***
За последнюю неделю слишком часто возникало желание напиться. Куда бы я ни пошел и чем бы ни занимался, мысли были об одном — об одной ошибке, которую никогда себе не прощу. Ехать в дом сестры не хотелось, да и незачем было, но Элеазар настоял. У него, конечно, был предлог: с Розали он давно не виделся, а с ее девочками вообще не был знаком. Но мы оба знали, что ехал он туда не за тем. Он все еще любил. И все еще гнался за любым призраком своей любви. В кабинете пахло дождем. Уже стемнело, но это к лучшему: от света только болели глаза. Виски бешено пульсировали, поэтому я изо всех сил пытался снизить уровень раздражения, отвернувшись от Джейн к окну. Эта женщина все без остановки трепала языком, пытаясь качать права. В последнее время вообще стали выводить из себя женщины с открытым ртом. До чего меня довели?.. Мы только успели переступить порог, а она уже высказывала мне свои возмущения, также что-то требовала и одновременно пыталась обольстить. Терпеть ее можно было если только в постели, потому что, во-первых, это было приятно, можно было отвлечься на органы чувств, а во-вторых, она не говорила, издавая лишь нечленораздельные звуки. И, возможно, наше вынужденное супружество даже не было бы в тягость, если бы так было всегда. Следующие дни, вопреки ожиданиям, были относительно спокойными. Но не было ли это затишьем перед бурей? Тревожные мысли не оставляли. Проблема с руководством сгоревшего приюта, наконец, разрешилась, но на повестке дня все еще были Квилеты. Однако никаких новостей от них не было. — От них ничего не слышно. — Эммет каждый день приходил с одинаковым докладом. — Работа на объекте восстановлена, мы усилили охрану, но никаких попыток с их стороны... — Надо бы ревизию устроить по оружию, — комментировал Джаспер, в кои-то веки отвлекаясь от консультирования Элеазара по делу юридического характера, которое и привело его к нам. — Давно оно в подвале пылится. Что, если в Резервации к чему-нибудь уже готовятся? Я согласно кивнул, уже вдохнув поглубже, чтобы обсудить подробности, как хлопнула входная дверь. Через несколько мгновений в гостиную зашел Эдвард. Вероятно, надеясь остаться незамеченным, он добрел до лестницы. Но все уже смотрели. — Привет, пап, — выдавил он, поняв, что уже не отвертеться. — Очки сними. Последовала стандартная реакция обреченных вздохов и закатанных глаз, но все-таки снял. — Где ты шатался? На часы смотрел? — Я у Беллы, — нехотя признался он, помедлив. — У нее день рождения сегодня, — тут же добавил. — Так у Свон сегодня днюха? — воскликнул Эммет, пораженно. — А почему никто не в курсе? — Она не любит отмечать, — Эдвард пожал плечами. — Ну ты бы хоть предупредил! — МакКарти покачал головой. — Девочки же они такие, любят всякие побрякушки. Помогли бы тебе подобрать ей что-нибудь... — Она подарки тоже не любит. — Ну ты неплохо устроился! — Эммет захохотал. — Не все женщины зависимы от бриллиантов, Эммет, — вмешался Джаспер, красноречивым взглядом напоминая, какими методами парень добивался секса. Но дело было в том, что МакКарти было чем ответить, и он сразу же нашелся со словами. — Джас, ну мне хотя бы после этого обламывается, — он поиграл бровями, — и до свидания. А вот на тебя конкретно подсели... Уитлок покраснел, но отвечать не стал, оставив все остроты при себе, что читалось в ожесточенном лице. Он, бесспорно, был человеком с большой душой, но разговоры о личном, в частности о Марии, старался обходить стороной. — Спасибо, конечно, за ценные советы, но у нас и так все хорошо, — подвел черту Эдвард, уже преодолев половину лестницы. — Кстати, пап, завтра четырнадцатое... — он остановился, нахмурившись, и посмотрел прямо на меня. — Ты поедешь со мной? С этой суматохой из головы совсем вылетело, что четырнадцатого — день рождение Элизабет. Я кивнул. — Позвоню завтра Джун. Заберешь после школы цветы? — Да. Спасибо.***
Будни прошли незаметно. Суббота обещала быть плотной. С раннего утра, еще до пробуждения домочадцев, мне пришлось уехать в больницу, улаживать дела, накопившиеся за пару дней отсутствия. По-хорошему надо было появляться там каждый день. Наблюдалась следующая тенденция: один факт того, что я на месте, взбадривал весь персонал, и дела шли в гору. Состоялось несколько бесед с пациентами и долгожданное подписание последних документов, касаемых приюта. Вернувшись домой к обеду, я успел застать Элеазара. Он уже торопился на самолет и, хотя полноценного отдыха не состоялось, был вполне доволен, ведь благодаря Джасперу в его делах хотя бы появился свет в конце туннеля. Проводив его, я принял несколько звонков, и уже настало время ехать на матч. — Мистер Каллен, — Эммет ворвался за пять минут до выхода, в каком-то идейном возбуждении. — У меня такой план созрел! Обычно его затеи, объявленные таким тоном, ничем хорошим не кончались. — Ты меня так не пугай... — я усмехнулся и устремил на него взгляд через зеркало, застегивая пуговицы на рубашке. — Мне этот гениальный план пришел во сне, я проснулся и прям прозрел — как я раньше-то не догадался?! — он принялся расхаживать по просторному холлу, размахивая руками. — В тот раз в Резервации, две недели назад, мы ведь так и не увидели этой их вышки. Видимо она где-то глубже по территории либо в чаще. Автоматически всплыли воспоминания об угрозах Квилетов, когда кто-то из них взболтнул, что с их вышки Форкс-Холл как на ладони. Конечно, наш визит к ним на следующий день был не только ради выяснения отношений. Смотрели во все глаза, но так ничего и не заметили. — Просто так взять и прочесать их территорию мы, естественно, не можем. Нет, можем, чисто теоретически, но тогда сами будем зачинщиками конфликта. Но не об этом речь. Что, если подослать к ним разведчика? — у Эммета из глаз разве что искры не летели. — У меня и кандидатура имеется. У меня стали появляться страшные догадки. — Белла Свон! К ней никто не прикопается даже! — Эммет, ты когда планы придумываешь, хотя бы учитываешь риски? — я надел пальто и повернулся к выходу, когда из груди вырвался тяжелый вздох, но парень уже загорелся. — Мистер Каллен, она идеально подходит на эту роль. Ну ее же хлебом не корми — дай туда съездить! — Ну и как ты себе это представляешь? То мы строго-настрого запрещаем эти контакты, а тут вдруг просим об одолжении? Я уже не говорю о том, как это опасно. МакКарти собрался опровергнуть, но мой красноречивый взгляд дал ему понять, что тема закрыта. Мы уже были на полпути до школы. Промолчать ему удалось на протяжении пятнадцати минут, в которые он нервно ерзал на переднем пассажирском сидении. — Мистер Каллен, ну мы же все понимаем, что ей все равно однажды удастся туда пробраться, — не выдержал Эммет, голося на весь салон. — А так от этого даже польза будет! — Эммет, нет. — Давайте я хотя бы поговорю с ней? — С чего ты вообще решил, что она согласится? Свон так ратует за них, конечно, не видит всей картины, но тем не менее. И вдруг согласится поехать туда разведать обстановку? — Да она ратует за них только из-за своего дружка, Блэка. А он вообще не при делах! Ему лет шестнадцать, куда там. Да и Свон не дура, в общих чертах понимает, что в Резервации есть проблема... для нас. И думаю, совсем не хочет, чтобы Блэк в этом участвовал... В чем-то Эммет, конечно, был прав, но это было бы еще той авантюрой. К тому же проворачивать такое за спиной Эдварда я не хотел. Мысль о том, что я не рассказал ему о встрече Свон и Блэка, и так жгла совесть, останавливало только нежелание вмешиваться в их отношения. С одной стороны, увлечение моего сына Беллой я не поддерживал: он денно и нощно крутился вокруг нее, а о другом и думать не мог. Но с другой, пока это был его выбор, и подливать масло в огонь, отправляя девушку в объятия (дружеские ли?), я не собирался. Это бы однозначно подорвало доверие сына. — Нет, свое согласие я не даю, ее это касаться не должно. Это наше дело.***
По обычаю в день матча на школьной парковке был аншлаг, а около главного корпуса уже была половина гостей мероприятия. Появление не прошло незамеченным: все расступались, приветливо кивали и здоровались. Все как всегда. На заднем дворе, где и располагалось небольшое поле с трибунами, тоже было людно, такое столпотворение в Форксе можно было увидеть только в дни сезонных игр, пожалуй. Играла динамичная музыка, на поле мелькали игроки и группа поддержки. Навстречу мне спешил директор — Гарольд Грин — среднего росту мужчина, с маленькими впалыми глазами и проседью в волосах. Известно, что с учениками он был строг и категоричен, однако сейчас весь сверкал от радости. Видимо, долго тренировался перед встречей. — Мистер Каллен! — радушно протянул он, щурясь. — Как мы рады вас видеть! Мы всегда вас ждем, разрешите проводить вас до трибуны... Я провел рукой в согласии, покосившись на Эммета, который все не мог найти силы забыть о своем плане. Через четверть часа трибуны уже заполнились зрителями. Грин, поднявшись со своего места рядом со мной, сказал пару подбадривающих слов игрокам и передал микрофон мне. Каждый год по накатанной, одно и то же. Я, конечно, пытался разнообразить речь, но разницы не было: суть была все та же, из года в год, только переданная другими словами. Школа нашего города не взаимодействовала со школами соседних округов, поэтому обе команды были местными. И несмотря на это, на трибунах царил ажиотаж, было шумно, ведь в тихой и размеренной жизни Форкса это было чуть ли не главным событием года. Всем время от времени хотелось какой-то динамики и разнообразия. Матч шел, но что-то мешало сосредоточиться. Не покидало чувство, как кто-то старательно прожигал во мне дырку взглядом. Это было неудивительно, однако: здесь собралась немалая часть города. Но обычно интуиция быстро находила источник. Поэтому, вместо активного просмотра матча, чем был занят МакКарти, я активно изучал глазами трибуны напротив. Но ничего. Удалось даже заметить взглядом Эдварда с Беллой, правда, они болтали и в мою сторону не смотрели. Минул второй период, намечался перерыв. Эммет стал комментировать все, что случилось, пытаясь предсказать исход, но все летело мимо ушей. От напряженного рассматривания пестрящей толпы начинали болеть глаза, и давящие движения не помогали. С учетом дополнительного времени и всех любезностей на выходе до отъезда оставалось часа полтора, по меньшей мере. Я вздохнул, сложив на груди руки, и, наконец, взглянул на поле. Игроки переводили дух по краям арены, пока зрителей развлекала группа поддержки. Поскольку эта деятельность ассоциировалась только с травмированной психикой Розали, я всегда старался обращать на них как можно меньше внимания. Но сейчас взгляд невольно скользнул в сторону черлидерш и тут же зацепился с источником, который я так упорно выискивал. Тело обдало жаром, мышцы содрогнулись от резкого прилива гнева. Наглый, устремленный прямо на меня взгляд, прерываемый лишь маячившими помпонами. И взгляд, к сожалению, знакомый. Временами казалось, даже слишком. I'll chew you up and I'll spit you out 'Cause that's what young love is all about So pull me closer and kiss me hard I'm gonna pop your bubblegum heart Та же откровенная сверкающая форма, что и на остальных, те же притягивающие взор движения. — Это. Что. Такое? — Язык с трудом поворачивался, но Эммет, расслабленно покачивая головой в такт музыке, напрягся. — Во-о-от черт, — сообразил он за секунды, видимо, уже давно изучая взглядом девушек, только с другого конца. — Вот настырная... Еще секунду назад мне казалось, что удивиться сильнее не получится. — То есть ты хочешь сказать, что предупредил ее?.. — Да говорил я! Все доходчиво разъяснил, она даже согласилась! — Его возмущение странно смотрелось с этой озорной ухмылочкой. Теперь природа этих вызывающих взглядов была кристально ясна. Это было настоящее несносное создание, наказание похлеще любой другой: за две недели ей удалось вывести меня столько раз, сколько одному человеку за год было не под силу. И делала она это так воодушевленно, словно считала это своим предназначением. Не помню, когда в последний раз я кому-то позволял себя так со мной вести... И рычагов давления на нее было не так уж много. Сердце бешено билось в груди, хладнокровного настроя не было и в помине. И ритм сбивался с каждым взмахом волос, оглаживанием бедер, прикрытых короткой юбкой, и говорящим взглядом. Отвести взгляд первым — потерять контроль, непозволительная слабость. Но эмоции сыграли на опережение. Чувство вины, забытое на долгие годы... Возвращалось каждый раз, когда я думал о Мэдисон или видел ее. И только гнев его перебивал. Все внутри буквально пылало яростным негодованием. В оставшиеся два периода наблюдение за ходом игры уже было номинальным: все, что было на уме, — неистовый поток ругательств. А к концу матча на смену внутреннему монологу пришел Грин, на время игры затаившийся справа от меня, а теперь аккуратно подводивший тему к пожертвованию на благо школы. И естественно, как это длилось годами, после приватной беседы в кабинете директора он получил все то же направление к мистеру Уитлоку, который выпишет чек. Начало уже смеркаться, когда все разговоры были завершены, и мы с Эмметом вышли из душного помещения. Парковка практически опустела, а редкий свет фонарей отражался в лужах на асфальте. МакКарти под впечатлением от матча без остановки вещал обзор, но как бы я ни хотел вникнуть в суть, получалось это с трудом. Нет, с этим надо было что-то делать. — Эммет, приведи ее сюда, — изо рта вырвались клубы пара. Мы уже были у машины, когда за спиной, у входа в школу послышалось несколько хохочущих девичьих голосов, разносившихся эхом по окрестностям. — Кого привести, мистер Каллен? — У парня голова явно была забита исключительно спортивной жизнью Форкса. — Найди Мэдисон и приведи сюда, — пояснил, кладя руку на открытую водительскую дверь. — Хочу прояснить пару моментов. — Так она уж ушла, наверное, — он махнул рукой, но проследил мой взгляд наверх, до главного корпуса. Летящей походкой эта особа спускалась по лестнице, радостно что-то щебеча Лорен Мэллори и Николь Кейси. Не удивительно, нахалка получила свое. — Понял. МакКарти двинулся им навстречу, что, конечно, не могло не привлечь внимания. Мэдисон быстро сообразила, что к чему. — Да довезем-довезем, не боись! — отшучивался Эммет, когда широко распахнутыми глазами взмолились спутницам в той же блестящей форме. Но те, хоть и смотрели с сочувствием, предпринимать ничего не решались. Попрощались и прибавили шагу к машине. — Да ладно, не дергайся! — парень настойчиво подталкивал ее в спину, что казалось, будто только это ее и двигает с места. — Чего вы меня тут подкарауливаете в темноте?! — на лице отражалась паника по мере приближения. — Садись в машину, — сказал я девушке, кивнув Эммету на дверь с другой стороны. — Ага, с’час! Размечтался! — Нелепые брыкания в руках МакКарти вызывали усмешку, но, вырываясь, она еще и говорить успевала. — Никуда я не сяду! — Да сядь уже, никто тебя и пальцем не тронет, — парень вздыхает с ироничной улыбкой, даже усилий не прилагая к ее удержанию. Он, собственно, и не держал ее — только пути отступления загораживал. — Еще скажите, что конфетку дадите! — она затрясла головой, слова отлетали от зубов с остервенением. — Не хочу я тебя силой заставлять, ну! Вот упрямая! — Эммет стал сокращать расстояние, а она расставила руки-ноги и вцепилась в крышу авто так, что запихнуть ее в салон не представлялось возможным. Я успел только взгляд отвести и выдохнуть в сторону, собираясь с мыслями, как девчонка прошмыгнула под рукой МакКарти и стреканула в сторону школы. Нет, она серьезно?.. — Эй, да куда ты, глупая?! — Эммет был на грани истерического припадка и еле держался, чтобы не засмеяться. — Детский сад какой-то, — я хлопнул дверью и рукой остановил его намерения пуститься вслед. Беглянка уже успела скрыться из виду, когда я в темпе дошел до лестницы. Уму непостижимо! Какого черта я вожусь с ней, словно у меня других дел нет? Внутри уже никого не было, а охрана еще совершала обход, раз было незаперто, а в коридорах частично горел свет. Однако я подумал, что придется долго искать, возможно, пользуясь камерами наблюдения. А она обнаружилась за первым же поворотом, прямо у входа. — Решила, я не пойду за тобой? — я скрестил на груди руки, нависнув над тяжело дышащей Мэдисон, вжимающейся в куртку, как будто это могло ее спасти. — И где же весь боевой настрой растеряла? Еще час назад с такой незыблемой уверенностью отплясывала назло мне, что же сейчас спасовала? Или думала, выведешь меня и все с рук сойдет? — Да вам не угодишь, мистер Каллен! — даже вперед немного подалась, на пике храбрости. — Что здесь, вообще, можно делать? Туда не ходи, с этим не говори, тут не участвуй! Может, мне еще и не дышать? Или дышать пока можно? Да, желание придушить часто возникало в последнее время... — У тебя были совершенно другие мотивы, — отрезал я, пока она не продолжила (а она бы обязательно продолжила). — Каждый раз, когда ты что-то делаешь, ты делаешь мне назло, а не потому, что хочешь. В корне разные вещи. — Ну даже если это и так, — она с издевкой усмехнулась, бегая по мне испытывающим взглядом, — что же такого я сделала, что запрещено законами штата? И, вообще, держите дистанцию! Вы на меня давите своей... массой! — Я даже на секунду опешил от последних заявлений, а девчонка воспользовалась и опять рванула куда глаза глядят. Я нагнал наивную через несколько шагов в затемненном холле, схватив за руку и дернув к стене. Слегка впечатал в нее, но воздух шумно покинул легкие, и на меня уставились два испуганных карих глаза. Только рука, по инерции схватившая мое плечо, чтобы сохранить равновесие, почему-то разжалась, но осталась лежать на прежнем месте. — Какая еще, блять, дистанция?! — о хладнокровии с ней можно было забыть, тон повышался с каждым словом. — У тебя рот открывается согласованно с мозгом? Или... — Еще как согласованно! — перебила, дрожа всем телом от гнева. — Так что не обольщайтесь: все приятное, что вы сейчас о себе услышите, не словесный понос, а детальный расклад по фактам с аргументами! — И не рассчитывай! — встал почти вплотную, качая головой. — Я это даже слушать не собираюсь! Давно пора было тебе рот заклеить изолентой — все равно по делу ты не говоришь, только языком трепешь. — Хоть у кого-то нашлись силы им трепать в вашу сторону! — тут же нашлась с ответом, пытаясь оттеснить меня, но тонкие запястья быстро были обездвижены. — Творите тут произвол какой-то, а к вам еще и на поклон приходят! Неплохо устроились! Пустите сейчас же! Орать буду! Да что ж такое! Тут же за поворотом выключили свет и, вероятно, направлялись сюда. Чертыхнувшись, сжал плечо и потянул за собой в распахнутую дверь ближайшего кабинета. — Что вы так хватаетесь?! — возмущенное шипение, но от затраченных усилий уже задыхается. — А ну отпустите!.. Одновременно захлопнул дверь и прижал разгоряченную девчонку к стене. Глаза вдруг полыхнули чем-то далеким от возмущения, но таким же горячим. Сдувает разметавшиеся по лицу темные волосы, нервно мотая головой. — Да ты либо слабоумная, либо сумасшедшая, если решила, что силенок хватит против меня пойти, — шею слегка задевало ее учащенное дыхание, а в нос ударил густой аромат. Не такой, как обычно. — Нет, только привести вас в чувство, — готовясь ко второму раунду препираний, переводит дух, а глаза задорно сверкают. Близость на грани двух контекстов. Стараюсь отрицать внезапные желания, а вдоль позвоночника уже бежит дрожь предвкушения. Но придушить все еще хочется. — Чтобы папочкины бизнес-каникулы не казались концлагерем, — продолжила она, уже даже не сопротивляясь. Только мелкую дрожь не могла скрыть: я держал ее руки по бокам и прекрасно ее чувствовал. — И намерена своего добиться. Не хотите отпустить? Или у вас еще какие-то планы на меня в темном классе Анатомии, доктор Каллен? — смотрит мне в глаза неотрывно, нахально-томным взглядом. — Нет, не хочу, — твердо отвечаю, сжимая крепче. — В таком состоянии ты представляешь угрозу для общества. Мэдисон вдруг усмехается, облизывая налившиеся кровью губы. — Под обществом вы себя имеете в виду? Боитесь, что я накинусь на вас, — никогда прежде воображение не билось с такой силой за главенство над разумом, — и изнасилую? На этот раз уже я невольно усмехаюсь, только нихрена не весело — голова готова взорваться. — Да ты уже насилуешь, вторую неделю, только морально, — выдыхаю, медленно разжимая пальцы с запястий. — И это уже всякие границы переходит. У меня полно других забот помимо укрощения строптивых. Девушка прыснула, складывая на груди руки. Тусклый свет из окон падает на ее лицо, и в глазах отражается легкий блеск черлидерской формы. — Да мы, оказывается, одним делом занимаемся, мистер Каллен. Только с одним большим отличием: моя строптивость посторонних не касается, а ваша — прогрессирует в рамках города, принуждает всех подчиняться. Так вот знайте: на меня ваши флюиды не действуют. Надеюсь, завтра не предвидится форс-мажоров. Потому что желание надраться возвращается. — Это мы еще посмотрим, — кивнул ей, открывая дверь и тут же останавливая жестом руки. — Все, достаточно, я не хочу больше ничего слушать. И не вздумай впредь участвовать в этом танцевальном непотребстве. Каким-то образом мои слова возымели действие, и она никак не стала комментировать. Запахнула полы куртки и вышла в проем. Буркнула только под нос что-то вроде «пешком пойду». Но, как только спустились на стоянку, в очередной раз взял за локоть, утягивая в сторону, к машине. Особо не сопротивляется, одаривая недобрым взглядом. У Мерседеса нас ждет Эммет, с божьей помощью сдерживаясь от озвучивания мыслей, но лицо его как всегда выдает. Убирает телефон в карман и открывает перед Мэдисон переднюю дверь. Почему решает сесть назад — абсолютно не колышет, из-за навалившейся усталости уже не было сил разбираться в деталях. Виски неистово пульсируют, в глазах рябит. Плавно выезжаю на главную дорогу, в салоне тишина — отчетливо слышится шуршание шин по мокрому асфальту. На руле оставляю одну руку, другой — поддерживаю тяжелую голову, упираясь локтем на основание окна. Безумство какое-то. Столько противоречивых эмоций до добра не доведут. Время от времени взгляд невольно косится в сторону девушки, лица полностью не видно, зато в поле зрения длинные пальцы, беспокойно сжимающие оголенные бедра. Нет, плохая идея наблюдать за этим. Отвлекаюсь лишь мыслями, что щеголять с голыми ногами в такой холод — невероятно глупо. Уже скоро останавливаемся напротив их дома с горящими окнами. Все еще непривычно видеть свет там снова. — Только попробуй в ближайшее время мне на глаза показаться. Я за себя не отвечаю: под замок посажу, — поворачиваюсь к Мэдисон и уже не могу оторвать взгляд, потому что она смотрит в ответ. Не насмешливо и не злобно, с какой-то иной, неизвестной мне эмоцией. — До свидания, мистер Каллен, — в противовес бодрым, саркастическим тоном произнесла она, еще и головой качая и глаза закатывая. — Пока, Эммет, — добавила, выбираясь наружу. — Ага, удачи, Мэд! — отсалютовал МакКарти, попутно пересаживаясь вперед. — Да, дала жару, — ухмыляясь, протянул он. Не то слово.