Посылка

В общем коридоре нет освещения, как и две недели назад, но Марс не обращает внимания. Он безошибочно вставляет ключ в замок, открывает дверь, бросает пакет с продуктами на пол и разувается, даже не включая свет. В своей квартире он может ориентироваться с закрытыми глазами, хотя последние полгода и предпочитает ночевать на работе. Но иногда (как сегодня) подчинённые выгоняют его из офиса, утверждая, что даже ему необходим отдых. Марс с ними не согласен. В управлении есть душевые, в его кабинете есть диван и шкаф для вещей, а зубную щётку на работе он держал даже тогда, когда у него были причины возвращаться домой. Но сочувствующие взгляды коллег раздражают, и тогда он «внимает их просьбам». Как сегодня. Механическим движением Марс сбрасывает свою любимую чёрную кожанку, подбирает пакет и идёт к холодильнику. Свет с улицы едва пробивается сквозь плотные шторы, отчего вся квартира погружена в тяжёлый полумрак, а свет из холодильника так режет глаза, что Марс просто запихивает пакет на одну из свободных полок и захлопывает дверь, ведь разобрать еду можно и утром. Несколько секунд он ничего не видит, и только тогда чувствует, что что-то не так. Он не появлялся здесь две недели, но воздух не застоявшийся, да и в холодильнике он ничего не оставлял, кроме острого соуса и пары бутылок пива, а сейчас одна из полок была занята какими-то продуктами... «Больше никто не мог сюда войти», – думает Марс, стараясь сохранять спокойствие, – «ключи есть только у него». Сердце невольно пропускает удар, когда он обходит барную стойку и всё-таки осматривает комнату, задаваясь вопросом, как он мог не заметить сразу. На диване сидит Натс – выглядит так же, как и два с половиной года назад, только осанка неестественно прямая, хотя он явно дремлет. – Чёрт, – Марс выдыхает и замирает на месте. В голове проносится мысль, а не рехнулся ли он, со всеми своими поисками и попытками выйти на след компании, занимающейся перепрограммированием людей, пусть в её существование никто на самом деле не верил. Нужно подойти, дотронуться и проверить наверняка – но он стоит на месте, пока Натс открывает глаза и поворачивает голову в его сторону. – Здравствуй, – он говорит тихо, поднимается на ноги; все его движения плавные, уверенные и совсем немного такие же неестественные, как его осанка. – Натс? Это ведь ты? – Марс щурится, пока руки сами тянутся к пистолету. – Я... не уверен, – он оставляет без внимания этот жест, но выглядит немного растерянным, и Марс подходит к нему ближе. Натс одет почти так же, как в день своего исчезновения – жёлтая футболка, джинсы, клетчатая рубашка; на нём те самые очки в роговой оправе, которые купил Марс, когда случайно сломал его любимую пару. Марс убирает пистолет обратно в кобуру и выдыхает. – Что ты помнишь? – он спрашивает и тут же качает головой – очевидно, что ничего из того, что Марсу хотелось бы услышать. – Или нет, почему и как долго ты здесь? – Я должен был оставить посылку и уйти, – Натс кивает головой за спину Марса, и тому приходится обернуться – на невысоком стеклянном столе действительно стоит какая-то коробка, которой там раньше не было. – Это было неделю назад. – И ты... вернулся? – Я и не уходил, – Марс почти видит, как Натс ухмыляется, хотя сейчас его лицо остаётся непроницаемым. – Когда я зашёл в квартиру, она показалась мне смутно знакомой, и мне... захотелось остаться. Узнать, кому предназначалась посылка. – Что за посылка? – Марсу не нравится, что всё это выглядит, как допрос – встречу с Натсом спустя два с половиной года разлуки он представлял себе совершенно иначе, но сам Натс, похоже, не придаёт значения тому, как выглядит их разговор со стороны. – Мы никогда не знаем, что в ней, – он стоит также прямо ещё с полминуты и молчит, и Марс уже хочет задать следующий вопрос, когда Натс немного нервным, привычным движением трёт шею. – Я не знаю, или не помню, кто ты. Это далеко не первая посылка, которую мне поручили доставить, и ни разу я не отступал от регламента. Этого разговора вообще не должно было быть, но, переступив порог этой квартиры, я что-то почувствовал... Как будто я здесь уже бывал. Как будто это место имеет значение... как будто я имею значение. Нет, неправильно... Он морщится и трёт лоб, не может подобрать слов, как будто их беседа причиняет ему физическую боль. Марс грязно ругается и поддаётся порыву, сокращает расстояние между ними за считанные доли секунд и обнимает, прижимает к себе, чувствуя сквозь ткань, как Натс напряжён. Он инстинктивно дёргается, но Марс не пускает, поглаживает по спине, прикрыв глаза, про себя проклиная всех, кто может быть причастен к такому состоянию Натса. – Ты имеешь значение. И я ни за что не отпущу тебя. – И не надо, – Натс запинается, не отвечает на объятия, но и не дёргается больше. – Я должен понять, кто я... – Вспомнить, – поправляет Марс. – Вспомнить, – Натс вторит ему и неловко хлопает по плечу. – Но посылка – это всегда предвестник бури, Марс, ты не думаешь... Марс смеётся, садится на диван и утягивает Натса за собой – сейчас его не волнует содержимое посылки, как не волнует и то, кто за всем этим стоит. До них он доберётся – в этом он не сомневается. Главное, что Натс здесь, и он что-то вспоминает. – Неважно, что в посылке. Мы разберёмся с этим. Вместе. Натс почти минуту смотрит на него не моргая прежде, чем подняться на ноги и подойти к стоящей на столе посылке. – Тогда нам не стоит откладывать это в долгий ящик.