"...Защитником я прихожу на суд, Чтобы служить враждебной стороне. Моя любовь и ненависть ведут Войну междоусобную во мне..." ~ Шекспир. Сонет 35
Никто из них не мог сказать наверняка, сколько времени прошло с тех пор, как всепожирающие врата в Подземный мир захлопнулись за ними. По крайне мере, Вергилий отчётливо помнил, что передал книгу мальчишке около недели назад, но за это время было проведёно столько спаррингов с братом и просто боёв с мелкими и не очень демонами, беспрерывно слетавшихся подобно стае мух на сахар к сыновьям Спарды, что старший уже не был уверен, что время не ушло куда дальше предполагаемого срока. Лично Данте сбился уже на четвёртый день. Сейчас же он с непроницаемым лицом сидел, оперевшись на какой-то камень плечом и думал зачем же он всё-таки согласился на просьбу своей человеческой части оставить его книгу этому пацану. Да, он говорил, что это в знак его возвращения на реванш, но всё-таки оставлять ради этого какую-нибудь дорогую для себя вещь он бы не стал. Впрочем, важна эта вещь была не совсем для него, а для инициатора этой затеи. Уж больно он привязался к этому... Неро? Вергилий коротко усмехнулся - сила у парня и вправду была интересной, не такой мощной как у них с братом, но весьма перспективной, и он с удовольствием бы повторил сражение, хоть и с куда меньшим интересом, нежели они проделывают это с Данте. То, что пацанёнок по совместительству оказался его сыном, мужчину ни на каплю не затронуло. Что без этого знания, что с ним - ничего не изменилось. Разве что при первой, - не считая произошедшего в гараже, естественно, - встрече появилась пометка "растёт второй Данте", а значит ещё одна заноза в заднице. Кстати о ней. - Знаешь, братец, а ты бы был неплохим человеком, - лежа на твёрдой, от и до запачканной демонической кровью каменистой земле, внезапно произнёс измождённый после 156, кажется, братского поединка Данте. - К чему бы это? - не менее уставший Вергилий нехотя повернулся к своему хитро лыбящемуся младшему брату, уже смутно догадываясь, к чему тот клонит. - Ха-ха, да так... Просто вспомнил, - в последний раз раздумывая над тем, стоит ли поднимать эту тему, сумбурно произнёс охотник на демонов, про себя с интересом отмечая, как заметно напрягся его порой чутка неуравновешенный братец. - Веришь или нет, но ты пытаешься меня прибить в любой своей ипостаси. - Это должно тебе о чём-нибудь говорить, - с едва заметной усмешкой выдавил из себя полудемон, задумчиво позвякивая Ямато в руке и невольно вспоминая, как Ви поделился с ним этим фрагментом своей памяти. - Пожалуй, - беззаботно бросил Данте, по тону старшего понимая, что разговор был окончен. Он ещё раз взглянул на это бесконечное серое небо Подземного мира и раздосадованно закусил губу - в такие моменты он как никогда прежде скучал по миру людей. По своей горячей пицце, от которой слюнки текли ручьём, по любимому клубничному мороженному, что в его излюбленном месте к приходу их постоянного завсегдатая делали заранее, по своему агентству, где в любое время можно было перекинуться парочкой шуток с Моррисоном, выслушать очередные упрёки Леди в сторону его долгов и тираду Триш насчёт его повседневного рациона, устроить офигенный рейд по демонам и забегаловкам с Неро... И тут искренняя усмешка отчётливо проступила на лице сына Спарды - уж этот-то малец справится, пока они с братцем тут отдыхают, в этом Данте не сомневался. На том и порешив, мужчина накрыл своё лицо шляпой доктора Фауста и уже было собрался подремать, как вдруг услышал того, кого до ближайшего спарринга уж и не думал больше услышать: - Каким он был?.. - невольно повисший в безветренной тишине мира демонов вопрос застал Данте врасплох. - Кто? - Данте отточенным движением руки приподнял с лица шляпу и теперь с неподдельным интересом рассматривал ещё более помрачневшее - хотя казалось бы, куда больше? - лицо Вергилия. - Он... - коротко ответил старший, но всё же, спустя пару мгновений продолжил: - Сейчас я смутно помню тот промежуток времени, что провёл будучи Уризеном. - А-а-а... - протянул Данте таким тоном, чтобы немного поддразнить Верджа и в то же время не раскрыть своего собственного удивления - похоже эта тема действительно слишком сильно задела его брата, и охотник бы откровенно соврал, скажи он, что его это так же не волновало. - Ну, Ви был крайне странным парнем. Настоящая загадка, ставившая в тупик своими поэмами на все случаи жизни что людей, что демонов. - Действительно? - судя по тому, каким взглядом наградил его брат, полученная информация его любопытства не удовлетворила. - Ага. Братец, тебе когда-нибудь зачитывали стихи во время боя, да ещё и таким отпадным голосом?.. - хотел было продолжить гнуть свою линию Данте, но, видя всё более нарастающий холодным пламенем отблеск в глазах старшего, решил не бесить его лишний раз, - подраться они ещё всегда успеют, тем более теперь и времени хоть отбавляй, и место подходящее есть, - и, резко сделавшись на удивление серьёзным, поведал брату свои не менее тревожные соображения на сей счёт: - Я должен был почувствовать подвох. Вернее, я его чувствовал, но не мог понять, где именно. Он словно был каким-то другим... - на этих словах Данте задумался над описанием своих ощущений, когда он находился рядом с черноволосым юношей. - Не таким, как мы. Ни демоном, ни человеком. Невооружённым глазом видно, что он что-то задумал, но в этих скрытых умыслах словно и не было никакой угрозы, - с тяжёлым вздохом заключил младший близнец, заинтригованно покосившись на что-то усердно переваривающего Верджа. - Он и был другим, - в конечном счёте всё таким же ровным тоном ответил ему мужчина, про себя отмечая, что так и не смог понять природу своей человеческой части души, с которой они уже никогда не смогут стать единым целым до конца. Он долго думал об этом в перерывах между спаррингами и даже готов был признать, что само существование Ви стало для него не меньшим интересом, чем его вечная погоня за силой и достойными оппонентами и соперничество в лидерстве со своим младшим братом. "В конечном счёте, - подумал он, - появившись лишь с моими воспоминаниями, он за каких-то пару месяцев обрёл и свои собственные... - и тут предательская мысль всё-таки заставила на миг искривиться его собранное лицо: - Если бы он не успел..." - Он спас тебе жизнь, - словно читая мысли брата, констатировал свершившийся факт Данте, всё так же сверля задумчивым взглядом стальных глаз отсутствующее солнце. - Ви упрямый малый, это точно. Признаться честно, я даже временами им восхищался, а в конце... Нужно иметь действительно много сил для такого решения. И я благодарен ему за это. Надеюсь, у меня будет шанс когда-нибудь отблагодарить его, - с горькой усмешкой закончил он, вновь содрогаясь от мысли, что он мог взаправду лишиться своего чёртового братца, убив его собственными руками. Вергилий взглянул на него настолько ошеломлённо, насколько это вообще возможно при его хладнокровии. Данте только что сказал, что боялся его смерти? После всего произошедшего, да что там, даже при знании того, что он ни на ёту не изменился в своих суждениях? Это было непривычно... странно. До той фразы, практически нашептанной ему бархатным голосом при воссоединении, он даже не задумывался о том, что было бы, если бы он и вправду одолел брата. Не то что бы он вдруг захотел всё бросить и смириться с его даже недемонической везучестью. Нет, этому не бывать никогда, но... Теперь он впервые осознал, что после смерти Данте ему было бы... скучно? "Ты боишься его потерять. Потому что тогда ты потеряешь и себя". Верджил до сих пор считал, что он ошибался на сей счёт. Он его ненавидел. Почему младший, имея всё, - и родительскую любовь, и невероятную силу, - так пренебрежительно от этого отмахивается, меняя наследие Спарды на какой-то нищенский образ жизни среди не менее жалких существ? Почему он так усердно спасает смертных и их мир, который без посторонней помощи сам себя защитить не может?.. "Ненависть всегда рождается из непонимания". - Я, кажется, говорил тебе исчезнуть, - на грани слышимости, дабы валяющийся в нескольких метрах от него Данте не услышал, раздражённо шипит сквозь зубы Вергилий в ответ на своевременный комментарий юноши, но глубокий, проникновенный голос и не думал затыкаться: "Преодолев свой тяжкий страх, Сияет ярко в небесах."* - Я боюсь? Смешно. И чего же, по-твоему? - с неким вызовом в голосе, но теперь уже про себя произнёс старший близнец, всё так же буравя взглядом какой-то демонический цветок. Надо отдать ему должное, голос, ни на миг не растерявшись, коротко и уверенно произнёс: "Одиночества". Ироничная улыбка мельком скользнула по его лицу, скрывая собой весьма запутанные чувства мужчины к собственному брату, что, признаться, всегда гнался за ним с намерением вернуть. Но куда? В сожжённый дом? В это злосчастное агентство? Или же в так им презираемый мир? Вергилий откровенно не любил мир людей, до состояния которого ему так же не было никакого дела. Он всегда ценил лишь достойных соперников, коих среди смертных никогда не наблюдалось. Но, пожалуй, когда распадающийся на глазах человек всё-таки разваливает все планы демона, вкусившего плод клипота и тем самым наиболее приблизившегося к трону Владыки демонов, стоит немного задуматься над тем, так ли они слабы и беспомощны. Сквозь страх и отчаяние двигаться дальше... Упрямство или глупость? Попытка отстоять своё существование? Что ж, возможно, именно здесь демоны и люди не особо отличаются. По крайней мере, его отец и брат познали на вкус оба мира, чтобы избрать свою сторону в этой бесконечной войне Тьмы и Света... ...В отличие от него, всё время упускающего из рук нечто эфемерное, недостающее, важное.***
Когда он всё-таки засыпал, то каждый раз старался пробраться как можно глубже в лабиринты своего подсознания, дабы найти и самолично увидеть владельца бархатного голоса. Добраться до туда было отнюдь не лёгкой задачей - чуткий сон, что всегда сбивался от чувства угрозы, исходящей от местной фауны, что периодически исподтишка нападала на близнецов, когда те ослабевали, мешал сосредоточиться в полной мере. Благо, сейчас он не один, и Данте также караулит их временный привал. И здесь Вергилий был полностью уверен в надёжности своего младшего брата, к которому у него хоть и было противоречивое отношение, но в то же время он точно знал, что легендарный охотник на демонов ни за что не нападёт на него и ни за что не допустит, чтобы на него напали, а значит, сейчас ему предоставили идеальный шанс наконец-то спокойно заснуть и начать свои поиски. Путешествие внутрь себя всегда... так захватывающе. Тысяча различных образов, куча обрывков воспоминаний, ещё не озвученные и не оформившиеся мысли, - всё это словно проходит сквозь тебя, пока ты спускаешься глубже, к полной тишине, где можно услышать лишь себя. ...И с недавних пор кое-кого другого. По крайней мере, он был уверен, что найдёт его здесь. Спускаясь по бесконечной тьме вокруг, сын Спарды осознал, что голос, слышимый им на верхних уровнях, становился всё отдалённее. Эти нотки так разнились с его собственными мыслями и своим содержанием, и своим тембром, что их просто невозможно перепутать с чем-либо другим. Это были уже его мысли и слова, но здесь и сейчас всё они просто исчезали, словно они не могут говорить одновременно, находясь так рядом друг с другом. И если изначально, Верджил ориентировался в этой беспроглядной тьме на тихий зов, то сейчас приходится идти буквально наугад. Тропа без конца и края, без цели и ориентиров, без содержания и, быть может, выхода. Не будь он так упрям, мужчина бы уже повернул назад, не надеясь более здесь что-либо отыскать, но едва замелькавшие вдали фиолетовые огоньки заставили его продолжить свой путь. Подойдя ближе к фиолетовому свечению, Вергилий заинтересованно отметил, что оно исходит от странных, кристаллических и явно имеющих демоническое происхождение камней, что образовывали своими габаритами некое подобие пещеры. Хмыкнув и пройдя дальше, старший сын Спарды заметил, что от них исходит едва заметное тепло. Ноги, как и прежде, словно рассекали самый верхний слой тёмной воды, каковой её можно увидеть лишь ночью, а полностью отсутствующие звуки, не считая собственных голоса и мыслей, уже изрядно давили на нервы. Но его блужданиям было суждено вскоре закончиться, так как цель его визита сюда была у него перед глазами - черноволосый юноша, облачённый лишь в свой лёгкий кожаный плащ с брюками да сандалии, буквально парил в потоке энергии, своим подбородком прижавшись к ногам и неловко обхватив тонкими руками острые коленки. Вергилий изумлённо смотрел на открывшийся ему вид - по-видимому, мальчишка, поддерживающий своё тело в реальном мире теми искрами демонической энергии, что всё ещё теплились в нём на самой глубине, теперь мог спокойно существовать без опаски развалиться на части. Но тем не менее, это была настоящая клетка, пусть необходимая для выживания, но всё-таки тюрьма, в которой он не мог даже пошевелиться, лишь слышать и чувствовать мысли и действия владельца этого сознания. Мужчина внезапно подумал о том, что юноша был подобен лучу света в этом тёмном царстве - слишком бледная кожа, на которой едва ли проступали белые следы от загадочных чёрных прежде узоров, обвивающих тело Ви почти что полностью и свидетельствующих о его потере связи с верными фамильярами, воплощавшими его потаённые страхи, так разительно выделялась среди всех тёмных тонов, в которые было окрашено пространство его подсознания. И лишь чёрные локоны были свидетельством тому, что не все страхи его отпустили, и кажется Вергилий знал, какой именно кошмар тревожит парня и по сей день. - Ты ведь боишься исчезнуть, верно? Стать даже не тенью, а чем-то несуществующим как прежде, - Вергилий подошёл к нему вплотную, задумчиво осматривая хрупкую фигуру, молчаливо пребывающую в некой дрёме. Он отчётливо помнил, как всегда стремился раскрыть весь потенциал своей демонической сущности, раз и навсегда подавить своё человеческое начало, как полудемон непогрешимо думал, ослаблявшее его собственные дух и тело. После очередного поражения, уже стоя на пороге жизни и смерти, он принял это решение, не поколебавшись ни единого мига - он должен избавиться от того, чего даже не мог познать. Так он и появился. Как так получилось, что часть души обрела собственную личность? Изначально рождённый с помощью демонического меча, впитавшего и физически воспроизвёдшего его человеческую сущность, Ви стал тем, кем сын Спарды никогда не смог бы стать, что навевало его на мысль, что юноша изначально был чем-то большим. Но чем именно? На его памяти подобный ритуал никто не проводил, да и результат, - если уж таковой всё-таки уже когда-то получали, - как смутно подозревал Вергилий, всегда разнится. Вполне может статься, что, проверни он подобное на своём младшем брате, им обоим пришлось бы не человека к демону доставлять, а выбитое демоническое начало Данте вылавливать. Блондин усмехнулся, - он отчего-то был уверен, что именно человеческое начало его братца осталось бы на месте и что он сам не остался бы в стороне этой погони. Его же ситуация... Была кардинально противоположной. Он наконец решился дотронуться до мерно спящего в беспрерывном потоке энергии парня, полностью уверенный в том, что его прикосновения к немного прохладной бледной коже ощущаются им даже сквозь этот, казалось бы, безмятежный сон. Он не понимал, почему ему так явственно захотелось, чтобы он сейчас же очнулся и прижался щекой к его широкой ладони, но выбросить это из головы оказалось невозможным. Тем не менее, это желание оказалось несбыточным - с лёгкостью пропустившее его сквозь демонический поток поле, безболезненно вобрало его руку в себя, тем самым с лёгкостью давая ему доступ к брюнету. "Какого это, быть запертым в глубине сознания?" - подумалось полудемону в ту же секунду. Синий взгляд с неподдельным интересом вперился в закрытые веками и пушистыми ресницами глаза напротив, вместе с тем вспоминая момент их воссоединения. Такая самоотверженность... Он выбрал добровольный плен так уверенно, будто бы и вправду верил, что обретёт целостность, но в глубине души, бывшей когда-то единой и по сей день неразрывно связанной, каждый из них понимал, что кто-то должен был принести себя в жертву, иначе они оба погибли по отдельности. Умирать не хотелось никому. Полудемон неожиданно для себя самого ласково проводит ладонью по лицу парня, слегка приподнимая, а затем и заправляя беспорядочно свисающие чёрные локоны за ухо. Иногда ему казалось, что в те редкие моменты своих собственных кошмаров, что вернулись вместе с человечностью, он слышал тихий, успокаивающий шёпот, мелодично разливающийся у него в голове и вместе с тем словно забирающий часть их к себе, деля все страхи на двоих. Горькая улыбка мелькнула на губах полудемона, - да, теперь одиночество им точно не грозит, но какой ценой? Быть может, когда-нибудь найдётся способ, способный даровать жизнь им обоим? По крайней мере, протыкать себя Ямато снова - не выход, ибо это бы свело все принесённые жертвы на нет. А снова бороться с крайне могущественным демоном ради нескольких дней его свободы было бы весьма опрометчиво. В конечном счёте, он решился. Поддался соблазну жестоко впиться в эти пухлые манящие губы, языком очерчивая их контуры и с напором проникая вглубь тёплого рта, с удовольствием проводя по зубам и внутренним стенкам и отчётливо ощущая, как обоюдная волна возбуждения прокатывается по его телу. Обоим становится просто до безумия обидно не слышать сорвавшийся с губ лёгкий стон, не иметь возможности прикоснуться в ответ, но это не останавливает мужчину вплотную прижаться к юноше, тем самым полностью входя в этот поток энергии, и услышать пульсацией на границах сознания благодарность за свой приход, за то, что принял его существование, за то, что не бросил. - Я найду способ освободить тебя, - шепчет он, носом утыкаюсь в открытый им висок Ви. - Это меньшее, что я могу сделать в благодарность. "Вечное заточение, но не забвение... и есть шанс на высвобождение..."