toujours tandem

      На её шее красовался засос. Хотя слово «красовался» достаточно преувеличивает реальность. Но всё равно — он там был. Если находиться очень близко к ней и прямо всматриваться, то можно заметить бледно-жёлтый кровоподтёк, который выделялся на фоне белой кожи. — Ну и что прикажешь делать? — я стояла позади неё, в то время как она сидела за столиком, напротив большого зеркала, и хотела было краситься, но увидела то, от чего ко мне может прийти неминуемая смерть. Конечно я тоже заметила это не сразу, но всё же раньше неё, поэтому ожидание того, что мне за это станет, было мучительно. В какой-то степени мне было страшно, но я уже не могла бояться её как раньше — она уже давно «растаяла». Задолго до первой нашей встречи этой осенью. Я просто рассмеялась. — Так тебе ещё и смешно? — постепенно её серьёзность смягчилась, и она уже сама улыбалась — так был заразителен мой смех, хотя я сама не понимала, что это вдруг на меня нашло. Наверное причина в том, что этой ночью она оставила мне синяков гораздо больше и серьёзнее, пусть и на скрытом ото всех месте. Это будет моя маленькая месть. С любовью и нежностью. — Простите… — я кое-как успокоилась. — Это случайно вышло, — на самом деле так и есть — я просто делала ей приятно, максимум полчаса назад. — Ещё бы специально, — после чего она продолжила или, точнее, начала краситься. Слегка напудрив лицо, женщина стала подчёркивать глаза необычайного цвета чёрным карандашом, а затем и подкрашивать брови, напоследок — тёмно-розовая помада. Всё получалось так ловко и легко, что меня это завораживало. Затем она принялась завивать локоны; мне же оставалось молча созерцать это, сидя на стуле неподалеку. Никто не произнёс ни слова — она была занята делом, а я потеряла свою челюсть где-то на полу. Эта женщина восхищает и удивляет меня постоянно. Но единственное, что она не посмела тронуть — мой подарочек.       После — она даже позволила выбрать мне наряд для неё. Пока она надевала нижнее бельё, я, смущённо отвернувшись, стала что-то подбирать для своей женщины. Как и оказалось, в шкафу была уйма всего, причём как раз-таки костюмов разнообразных цветов с рубашками и блузками, но попадались и платья. Моё внимание особенно привлекло ярко-красное платье, которое я раньше никогда не видела — даже на фотографиях в Интернете. Но когда она стала надевать капроновые колготки, сидя на кровати, я всё-таки не удержалась и покосилась на неё. Это выглядело так по-естественному, по-обыденному, что на миг мне показалось, что передо мной самая обычная женщина. Такая же, как и все. Может быть, покрасивее некоторых, но не идеал. Успешнее, богаче, но и что с этого? Но наверное каждая женщина хочет любить и быть любимой… — Я думаю, Вам стоит надеть это, — взяв вешалку с платьем, на которой висел ещё и тонкий чёрный ремень, я продемонстрировала ей свой выбор, когда она уже стала подходить ко мне. Но взяла я его не только потому, что оно мне так сильно понравилось. На вешалке был завязан белый платок, как раз для того, чтобы прикрыть её шею. Как я увидела позже, он тоже был с названием её партии, и мне оставалось только прийти к выводу, что онa очень ей предана.       Почему-то она с лёгкостью согласилась надеть это. Я думала, что это затянется на какое-то время, но, видимо, она полностью доверилась моему вкусу. Даже приятно быть её личным стилистом. Завязав платок на её шее, я посмотрела в её глаза и улыбнулась. Я была счастлива. Но когда мы вышли из её дома и оказались в машине, на меня напала какая-то грусть. Да, мы сблизились с ней как никогда, но всё равно оставалось ощущение, что она далеко, но дело даже не в этом. И не в том, поступаю ли я правильно, встречаясь с ней. А раньше это было ещё и за деньги… Должна ли я быть благодарной судьбе за такой подарок, или я жила бы лучше и без неё?       Погружённая в свои мысли я даже не заметила, как мы подъехали к моему общежитию. Я ещё не решила, пойду на пары или нет, но в любом случае я не сделала домашку, да и вообще — мне нужно хотя бы переодеться и прихватить другие тетрадки. Но я как будто застыла на месте. Смотрела вперёд, перед собой. Мне было грустно. Медленно я перевела взгляд на неё. — Я не хочу уходить, — казалось, что моё сердце разрывается. Казалось, что эта разлука будет вечной. Казалось, что такого, что произошло вчера и сегодня, больше никогда не будет. Но что, если мне это всё только кажется?       Она снова смотрела на меня так по-доброму и улыбалась. И это было просто невыносимо. Потому что из-за этого моё сердце разбивалось ещё больше — на сто автономных сердец. Мгновение, меньше секунды, и она приблизилась ко мне, а её губы снова слились с моими в одно единое целое. Тёплые, приятные, нежные… В них было больше жизни, чем в том, что они произносили. — Ещё увидимся.

***

      Только потом до меня дошло, что она имела в виду. Когда обнаружила у себя в сумке билет в театр, про который я напрочь забыла. Но на моей шее по-прежнему красовался кулон, цветы стояли в вазе на подоконнике, а медведь явно наслаждался мягкостью моей кровати. В тот день я не пошла в универ — слишком мне стало грустно. Но всё окончательно прошло, когда я, взяв из сумки телефон, заметила и билет. Она сказала, что будет там, поэтому встречи не миновать. Причём так странно, что в последнее время Валерия стала чаще появляться со мной на людях. Говорило ли это о серьёзности её чувств? Скорее всего.       Было много вопросов. И от тех, кто рядом, и от тех, кто далеко. Сначала нужно было объяснить маме, у какой именно подруги я ночевала, что со мной всё действительно хорошо, что я счастлива. На вопрос: «Почему?» было сложно подобрать слова. «Ты что, мальчика встретила?» — такого ещё мне счастья не хватало. В общем, убедить маму было сложно, но возможно. Но всё-таки самое трудное ждало меня впереди.       Девчонки уже давно поняли, что я ночевала у своего «шуга дэдди», особенно это было заметно по огромному букету. Кулон я пока что прятала под домашней футболкой, а про медведя сказала, что их просто раздавали на улице. Почему бы и нет? Ира тут же стала фоткаться с розами, как будто подарили их ей, но и я была особо не против. Но всё-таки все мы понимали, что я должна им рассказать хоть что-то. — Вы трахались? — сверкающие глаза Иры просто прожигали насквозь. — Да, — не моргая, с лёгкой ухмылкой ответила я. Подруги заорали в один голос, чем очень меня рассмешили. Когда они всё-таки успокоились, допрос «с пристрастием» продолжился. — И какой он? — Нежный, приятный, в то же время очень страстный… — Да мы не про секс, а про твоего суженого, — всё это меня жутко смущало, но всё-таки в какой-то степени было даже приятно. Вспоминать её — одно удовольствие, но так странно говорить о любимой женщине в мужском роде. — Ну… — мечтательно уставившись в потолок, якобы вспоминая внешность своего папика, начала я. — Высокий, брюнет, бизнесмен, всегда в деловых костюмах, и у него очень приятный парфюм, — прекрасно помня о том, что Валерия Александровна депутат да при этом ещё ниже меня на голову, я была готова лопнуть от смеха. Но девчонки всё равно повелись на это. — А лет сколько ему? Жена есть? Дети, внуки? — Тридцать девять. Насчёт жены не знаю, может при мне кольцо снимает. Про детей тем более, — жены-то у неё точно нет, но про детей я в курсе.       В общем и целом, соседки отстали от меня только тогда, когда уже не знали, какие вопросы задать, полностью удовлетворив своё любопытство. Я же старалась по большей части говорить правду, лишь иногда смешивая её с ложью. Но про что я точно должна была рассказать сама, так это про театр. У меня не было подходящего платья, поэтому я попросила Олино — атласное, бордового цвета, причём точно такого же, что и моя самая любимая блузка Валерии, с немного открытой спиной, но при этом с подходящей длиной — ниже колен. Кстати говоря, все юбки и платья моей женщины были такими же, и, наверное, это очень правильно. Профессионально, женственно и интеллигентно. Но если вернуться в реальность — Оля думала где-то минуты две, но всё же согласилась. Наверное, они действительно рады за меня.       Не знаю, как я дожила до субботы. Конечно, учёба в универе вместе с одногруппниками и бытовые проблемы давали знать о себе, но всё-таки это было на втором плане. Всё становится неважным, когда ты влюблена. И особенно, когда любишь.       Из зеркала на меня смотрела совершенно другая девушка. Казалось, что она сошла с небес. Ну или по крайней мере с обложки «Vogue». Конечно, во многом мне помогли соседки, но отшлифовывать мой новый сногсшибательный образ до бесконечности мы не могли, поджимало время. Поэтому, взяв Ирин клатч, я вышла из общаги и поехала на такси. На Театральную площадь один.