Tears

Джеймс чувствовал себя намного лучше, ему казалось, что теперь он наконец в безопасности. Хоть тоска по матери и не прошла, но она приглушалась тем весельем, которое происходило в его жизни с приездом Томаса. Он теперь мог писать ему ночью, рассказывая все о своих чувствах, мог позвонить и расплакаться в трубку. Джефферсон мог выслушать его, а после предлагать приехать и забрать его к себе на квартиру, чтобы жить как Тимон и Пумба. Без забот. По крайней мере, Джеймс надеялся, что так произойдет однажды. Ему нравилась идея проживать свою жизнь вместе с лучшим другом, вместе учиться, поступить на юридический, работать и не думать о чем-то другом. Но пока это были лишь задумки. Оказавшись в школе, парень в первую очередь подошел к своему шкафчику. Он оставил внутри новую книгу и начал искать среди тетрадей и учебников конспект по истории. Адамс сегодня обещал провести тест, поэтому ему хотелось повторить материал. Наконец, добравшись до нужного, он услышал знакомый женский голос: — Джей, привет, — когда Джеймс обернулся, он увидел Долли. — Как ты себя чувствуешь? — Привет, уже лучше, — парень улыбнулся как можно жизнерадостнее. — Я вижу, ты даже надел не темно-серую, а светло-серую футболку! — хихикнула она. — Что тебя так развеселило? — Томас приехал. Будто услышав свое имя, Джефферсон неожиданно оказывается рядом с ними. На его лице игривая улыбка во все тридцать два, а в руках лиловый портфель. Он осматривает сначала своего приятеля, а после Пейн. — Привет, Том, — девушка вспоминает его за долю секунды и вспоминает их первую «встречу». У нее отличная память на лица и имена, такая особенность помогла бы ей оставаться одной из самых главных сплетниц, но она лишь ведет номер в школьной газете. Сколько секретов она смогла запомнить? — Я думала, что ты не такой высокий. Парень забавно пожимает плечами, принимая слова за своеобразный комплимент. Они разговаривают еще пару минут, но беспощадно звенит звонок, и они прощаются, а Джеймс недовольно шипит. Он взял не тот конспект. Первым уроком была физкультура, поэтому парень мог спокойно глазеть на бегающих одноклассников, и красующегося перед девчонками Ли. У Джеймса же было пожизненное освобождение из-за проблем с коленями, приступов эпилепсии да и просто из-за слабого здоровья. Чаще всего рядом с ним сидел Берр, который откашивал от физкультуры, но сейчас его все же заставили бегать пару кругов. Было смешно наблюдать его попытки догнать Маллигана и Алекса. Они с Гамильтоном все чаще играют в такие догонялки, но только в жизни, а не на спортивном поле. С появлением Алекса Берр заметно так разшевелился. Видимо, стал ощущать конкуренцию и не захотел уступать новенькому все, что было заработано кровным трудом. — Хей, Джеймс, — сладко звучит над ухом, и Мэдисон отрывается от наблюдения за соперниками. — Давай поболтаем? Мне одиноко. Рядом с ним села Мария, девушка Рейнольдса, в изящном красном платье. Оно обтягивало ее уже сформировавшееся тело, что очень нравится Мэдисону в эстетическом плане. Волосы же впервые собраны в хвост за долгое время, и на левом глазу видно следы от синяка. Она пыталась его замазать. Мария всегда была тихой девушкой, если брать во внимание ее поведение в школе. Мэдисон назвал ее Тихоней. Ей не нравилось выделяться, но потом она познакомилась с Джеймсом Рейнольдсом, а вместе с ним ей пришлось окунуться в мир выпивки, травки и прочей херни. Когда-то давно Том и Джей даже общались с ней, и Томас пытался говорить с ней о том, что пора от паренька сваливать, но ее парень настолько промыл ей мозги, что ей уже буквально нравилось, что он ведет себя как придурок. Джей слегка опешил, после чего все же заговорил: — Ты пришла сказать, что рассталась с муда — — Нет. Джеймс, помнишь, мы с тобой дружили в средней школе? — девушка взяла его за руку. — Почему перестали? Мы же оба любим читать, и всегда любили такого рода развлечения. — Мария, я не знаю, что ты затеваешь, но если тебя заставляют со мной говорить — моргни два раза. Она бархатно рассмеялась, после чего моргнула два раза. Ее взгляд из завораживающего, соблазняющего стал напряженным и просящим о помощи. Пухлые, ярко красные губы уже не Тихони слегка тряслись. — Джеймс, он хочет сделать из меня проститутку. Он хочет, чтобы люди спали со мной за деньги, — шептала она сквозь слезы. — Во-первых, расстанься с ним, во-вторых, обратись в полицию. — Я не могу, у него есть… боже, во что я ввязалась, — Мария прижимается к парню и утыкается своим лицом ему в грудь. — Я такая идиотка. Девушка начинает плакать навзрыд, но даже с этой далекой скамьи Джеймс замечает угрожающий взгляд Рейнольдса. Ему становится не по себе, и он отпрашивается в туалет, покинув плачущую леди. В уборной Мэдисон включает холодную воду, брызгая и умывая свое лицо, приводя все тело в чувства. Мозг начинает работать, и Джеймсу приходят планы действий, которые могут помочь Марии в ее ситуации. Один за другим они отметаются, как ненужные пазлы, совершенно не подходящие к данной картинке. Парень неожиданно вспоминает слова Александра. Они хотели начать работать в школьной газете и писать статьи на популярные темы. Если у Джеймса получится написать статью обо всем этом и предостеречь девушек, это может помочь не только Марии, ситуация которой будет освещена. Анжелика, Феодосия и Аарон смогут протолкнуть номер газеты дальше, в старших классах. Долли могла бы уделить внимание статье в своем столбике. А скажешь Томасу — он скажет «своим источникам», и вот — об этом знает вся школа. Да, и Рейнольдс будет втоптан в грязь. — Мэдисон! — угрожающий тон последнего разнесся по всему коридору и дошел до уборной. — Твою ж мать, — Джеймс выключил воду и спрятался в одной из кабинок. Он встал на унитаз и прижался, попутно молясь о хорошем исходе. Парень вошел, ногой толкнув входную дверь. Через щель Джеймс мог видеть, как его тезка подходит все ближе. Он с притворной осторожностью открывал кабинки поочереди, после, с силой закрывая их. Сердце колотило как отбойный молоток. Руки тряслись так сильно, что казалось, будто верзила сейчас учует его страх. Началась программа про хищников, охотящихся на беспомощных жертв. — Хэй, малыш, выходи, я ничего тебе не сделаю, — устрашающе смеясь, сказал Джеймс-верзила. Он почесал свою лысую голову, будто задумавшись. — Хотя, может, я немного тебя помну, пока твой защитник не здесь. Мэдисон представлял свою смерть не так. И его очень бесило постоянное издевательство над его ростом. Неужели он умрет на унитазе от инфаркта? До его кабинки осталась всего одна, и все — прощайте, я труп. Верзила помедлил, лукаво улыбаясь, завидев в щелке знакомые очертания маленького человека. Хотя, лучше умереть от страха, чем быть забитым досмерти. Было бы чудом, будь Томас неподалёку. Он бы надрал ему зад. — Рейнольдс? Что ты делаешь? — вдруг появился новый голос. Такой спокойный, такой знакомый. — Лучше уйди отсюда, Заноза*, — раздраженно прошипел парень. — Если не хочешь превратиться в такую же котлету, как и твой больной дружок. — Скажешь это директору, если сейчас же не уйдешь. Я без диктофона в школу не хожу. А еще здесь полно камер, ты знал? Уже вижу новую статью в школьной газете «Рейнольдса вышвырнули, наконец-то». Джеймс готов был поклясться, что Аарон стал его новым кумиром. Парень озлобленно посмотрел на все еще спокойного Берра. Ему определенно не нравилась его уверенность, которая могла значить только одно — Аарон знал, о чем говорит. Как только Джеймс-верзила ушел, Берр вызволил из кабинки перепуганного товарища. Худой старшеклассник, в обычных спортивных шортах и футболке, спас его жизнь. Спас от машины для убийств, который был больше него раза в два, учитывая то, что Аарон был среднего роста. Они какое-то время молчали вместе, после чего начали смеяться так громко, как только могли. Парни сели на холодный пол, приобнимая друг друга. — У нас же нет никаких камер в туалетах, верно? — прервал свой смех Джей. — Ты что, реально в это поверил? Да он же тупой как пробка, даже по сторонам не удосужился посмотреть, — улыбнулся Берр. И Мэдисон расхохотался еще сильнее.

***

Томас с интересом разглядывал разговаривающих Алекса и Анжелику. Он хотел было идти на английский, как вдруг увидел их вдвоём, смеющихся вместе. По открытой позе Анж он сразу понял, что с ним ей комфортно. Может, они флиртуют? Тогда Томасу очень жаль бедную девушку Александра — Элайзу. О том, что они вместе все узнали благодаря посту в Facebook на странице девушки. Она выложила фотографию, на которой её пальцы переплетены с пальцами некого парня. Подпись под фотографией: «Беспомощна». Джефферсон был слишком любопытен, поэтому за пятнадцать минут выяснил, кто держит Скайлер за руку. Вскоре об этом знала почти вся школа. Стоило-то всего скинуть свои рассуждения Марте Уэльс. Анжелика попрощалась со своим собеседником, и тут же попала в компанию Пегги и Лафайета. Вместе с ними она вела себя по-другому. По-дружески. В Томе проснулась точно не ревность, а то самое любопытство. А что, если Алекс нуждается в постоянном внимании женщин? Что, если он оступится и навредит Элайзе? Ему не слишком нравился Гамильтон, и возможность отдалить его от Скайлеров… Нет, у него нет причин делать это. Гамильтон ему правда не нравился. Его часто ставили в парные проекты с Томасом после приезда, и все заканчивалось чуть ли не драками, причиной которых становился слайд в презентации. Возможно, Алекс и был хорошим человеком, но с Томом он вел себя лишь как агрессивный напыщенный индюк, не желающий слушать остальных. Хотя, если сделать личную неприязнь и расхождение их мнений причиной… — Все подглядываешь, Джефферсон? — Гамильтон подкрался так незаметно, что Томас невольно подпрыгнул. — О святая Виргиния… — он схватился за сердце. — Чего тебе, гоблин? — Томас гордился придуманным для Алекса прозвищем. — Мне много чего рассказали о тебе. И я думал, что так, просто слухи, но когда сам Вашингтон подтвердил твои выходки… сейчас я чувствую к тебе что-то большее, чем отвращение. В общем, если захочешь каким-то образом навредить моим друзьям — я закопаю тебя во дворе моего дома. Слышать угрозы от человека, который ниже тебя на голову, как минимум, совсем не устрашающе. Даже слегка весело. Каким бы Гамильтон не пытался быть пугающим, у него совсем не получалось. — Да, я могу не только навредить твоим друзьям, я могу их сломать и раскромсать на множество частей, Гамильтон, но я не сделаю этого, потому что я знаю этих людей намного больше, чем знаешь их ты, — на лице Джефферсона проскользнула едва заметная самодовольная улыбка, которая тут же пропала. — Твоего любовничка Джона я трогать не буду, не пыхти. Гамильтон тут же залился такой яростью, что было страшно подумать, как в таком миниатюрном человечке все это помещается. Томас надавил на что-то значимое, и ждал жесткой отдачи. Он уже представлял в голове как будет едко отвечать ему, вводя в такое безумство, которое ему и не снилось. Да, ему определённо нравились перепалки с коротышкой. Он нашел себе хобби за эти пару минут. — Ты, мать твою, сначала перестань спать с Мэдисоном, а потом заикайся про что-то такое, — он точно сдерживался, чтобы не наброситься на соперника. — Небось, ты его СПИДом заразил, вот он и чихает ходит, да? Два идиота. Вы, виргинцы, как на подбор. — Ха, так вот как ты к нему относишься на самом деле? Да ты тот еще лицемер. Бедная твоя девушка, бедные твои друзья. — Я?! Ты совсем с дуба рухнул? Ты защищаешь права мужчин, а на женщин не смотрел? Или что насчет твоего вчерашнего «я не против рабства»? Хочешь, я тебя в рабы возьму, педик? — Простите, что? — Джеймс услышал их перепалку и решил подойти. — Привет, Александр, мы же нормально общались последнее время, и я хотел тебя кое-что спросить насчет газеты — — Простите, вытащите член Томаса изо рта, ничего не понимаю, — Он не собирался извиняться. Это повредит его гордыне. — Я не собираюсь с тобой проводить милые беседы, пока ты общаешься с этим… человеком. Или ты слишком тупой, чтобы настолько не видеть в нем опасность, или вы реально друг у друга сосете. Больные кретины. Он не мог остановиться, и Томасу стало страшно. Что если у Гама проблемы с гневом или он болеет чем-то психическим? Он переглянулся с Джеймсом и увидел в глазах друга явную злобу. Мэдисону и так тяжело друзей находить, а теперь один из них взял и… смешал их с грязью. Томасу стало стыдно, но он не показал этого. Гамильтон одарил их презренным взглядом и прошел между ними, расталкивая их плечами. Никто не сомневался, что он идет к банде «пьём как не в себя». — Ты что-то у него хотел спросить насчет газеты? — сопровождая реплику тяжким вздохом, произнес Томас. — Хотел себе новостную колонку. С Марией случилось кое-что, и ты понимаешь, что. Так как Гамильтон отвечает за газету в целом, мне нужно было его разрешение, а теперь… буду пробиваться через директора или мистера Ваша. Я был о нем лучшего мнения, да пошел он. Томас понимающе покачал головой, смотря за исчезающим в толпе Гамильтоном. На вечеринке в честь приезда Томаса, конечно, он показал себя как выскочка, но он не знал, что Александр еще и кретин впридачу. Звонок неожиданно разделил их и заставил разойтись по классам. Джеймс еще не совсем отошел от слов «типа», не отошел от инцидента в туалете, но ему пришлось, ведь Адамс попросил раздать Долли и Марту листочки на парты. Парень не помнил ни стратегий, ни карт, ни дат. Только факты из жизни отцов-основателей, работа которых его правда заинтересовала. Он помнил их имена, имена их детей и жен, главные заслуги. — Спасибо, Адамс, — прошипел он, когда получил задание. Ему достался период войны США с Англией 1812 года. Сидящей рядом Элайзе повезло намного больше, и она принялась заполнять пробелы, вспоминая все про первого президента Соединенных Штатов. Даже жену его помнила во всех деталях. Джеймс же мог лишь молиться, как делал это пару уроков назад.

***

Джефферсон сидел под деревом, любуясь не сколько видом отсюда, сколько Джеймсом, который лежал у него на коленях. Парень закрыл глаза, и Томас без угрызений совести мог рассматривать расслабленное юношеское лицо. Его массивные и живописные брови, короткие кудри, короткие ресницы, блестящую на солнце темную кожу… только круги под его глазами смущали Тома. Нужно обязательно заставлять его ложиться раньше. — У тебя очень красивое лицо, — произнес юноша, находясь где-то в своих мыслях. — Спасибо, у тебя тоже. — Не говори глупостей. — Единственная моя глупость — считать брекеты отстоем. Они тихо рассмеялись, каждое совместное воспоминание до сих пор хранится у них в головах. Начиная от знакомства в школе, заканчивая этим. Новым воспоминанием. Джефферсон достал свой смартфон и открыл камеру. Пока Джей не открыл глаза, он успел сделать пару его «сонных» снимков. Ему не посчастливилось дружить с человеком-подозрением, поэтому его выходка была рассекречена через пару мгновений, и была встречена не самой ожидаемой реакцией. В ответ парень достал свое устройство для связи и тоже стал фотографировать друга, пока тот сопротивлялся и пытался хоть как-то позировать. В итоге, они сделали совместную фотографию, на которой Томас и Джеймс смотрели друг на друга, улыбаясь во весь рот. Она так им понравилась, что тут же оказалась на аватарках обоих. — А я тебе рассказывал, что меня сегодня чуть не избили? — спросил Джеймс слишком беззаботно. — Боже, кто? — Джефферсон поправил копну кудрей, закрывающую ему обзор. — Рейнольдс. Он увидел, как я разговаривал с Марией, и она плакала, — они оба понимали, из-за чего она плакала. — В итоге, меня спас Аарон, поэтому завтра я принесу ему много шоколада.  — Я провожу тебя до дома сегодня, не хочу, чтобы он избил тебя в подворотне, — Мэдисон благодарно улыбнулся. — А вообще, Берр так печется о тебе, да ведь? Джеймс в последнее время все больше общался с Аароном. Конечно, его вечное «молчи и улыбайся» сводило с ума, особенно когда на кону стояли какие-то важные вещи. Сегодня он подверг себя опасности, наплевав на правило. Парень невольно ухмыльнулся. Берр определенно ему нравится, как человек. — Ты ревнуешь? Джефферсон подавил улыбку, чтобы казаться серьезнее, чем он есть на самом деле. Он думал, что это незаметно. Он был неправ. — Нет, не ревную. Просто подумал, может, у вас там романтика. Я же должен знать, кто нравится моему лучшему другу. Джей слегка хихикнул, после чего отрицательно покрутил головой. Он снова лег на чужие мускулистые ноги, не закрывая в этот раз глаз. Юноша как следует насладился чертами лица друга, потрогал волосы-пружинки, вдохнул любимый запах духов и прикрыл веки: — А ты нашел кого-нибудь? — Нет, я решил отдохнуть от женщин. Они замолкли. Слишком смущающий разговор. Они не любители делиться чем-то из своей личной жизни. Даже про Анжелику Джеймс узнал только ближе к отъезду друга. И оба были поражены, как быстро один из них раскололся насчет Долли. В июне темнеет поздно. И, по просьбе Джеймса, они покинули парк ближе к шести часам. Всю дорогу до коттеджа Мэдисонов, Джефферсон не умолкал, рассказывая о том, как его ставили в пример на биологии и географии сегодня, и как ему удалось списать контрольную по математике. Он был так воодушевлен рассказом, что его не смели перебить. Джеймс не запустил друга за калитку дома, понимая, какой скандал может начаться между его, возможно, уже пьяным отцом и Джефферсоном. В прошлый раз, когда его отец оставил их на совместную трапезу, после короткого разговора Мэдисон-старший выпроводил Тома. Они слишком разные. — Ну, пока, не сиди допоздна и звони, если снова станет грустно, — парни обнялись и Томас со смехом побежал прочь, когда из дома вышел глава семейства. — В дом, — крикнул мужчина Джею, и у последнего побежали по спине мурашки. Они ели в тишине, как и все остальное время, с того момента, как их мать покинула этот мир. Вильям вилкой скрябал по тарелке, нагнетая атмосферу еще сильнее. Он игнорировал своего старшего брата уже три месяца, поэтому не ответил на его скромное: «Как дела?». А после вовсе вышел из-за стола и убежал в свою комнату, вытирая слёзы рукавом кофты. Ему было всего лишь десять, когда это произошло. Сара улыбнулась Джеймсу, но ее радость быстро сошла на «нет», когда отец строго взглянул на нее. Казалось, ее настроение зависело от него одного. Френсис поздоровался с братом, чем вовсе не порадовал их родителя. Мужчина тяжело вздохнул. Он не притронулся к еде и выглядел мрачнее обычного. Что-то Мэдисону-младшему подсказывало, что это вовсе не из-за проблем с бизнесом, про который он больше с ним даже и не заикался. Ему нетерпелось услышать, что же скажет этот человек. — Джеймс, — начал старший Мэдисон. Он вдруг передумал говорить то, что хотел, было видно по его мимике. — Постарайся прекратить общение с этим пьяницей, пожалуйста. Его сын и дочь усмехнулись, а после ушли в гостиную, оставляя Джеймсов почти наедине. Сара, правда, вскоре ушла к Вильяму, который тоже перемесился в их импровизированный кинотеатр. Они включили «Красавицу и Чудовище» так громко, что отрывки фраз было слышно в столовой. — Он мой лучший друг. Как найдешь мне нового, такого же классного — прекращу. — Но у тебя есть эта Долли, Аарон, Анжелика. Почему бы не дружить только с ними? Я же вижу, как плохо влияет на тебя твой дружок. — Вот когда у меня начнет учеба от него страдать, тогда и поговорим об этом, — кинул Джеймс, доедая свой ужин и перемещаясь в гостиную к остальным детям. Как же дерзко.