате. — Не сомневаюсь, — усмехнулся Германия.       Их разговор прервали шум, крики, маты, кстати, снова на немецком, грохот со стороны, как ни странно, гостиной. Не успели парни проверить, в чём дело, как на кухню ввалился согнувшийся пополам и безостановочно ржущий СССР. Что самое странное, на голове у него вместо его любимой ушанки, которую сейчас он держал в руках, была Рейхова фуражка. Самого немца видно не было, лишь из гостиной доносились его ругательства да странная возня.       Продолжающий ржать Союз уселся за стол и, отложив ушанку в сторону, сложил руки на столе и уронил на них голову. Фуражка сползла, но не упала.       Подскочив, Германия рванул в гостиную, проверить отца. Россия же ошеломлённо смотрел на явно невменяемого коммуниста. Впрочем, услышав из гостиной сначала ругательства, после сдержанный, а под конец и вовсе откровенный хохот вечно сдержанного и непрошибаемого Германии, русский метнулся следом за ним.       Посреди гостиной, замотанный в простыню и перевязанный поверх верёвкой, извивался Рейх, то шипя, то рыча различные ругательства вперемешку с угрозами расправы, переходя с немецкого на русский язык и обратно. Передвигался он медленно, как гусеница — ползком, пытаясь время от времени встать на ноги, кстати, безуспешно.       Германия, явно такой же невменяемый, как и СССР в данную минуту, задыхался в стороне, а Россия, до последнего пытавшийся сдержаться, хотел помочь несчастному нацисту, но… Но тот так не вовремя задел столик, на котором стояла с утра поставленная Белкой ваза с цветами. Ваза покачнулась и полетела вниз. Чтобы не схлопотать ею по голове, Рейху пришлось откатиться в сторону. Тут уже в голове русского вспыхнула ассоциация с колбаской, и его тоже вынесло.       В общем, вернувшиеся из магазина с продуктами Беларусь, Украина и Казахстан застали очень интересную картину. А когда первый шок прошёл, они навели шороху. Казах пошёл развязывать Рейха, Белка приводить в чувство Россию и Германию, а украинец потащил пакеты с покупками на кухню, где застал более-менее пришедшего в себя отца.       Минут через пятнадцать, когда все собрались на кухне, весьма довольный собой коммунист и до чёртиков злой нацист объяснили, что всё же произошло. После того, как немец оторвался на Союзе, тот решил ему отомстить. Дождавшись удобного момента, он скрутил его и замотал в простыню, но, глядя на обещающего отомстить немца, он добавил ещё и верёвку. Перестраховался. А после сбежал. Точнее, попытался сбежать. Рейх начал преследовать своего обидчика, а тот, увидев это самое преследование, что называется, выпал. В итоге он с трудом добрался до кухни — смех душил. — Доходяга, из тебя, оказывается, неплохая гусеница, — с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, заметил коммунист. — Ах ты russisches Schwein! (русская свинья!) — подскочил тот, — Я тебя придушу! — Ага, слышал уже, — радостно оскалился СССР, помахав ему его фуражкой. — Отдай! — взвыл фриц. — Не, это мой трофей, — довольно улыбнулся русский.       Остальные хранили молчание. Германия снова, как всегда, был собран, ничего уже не напоминало о том, что не так давно он катался по полу от смеха. Россия таким не страдал, так что откровенно ухахатывался, Белка тоже тихонько хихикала в кулачок, Казахстан с умильным выражением лица наблюдал за происходящим, а Украина, заняв своё любимое место — подоконник, смотрел в окно, внимательно слушая перепалку.       Союз и Рейх подскочили одновременно. Немец рванул к коммунисту, а тот, наоборот, от него, в гостиную. — Папа, твоя рана!.. — попыталась возразить Беларусь, но была остановлена Россией: — Пусть развлекается, — а после, задумавшись, отметил: — Мне кажется, или батя слишком легко справился с Рейхом? Тем более он ранен. Мне кажется, он бы проиграл в этой схватке. — Потому и смог скрутить, — ответил Украина, — Отец был ранен, вот Рейх и пытался не навредить ему.       А из соседней комнаты тем временем раздавались возмущённые вопли нациста и весёлый смех СССР.