Young Wings

      — …На этом я бы хотел закончить свой доклад. Если у Вас, профессор, или у моих одногруппников возникли вопросы, я с радостью на них отвечу. — Сынмин не был умником или заучкой. Он никогда не переступал ТОП-30 успеваемости в своей школе. Но учёба давалась ему легко. А ещё легче — публичные выступления.       Сейчас, стоя у трибуны и взирая на других студентов с толикой превосходства, он не сдерживал лёгкую ухмылку. Он знал, что никто, даже преподаватель, не слушал его материал. Так же он знал, что обладает очень приятным усыпляющим голосом. А потому, лишь взглянув на слушателей, приличия ради подождал пол минуты и, поблагодарив за внимание, направился к шокированному Чонину.       — Теперь ты мой Бог! СынСус! Нет… СынБудда! -переходя в новую аудиторию, Ян не переставал удивляться другу. Сынмин только довольно улыбался.       — «СынБудда»? Звучит забавно! Как вступить в вашу секту? — сзади на них повис Феликс, как всегда, сияющий ярче солнца.       — Я просто не понимаю! — продолжа изумлённый Чонин. — Он всех валит на вопросах. Всех! Как? Как?! Он ведь даже не взглянул на тебя. А в журнале 10 баллов!       — Это твоя вчерашняя работа? — Сынмин кивнул. — Поздравляю. Не зря старался. — вспомнив о чём-то неприятном, Феликс уныло повесил нос. — А я сегодня до поздна буду тут чахну~ть…       Парни остановились перед своей аудиторией. Времени было ещё пол часа, а напротив был буфет. Чонин кивнул головой в его сторону, и все трое двинулись к свободному столику.       — Готовитесь к чему-то? — Чонин купил всем по сэндвичу. — А то наши старшие нам всё угрожают собранием, но оно как-то постоянно переносится…       — А наши старшие все на взводе. — не прожевав до конца откушенный кусок, жаловался Феликс. Крошки от хлеба летели вниз, зачастую цепляясь за полосатый свитер. — Скоро будет день открытых дверей. Будем показывать неокрепшим умам, которыми были сами, как нам нравится учиться здесь. — он тяжело проглотил очередной кусок и продолжил, — А почти сразу после него начнутся подготовки к «Король и Королева университета».       Чонин и Сынмин ели молча, сочувствуя другу и медленно понимая, что скоро и им придётся тоже вливаться в эту студенческую суету.       — Ты хоть деньги на еду с собой взял? — твёрдый голос Сынмина звучал по-отечески заботливо. Феликс с опущенной головой хранил молчание. — Понятно… Часов в 6 я принесу тебе что-нибудь. — Ли расцвёл на глаза. Он смотрел на соседа сияющими глазами и выглядел потрясённым, но счастливым.       — Огромное спасибо, Мин-ни! -Феликс полез обниматься к другу.       — Ну что, кто в этот раз от вас будет? — войти в состав ОСО (Объединённого Совета Обучающихся) Джисона в прошлом гоуд уговорил Чан. Сначала парень отнекивался, ссылаясь на занятость учёбой. Но, выступив однажды на сцене вместе с Чаном и Чанбином, он проникся чарующей атмосферой, которая охватила его целиком вместе с ликующим криком толпы.       — Не важно, кто будет участвовать в этом году, моего успеха никому не повторить. — самоуверенность Хёнджина можно понять. В прошлом году он не просто стал «Королём Университета», но и побил рекорд голосов — 89,5%.       — Не зазнавайся! — шедший чуть позади Минхо отвесил младшему ощутимый подзатыльник. — В этом году у нас тоже сильный кандидат. Кстати, наш сосед — Феликс. — парни дружно оккупировали стол во дворике кафе перед универом. На улице уже было достаточно прохладно, но сегодняшний день выдался по летнему тёплым. Греховно было не воспользоваться прекрасной погодой.       — Это тот, про которого Суён все уши мне прожужжала? — Минхо лишь кивнул, ожидая официанта. Парни так часто захаживали сюда во время учёбы, что заучили всё меню наизусть. — Он симпатичный. Да и двигается неплохо. Думаю, первое место опять за нами.       — Йо, ребят! -парни пропустили тот момент, когда подъехали Чанбин и Чан. — О чём разговор? — они взяли стулья от соседних столиков и присели к друзьям. Минхо с интересом оглядел обоих.       — Да, скоро же конкурс. — меланхолично ответил Джисон. — Не в курсе, кто будет от наших?       — Это подождёт. — прервал его Минхо. В нём уже давно закипал вопрос, который он никак не решался задать уже пол года. Тяжело жить с таким грузом на шее. — Лучше вы двое расскажите, где вы были?       На секунду за столом воцарилось неловкое молчание. Чанбин очевидно занервничал. Улыбка скрылась с его угловатого лица, а глаза испуганно округлились. Джисон нервно потянулся ладонью к шее. Хёнджин же непонимающе оглядывал друзей.       — Нужно было съездить по делам деканата. Они планируют концерт в детском доме в конце недели. Нас поставили ответственными за аппаратуру. — Чан единственный, кто сохранял самообладание. По крайней мере он старался создать видимость этого. — А чего ты так заинтересовался?       — Да просто вы последнее время везде вместе ходите, как парочка. — не выдержал Ли. Молчание воцарилось на ещё одну секунду. А потом за столом раздался ужасающий хохот. Повезло, что в такой благостный день на уличной веранде не оказалось других посетителей.       Отнеся еду Феликсу, Сынмин глубоко вдохнул вечерний воздух. Он стоял около фонтана от которого веяло прохладой и размышлял о чём-то. Ким сам толком не мог уловить мысль, но она вела его куда-то подальше от универа и общаги. Возможно, ему мешал душный влажный воздух.       — С дороги! — Сынмин не успел даже осознать услышанное, как оказался прижатым к земле. Тело на нём было не ообо тяжёлым, но и и встать из-под него не было лёгкой задачей. — Твою мать! — когда кроме силы притяжения на него перестало что-то давить, Сынмин смог поднять взгляд на упавшее на него со всего разбега тело.       — Куда ты смотрел, придурок? — «лучше бы не видел» — подумал Сынмин. Перед ним во плоти предстал ненавистный сосед. Хёнджин спешно отряхивал белую широкую рубашку и голубые джинсы. Кремовое пальто мёртвым телом висело на свободном локте.       — Не до тебя, мелочь! — стоило одежде принять хоть какой-то приглядный вид, старший сорвался с места и рванул дальше по дворику к широким дверям входа.       — Да и пошёл ты! -вслед ему буркнул Сынмин. Он поднялся с разгорячённых за день плит и стал поспешно отряхиваться.       «Тупоголовый чурбан! Надеюсь ты себе ногу подвернул!.. — думал Сынмин, идя куда-то, — Устал. Чёрт, как же я устал.»       Через пару минут он оказался в людном парке. Среди жёлтых и красных деревьев становилось легче дышать, и Сынмин уже не думал о крайне неуклюжем и раздражающем соседе.       Раз уж я тут, можно и прогуляться.. Немного подумав, он двинулся в глубь парка, надеясь там скрыться от душащего тёплого воздуха.       Бродя по аллейкам, Сынмин часто натыкался на дружные семейки. Сыновья и дочки играли, бегали, капризничали, плакали, смеялись, падали и поднимались — и всё это под внимательным присмотром их пап и мам. Парень не мог сдержать улыбку. Они с родителями в детстве тоже часто гуляли по парку недалеко от дома. Особенно Сынмин любил, когда папа, посадив его к себе на плечи шёл покупать сынишке сладкую вату. Он до сих пор помнил её сладковато-липкий привкус на губах.       Иногда вещи из фантазий становятся явью. На очередном разветвлении аллеи стояла палатка для производства сладкой ваты. За ней стояла невысокая девчушка, похожая на студентку. К ней стояла небольшая очередь, и, подогреваемый воспоминаниями, Сынмин встал последним.       Перед ним стоял мужчина в тёплой толстовке, а на руках, лицом к Сынмину, он держал своего сына — курносого и круглолицего мальчишку двух лет отроду. Паренёк с интересом оглядывал студента своими большими чёрными глазами.       — Бе-бе-бе — тяжело было сдержаться, чтобы не начать гримасничать. И это возымело эффект. Мальчонка засмеялся. Сначала тихо, в капюшон папиной толстовки, а потом всё громче, пока Сынмин продолжал высовывать язык и ставить сам себе рожки. Мужчина сурового вида — отец мальчика — повернулся к нему и добродушно улыбнулся. Так они и простояли, пока папа с сыном не ушли к своим маме и сестрёнке, держа в руках четыре сладких облачка.       — Две сладкие ваты, нуна! — что-то сегодня было не так с реакцией Сынмина. Иначе как объяснить тот акт, что дважды он не успевал вовремя отреагировать на происходящее рядом с ним? — Привет, парень. — это оказался уже знакомый ему хён, которого он видел у двери своего соседа. Сегодня я думаю о нём слишком много. — Не против, если я куплю тебе сладкую вату? — Сынмин медленно кивнул, то ли приветствуя, то ли соглашаясь со старшим, чуть отодвигаясь в сторону, чтобы пропустить его ближе к палатке. — Как дела? - ещё некоторое время он слушал диалог двух старших. Оказалось, что девушка за палаткой — Ха ДжуЁн — его старшая с факультета. Теперь он уж точно припоминал её лица на вечеринке первокурсников.       — Спасибо, хён. — запоздало поблагодарил Сынмин. Он держал в руках сладкое облачко и пытался откусывать от него небольшие кусочки.        -Хе-хе. — в кулачок посмялся старший. Ким недоумённо уставился на него. — Прости, ты просто выглядишь как милый ребёнок. — угловатое лицо хёна, казалось, умело только улыбаться. Оно будто было создано, чтобы делать окружающих счастливыми. Сынмину даже не хотелось обижаться на него, но, сделав насупившееся лицо, он всё же сказал:       — Я не ребёнок. — его слегка взбесил собственный голос в этот момент. «Ну точно ребёнок».       — А что в этом плохого? — спросил старший, оторвав небольшой кусок облака, направил его к себе в рот. — Пока есть возможность быть ребёнком — будь им. Другого такого шанса уже не будет.       — Детей не воспринимают всерьёз. — грустно бросил Сынмин. — Не слушают. Или не считают нужным это делать. А ведь даже дети понимают многое… — « — Ты никто и звать тебя никак! — Господи, ты когда-нибудь заткнёшься? — Больше у меня нет сына! — Уходи прочь!». Мысли роем крутились в голове Сынмина. И каждая из них приносила нестерпимую боль. Ему понадобились все силы, чтобы сдержать жжение от слёз в глазах.       — Именно поэтому нужно хранить в себе ребёнка в любом возрасте. — похлопал по плечу его старший. — Ребёнок всегда поймёт ребёнка. Взрослый — никогда. Сохраняя в себе ребёнка, ты не просто становишься услышанным, но и даёшь шанс быть услышанным кому-то. — старший был немного ниже Сынмина, но сейчас он будто возвышался над ним на три головы. — Для этого не нужно играть в игрушки или ябедничать на кого-то. Достаточно просто иногда есть сладкую вату, смотреть любимые мультики, удивляться обычным вещам. Ну или кривляться, чтобы рассмешить другого ребёнка. — Сынмин покраснел. Его увидели. Хотя он ни от кого не скрывался, всё равно было неловко. Аллея снова разделялась. Одна её часть уходила к выходу, а вторая заводила глубже. — Ладно, удачной тебе прогулки. Я пошёл.       — Стой! — по-ребячьи Сынмин вцепился в чужой чёрный бомбер. Он отметил приятную на ощупь ткань — Я так и не знаю кто Вы. — чуть помедлив под вопросительный взгляд, он добавил. — Я Ким Сынмин. Первый курс. Вокальный факультет. Группа В10.       — Давай на «ты», Ким Сынмин. -усмехнулся старший. — Со Чанбин. Третий курс. Продюсерский факультет. Группа П5. — махнув на прощанье рукой, он ушёл к выходу из парка.       Сынмин смотрел на удаляющийся невысокий силуэт, думая, что воздух вокруг стал прохладнее и больше не сдавливал лёгкие. Облегчение.