Сон

Чудесный летний день. Девочка, совсем еще школьница, спокойно прогуливается по заросшему зеленью парку, думая о чем-то своем. О чем-то личном, что сокрыто глубоко в просторах ее души. «Неужели я это заслужила? За что мне такая жизнь? — думала она, присев на скамейку и начав перебирать между пухленькими пальчиками подол своего школьного платьица, — Я ничего плохого им никогда не делала… Так почему? Ответьте мне. Почему же?» Девочка посмотрела на небо, словно все ответы были там, наверху… Но до них было не дотянуться. Она сидела и рассматривала облака, которые медленно текли по лазурному небу, будто хотели скрыться от ее глаз. — Так и должно быть, — раздался над ухом девочки настолько мягкий и нежный голос, что, слушая его, казалось, словно тебя обливали всей теплотой и добротой, которая была сокрыта в сердце его обладателя, — Всё, что происходит в нашей жизни не случайно. Абсолютно всё. Особенно в такое время. Сидевшая на скамейке девочка дернулась от неожиданности и повернула в сторону того, кто только что произнес эти слова. Но всё, что она увидела, это белые одеяния и легкая, удаляющаяся от нее походка, будто человек не шел, а плыл над землей. Да и человек ли это был? Никто не знает. Да и это уже не важно. Придя домой, девочка плюхнулась на кровать, размышляя об услышанных ею словах. — «Всё, что происходит в нашей жизни не случайно. Абсолютно всё. Особенно в такое время», — медленно и протяжно выговаривая и вслушиваясь в каждое слово, повторила она и уставилась в потолок. Прождав какое-то время, она не выдержала и резко перевернулась на живот, — Ну вот и как это понимать? Что за «такое» время? Сомнения душили ее изнутри, не давая спокойно расслабиться и отдохнуть. Вопросы так и крутились в голове, ожидая, когда на них дадут уже готовые ответы. Но, размышляя обо всем этом, девочка с трудом, но все-таки смогла заснуть. Мрак. Глухой мрак, сквозь который ничего не видно. Страх. Стремительно накатывающий и давящий со всех сторон страх заставил её содрогаться в коленях. Смех. Злобный смех раздавался в пространстве, заполненном пустотой. Шепот. Противный, но такой знакомый шепот, заставляющий всё внутри сжаться, не давая идти вперед. — Нет… Хватит… Я не могу так больше… Избавьте меня от этого, — шептал хрупкий и дрожащий от страха голосок. Свет. Свет, который заполнил собой всю пустоту. Свет, который растворил в себе эту зловонную тьму. Рука. Нежная рука, аккуратно легшая на дрожащее и хрупкое плечо. Прикосновение. Прикосновение, от которого по всему телу разлилось приятное тепло. Голос. Мягкий, бархатистый голос раздался над ухом: «Мы с тобой. Мы все рядом. Мы никогда не бросим тебя. Осталось совсем немного. Потерпи» Она подняла голову и увидела огромный, сияющий золотом силуэт, от которого так и веяло теплом, светом и… Любовью. Эта Любовь заполняла собой всё пространство и казалось, что она растекается на всю Вселенную. Сзади этой сущности стояли похожие на нее золотые силуэты, которые также излучали свет и доброту. — Кто вы? — спросила она — Просыпайся… Ты слишком долго спишь. *** Ночной город. Огни. Сияние звезд и теплый ветер, приятно обволакивающий лицо. Стоя на крыше, я смотрела на многоэтажные здания и наслаждалась звуками ночного города. Шаг. Я лечу вниз. Ветер пронизывает меня с ног до головы, проходя сквозь одежду. Волосы развиваются, словно сливаясь в танце с его порывами. Руки чувствовали что-то мягкое под собой. Это был все тот же ветер, но я могла его потрогать. Странно. И в то же время прекрасно. Вот только… Шелест. Я резко взмыла вверх, задержавшись в небе, словно нависая на каком-то канате и не давая себе упасть. За спиной я почувствовала что-то мягкое… И такое родное. Такое родное, что казалось, это было у меня всегда. С самого моего рождения. Такое приятное и невесомое… Крылья. Взмахнув ими, я почувствовала, как перья мягко рассекли воздух, поднимая меня на несколько метров ввысь, размещая прямо над крышами многоэтажек. Сделав еще два кротких взмаха, я полетела вдоль города, смотря вниз и чувствуя, как воздух обволакивает меня с ног до головы. Как ветер нежно гладил меня по щекам, трепал за волосы, освежая рассудок. Наступило чувство полного спокойствия. Чувство невесомости, легкости… Такое родное чувство. Снова этот сон. Снова. Я потерянно села на кровати и уставилась на стену. После него всегда такое странное потерянное состояние. Я не чувствую ничего, кроме неопределенности, но в сердце все равно, будто эхом, отдается свист ветра и нежный шелест крыльев… Тяжело вздохнув, я поднялась с кровати и принялась собираться в школу. После того, как четыре года назад мне привиделась та… Фигура, по-другому я не могу ее назвать, так как не смогла точно определить пол, мне стал часто сниться один и тот же сон: я падаю вниз, а потом взмываю в воздух, обнаруживая на спине крылья, и лечу над городом. Да, это всего лишь сон, но все равно… После каждого пробуждение в груди теплится горестное, но отчасти теплое чувство, что это все могло бы быть взаправду. Настолько четко я помню все ощущения, все эмоции и чувства оттуда. Но… Этого не может быть. Я уже давно поняла, что подобных чудес в жизни нет, никогда не было и не будет. Это реальность, а не детские грезы. И из-за этого становится еще обиднее и, наверное… Больнее? Я посмотрела на себя в зеркало. Еще один тяжелый вздох. Последняя хмурая эмоция и тут же появившаяся на лице улыбка. — Ну, ничего не поделаешь. Мечтательница я еще та, — более-менее бодро сказала я своему отражению и ушла завтракать. И так, и так. Сегодня у нас. Математика? Хорошо. Физика? Отлично. Английский? Замечательно. История? Про-о-осто превосходно. Радует, что русский есть, хоть где-то чем-то полезным заниматься буду. Господи, когда эта школа уже закончится… — Тимир! — я обернулась на голос, сидя за своей партой. Это была, девочка, с которой у меня хоть как-то был вроде налажен контакт общения… Вроде… Совсем немного… Чуть-чуть, — Тимир, пришла все-таки. Я думала, что ты заболела, вчера-то тебя чего не было? — она плюхнулась на свободный стул рядом со мной. — Прогуляла. — А как же родители? Они не заметили? — у меня нет желания с тобой говорить сейчас, Дая. — Ну-у, я просто переждала в соседнем дворе, пока они уедут, и пошла обратно. Так не хотелось в школу вчера идти. Извини, тебе, наверное, одной сидеть пришлось, ты просто на биологии со мной сесть хотела, — говоря эту фразу я приветливо ей улыбалась, подавляя желание просто отвернуться и продолжить рисовать, так как знала, что на том уроке она хотела со мной сесть, чтобы списать самостоятельную. — Ну-у, — девочка чуть-чуть замялась, -Коне-ечно, я расстроилась, думала, что мы поболтаем, но все нормально. С Изой сидела первую половину дня, а потом к Айше подсела, — я про себя усмехнулась. Ну, конечно. Интересно, зачем ты сейчас-то ко мне садишься, — Слу-у-ушай, Ти-им… — ненавижу, когда меня так называют, — Ты же не сильно злишься на нее за тот раз? — я-ясно все, — А то просто… Она переживает, что ты могла, ну-у… Родителям рассказать или классной… — я еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Да-а, еще бы она не переживала. Я вздохнула, вернувшись к вырисовыванию клеточек на тетради и постаралась сделать как можно более непринужденный вид, чтобы не подавать виду о неприязни этого разговора. — Всё нормально. Я… — ой, как не хочется врать, — Нормально, в общем… Я забыла обо всем, — выдавила и улыбнулась, бросив взгляд на одноклассницу. Сгинь. — Ой, ну здорово, — снова эта сладкая улыбка на ее лице. Боже, когда эта лицемерная с обоих сторон беседа закончится. Аж от самой себя тошно, что так нагло закрываю свои чувства под маской вежливости и дружелюбности. Как и она, — А что-о это ты тут рисуешь? Можно я посмотрю? — я снова еле заметно вздохнула. — Да, конечно, — меня сейчас вырвет от ее фальшиво-заинтересованного вида, — Ой, Дая, я ж забыла сказать, — я наигранно почесала нос, пока она разглядывала мои каракули, — Я ж тут прост… просту-у-уду, — смачный чих в сторону одноклассницы, но, благо, я ее не покрыла дождем своих слюней. А хоте-елось бы… Но я не настолько жестока. Хотя то, что хотела — сделала, — О-ой… Простуду на днях подхватила, так что ты это, — ага, уже лицо немного кривит, — Постарайся не заразиться, хорошо? — я «заботливо» улыбнулась и прикрыла нос и рот рукой, якобы чтобы не распространять бациллы. Да-а, давай, попробуй спрятать теперь свои чувства, Даенька, любимая. — Д-да… Ты права, сейчас лучше… Не болеть, — девочка налепила на лицо притворную улыбку, но глаза выражали сильную неприязнь, чуть ли не отвращение. Она вытерла свою руку, хотя я туда даже не попала, и поднялась с места, направляясь к себе за парту. И снова глубокий вздох. Но уже явный. Уже не подавленный. Больше даже не облегченный, а… печальный, наверное… Я опустила голову и начала опять черкаться в тетради. Как бы неприятно мне было общество Даи, как бы я не понимала, что на самом деле я ей к черту не сдалась… как бы я не признавала и не забивала на то, что вместе с ней меня ненавидит весь класс… Как бы я к этому не привыкала… Все равно обидно. Обидно, что человек так относится к тебе просто… Просто из-за твоей фигуры, из-за твоего забитого характера, из-за того, что ты постоять за себя никаким образом не можешь. Обидно, что ты пустышка в их глазах… Обидно, что так и есть на самом деле. Обидно, до боли обидно. А еще обиднее то, что часто это закрывается толстенным слоем лицемерия. Хотя, чего я тут разглагольствую. Сама не лучше… Ладно, Тимир… Забей. Просто спокойно отсиди сегодняшний день и всё. Я подавила очередной всплывший комок у себя в груди и продолжила вырисовывать квадратики в тетради, ожидая, когда наконец смогу вернуться домой.