***
На улице было солнечно и тепло, даже безмятежно, только вот на душе у каждого был ураган. За окном дул мягкий ветер, а внутри холодные порывы словно намеревались устроить настоящий кавардак. Максим и Родион, а также остальные чиновники собрались в небольшом зале, расположенном недалеко от главного, обсуждая политическую ситуацию и прочие дела. Дамы собрались на дневной туалет в другом крыле дворца. Сергей Трущев и Тимофей Гринберг, а также уже прибывший французский посол ожидали императора в парадных покоях дворца. Они были красивыми и величественными: большие окна, белые стены, золотые элементы декора и мебели, картины, статуэтки — все это украшало их, пока от больших зеркал отражался солнечный свет. Хотя канцлер, встретивший делегацию, приехавшую к ним «погостить», намеревался найти еще одного человека, а именно Даню. — Куда пропал этот мальчишка, — пробормотал Тимофей, тяжело вздохнув. — Не переживайте, придет еще, — ответил ему Сергей, пожав плечами. Тут, словно по щелчку пальцев открылись двери, и в светлое помещение влетел русоволосый юноша, кивнув головой министрам и послу, сидящему за мраморным столом. — Где ты был? — Строго спросил Гринберг. — Я б-был с Его Величеством, помогал ему готовиться, — пробормотал Бурцев, пытаясь отдышаться. — Ну не в такой же момент! — Воскликнул канцлер, — сегодня единственный день, когда нельзя опаздывать! — П-прошу простить меня, — Даниил виновато опустил голову. — Да ладно Вам, все же хорошо, — попытался успокоить министра Сергей, — ведь он же раньше Его Величества прибыл. — Ну хоть соизволил явиться, — пробурчал Тимофей. — Все хорошо, господа? — Спросил посол. — Да, благодарю за бе-еспокойство, — вежливо ответил Бурцев. Старичок в напудренном парике натянуто улыбнулся. Он принялся ботинком постукивать по кафельному полу. Помимо всего посол часто поправлял пуговицы расшитого золотом кафтана, периодически поглядывая на серебряные часики, которые он вытаскивал из кармана. Наконец, двери отворились, и в зал вошел слуга. — Его Величество император Олег Николаевич, — громко объявил он. Посол привстал со стула, оперевшись на трость, а министры с Даней склонили головы. — Ах, рад Вас видеть, — улыбнулся монарх. Казалось, что он идеально отыгрывал, но все знали, что это была самая настоящая ложь. — Прошу, присаживайтесь, — он махнул рукой в сторону стола. — Вижу, Вы в военном мундире, — приподняв бровь, сказал посол, — очень смело. — Надеюсь, что когда Ваш король посетит мою страну лично, то он тоже будет в военной форме, — в таком же тоне ответил ему правитель. — В любом случае он не станет опаздывать на прием Вашей делегации, — хмыкнул старичок. — Месье Бенар, думаю, что Вам стоит критиковать своего короля за столь неосторожные действия, касающиеся внешней политики, а не моего отца за то, что он построил настолько громадный дворец, что мне пришлось потратить много нашего с Вами времени для того, чтобы добраться сюда. Согласитесь, здание огромно, — Олег усмехнулся, — как и моя страна, которой руководил я, когда разгромил Францию. — Перейдем к переговорам, пожалуй, — скривившись, пробормотал посол, — какова Ваша позиция? Насколько мне известно, Вы решительно настроены сохранить завоеванные территории? — А кто бы не хотел отстоять новые земли? — Удивился монарх, — это я Вам должен задать вопрос, касающийся Ваших планов на них. — Мой король желает отвоевать их. — Ему стоит хорошо обдумать свои желания, — фыркнул правитель. Сергей переглянулся с Тимофеем, а Даня нахмурился, сжав кулаки. Переговоры шли совсем не так, как хотелось бы. — А Вы, — привлек к себе внимание Гринберг, — у Вас есть союзники, чтобы осуществить задуманное? Все мы помним, что произошло в прошлый раз. — Я Вас помню, — усмехнулся старичок, — блестящий мир. Жаль, что эта война перечеркнет все то, чего Вы тогда достигли. — Это ни к чему, потрудитесь ответить на вопрос, месье Бенар, — прервал его император. — Нет, пока что мы вынуждены сражаться в одиночку, — отмахнулся он. — Удивительно н-наглая ложь, — пробормотал Даня. — Вы что-то сказали? — Я с-сказал, что Вам следует задуматься об этом, ведь идти нас, не имея единомышленников — б-бессмысленно, — уверенно ответил Бурцев. Олег Николаевич с нескрываемой улыбкой посмотрел на него. Он даже загордился им. — А Вы кто? Я Вас не помню. — Это мой помощник, — заявил Гринберг. — Впрочем, это неважно. Я приехал сюда не для того, чтобы препираться, а для того, чтобы обсудить с Вами условия, на которых Вы собираетесь вести войну, — француз подозвал своего слугу. Тот подал ему пачку документов, — видите ли, мы вовсе не глупы и понимаем, что Ваша военная мощь поразительна, а мы не имеем союзников, да и не найдем их, что вероятно, а посему мы хотим предложить Вам соглашение. Даня уже хотел было что-то сказать, однако Трущев прервал его, строго посмотрев на него: — Благодарим Вас за то, что признаете нашу силу. Это достойно уважения, — сказал он, — я министр внутренних дел, — объяснился он, заметив вопросительный взгляд посла. — Рад, что у Вас в стране все в порядке, — усмехнулся он, — итак, что касается соглашения. Передай, — старичок протянул бумаги своему помощнику, который положил их перед императором, — в них написано то, что Ваша страна не будет заключать военные союзы с другими странами, соответственно, у Вас не будет союзников, — монарх нахмурился, а остальные чиновники переглянулись вместе с Бурцевым, — ну и чтобы Ваше Величество было полностью уверено в надежности соглашения: в случае поражения территории навсегда окажутся за победителем, мы предлагаем закрепить их за страной, разгромившей противника. То есть в случае Вашего триумфа, Франция больше не станет претендовать на них. Это было западней, не иначе. Это понимали все: правитель, чиновники, посол и его делегация. Но вот что делать? — Мы бы хотели предложить Вам ответное соглашение, — вдруг произнес Олег, посмотрев в сторону опешившего Тимофея. Тот поднес бумаги французу, — в случае нашей победы Вы будете должны отдать нам Ваши колонии в Южной Америке, а в случае поражения — выплатить контрибуцию в размере двух миллионов франков*. В зале воцарилась тишина. Монарх вчитывался в соглашение, которое ему преподнесли, а посол обдумывал его предложение. — Разве мы не могли придумать что-то более выгодное? — Прошептал Трущев на ухо Гринбергу. — Я посчитал, что это наиболее верная сделка с точки зрения дипломатии, — ответил ему канцлер, хотя он помнил, что заключить этот договор Олег Николаевич намеревался только в безвыходной ситуации. — Да они же открыто лгут нам, — возмутился Сергей. — У Вас есть другие предложения? — Спросил Тимофей. — Да почему мы просто не скажем о том, что это вранье?! — Тише Вы! — Шикнул министр, — откуда мы по-вашему знаем о том, что это ложь? Вы хотите подставить нашего шпиона? Они мигом начнут поиски. — Да все и так знают, что он у нас есть… — А Вы найдите др-угого человека, готового помогать нам, — покачал головой Даниил. Император решил прервать этот балаган, привлекая внимание француза: — Каково Ваше решение, месье Бенар? — Спокойно спросил правитель. — Если Вы примете наше предложение, то я приму Ваше, — задумчиво ответил он. — Ну что же… Олег посмотрел на Бурцева. Молодой человек, сжав кулаки, слегка кивнул. «Ты всегда прав. И я тебя поддержу.» — Вы готовы заключать соглашение? — Спросил французский посол, проследив за тем, куда смотрит монарх. — Принесите мне мое перо, — произнес император, переведя взгляд на старичка. Сергей подошел к деревянному столу, стоявшему неподалеку от него и взял поднос с черным пером и чернильницей. Затем он направился к Олегу. Месье Бенар вытащил свое из чехла, поднесенного его слугой. — Прошу Вас, — пробормотал Трущев, расположив все перед правителем. — Благодарю, — прошептал он, вновь кинув короткий взгляд на Даню, который, казалось, и вовсе не отводил от него глаз, впитывая каждое движение. Олег вновь вернулся к бумагам, как только посол расписался на своих документах, предоставленных Тимофеем. Вздохнув, монарх поставил свою подпись и сразу отложил перо, словно боялся передумать. В зале послышались аплодисменты. Казалось, стоит праздновать, только вот он чувствовал, что впереди было еще много трудностей, а потому веселиться вовсе не хотелось, хотя бы потому, что переговоры еще не завершены. — Господа, прошу Вас расположиться в наших покоях, а вечером явиться на торжественный прием, — прервал всеобщую радость министр внутренних дел. — Благодарю Вас за содействие, — посол натянуто улыбнулся монарху. — И я Вас, — сдержанно ответил он, приподнимаясь со своего кресла. Старичок сделал то же самое. — Буду ждать всех на ужине, — бросил император, осмотрев своих чиновников, остановившись на Дане. Они кивнули ему, склонившись. Наконец, правитель удалился. — Прошу, пройдемте, — вежливо произнес Сергей, подойдя к месье Бенару. Тот кивнул, и они направились в покои, отведенные для посла. Когда за ними закрылись двери, Бурцев уже было направился к императору, однако Гринберг задержал его: — Потом зайдешь к Его Величеству, ты мне нужен сейчас, — бросил он, кивнув в сторону другого выхода. — К-как прикажете, — кивнул русоволосый, посмотрев на двери, через которые вышел Олег. — Ты идешь? — Спросил Тимофей, уже пройдя в другую комнату. — Д-да, — поторопился Даня, покинув зал.***
Настало время заката, солнце окрашивало небо в оранжевые, красные, желтые цвета. Темные воды залива колыхал прохладный ветер, а кареты уже подъезжали к огромному дворцу, в котором слуги во всю накрывали столы, которые буквально ломились от закусок, горячих блюд, фруктов, десертов и шампанского. Дамы, уже надевшие свои самые пышные и откровенные платья, пахнувшие дорогим парфюмом и сверкавшие украшениями, вместе с чиновниками и аристократами, нацепившими торжественные сюртуки и мундиры, направлялись в большой бальный зал, в котором свет свечей отражался от зеркал, освещая огромное помещение, заставленное столами с явствами. Наконец, все собрались, в том числе и Сергей, искавший в толпе гостей Максима (и заметивший его благодаря серебряной шпаге, прикрепленной к темно-зеленому мундиру); Родион, надевший (как и Трущев) военную форму, любовался Вероникой, нарядившейся в нежное платье персикового цвета; она смотрела на Тимофея, по обычаю надевшего свой черный фрак и белую рубашку; Даня же семенил за Гринбергом, облачившись в серый сюртук, попутно здороваясь с Максимом Александровичем. В какой-то момент двери отворились, и в зал вошел император в своем белом парадном костюме, его супруга в серебристом платье, обшитом жемчужинами, а также месье Бенар в коричневом кафтане. Пройдя к столу, Олег усадил супругу и посла, предварительно проверив на месте ли Бурцев. Найдя его в толпе, он успокоился и обратился к гостям: — Прошу вас поприветствовать нашего почетного гостя, посла Франции, месье Бенара, — он указал на него, — надеемся, что Ваш визит пройдет на славу. Мы Вам рады. — Прозвучали аплодисменты, — ну что же, бал объявляется открытым! Зазвучала музыка, кто-то двинулся к своим местам за столами, а кто-то решил начать вечер с танцев. Монарх же смотрел за происходящим с легкой улыбкой. Дамы задорно хихикали, обмахиваясь веерами, господа обсуждали свои поместья и службу. Трущев наконец-то нашел генерал-фельдмаршала, и они увлеченно разговаривали, отпивая шампанское из своих бокалов. Вероника вела беседу с Родионом, то и дело поглядывая на Тимофея, сидящего за столом, неподалеку от императора. Слева от него сидел Даня, а справа — посол, далее правитель и его супруга. — Я восхищен Ее Величеством, — произнес старичок. — Благодарю Вас, месье Бенар, — улыбнулась Евгения, посмотрев на Олега. — Ваше Величество, — начала она, — как прошли переговоры? — Прекрасно, Вам не следует об этом переживать, — бросил монарх. — Почему Вы не считаете нужным сообщить мне о результате? — Возмутилась она. — Потому что Вас не касаются вопросы политики, — пожал он плечами, — или мне следует напомнить Вам о Ваших обязанностях? — Закончил он, повернувшись к женщине. — Нет, не стоит. Поймите меня, я просто волнуюсь за своих родственников, проживающих во Франции. — А вот их безопасность я Вам не могу гарантировать. — Прошу Вас, предупредите меня о начале войны, чтобы я могла отправить им весточку, — Евгения взяла его за руку. — Боюсь, что не могу Вам этого обещать, они узнают вместе со всеми, — усмехнулся император, осмотрев веселящихся гостей. — Вы бессердечный человек, — прошипела она ему на ухо. — Наконец-то Вы перестали любезничать, а то я подумал, что Вам нездоровится, — улыбнулся правитель. — Я удивляюсь, как ты вообще можешь делать вид, что тебе не все равно на кого-либо! — А я и не делаю этого, — ответил он. — Даже с ним? — Спросила она, кивнув в сторону Бурцева. Олег нахмурился. — Ваше Величество, — произнес посол, когда тот убрал руку Евгении, — позвольте представить Вам кое-кого. — Прошу, — как ни в чем не бывало улыбнулся император. Месье Бенар махнул рукой своему слуге. Тот мигом выбежал из зала и так же быстро вернулся. Но не один, а с мужчиной крепкого телосложения. Он был высоким, его русые кудри обрамляли лицо, голубые глаза сверкали из-за свечей. — Я привез к Вам одного из лучших французских художников. Он занимался портретом нашего короля. Стоит сказать, что его оценили по достоинству. — Он говорил чуть громче, чем обычно, так, что его было слышно даже Максиму Александровичу, сидящему рядом с Бурцевым. — Ваше Величество, — он поклонился сначала монарху и его супруге, а затем уже послу. — Я видел твои работы, они достойны похвалы, — произнес Олег. — Благодарю Вас. — Напишешь мой портрет? — Спросил правитель, отпив шампанское из бокала. — Это большая честь для меня, — опустив голову, произнес художник. — Как Вас зовут? — Спросила императрица. — Жак Арно, Ваше Величество, — ответил мужчина. — Тогда прекрасно, — улыбнулся монарх, — мой министр внутренних дел займется этим делом, — сказал он, обратившись к послу, — там уже решим, когда начнем. — Как Вам будет угодно, — ответил месье Бенар, махнув рукой художнику. Тот, поклонившись, удалился. Правитель вновь обратил свой взор на танцующих дам и их кавалеров. Вдруг среди толпы он увидел Алексея Банкеса, того самого, с кем раньше дружил Даня. Он кружился вместе с какой-то юной особой, придерживая ее за талию. — Ваше в-величество, — к нему обратился Бурцев, чуть наклонившись к его уху. Олег развернулся к нему, оказываясь непозволительно близко, — я п-пойду, мне Тимофей велел собрать сведения о тех, кто прибыл к нам с-сегодня. Император молился, чтобы никто не обратил внимание на то, что произошло несколько мгновений назад. И ему бы стоило сразу отпустить парня, но… — Это связано с Банкесом? — Спросил он. Дурак. — Отчасти, — кивнул Даня. — Конечно, иди, — монарх чуть улыбнулся. — Б-благодарю Вас, Ваше Величество! — Молодой человек удалился, а Олег опасливо огляделся по сторонам. Ну да, он вообще не ведет себя подозрительно! — Ваше Величество, мне нездоровится, — прошептала Евгения ему на ухо, — позвольте мне удалиться. — Идите, раз вам и вправду нехорошо, — усмехнулся правитель. — Приятного Вам вечера, — бросила императрица, встав из-за стола, — месье Бенар, благодарю Вас за приезд. — А Вы? — Спросил он. — Мне нездоровится, — произнесла она. — Поправляйтесь, — ответил посол, поцеловав ее руку, поклонившись. Она кивнула ему.***
Женщина вышла из зала, шурша юбкой. Она осмотрелась вокруг, заглянув в каждый коридор. Наконец, она увидела знакомый силуэт. — Эй ты! Стой! — Воскликнула Евгения. — В-ваше Величество, — поклонился ей Даниил, — Вы искали меня? — Как прошла встреча с послом? — Резко спросила она. — Боюсь, ч-что об этом должен Вам сказать сам император. — Но я задала вопрос тебе, — женщина прищурилась, подойдя к юноше, — кстати, как прошел тот вечер, когда я передала ему письмо? Помнишь, что ты мне тогда пообещал? Ты сказал, что перестанешь виться вокруг него. И что я вижу, — она толкнула его к стене, — ты ночами не выходишь из его покоев! Так ты мне отплатил?! — Н-но ведь он сам зовет меня, что я могу сделать?! — Возмутился Бурцев. — Не соглашаться, уехать в командировку, домой…да что угодно! — В-вы просто руководствуетесь своей ревностью, — усмехнулся русоволосый. — Ты еще смеешь смеяться надо мной?! — Зашипела Евгения, продолжая прижимать его к стене. — Да н-ну что Вы, Ваше Величество! — Ты его также называешь? — А вот как он прикажет! — Снова усмехнулся Бурцев. — Словно мелкая собачонка, — фыркнула она. — Лучше думайте, ч-что говорите, — он слегка оттолкнул женщину, в миг став серьезным, — а то боюсь, что однажды Вы п-перейдете черту, и Вам не поможет даже Ваша дочь. С этими словами молодой человек отошел от императрицы, намереваясь уйти: — А ну стой! — Она схватила его за руку, — ты мне угрожаешь? — Никак нет, — юноша фыркнул, когда Евгения нервно засмеялась. — Тогда что это значит? — Лучше надейтесь, что Вы ни-икогда не узнаете, — бросил русоволосый, убрав ее руку. Кивнув ей, он направился в сторону кабинета канцлера, оставляя женщину одну. Она продолжала смотреть ему вслед, пытаясь понять, что же означали его слова. А вот Даня, казалось и вовсе не переживал. Раньше он бы корил себя за такое бестактное отношение не то что к императрице, а к даме в целом, но сейчас почему-то он не чувствовал ни-че-го. Он не боялся ни ее гнева, ни наказания за свое поведение, но он никак не хотел стать тем самым бесчувственным чиновником, которыми был наполнен дворец. Конечно были честные и поистине служившие государству ближайшие соратники правителя, но все же… Вспомнив об Олеге, Бурцев слегка улыбнулся, продолжая идти по пустым коридорам, все больше отдаляясь от музыки и веселья. Он шел выполнять даже не поручение канцлера, а охранять императора. Ведь никому не известно, что на уме у посла и его делегации. Детство закончилось еще тогда, когда он прибыл во дворец. Теперь же он должен был стать сильным хотя бы для того, чтобы никто не навредил Олегу, поистине скрашивавшему его существование здесь, дарившему ему радость и заботу. Только ему. А, значит, Даня должен сделать то же самое.