Отцы, дети и шкатулка проблем

      За двадцать лет этот день Маринетт видела в своих снах столько раз, что и сосчитать уже не могла бы. Вещим был только самый первый сон, все остальные — обычные, пусть и пугающие до ледяной дрожи кошмары то отходили от него, обрастая новыми деталями, то возвращались, теряя их. И потому Маринетт уже не смогла бы сказать, каким был ее самый первый, пророческий сон.       Но стоило ей увидеть на столике забытые Элис ключи, как к горлу подкатил тревожный комок.       Кажется, в каком-то из снов они с Хьюго обсуждали ушедшего на концерт без ключей от квартиры. Но было ли это в видении, насланном Оракулом, или же в одном из многих преследовавших ее после него кошмарах, она уже не знала.       А затем вдруг раздался звонок в дверь.       У Маринетт перехватило дыхание. Сердце словно свалилось в низ живота, но в то же время гулким эхом стучало в ушах. Колени дрожали, будто призывая к трусливому бегству (она ведь уже давным-давно не героиня!), пятки приросли к полу (а ведь и выход-то из квартиры только один), а правая рука крепче сжала рукоять кухонного ножа (даже без трансформации она не позволит себе просто так сдаться).       В дверь позвонили еще раз. Маринетт сглотнула.       Да, возможно, ей следовало прямо сейчас нажать на тревожную кнопку в кольце, чтобы Габриель выслал охрану или Хьюго отправил к ней бабочку. Но… точно ли опасность сейчас не надуманная?       Держа нож наготове, она махнула левой рукой, включая экран телевизора, и жестом переключила на камеру перед дверью, но единственное, что высветилось на нем, так это мигающая надпись «Нет сигнала».       Каждая клеточка внутри нее буквально вопила от ужаса, что этот день наконец настал. Но Маринетт не была уверена, что не сошла с ума и что тревога не ложная. Вдруг она сейчас поднимет всех на уши, но в итоге окажется, что у системы безопасности просто технический сбой, а Элис и вправду забыла ключи? В любом случае, даже если за дверью стоял убийца, то сейчас рядом с ней хотя бы не было детей.       Нет, Маринетт не собиралась открывать дверь, не выяснив, кто пришел. Не работали камеры? Что ж, в их квартире все еще оставался обычный неэлектронный глазок.       От волнения рука с ножом вспотела. На цыпочках Маринетт подошла к двери и, затаив дыхание, посмотрела на незваного гостя.       Август. Нетерпеливо переступал с ноги на ногу и теребил воротник, нервно дергался и то и дело порывался позвонить в дверь еще раз.       Маринетт в ужасе отпрянула на несколько шагов назад. Он был рядовым стажером, ему незачем было приходить к ней домой. Если бы в модном доме что-то случилось, с ней бы уже давным-давно связались по телефону, но не стали бы посылать домой новичка.       Но почему, если за дверью действительно враг, он пришел именно под видом Августа? Будь у него камень Осьминога и возможность принимать любой облик, заставить ее открыть дверь под видом Адриана, Элис или даже Габриеля было бы проще. Господи, неужели Август убит? Ведь если у врага камень Рака, то он ведь мог принимать лишь облик умершего человека… или же прийти под своим.       Она уже готова была отложить нож в сторону и нажать эту чертову тревожную кнопку, как вдруг со стороны двери что-то щелкнуло, пропуская мужчину внутрь. Серая квами, клацая своей клешней, вылетела из замка и уселась хозяину на плечо.       Август кровожадно ухмыльнулся, доставая из-за спины большой нож. Маринетт приняла защитную стойку, выставив вперед свой.       Черт бы побрал ее нерешительность! Надо было раньше сигналить тревогу: сейчас она попросту не могла этого сделать. Большим пальцем левой руки достаточно сильно нажать на кольцо не получалось, а чтобы сделать это правой, нужно было на пару секунд ослабить боевую стойку. Определенно — не лучшее решение в ситуации, когда вооруженный враг следит за каждым движением.       — Неужели стажироваться у меня настолько хуже, чем в Англии? — усмехнулась Маринетт, пристально разглядывая противника. Раз квами сидела у него на плече, то он был вне трансформации. Она и подумать не могла, что убийцей мастера Фу, человеком, охотящимся за Камнями Чудес, окажется Август, которого Маринетт помнила еще ребенком. Да, когда-то он шел на сделку с Бражником ради леденцов и пирожных, но что ему нужно было теперь?       — Хлебало завали, цацки где? — прохрипел он не своим голосом. Во всяком случае точно не тем, какой она слышала от него последние несколько недель.       Да и сам выглядел не так, как обычно. Слишком бледное лицо. Слишком осунувшиеся скулы. Слишком темные круги под глазами. Расширенные зрачки. Бегающий взгляд. Мелкая дрожь, пробивающая плечи. Полная противоположность обычному облику: собранному, высокомерному… будто Август перед ней и Август, который у нее стажировался, были разными людьми.       Но как, если сейчас он был вне трансформации?       Секундное замешательство слишком дорого стоило. Бдительность ослабла. Маринетт чуть не упустила момент, когда Август замахнулся ножом. Она отбила атаку своим, но он, шепнув слова трансформации, извернулся, откинул свой нож в сторону и схватил ее за правую руку.       Волшебный костюм наделял его большей физической силой. Пальцы мертвой хваткой сжимались вокруг ее кисти. Она пыталась высвободиться, колотила его левой рукой, пиналась, но прочные пластины костюма защищали Августа от ее слабых ударов.       Она пыталась разжать его пальцы, но безуспешно. Правая рука уже немела: еще чуть-чуть — и она выронит нож.       — Коробка где? — спросил Август, наслаждаясь ее беспомощностью.       — Пошел к черту, — бросила Маринетт, схватившись левой рукой поверх его, державшей ее кисть. Извернуться, перенести весь свой вес в одну точку, попытаться ударить его ножом…       Схватив ее за волосы, Август вывернул ее руку так, что нож полоснул ее саму по левому предплечью. Резкая боль — пальцы разжались — он выскользнул из руки. Хватка вокруг кисти ослабла. Потянув за волосы, Август толкнул Маринетт на пол, со всей силы ударил ребром ладони по затылку, и она потеряла сознание.       

***

      Голова гудела, раненое предплечье ныло, шершавая веревка сдавливала кисти обеих рук — она была привязана к стулу, на котором сидела.       — Какого черта ты творишь?! — послышался очень знакомый голос, и Маринетт с трудом разлепила глаза.       Август… стоял напротив еще одного Августа. Кажется, от удара по голове в глазах уже двоилось.       Тяжелые веки снова слиплись.       — Я уже задолбался ждать, — ответил голос напавшего на нее Августа. Странно: они были похожи как две капли воды, но голоса различались. — Сам говорил, что цацки у нее должны быть. Вот я тебе ее и принес.       — А заодно, считай, привел Кота Нуара и Багмена.       Попытавшись приоткрыть глаза снова, Маринетт увидела, как один из Августов достает из кармана браслет Черепахи. Глаза закрылись, она уже не видела, как он надевает его, но слышала испуганный писк Вайзза и слова трансформации.       Голова была ужасно тяжелой — запоздало пришла мысль, что нужно нащупать кольцо. Большим пальцем правой руки она со всей силы нажала на камень, но сигнал передать не смогла: Черепаха-Август уже активировал щит, укрыв ее и себя от всего мира.       — Я ведь запретил тебе ее трогать, — не унимался он, приблизившись к ней. Маринетт старалась не шевелиться, делая вид, что до сих пор не пришла в себя.       — То нельзя, се нельзя… заколебало. Давно надо было как с тем стариком: прийти, вырезать всех и забрать все, что можно.       — Какое из слов «Не действуй без моих указаний» ты не понял?       — Ну… ты ведь — это я, — усмехнулся Август-Рак. — Вот я и «указал», — он зашелся в противном безумном смехе.       Август-Черепаха ругнулся прямо над ухом. Маринетт едва сдержала писк, когда он дотронулся до ее левой руки, но стон все же сорвался с ее губ, когда он вылил на рану воду из пластиковой бутылки.       Она склонила голову набок, крепче закрыв глаза и притворяясь, что стонет от боли во сне. Оторвав от ее юбки полоску ткани, он принялся перевязывать ей руку, но надавил слишком больно, заставив Маринетт вздрогнуть. Погладив ее по волосам, он шепнул «Потерпи».       А затем, обратившись то ли в пустоту, то ли к другому себе, задумчиво произнес:       — Что же мне с тобой делать?       — Ты обещал принести порошок…       — А ты обещал меня слушать и не проявлять глупых инициатив, — холодно процедил он. — Что собираешься делать, когда Кот Нуар и Багмен заявятся сюда? Превратишься в старика и будешь надеяться, что они сжалятся над немощным дедом?       — Выпотрошу обоих и делов-то!       — Ну-ну. С жалким камнем маскировки в прямую атаку на двух супергероев. Бой будет недолгий.       — И что… делать? — спросил Август-Рак с неохотой.       — Об этом надо было думать до того, как решил меня ослушаться. Но нет, ждать, пока я все подготовлю, тебе не хотелось, а вступать в открытый бой с супергероями — всегда пожалуйста.       — Ни черта я никуда не вступал.       — Тогда что здесь делает Маринетт Агрест? Вопрос времени в том, когда за ней придут Кот Нуар и Багмен.       — Да не кипятись ты так. Все пучком, я сделал, как ты меня учил. Шелли отрубила камеры, машину загнал в грузовик, на нем доехал сюда, ну и вынес, пока никто не видел.       — Стоит мне снять щит, и Кот Нуар увидит это место на радаре коммуникатора, — процедил Черепаха-Август. Маринетт тайком приоткрыла один глаз и увидела, что он пристально всматривается в экран на складной чернильнице.       — Ну а ты… — Август-Рак усмехнулся, — не снимай щит.       — Допустим, я просижу под щитом месяц. Сколько ты протянешь без своего порошка? Как собираешься найти мне шкатулку?       — Перерыть к чертям дом…       — Шелли осмотрела в нем каждый миллиметр.       — Ну, телку эту пытать! — Маринетт вновь зажмурилась, когда Август-Рак указал на нее. Да она скорее язык себе откусит, чем расскажет врагам, где хранится шкатулка!       И, похоже, Август-Черепаха об этом догадывался.       — Еще варианты, — процедил он.       — Детьми припугнуть…       — Это могло бы сработать до твоего нападения. Сейчас Кот Нуар глаз с них не будет спускать.       — Ну ему тогда сказать, что хочет увидеть жену — пусть несет цацки.       Маринетт напряглась. Неужели они похитили не только ее, но и супругу Нуара? Она попыталась тайком осмотреться по сторонам, но в этом темном полуподвале (с узеньким окошком почти под самым потолком) кроме нее и двух Августов не было никого. Может быть, ее держат где-то в другом месте? Лишь бы только с ней все было в порядке: она ведь ни при чем, да и Нуар так много рассказывал о своей жене… он ведь не переживет, если с ней что-то случится!       Вот только следующая реплика Черепахи-Августа едва не заставила Маринетт выдать свое пробуждение.       — До него за двадцать лет не дошло, что он женат на Ледибаг. Думаешь, она сказала ему, где хранит Камни Чудес?