Я не такая, как он.

       И вот. Наконец, всё началось налаживаться. Но Финляндия работала не меньше. Всё ж, она решилась устроить себе выходной и устало шла к себе в комнату. Но её остановил Союз. — Привет. Есть свободная минутка? — озабоченно спросил он, глядя на Финляндию, в которой его что-то начало пугать. День был хмурым. Облака перекрывали солнце. Дул сильный ветер, даже некоторые деревья свалились… Небо было тёмно-серым, очень тёмным. — Разумеется, пап. Для тебя у меня всегда есть время. И к тому же, у меня сегодня выходной.~ — ласково улыбнулась Финляндия. Она делала вид, что всё нормально, когда весь мир внутри рушится. У Финна хорошо получалось быть Идеальной. — Я бы хотел с тобой поговорить… Лично. Без чужих ушей и глаз. — уже строго сказал Союз, проводя Финляндию за руку в гостиную. — Хорошо. — они оба сели. — Итак… Финляндия… Мне пару дней назад звонили с твоей работы и говорили, что ты слишком много работаешь. Что с тобой? Я ещё заметил, что ты мало спишь… И к тому же… — СССР на секунду утих, что ещё сильнее напрягло Финна. Она чего-то явно опасалась… но только вот, чего?        Совок боялся спросить это, ибо догадывался, каков будет ответ. Но всё же спросил — А ты случаем не знаешь, куда делись два канцелярских ножа? -… -…д…ва но…жа…? — глаза Финляндии опять опустели, что немного насторожило Союза. — Да. — Ты же… знаешь ответ… твои догадки верны… — ещё тише сказала Финляндия, отводя взгляд в сторону. Союз не хотел, чтобы его мысли оказались верными. Поэтому, он вновь переспросил.        Пришлось Финляндии сознаться в том, что она резала руки. Союз упал в обморок. К счастью, его вовремя привели в себя.        После ещё какое-то время, наступили выходные. Финляндия уже временно ушла в отставку и её отправили к РИ…        РИ был серьёзным. Он ко всем, кроме Расфар (РСФСР — дочь РИ) и Рейху одинаково относился. — Интересно, как Финляндия учится? — спокойно сказал РИ, ожидая Финляндию у калитки. — Да не Финляндия она, а Финн! — буркнула Расфар, сидя рядом с РИ. — Пусть будет Финляндией, так мелозвучней звучит. И-таки она заслужила уважения к себе… — ПФФФ… — О, а вот и она.        Финляндия уже стояла с чемоданом возле РИ. — Здравия желаю, товарищ РИ! — с ровной спиной звонко, чуть ли не пропела Финка. — Здравия.~ Как с учёбой? — Всё прекрасно! Красный диплом при себе, желаете взглянуть? — Хах… Всё также на одни 12 учится… Молодец Финляндия. — подумал РИ. — Верю. Можешь обустраиваться, сегодня никакой работе по двору не будет. — Благодарю. Через час Финляндия уже блаженствовала, делая математику. Она любила числа. Как-никак, аутизм проявляется сильно уже на первых стадиях. Сделав уроки, она что-то вспомнила и привела себя в порядок. — Эхх… Улыбка резко спала, а глаза погрустнели. Она взяла пистолет, села в угол и приложила его к виску. — Простите за всё… — она улыбнулась и… Выстрел. Дома были только ГИ и Рейх. (Не, ну куда ж Рейх без ГИ денется.) Рейх тут же побежал на звук выстрела и был в шоке от увиденной картины. Финляндия сидела обняв колени, облокотившись спиной в стену, а левым боком в (другую) стену. Правая рука ладонью лежала на полу, как бы облокачиваясь, а в ней был пистолет. Сама Финка нежно улыбалась, а глаза её были пустыми и наполненными слезами.        Рейх в ах (пиииип)е прибежал к ГИ. — - Бля, бать, там такое! Иди сам смотри! — напуганно сказал Рейх, садясь на стул. — Ладно, сын. — спокойно ответил ГИ и направился в комнату Финляндии. Увидев, что произошло, он, мягко говоря, был шокирован. ОН хотел узнать причину и каким-то раком, нашёл её дневник.        Открыв рандомную страницу, он начал читать.        Сегодня Россия попал в больницу, отцу было очень плохо. Блин… какого хуя я должна всё терпеть? Я бы хотела всё кому-то рассказать… но у меня нет кому высказаться… У меня же кроме родных никого нет… И то, я условная в семье. Я эгоистка. Но не настолько. А знаешь… похуй на чувства… Беларусь, Украина и остальные — в разы важнее. Я… не хочу их расстраивать… и просто скажу, что России стало немного плохо и он остался у Америки.        Россия в полумёртвом состоянии в больнице… В наше время всё решают ДЕНЬГИ… надо сразу заплатить за его жизнь… Я залезла в долги. Жуткие. Уже всё наладилось… но я до сих пор чувствую себя трупом… Всё тело жутко ломит и ноет… Боль в голове и руках не даёт нормально что-либо делать… Я уже молчу про до сих пор вывихнутую ногу, которая не позволяет ходить, а уж тем более бегать. Я не хочу никого волновать… Я… обуза… Если я буду открываться — всё пойдёт кувырком. За меня очень волнуется Беларусь. Я её очень люблю, она хорошая девочка, добрая, хоть и пиздец наивная. Она может сильно расстроиться из-за меня… Я устала от всего. Я не хочу так жить… Я УСТАЛА ВРАТЬ, ЧТО ВСЁ ХОРОШО, КОГДА ВЕСЬ МИР РУШИТСЯ, НО Я НЕ МОГУ ПРЕКРАТИТЬ, НЕ МОГУ! Из-за своего эгоизма я ушла от брата… От брата, родного, которого я всегда любила и буду любить… Эхх… ВОт бы снова встретится с Норвегом… Он хоть и шпала противная, но хороший и добрый… Почему я не могу быть собой.? Я хочу быть собой, но я не могу что-либо кому-то рассказать… Я не хочу, чтоб кто-то волновался за меня… Остальная часть дневника была заполнена нечто похожим. Говорилось и про то, как она хотела быть собой, как она иногда убивала.        ГИ читал всё это со слезами на глазах. — Так вот… почему… Она устала быть идеальной… Хах… даже не верится, как такой молодой, милой, красивой девушке удалось столько удержать в себе, даже не пискнув.? Ты не эгоистка… — тихо сам себе сказал ГИ, посмотрев на труп Финляндии опять.