Звероподобные

      В наступивший день небо было пасмурным и день тёмным, словно сами небеса знали о том ужасе и кровопролитии, что готовили люди. Множество мужчин прибыло в городское поселение, им вручили по умениям ружья, ножи и ловушки. Пока не наступил рассвет, лес превратился в сплошной полигон. Звероподобные видели это, но ничего не могли противопоставить.       Они почти не имели огнестрельного оружия, а с холодным против ствола - не лучший вариант. Единственным спасением было разослать гонцов в "дикие земли", собрать как можно больше приверженцев, отправить небольшую группу к складу с оружием и молить Богов о помощи.       Не многие решились ввязаться в открытую войну, тем, кому дороже была жизнь и семья, а не правосудие, принялись бежать, как только услышали. Далеко на север, или выше, в горы. Поселению ничего не оставалось, заставить положить кого-то свою жизнь на кон - слишком жестоко.       Как только настало утро, хотя по темноте из-за облачности сложно было об этом посуди, прогремели первые выстрелы. Группу, которую отправили на вылазку - незамедлительно расстреляли. Эту утрату почувствовали все взрослые звероподобные. Ужас в глазах молодых был нескрываем, а дети шугались от каждого громкого звука. Их закрыли в самом последнем доме деревни, в подвале, в надежде, что если все погибнут - хотя бы молодняк выживет.       Шаги здоровых мужчин было слышно с самого начала, как они вошли в лес. Одна треть звероподобных вышла им навстречу, чтобы хотя бы часть убить и не дать дойти до их дома. Схватка была не на жизнь, а на смерть. Вцепляясь когтями, зубами и лезвиями в людскую плоть волкам удалось убить лишь восьмерых, когда их самих полегло пятнадцать.       Чем ближе людское войско подходило - тем меньше оставалось надежды у жителей поселения. Трое главных Альф и старейшина видели страх в глазах своих собратьев, и это уже говорило о их неспособности победить. Неважно кто ты - если в тебе есть страх к врагу - ты уже проиграл.       Казалось, у них не осталось выхода, многие были готовы от ужаса бежать куда глаза глядят - убивать охотников по одному было легко, но когда ты против армии... Звероподобные стояли твердо, но дух их слаб. Шаги слышались все ближе, казалось ещё секунда, и они начнут ломать ворота. И это случилось. Оглушительный удар заставил всех содрогнуться. Все как один молились о спасении, правда никто не ожидал, что оно придет в обличии того же врага и предателя.       В ту же минуту как ворота были снесены послышалось ржание коней. Хисока и Иллуми прибыли в деревню как раз вовремя, чтобы помешать случится неизбежному. Охотники были крайне не рады их видеть и не понимали, зачем они явились, абсолютно так же, как и звероподобные. - Дамы и Господа, я прошу вас лишь на пару минут забыть о войне и выслушать меня, ведь я знаю, как вернуть всё на свои места! - воскликнул Хисока, восседая на вороном коне. - Какого ты сюда припёрся?! - воскликнул один из толпы мужчин, по виду он напоминал кузнеца, весь красный, покрытый мышцами. - Чтобы остановить уничтожение единственного шанса восстановить человечность! - произнес Хисока с интонацией "дебилам надо дважды повторять". - В каком смысле? - спросил один Альфа, но ни на минуту не забывая о твёрдой стойке для атаки. - Всю сознательную жизнь я ненавидел природу за её шутку - разделить человечество на два вида. Как только у меня появились возможности я стал искать путь излечения. Вакцину, которая бы помогла всё исправить. Но к моему большому сожалению - излечить звероподобность нельзя, просто не возможно, - его уже было хотели перебить, но он демонстративно поднял указательный палец вверх, давая понять, что ещё не закончил, - а вот предотвратить превращение - можно. - Что? - один из главных со стороны людей сделал несколько шагов вперед. Старейшина звероподобных нахмурился и смотрел на Хисоку, считавшимся предателем их рода, с подозрением. - Вы меня правильно услышали. Наверняка до ушей каждого доходили слухи о больнице в горах, на востоке отсюда. Куда я якобы ссылал всех неугодных. Так вот, именно там, лучшие, на сколько возможно, умы медицины и науки проводили эксперименты по изменению генетики на, как бы это сказать, детях, находившихся ещё на стадии зародыша. Мы долго и упорно, посредством разных воздействий, пытались присечь ген-зверя. - И неужели этот эксперимент удался? - спросил мужчина, с явным интересом. По его глазам Хисока понял, что у него самого был ребенок с вирусом и возможность некого искупления или чего-то вроде - как глоток воды в пустыне. - Последний опыт приблизил меня к этому на 90%, но оставшиеся 10% оказались весьма не простыми. Чтобы избежать и вывести ген-зверя нужно, чтобы начальный набор генов имел определенный вид, если говорить просто. То есть, для того, чтобы вернуть человечество - нужно соединять определенные наборы генов звероподобных. Без них - препятствовать появлению вируса невозможно, - произнес Моро, давая понять, что если истребить всех, исцелению не бывать. - Твои слова звучат слишком сказочно, чтобы верить, - произнес старейшина, указывая на мужчину ладонью. - Можешь ли ты их доказать? - здесь и люди были согласны, впервые, за столько лет противостояния. - Могу, но не спешите меня линчевать, зрелище это не из приятных, - после слов Хисоки, Иллуми слез с коня и повесив на плечо сумку вышел вперед, между всеми.       Он достал от туда большую банку с какой-то зеленой жижей, сильно густой, а в ней плавал младенец. После вируса все они развивались под воздействием гена-зверя, а этот был нормальным - за исключением мертвости. Аккуратный малыш, без единого намека на вирус. - О боже, - вырвалось у одной женщины звероподобной. - Я знал, что вы потребуете доказательств, и также понимал, что война когда-то станет неизбежной. Повезло, что все сложилось в одно время. Как видите этот малыш совершенно человечен, но к сожалению умер буквально не задолго до своего рождения. Вы можете заметить небольшой шрам от вскрытия. Оно показало, что сердце оказалось слишком слабым, а изучение крови как раз выявило те 10%, о которых я упоминал.       Хисока слез с коня и встал на место Иллуми, который отойдя, стал держать за поводья обоих жеребцов. Поправив свой костюм, мужчина начал свою речь с объяснениями того, что это изменит их мир в лучшую сторону. - Каким образом ты думаешь достичь результата? - спросил мужчина. В эту минуту все забыли о войне, и встали чуть ближе к друг другу. Сейчас всем было больше интересно послушать Хисоку, нежели проливать ещё чью-то кровь. - В данный момент уже зачат ребенок, который будет первым на пути восстановления человечества, но мальчик, в котором находится плод, согласился на эксперимент только при условии, что его тётушка будет в безопасности, - произнес Моро, высматривая реакцию в толпе. - Гон? - сорвался шёпот ужаса с уст Миты. - Да, именно он носитель. И это, я уверяю, сто процентно. Как только ребенок будет рожден моя группа проведет анализы и исследования крови, которые раскроют нам более простой путь к подбору подходящих генов. Всё достаточно просто. - И чему ты собираешься подвергнуть моего мальчика?! - воскликнула женщина, вскипая злобой, но её остановили, и старейшина заставил её помолчать. Никому не было интересно, каким путём это будет достигнуто, если будет результат. - Прошу, не стоит так убиваться. Процедуры, конечно, не из приятных, но могу вас заверить, дорогая Мито-сан, что Гончик будет жить, а разве нужно ещё что-то знать любящей тётушке?       Иллуми помог нескольким мужчина утихомирить её и посадить на лошадь, пригрозив тихо, чтобы только Мито слышала, что если она не подчинится - Фрикса не увидит. Хисока ещё несколько минут объяснял как важно сейчас остаться всем в живых, что лучше ли проливать кровь друг друга, если её можно использовать во благо? Лучше ли умереть от пули, чем умереть от старости, сделав вклад в будущее? Все были с ним согласны. Звероподобные и люди заключили перемирие, но пока что до тех пор, пока не родится здоровый малыш. А дальше - будет видно.

***

      Воссоединение Гона и Мито было очень трогательным, вот только далеко не каждый оценил эту сцену. Хисока воздержался от лицезрения, Иллуми было все равно, как на всё в мире в общем. Курапика смотрел больше с тоской, чем радостью, потому что понимал, что дальнейшее расставание будет только тяжелее, а Киллуа было сложно понять. Его взгляд сверху лестницы был туманен, замечались нотки ревности и скорби, ведь он снова останется в этом злополучном доме один.       Упаковав все нужные вещи Гона, Курапика спустил сумки вниз, выслушивая указания Иллуми. Парень должен был находится с Фриксом на протяжении всей беременности и раз в месяц возвращаться с новостями. Он ещё не знал, на сколько ему самому будет тяжело там находиться.       Мито-сан поселили в комнату мальчика, и чтобы она зря не теряла время, и прибывание было не столь тоскливым, Иллуми поручил ей присматривать за Киллуа, выполнять работу, что делал Курапика. Сначала женщине это не понравилось, она часто вступала в скандал и пререкания с Иллуми, но господин ясно дал понять, что у него есть идеи на её счет и рукоприкладство исключено.       Жизнь всех обитателей города, леса и дома Моро вошла в прежнее спокойное, даже чересчур спокойное русло. Единственный, чья жизнь изменилась координально и уже никогда не станет прежней - Гон.       Здание, куда его привезли, выглядело очень необычно для всеобщего уклада жизни. Оно было слишком большим, светлым и чистым. Мальчика поселили в комнату на втором этаже, с видом на обрыв. Это позволяло ему видеть родные леса, хоть и из далека. Она разделялась на четыре помещения, так что больше была похожа на мини-дом. Большая гостинная, комната с мягкими диванами и креслицами, книжные шкафы, две спальни и ванная.       По началу мальчику даже понравилось там, приветливая компания умных звероподобных, такая сказочная обстановка, что он подумал, будто пребывание там будет не таким уж ужасным, пока не настало время первой процедуры.       В первые три дня Эмили, девушка омега с нежно блондинистым окрасом волос и хвоста, приносила ему четыре раза в день какие то разноцветные таблетки, а на четвертый провела их на первый этаж в один из кабинетов, специально оборудованных для процедур. Перед входом, сделав вид наивной дурочки, барышня дала Гону ещё одну таблетку, которую раньше Гон не пил, а через пятнадцать минут мальчик понял почему.       За дверью находилось высокое гинекологическое кресло, а рядом были металлические трубки с длинными иглами. В шкафу стояли различные пробирки и инструменты. Вид этого места сразу внушил Гону ужас. Его дыхание сбилось а по телу пробежал жар. Курапика чувствовал его испуг и положил руки тому на плечи. Первым и самым главным наказом Иллуми было помогать с Гоном, если он станет сопротивляться. Иллуми был абсолютно уверен в этом и только в это мгновение Курута понял почему.       Как только Фрикс отключился и размяк в руках Курапики его переместили на кресло, раздели, накрыли теплой простынёй, чтобы кожа не замерзла. Эмили пояснила, что первая процедура очень важна, поэтому её стоит проводить в максимальном спокойствии, но она крайне болезненна, так что отбрыкивания неизбежны и прессованная сонная трава - единственный вариант. Так же девушка уточнила, что дальнейшие процедуры будут проводится в сознании, так что Курапике лучше приготовится его успокаивать и держать. Высокий бета Рэй с чёрно-синими волосами сделал четыре прокола в живот и ввел какие-то жидкости. - Что это? - спросил Курапика. - Витаминный комплекс, смесь укрепляющая ткани, а так же кое-что, позволяющее остановить развитие гена-зверя. Более подробно сложно объяснить тому, кто не сведущ в таких вещах, - ответил мужчина абсолютно спокойно, занимаясь своим делом. - Простите меня за вопросы, но думаю у меня не будет другого шанса понять, попытаться это сделать, - произнес Курапика, чувствуя, что чем больше они будут здесь - тем больше будут разочаровываться первому впечатлению. - Возможно ты прав, и не стоит выкать, я не на много старше тебя. - Хорошо. Как вы достигли такого результата? - спросил Курута, подойдя ближе. Эмили сидела рядом и считала пульс, а также наблюдала за реакцией организма. - Изначально, мы экспериментировали с нашей кровью, - произнесла девушка, - смешивали, разъединяли, снова смешивали, добавляли разные препараты, но ничего кроме предположительных результатов не получалось. Тогда у господина Хисоки родилась гениальная идея. - Опыты, подобные тому, что ты видишь сейчас, - продолжил Рэй, положив инструменты обратно. Затем он взял ватку и стал протирать живот мальчика каким-то раствором. - Мы стали пробовать вводить разные жидкости в ткани живота, околоплодные воды, а затем и в подросших младенцев. Сначала все эксперименты приводили к выкидышам, некоторые даже к смерти носителя. Сердце не выдерживало. Но потом мы вычислили нужную последовательность, дозы, формулы, и сейчас результат сто процентный. - Почему такая уверенность? - поинтересовался Курапика. - Потому что, если мы не правы - то всё бессмысленно, - сказала Эмили таким тоном, будто с её губ сорвалось что-то безобидное.       Дальнейшие дни превратились одним предложением - в сплошную череду кошмаров. Курапике было тяжело смотреть на кричащего Гона, выгибающегося от боли процедур, которого выворачивало после, и трясло до. Он плакал во сне, звал тётушку и ему было тяжело есть. После шестого месяца, у мальчика стали сильно отекать и болеть ноги. Курапике приходилось его носить, и каждый раз слышать усталый, и жалобный шепот - "Не надо, пожалуйста, Курапика, я не выдержу...Мне так больно...Прошу тебя, пожалуйста, спаси меня..." - но парень ни мог ничего поделать.       В очередной раз Курута отправился в дом Моро, чтобы доложить о ходе процедур. Он был совсем подавлен, не замечая как трясется транспорт, как барабанит дождь и шумит ветер. Погода безнадежно испортилась и бушевала уже неделю. Поднявшись в кабинет Хисоки, парень не сразу постучал. Он увидел в коридоре Миту и сердце замерло от мысли, что будет с этой женщиной, если она узнает. - Курапика, я знаю тебя ждет хозяин, скажи мне только, как там Гон? - спросила женщина, в глазах которой было невероятное беспокойство. - Все хорошо, Мито-сан, я забочусь о нем как могу, ему там не просто, но как только всё закончится, всё будет хорошо, я вам обещаю, - произнес Курута с большей надеждой на свои слова, чем веру в них. Мито улыбнулась и пошла вниз, надежда - это всё что у неё осталось, парень это понимал. Постучав в дверь он вошел в кабинет Хисоки. - Как там милый Гон? - спросил своим чарующим голосом Моро. - Зачем вы каждый раз спрашиваете у меня одно и тоже? - поинтересовался Курапика, смотря в пол. Его тон выдавал глубокую неприязнь, которую до всего происходящего он умело скрывал. - Полагаю, за последний месяц в тебе скопилось немало злобы. Я понимаю почему, - произнес Моро, покачивая головой. - Ты считаешь, что все эти действия крайняя жестокость, что мне плевать на бедного мальчика, что я всё совершаю из корыстных и злобных побуждений, так? - Хотите себя оправдать? Попробуйте, - произнес парень с ярким вызовом, которого господин никогда не видел в свой адрес от слуги. - Я могу сказать тебе правду, но заставить в неё верить - это навряд ли. Ты очень изменился, Курапика. После всего увиденного я ожидал этого. Не спеши меня перебить. Позволь закончить мой монолог. Видишь ли в чем дело, все считают меня чудовищем, потому что я всегда улыбаюсь, а глаза мои холодны, когда я злюсь - хуже зверя, а когда добр от меня идут мурашки. Всем я кажусь чем-то вроде актера, шута, но это всего лишь маска. Наш мир жесток, очень, ты знаешь это больше чем многие. Если бы я был искреннен и добр - ничего бы не добился. Не смог бы найти выход, из сложившегося положения, - с этими словами лицо Хисоки изменилось, оно словно стало более живым. Мужчина встал из-за кресла, сложил руки на груди и подошел к окну. - Моя жизнь была также страшна, как и любая из тех, кого ты знаешь. Я поклялся любой ценой изменить мир в тот, что был. До сих пор я в кошмарах вижу детей, которые росли вместе со мной в приюте. Плач и страх в их глазах. Ту злобу во взрослых, презрение. Я согласен, что всё то, что происходит с Гоном ужасно, будь другой путь - я бы выбрал его. Мне безумно жаль его, поверь, я, - Хисока помедлил, его руки сжали локти и Курапика был крайне удивлен, - точнее мне он дорог. Этот мальчик особенный не только потому, что он спасет мир от этого кошмара, а ещё потому, что он моя пара. Ты наверняка знаешь о предначертанности, когда один волк знает, что нашел свою пару, это можно понять по запаху и тому чувству, что ощущаешь рядом. Как только я посмотрел Гону в глаза понял - он тот, кого я искал. Мне также больно знать о том, что с ним происходит, как тебе на это смотреть. Но ничего не поделаешь, таково его испытание. Ты можешь мне не верить, но я искренне его люблю. И могу тебе поклясться, что как только наш ребенок родится - жизнь Гона станет сказкой, что он забудет о том ужасе, что с ним происходит. Я уверен, он сам понимает, что без него мир уйдет в ещё большую пучину. Ты беспокоишься о нем, видя его страдания, но не стоит недооценивать его. Тебе жалко мальчика, я понимаю. Но ты лишаешь Гона той внутренний силы, обесцениваешь его страдания, - произнес мужчина, повернувшись к Курапике и подойдя ближе, - ту муку. что он терпит ради всех нас. Мой тебе совет - хватит винить меня во всем, а возьми Гона за руку, и скажи ему, какой он сильный. Какой этот мальчик молодец, и что он для всех пример и гордость. Это поможет ему сейчас гораздо больше бессмысленной жалости и злобы, Курапика. А теперь иди.       Курута ничего не ответил, стоя с мокрыми глазами. В его душе бушевал ураган, но он понимал, что его господин прав. Вернувшись обратно, он обнял Гона и передал ему слова Моро. Увидев улыбку на лице мальчика и услышав "спасибо" Курапика понял, как можно ошибаться в других.

***

      Прошли долгие девять месяцев. Гон родил мальчика. Чудесного человечка, крикливого, белокожего и кареглазого мальчишку. Кесарево прошло быстро и шов вышел аккуратным, и незаметным. Состояние Фрикса быстро пришло в норму, и уже через два дня Хисока приехал посмотреть на сына. Таким искренним и счастливым его не видел никто.       Как только все анализы были проведены Рэй с Эмили вывели нужные им данные, и Гон окреп, молодая "семья" отправилась в поселение, показать результат, которого все так ждали. Туда же пришла компания мужчин, которые имели большое уважение среди людей. Все были потрясены таким итогом.       Хисока объяснил, что для достижения цели, все, кто готов сейчас приступить к восстановлению человечества, должны собрать вещи и отправится в центр "медицины и науки", как Хисока сам провозгласил больницу. Там сдать кровь и им подберут подходящую пару. Многих смутило, что они не смогут сами себе выбирать, но ради будущего детей, которые не будут боятся жить - звероподобные согласились на эксперимент.       Следующие пять лет Хисока и Гон растили своё чадо и помогали тем, кто проходил через ужас изгнания гена-зверя. После того, как звероподобные узнали обо всех подробностях - добровольцев становилось все меньше. Для общего блага охотниками было принято решение, в содружестве с Хисокой, отлавливать "волков" во благо всех. Началась новая эпоха переворота.       Мальчишка, что стал наследником нового рода человеческого был слишком очарователен, даже для Бога. Его белая кожа переливалась на солнце, глаза завораживали, а ярко рыжие волосы пахли солнцем. Каждая девочка хотела с ним играть, впрочем, не только. Его обаянию мог даже Моро позавидовать.       Хисока действительно сдержал своё обещание - за стенами дома Гон был счастлив, ведь он не знал, что творится за ними. Сын занимал все его время. Киллуа с радостью помогал, как и Мито. Иллуми перебрался в город и помогал с отловом. Человечество стало по тихоньку восстанавливать свои ряды и законное место в природе.       Люди понимали, что если не сокращать число звероподобных - то вирус может расти в обратной прогрессии. Как только парочка рожала здорового малыша - её убивали, а ребенка воспитывала людская семья, ведь "натуральное" размножение было под запретом. Люди, из поколения вируса, не могли родить здорового малыша.       За один век человечество пришло к своей норме. Вирус был практически искоренен, что было крайне ошеломляюще для их мира, это было чем то из рода вон выходящего. Люди стали более здоровыми, сильными и красивыми. В их генах сохранилась звериная мощь. Люди восстановили свою популяцию, но в мыслях стариков, что пережили весь тот кошмар, и смотрели на нынешний мир, был лишь один вопрос - сохранило ли человечество человечность? Или в людях, не смотря на привычный вид, осталась животная натура? Это был единственный вопрос, на который так никто и не смог найти ответ.

Конец.