nothing hurts

Джош сидит на мягком диване в доме Тайлера, пока тот варит кофе. Вокруг окутывающая тишина субботы. Всюду стоят свечи, ибо во всем районе отключили свет, а Дан только пришел к другу, чтобы посмотреть фильм. Сносит крышу. Джош аккуратно проводит пальцами по мягкой ткани дивана, чувствуя легкое покалывание на кончиках. Родное. Здесь он провел с Тайлером все свое детство и юношество, а теперь они сидят здесь совершенно одни: нет тетушки Келли и дядюшки Криса, что были так милы к Дану. Тайлер и Джош выросли. Больше нет мальчика-баскетболиста, который каждое воскресенье ходил в церковь. Нет больше бунтаря-панка, который уговаривал родителей купить ему барабанную установку. — Вот и я, — вполголоса уведомляет Джозеф и ставит две кружки с горячим напитком на стол. — А где молоко? — удивленно спрашивает Джош, поднимая на Тайлера взгляд полный непонимания. — Закончилось, — хихикает Джозеф и делает глоток своего кофе. Дан знает, что он врет. В кружке Тайлера кофе с молоком, это чувствуется по запаху. Но Джош лишь слабо улыбается, усмехнувшись. — Помнишь, как мы сидели здесь неделями? — Тайлер искренне улыбается от воспоминаний. — Мы всегда находили чем заняться и нам никогда не было скучно. На губах Дана снова сияет невольная улыбка. В этом доме происходили разные вещи: они играли в прятки, ища места во всем доме, но всегда сразу же находили друг друга, ведь знали, кто куда прячется. На диване, где сейчас сидит Джош, сидел Тайлер и показывал ему свою песню, в тот же день они впервые напились, а потом оба сидели на домашнем аресте около месяца. На этом диване они впервые поцеловались. Им было по семнадцать, на улице во всю шел снег и зима набирала обороты. Близилось рождество. Джош с Тайлером делали украшения для дома Джозефов, попутно рассказывая друг другу какие-то истории, которые были на самом деле скучными, но они никогда не перебивали друг друга. В один момент Тайлер лег на диван половиной тела и положил только что вырезанную снежинку себе на лицо так, что пустой центр был прямо на его губах, а глаза и нос были прикрыты «снежинкой». «— Джош, а какие снежинки на вкус? — спрашивает Тай и глупо смеется. — Вот не ври, что ты никогда не пробовал снег, — так же глупо смеется Джош, откладывая ножницы и бумагу в сторону. — Просто вода, ничего необычного. — А какая на вкус эта снежинка? — Джозеф делает акцента на «эта», переводя внимание на себя. Дан криво улыбается, смотря на друга. В соседней комнате сидят их родители, но Джоша это совершенно не смущает. Он аккуратно нависает над Тайлером, убирая бумажную снежинку с его лица, прислоняясь своими губами…» По телу барабанщика проходит легкий разряд, который заставляет его дрогнуть. Приятное, но, в тот же момент, больное воспоминание. С этим диваном и с этой комнатой слишком много связано. Джош кивает на реплику Тайлера и берет в руки кружку с кофе. Горячо. Джозеф сидит рядом с барабанщиком, снова делая глоток кофе, и ставит кружку на столик. — Помнишь выпускной в старшей школе? — Тайлер говорит это почти шепотом, он сам не знает почему. Атмосфера вокруг заставляет его это делать. — Конечно помню. Я ушел оттуда сразу же, как начался медленный танец, — Джош грустно усмехается. — Ушел? Почему я этого не помню? — в голосе Тайлера искреннее удивление. — Потому что я пригласил тебя на танец, а ты влепил мне пощечину посреди зала, — Дан смотрит на Джозефа. — Я не помню этого. Джош заливается смехом. Такая глупая отмазка. — Даже если я сделал это, то извини, — Тайлер кладет ладонь на колено барабанщика. Теплая. — Мы ведь именно поэтому расстались? Дан кивает. Они долго были вместе.

[Включайте Nothing But Thieves — Six Billion]

— Знаешь, — Джозеф делает паузу. — Сейчас, конечно, не выпускной, но может ты дашь мне еще один шанс? — Тайлер с надеждой смотрит на Джоша. — В доме нет света, как ты собираешься включить музыку? — У тебя в кармане лежит телефон. Включи что-нибудь. — Я еще не согласился танцевать с тобой, — Дан самодовольно улыбается. — Ну Джооош, — умоляюще протягивает Джозеф, будто хнычет, и чуть сжимает колено друга. Джош не хочет вести себя как мудак, поэтому он кивает, накрывая ладонь Тайлера своей. Парень встает с дивана, а Дан находит спокойную музыку в своем плейлисте и кладет телефон на стол. Тайлер протягивает руку Джошу в приглашающем жесте. Барабанщик делает вид, будто он думает, но кинув взгляд в глаза Тайлера, тут же взял его за руку. Одна ладонь Дана была в ладони младшего, а другая на его талии. Тайлер положил свободную руку на плечо старшего. Это было похоже на какую-то сказку, которая стала реальностью для Джоша. Спустя столько лет после выпускного, он наконец танцует с Тайлером медленный танец и никто никого не отвергает. Они просто двигаются по кругу. Молча. А слова и не нужны. Джозеф кладет подбородок на плечо Джоша и чуть сильнее сжимает его ладонь. Дан улыбается, поглаживая талию младшего. Прям как раньше. Джош аккуратно поворачивает голову вбок, проводя носом по щеке Тайлера. Младший поднимает голову, соприкасаясь лбами с барабанщиком, их носы слегка трутся друг от друга. Они снова так близко. Джош аккуратно поддается вперед, соприкасаясь губами с Тайлером. Губы младшего на вкус как кофе, что сводит Дана с ума. Он прикрывает глаза, наслаждаясь этим моментом, после чего слегка сминает нижнюю губу Джозефа, затягивая его в нежный поцелуй. Губы Джоша на вкус как мед, и Тайлер старается уловить все эти нотки сладости, не углубляя поцелуй. Джош отстраняется первым. На его губах чуть горьковатый привкус кофе, но вместе с этим и сладкий вкус губ Джозефа. — Да, теперь ты прощен за тот выпускной. Тайлер тихо смеется, снова кладя голову на плечо Дана. — Я позову тебя, когда в доме снова отключат свет. Они смеются вместе.