Ты можешь?

Когда крики стихают, Вакула вздыхает с облегчением. Однако радуется он недолго — слишком тихо. Бабки выходят, пряча глаза и хмуря брови. — Отмучилась, — говорит одна. Вакула не сразу понимает смысл слов. — Да ты не переживай, — тут же вступает другая. — Найдешь себе еще и детишек нарожаешь. Вакула хочет ее ударить — не сдерживаясь засветить кулаком по сморщенной харе. Наверное, это читается в его взгляде, потому что бабки быстро выметаются из хаты. — Пошли вон, — Вакула хрипит уже им вслед. — Вон! Он заходит в комнату и сразу чувствует запах крови. Оксана лежит на кровати бледная и худая, совсем не похожая на себя. Ее глаза закрыты, и от этого кажется, что она просто спит. Вакула подходит ближе. Какое-то время он просто стоит и смотрит на мертвую жену, а потом падает рядом с ней на пол и начинает рыдать. Он не пытается сдерживаться и не заботится о том, что его могут увидеть. В себя он приходит, услышав цоканье по полу. Кажется, будто копыта проходятся по половицам, но подняв взгляд, Вакула видит сапоги с острыми каблуками. Впрочем первая мысль не так уж далека от правды. Вакула знает, что красивый парубок, стоящий перед ним может принимать совсем другой облик — с копытами и хвостом. — Чего тебе, нечистый? — спрашивает Вакула, утирая слезы. Внезапная догадка приходит в голову, и он замирает. — Или это твоих рук дело?! — Нет, — просто отвечает Черт. Вакула верит. Нечисть не может врать напрямую. Юлить, увиливать, играть словами, но не откровенно врать. — Ну так сгинь откуда явился! Черт смотрит спокойно, внимательно. Сегодня он не ухмыляется, как обычно бывает, а в глазах не играет хитрый блеск. — Уверен? — спрашивает он без всякой насмешки. Вакула уже открывает рот, чтобы послать Черта, но так и не произносит ни слова. А вдруг Черт и правда может... — Вернуть ее к жизни? — тот то ли читает его мысли, то ли просто угадывает. — Могу, но плата будет высокой. — Я на все готов, — выдыхает Вакула. — Не сомневаюсь, — хмыкает Черт, и вот теперь на его губах появляется привычная усмешка. — Но заплатишь не ты, а она. Вакула сжимает кулаки. Может попробовать выбить из Черта помощь? Один раз у него уже получилось. Черт ухмыляется еще шире. Похоже, все же читает его мысли. Вакула вздыхает. Он не дурак и прекрасно понимает, что в тот раз Черт помог только потому, что ему самому было интересно приключение. Да и Вакула в итоге все же заплатил за услугу. — Что нужно делать? — спрашивает он. Черт подходит ближе, цокая каблуками. Половицы под ним совсем не скрипят. Он опускается рядом с кроватью по другую от Вакулы сторону и смотрит ему в глаза. — Всего лишь выбрать. — Что? — Кто из них останется, а кто заплатит. Вакула не понимающе переводит взгляд с Черта на Оксану и только теперь замечает сверток простыней рядом с ней. Ребенок. — Одна отправится в ад, другая останется здесь, — пояснят Черт. — Выбор за тобой. Вакула осознает, что даже представить не мог такую плату. Что делать? В голове проносятся слова повитухи: «Других нарожаешь». Вот только Оксана не простит ему, если душа их ребенка будет вечно гореть в аду. Конечно, можно отказаться и лишиться обеих... — Дочь, — едва слышно говорит он. Черт кивает и тянется к свертку, распутывает простынь, чтобы показалось личико. Вакула не хочет этого видеть и смотрит на Черта. Тот ловит его взгляд и усмехается: — Но ты все равно будешь мне должен. Он легко касается лба ребенка кончиком пальца, и комнату заливает детский плач. Вакула вздрагивает и испуганно смотрит на Черта, но того уже нет. Почти сразу в комнату вбегают повитухи. Вакула слышит, как кто-то шепчет: «Чудо». Он-то знает, что это не чудо, а его грех.