Моё мёртвое лицо и деревянный гроб

— Ты готов? — размеренно спрашивает Он. — Думаю, да, — скучающе бормочу в ответ. — Хочешь поговорить об этом? — А ты выслушаешь меня? — слегка удивлённо смотрю в темноту улицы за окном. — За этим я здесь. — А я думал, что ты пришёл освободить мою душу. — Мой друг, у тебя ещё много времени, и я пока никуда не спешу. Ты же хочешь поговорить. Самое время поведать свои мысли. Мысли, которые никто из смертных не пожелал услышать. Потому сегодня, Блейк, я твой священник: очистись перед ждущим тебя приключением, — завораживающе шепчет Голос. — Существует ли смысл жизни? — самый банальный вопрос, на который даже я хочу знать ответ. — Ох, Блейк, ты ведь вовсе не глупец, верно? Некоторые люди тратят всё время, отпущенное им, чтобы отыскать ответ на этот вопрос. Они ищут его в философии, психологии или религии. Даже есть глупцы, думающие, что после обретения этого знания смогут стать больше, чем просто человеком. Они надеются обрести бессмертие и, наверно, обмануть саму смерть. — Ты так и не ответил. — И не отвечу. — Хорошо. Но разве можно обмануть смерть? — Лишь истинным счастливчикам это удавалось. — А может они вовсе не счастливчики? Может, эти чудом выжившие люди получили таким образом своё наказание, прикрытое невероятным спасением?       Он тихо смеётся и надолго замолкает, размышляя над ответом. — Ты ещё здесь? — устало тянусь за сигаретой. — Вот, что я тебе скажу: ты не узнаешь этого, пока не предстанешь перед лицом смерти и не заглянешь в собственные мёртвые глаза, увы. — А Бог? — Бог? Почему ты спрашиваешь о Нём? — в Его голосе слышится явное любопытство. — Хочу знать: буду ли я одинок там, куда мне предстоит отправиться? Там будет тьма, белая пустота или же яркий свет, от которого придётся спасаться очками, — улыбаюсь, не спеша затягиваясь. — Думаю, стоит их прихватить, — Он смеётся так скрипуче. — Где мой смысл жизни? — Кажется, ты утратил его безвозвратно. Увы, все вокруг что-то хотят, что-то проповедуют, что-то продают, и лишь твоя одинокая, неповторимая душа сгорела, больше не находя здесь места. — Верно, они говорят: «Блейк построил стену вокруг себя». А разве это им когда-то было интересно? Нет. Они не могут, не собираются нарушать ход привычных событий. Только делают вид, что пытаются. Я устал… — измождённо подпираю голову рукой. — Я понимаю, Блейк, поэтому я пришёл за тобой. Поверь, твои страдания скоро закончатся. — Они пытаются решить со мной свои мелкие личные проблемы, на остальное плевать, — продолжаю своё «очищение», будто не слыша своего доброго Гостя. — Люк подошёл ко мне недавно, чтобы я помог написать ему песню для какой-то сисястой бабы. Впрочем, неважно, тогда он говорил о каких-то творческих задумках, но после этого просто ушёл трахаться со Скоттом. Твою ж мать, да это преступление! О чём может идти речь? — хриплый голос приобретает саркастичные ноты, а пепел падает куда-то вниз. — Но именно тогда, я ненадолго смог выйти из своего сна, — уже тише продолжаю, отряхиваясь. — Знаешь, мне уже ничего не нужно. Хоть я и надеялся, что смогу найти то, ради чего стоит остаться. — Зря надеялся. — Ты прав. — Тебе страшно? — Нет. Я уже точно не боюсь расстаться с этим местом.       Раздаётся довольно странный звук — словно маньяк с упоением вдыхает запах крови своей жертвы — в воздухе появляется тревога, и мой Гость вдруг начинает говорить иначе. — Продолжай, Блейк, ещё немного. — Я… я понял, кто ты. Могла бы сразу открыться, ведь сейчас во мне есть надежда, но не забывай, ты мне её дала. — Ты не будешь одинок, я обещаю, Блейк. Здесь у тебя лишь смерть, а там свобода, новое рождение, новая жизнь, которую я дам тебе. — Путь от смерти к рождению… Тебе ли таким заниматься, а? — вновь улыбаюсь, поддаваясь Её сладостному дурману, пока Она тихо смеётся, простив мне небольшую колкость. — Уже пора… Ты слышишь эти звуки, Блейк?       Я слышу колокола и голоса…множество голосов. Последний раз я обращаю свой взор на прежнюю одинокую жизнь. Последний раз прикасаюсь к своим слезам, в надежде, что мои глаза заблестят вновь, пусть не здесь… — Чёртовы крысы бегут с корабля, Блейк. — Плевать. Моя вера предстанет пред мёртвым лицом, дабы обрести жизнь, — раздаётся одинокий выстрел, рассеявший пустоту, но мало кого интересующий.       Пустота и безразличие… Клетки больше нет…