лунный свет

POV (автор письма) Зажигаю сигарету - кажется, это последняя. Точно, в пачке больше нет, наверняка, после неё я точно осуществлю задуманное. Но действовать буду не торопясь - мне нужно всё успеть. Так... где ручка? Ручка обнаруживается под столом, бумага, лист, заранее подготовленный - в папке, в которой теперь только он и остался. Ах, нет, ещё конверт, и он мне тоже нужен. Кладу бумагу перед собой: руки вздрагивают. Неужели сейчас? Хотя, куда же мне ещё деваться... Так, пока не забыла, а то забуду и уже не смогу исправить - вытаскиваю из ящика фотоаппарат мгновенной печати, встаю со стула и беру ракурс на окно, с которого я специально сдернула шторы: за ним полная луна, а также на табуретку и уже готовую, свешивающуюся с потолка верёвку. Улыбаюсь своим мыслям: а ведь скоро я буду тут висеть, и все закончится... ну, что же, не важно. Это давно стоило закончить. Щелкаю фотоаппаратом, получаю карточку и осторожно вкладываю в конверт. Теперь дело за запиской, хотя, в моем случае, это целое письмо. Сначала нахожу ещё один лист и строчу короткую записку маме - или ещё кому, кто меня найдёт: Извините меня за все, это не ваша вина. Это вина всего мира, кроме вас и того единственного человека, кому адресован конверт. Передайте, не вскрывая, адресат учится в моем классе. Спасибо. Извините. Прощайте. Тяжело писать подобное, ну а что же поделаешь... Я не могу не уйти, и сейчас объясню в этом письме, почему... или постараюсь... Берусь за второй лист, руки дрожат, но я пишу. Пишу, думая про то, что меня ненавидит весь мир, что правда - да хоть бы взять ту историю, с которой это началось. Я в одиннадцатом классе, по крайней мере, сейчас. И до конца девятого я была совершенно нормальным человеком, пока после одного из экзаменов я не попала в страшную историю. Я задержалась с друзьями, которые у меня тогда ещё были, в кафе, условно празднуя сдачу очередного идиотского экзамена. Сидели мы долго, пили кофе, ели пончики, а затем и поужинали, и очень радовались тому, что остался только один экзамен. Так вышло, что после этого я возвращалась домой затемно и по каким-то переулкам. Да, глупое решение, но сейчас уже ничего не изменишь... И я натолкнулась на группу пьяных мужиков, что решили воспользоваться мной. Помню мат, тяжелые побои, после которых я чудом осталась жива, а затем и самое страшное - когда они перестали меня бить и решили изнасиловать. Это было ужасно больно, неприятно и отвратительно, они делали это ужасно долго и оставили в покое только через полчаса, что показалось мне вечностью - в относительном покое. В рваной одежде и с невыносимой болью во всем теле я лежала в луже и вспоминала одного из них - самого грубого, который больно, чуть ли не вырывая, тянул меня за волосы, быстро вбивался в мое жутко болящее тело, а затем достал нож и сказал: «А теперь на колени и соси, иначе прирежу!» И это тоже было ужасно, но тогда я думала, что мне нужно побороться за жизнь и это чего-то стоит... Нашёл меня через час или два какой-то человек, поздно возвращавшийся с работы, и сразу же вызвал скорую. Потом вовлекли полицию и стали искать насильников, но так никого и не поймали - насколько мне известно. Я выжила - но так и не смогла восстановиться полностью, став душевно израненным и просто разрушенным человеком, не видящим смысла жизни. Даже в школу вернулась, но там все, узнав, насмехались - и только человек, который получит это письмо завтра с утра, не делал этого... Уф, уже пол-листа исписала! Многовато, но мне нужно излить душу. Именно ей... Запинаюсь об слова, выводимые мной на листке. Пытаюсь читать вслух, но на обращении «девочка моя» просто ком встаёт в горле. Если я уйду, это будет нечестно по отношению к тебе... Извини, но я не могу по-другому... Снова вывожу строчки: слезы капают на бумагу. Переписывать времени нет... Нервничаю, зачеркиваю, снова пишу. Сигарета почти докурена, и оттягивать момент вряд ли выйдет, потому что я не решусь сделать этого, если подожду ещё чуть-чуть... Так, последнее время у меня в жизни все было просто ужасно. Достающие одноклассники, люди, говорящие: «Да ну тебе, улыбнись!» и прочая чушь. Кажется, в этом мире, как я и говорила всегда, мне нет места... А ты обнимаешь, целуешь, говоришь, что все будет в порядке, и даёшь слабую надежду... Ты пыталась меня спасти, но теперь спасай себя, пожалуйста. Все, дописала. Бросаю окурок в пепельницу, сворачиваю письмо втрое и вкладываю в конверт, проверяя, что он подписан. Затем запечатываю его и кладу под записку родителям, встаю из-за стола и окидываю комнату прощальным взглядом. Сейчас все закончится... Поправляю на себе желто-чёрную футболку, встаю на табуретку... Последней моей мыслью было «наконец-то, все, расходимся», а последним звуком, что я услышала - стук упавшей табуретки... POV (адресат) Обычное школьное утро, и уже начинается урок геометрии. Заспанный класс и учитель, который пытается вытянуть из нас ответ на какую-то задачу... А той, за кого я больше всего беспокоюсь, нет, её место пустует. «Наверное, опаздывает» - говорю я себе, пытаясь успокоиться. В класс входит женщина. «Её мать», вспоминаю я. Она подходит к учителю, по совместительству нашему классному руководителю, и что-то говорит - настолько тихо, что не слышит никто, кроме него. Все орут и болтают, а тем временем лицо учителя мигом бледнеет, и он вслед за женщиной выходит из класса. Через пару минут он возвращается с конвертом в руках. Класс затихает, но кое-где слышны перешептывания, пока он не говорит: - Э-э-э... я не знаю, как донести до вас эту новость, но ваша одноклассница совершила самоубийство сегодня ночью... Гробовая тишина. Я задыхаюсь из-за неожиданности и думаю, что на самом деле произошёл конец света, пока вдруг один парень не вскакивает. - Давно было, блять, пора! - восклицает он. Как же жесток мир вокруг, и я, кажется, понимаю, почему она ушла... - Сядь немедленно! - классный руководитель кричит, как никогда не кричал. Парень опускается на место, продолжая хихикать, - это точно не повод для радости! Урок продолжается, а когда он кончается, учитель задерживает меня в кабинете. - Она просила передать это, - мне в руку вкладывают конверт, - кажется, ты единственная, кто к ней хорошо относился. Дрожащей рукой беру конверт, сажусь обратно на своё место и разворачиваю его. Письмо и фотография из её комнаты - полная луна в окне, табуретка и верёвка с петлей на конце, свисающаяя с потолка... Разворачиваю лист. Там её почерк, написанные дрожащей рукой слова и кое-где следы от слёз на бумаге. «Здравствуй, девочка моя, Я знаю, что это неожиданно и очень грустно для тебя, но я не могла тянуть дольше и знала, что пора это закончить. В этом письме я хочу сказать пару слов. Спасибо тебе за всё. Я даже не знаю, каким нахуй образом как я решилась это сделать. Просто в один определенный момент мой мир рассыпался окончательно, оставляя после себя только осколки. Даже ты не смогла бы помочь. Но ты старалась, и я ценю это. Я помню все эти моменты: как ты обнимала меня, брала за руку... Я все это помню, а самое яркое из всех этих воспоминаний - наш первый поцелуй. Я сейчас плачу, и, если бы могла, я бы уже сдохла нахуй, потому что это очень сложно дописать я не стала бы убивать себя. Но пути назад уже нет, и я должна уйти. Я буду наблюдать за тобой откуда-нибудь там. Желаю тебе удачи в жизни... и пожалуйста, не убивайся вслед за мной! Умоляю. Ты переживешь это, я знаю. Прощай, девочка моя. С любовью, добитый жизнью человек. Снова смотрю на фотографию, а затем осторожно кладу все обратно в конверт, а его кладу в рюкзак. Чёрт, кажется, моя жизнь тоже рухнула...

***

Прошла неделя, и я до сих пор не могу оправиться, что неудивительно. Чёрт возьми, ты умерла! Какого фига?! Твоя мама обещала уведомить меня, когда будут похороны, но уже неделю от неё нет вестей... Что-то ещё случилось? Семь часов вечера, две недели с момента твоей смерти. Я стою в темном школьном коридоре, где свет горит только в кабинете химии. Я прохожу до середины коридора, затем и до лестницы, зачем-то поднимаюсь в актовый зал - на четвёртый этаж. Темно, пусто и холодно - как, кажется, и в моей душе последние две недели. Насчёт похорон мне до сих пор ничего не сказали, и я действительно забеспокоилась. Ладно, возможно, твоя мама забыла об этом... С лестницы раздаются шаги. Я поворачиваюсь к ней спиной и иду в направлении коридора - если это кто-то из наших быдлоклассников, я спрячусь в туалете... Я иду небыстро, так что шаги приближаются. - Стой! - кричит мне охрипший, неопознаваемый голос. Я, вместо того, чтобы бежать дальше, останавливаюсь. В меня влетает человек в чёрной толстовке и тёмных джинсах, лица которого я не вижу из-за темноты и капюшона, сгребает в охапку и обнимает - так, что, боюсь, все рёбра переломает. И говорит на ухо хриплым шёпотом: - Ущербные люди - они такие... даже повеситься не могут нормально. Я оборачиваюсь, и человек снимает капюшон. Ты смотришь мне в глаза замученным взглядом, а затем слабо улыбаешься. - Не спрашивай, - говоришь ты. А я и не собираюсь.