Первый день весны не всегда прекрасен

Кошмар не обходит его стороной и в этот раз. Тэн просыпается от того, что его лихорадит и от чувства, что в легких заканчивается воздух. В такие моменты ему кажется, что он находится под толщью воды и прикован ко дну, пока жидкость вливается в легкие сквозь приоткрытые губы. Разница лишь в том, что после этого он остается живым и невредимым, пусть и напуганным до смерти. Спросонья Тэн теряется, когда немного приходит в себя и чувствует руку, удерживающую его поперек живота, и чье-то тепло со спины. Осторожно повернувшись на другой бок, Читтапон натыкается глазами прямо на Ёнхо. Тот все еще спал, равномерно дыша и, кажется, совершенно не подозревая о том, что таец уже не спит — его кошачьи глаза тайком вглядываются в чужое мирное лицо, на которое сверху падали холодные лучи декабрьского солнца, в тонкий нос и неплотно сжатые губы. Парню вспоминается вчерашний вечер, прогулка и тот странный вальс, от чего в груди разливается в приятном жжении тепло, заставляя Тэна невольно улыбнуться. Джонни правда не лез к нему, после того разговора они еще посидели немного в том же положении, успокаивая разошедшиеся сердца, прежде чем пойти спать. Таец вспоминает, как тихо и даже интимно звучало «спокойной ночи», которое сказал ему тогда рядом с ухом Со, черкнув губами место за ним, и это вызывает у него улыбку, которая с губ сползает не собирается. Они даже не задумывались, когда ложились спать в одну кровать — в это не было нужды, как таковой, да и сам Тэн не жалел, что сделали именно так, а не иначе. Юноша осторожно и немного нехотя поворачивается назад, чтобы взять телефон и посмотреть время. Ему казалось, что оно уже достаточно позднее, так как солнце пробивается сквозь темные шторы, но больше радует другое: сегодня воскресенье и он мог не переживать о том, что опоздал на работу. — Доброе утро, Тэн-а. — сонный и немного хриплый голос из-за спины прогоняет по ней приятные мурашки, вынуждая парня повернуться к окликнувшему его Со, который уже выпустил тайца из кольца рук и потягивался на кровати, немного жмуря глаза. — Доброе утро, Джонни. — наконец-то улыбается ему в ответ Читтапон, сев на кровати, не отрывая взгляда от Ёнхо. — Я разбудил тебя? — Частично, но не бери в голову. — отмахивается на выдохе старший, обращая взгляд на брюнета, не поднимая туловища с постели, только лишь подпирает голову рукой. — Ты очень бледный, все хорошо? — уточняет он, осторожно взяв руку Тэна, большой палец которой он начал царапать указательным. — Очередной кошмар… я в порядке, просто видеть это дико. — слабо кивает юноша, немного сжимая теплую ладонь Джонни, прикрывая глаза. Для него главное, что Со пока что жив, и что еще есть время до дня икс. Из-за закрытых глаз Личайяпорнкул вздрагивает, когда внезапно чувствует, как его заключают в крепкие объятия, позволяя носом упасть куда-то между шеей и ключицами. Ёнхо кажется ему действительно идеальным, потому что он скорее всего видит ту недосказанность со стороны младшего, но лишних вопросов не задает, только лишь ласково гладит чужую спину. Мужчина не говорит ни слова, от чего тэново напряжение понемногу спадает, позволяя ему спокойно выдохнуть. Он осторожно отстраняет старшего от себя, когда слышит стук когтей о пол за спиной. Шэрри, похоже, спала не с ними, так как останавливается у кровати и потягивается, виляя хвостом громко залаяв напоследок, вынуждая Джонни тихо застонать. — Ей нужно на улицу… — в голосе чувствуется лень, на что Читтапон тихо смеется, поглаживая чужие плечи пальцами и уже вскоре приподнимая голову американца, бросив на него неуверенный взгляд. — А если я приготовлю что-нибудь до того, как ты вернешься? — спрашивает он, невольно поглаживая скулы Со большими пальцами, чем вынуждает губы старшего растянуться в улыбке. — Буду рад попробовать то, что ты приготовишь. — искренне говорит Джонни, выскальзывая из рук младшего, когда ретривер начала тянуть одеяло с их ног. — Да иду я, шкодница. — тихо ругается, прежде чем подняться с кровати. Тэн наблюдает за Ёнхо, который без спешки ходит по комнате и одевается в первую попавшеюся под руки одежду, так как на улицу он идет только чтобы прогуляться с Шэрри. От этого создается какая-то домашняя и непринужденная атмосфера, тепло грея душу Читтапона и заставляя его тихо засмеяться, опустив голову. Старший же видит эту улыбку и не имея возможности удержаться, подходит к тайцу, упираясь руками за его спиной. — Могу я задать вопрос? — интересуется мужчина, находясь достаточно близко к лицу Тэна, чтобы чувствовать его теплое дыхание и видеть смущение в карих глазах. — Конечно. — улыбается Читтапон, задержав от этого действия дыхание, чувствуя как заколотилось сердце за ребрами, вызывая странный трепет в груди, который юноша не чувствовал уже так давно. — Можно ли считать, что мы встречаемся? — шепотом спрашивает Джонни, уложив одну руку на талию младшего и подтянув ближе к себе. — Думаю, мы решили это, когда ждали такси. — тихо отвечает Тэн, прекрасно понимая чего хочет от него Со и, честно говоря, он и сам не против. — Или когда я согласился заехать к тебе. — добавляет он, осторожно зарываясь пальцами в густые черные волосы. — Или когда легли в одну кровать. Я бы иначе не согласился остаться, Со Ёнхо. — негромко усмехнувшись отвечает парень, укрывая улыбку старшего в своих губах. Джонни не может прекратить это делать, даже когда целует Читтапона. Ему нравится то, что тот не против прикосновений и поцелуев, хоть и ему заметно, как Тэн напряжен большую часть времени, но похоже, что это всего лишь с непривычки. Мужчина сминает тонкие губы, осторожно прикусывая и оттянув нижнюю, теряя голову, когда таец приоткрывает рот от этого простого действия. Ёнхо чувствует и понимает, что ему верят, а это вызывает только одно желание — доказать Тэну, что он решает довериться не зря. От друг друга их отвлекает лай Шэрри, которая решает напомнить о себе, а младшего вздрогнуть от неожиданности и отстраниться от Джонни, чьи губы ему безумно понравилось целовать. Он мягко улыбается ему, нехотя убирая руку из волос, продолжая свой небольшой монолог: — Думаю, это можно назвать «да». — Тэн жмурит глаза, словно кот, ластясь к руке старшего, что переместилась с талии на щеку. — Иди уже, в противном случае — Шэрри меня потом загрызет. — шутит парень, опуская руку американца и поднимаясь с кровати, уже без шорт, которые снял вчера еще до того, как лечь в кровать. Уже на кухне юноша слышит, как закрывается входная дверь за Джонни и собакой, которая, похоже была слишком рада факту прогулки, так как ее прыжки и лай доносились до слуха тайца даже с лестничной площадки. Он мягко улыбается этому, моет руки и подходит к холодильнику и полочкам, где находит все нужное для панкейков, которые временами делал для самого себя, если было настроение и спешить никуда не надо было. Среди продуктов также находится жидкий мед, что было однозначно плюсом в копилку их общего завтрака. Читтапон заканчивает раньше, чем Ёнхо возвращается, поэтому он идет в спальню за телефоном. На экране он замечает несколько сообщений от Чону, которые остаются непрочитанными, и пропущенный вызов от Тэёна, после которого пришло сообщение с одной лишь просьбой, что звучала больше как приказ — «Перезвони». Растерянный юноша выполнил ее, взволновано прикусив губу и вслушиваясь в гудки на том конце провода. — Привет, ты сейчас сильно занят? — голос у Ли звучит измучено. Создается впечатление, что он либо не спал ночь, думая о чем-то, либо только что пережил хорошую моральную встряску. Только вот ни один из вариантов не радовал младшего. — Я у Джонни, что-то случилось? — неуверенно отвечает Тэн, вслушиваясь в молчание собеседника, неприятно ковыряющее душу и вынуждая обращаться мыслями к тому, что, скорее всего, ему хотят сообщить что-то срочное, но сейчас это предоставлялось невозможным. — Все прошло хорошо, да? — в голосе слышится какое-то облегчение, и Читтапону даже кажется, что Тэён улыбается. — Приди ко мне, как только сможешь, хорошо? — Конечно, но… все ведь в порядке? — уточняет таец, сводя брови в беспокойстве, но в ответ слышится только тихое «ага». — Не переживай, Тэн-а. И можешь не спешить, не заставляй Ёнхо волноваться, как бы он не доверял тебе, он все-таки журналист, и если захочет узнать то, что ты укрываешь — он узнает. — предупреждает старший, а Личайяпорнкул просто не может не согласиться. — По себе знаю… я приду после обеда, ладно? Скинь только адрес мне, я все еще не знаю где ты живешь. — тихо улыбается он, хоть и не может убрать тени волнения с лица до того момента, пока они прощаются. Юноша шумно вдыхает сквозь зубы, возвращаясь на кухню и прислоняясь плечом к стене у окна, вглядываясь в улицу окутанную морозным солнцем легким ветром, от которого колыхались оставшиеся на деревьях одиночные желтые и красные листья. Один из таких листов сорвался с ветки молодого дерева, закружившись за ветром и проносясь мимо окна квартиры Со. Тэна пробирает от этого дрожью, он не понимает почему, но это напоминает ему собственные надежды — они также зависят от Судьбы, как и эти листья от ветра и его силы. Когда из прихожей доносится голос Джонни, таец немного вздрагивает, слишком сильно погрузившись в свои мысли. Проходит несколько секунд, прежде чем он приводит себя в порядок и выходит к неспешно развязывающему кроссовки Со. Его голову вынуждает подняться ретривер, который с радостным лаем кинулся к младшему, вставая на задние лапы и, если бы не вовремя поймавший передние Тэн, то серая футболка Ёнхо уже была бы в земле. — О боже, Шэрри ф… — мужчина замолкает, когда видит улыбку и тихий смех Читтапона, разлившийся по квартире и останавливаясь в сердце брюнета, что уже поднимался на ноги, поймав собаку поперек грудной клетки. — Не скучал? — спрашивает Со, снизу вверх поглядывая на младшего, который выглядел немного взволнованным, чем не на шутку встревожил Джонни. — Немного, но сейчас ты здесь. — журналист улыбается на поцелуй в щеку и жмурится, словно кот, добавляя: — Иди поешь, я помою ей лапы. Мы, кажется, подружились, не думаю, что она меня покусает. — словно в подтверждение этих слов, собака подпрыгивает, чтобы лизнуть охнувшего от неожиданности парня в щеку. — Хорошо, буду ждать вас на кухне. — улыбается Со, провожая младшего, удерживающего Шэрри за ошейник. Ёнхо чувствует — что-то не так, на душе у тайца, но он может дать стопроцентную гарантию того, что тот ему не скажет ничего. Видно, что это личное, но пока что они не близки достаточно, чтобы можно было требовать рассказать душевные проблемы и переживания. Джонни просто подождет, будет рядом и поддержит, если это понадобится, но не будет лезть, пока сам Тэн не расскажет или не возникнет ситуация, требующая этого. Мужчина садится за стол, где уже стоят панкейки, сложенные башенкой и политые сверху медом. Он не спеша начинает завтракать, прислушиваясь к плеску воды в ванной и приглушенному голосу Читтапона, что разговаривал с собакой, пусть и знал, что ожидать ответа не стоит; это казалось Ёнхо милым и забавным. Брюнет понимал тайца, потому что сам еще вчера разговаривал с той, когда тот был в ванной. Уже через несколько минут оба вернулись — Шэрри с все еще мокрыми лапами и Тэн в немного влажной футболке у пояса, что заставило Джонни тихо хмыкнуть и укрыть улыбку за рукой. — Видимо, она была немного непослушной. — говорит Со, дожевав, и бросив взгляд на невинно виляющую хвостом ретривер, а после возвращая взгляд на младшего, который неопределенно закатил глаза и пожал плечами. — Разве что немного, но она хорошая. — отвечает он, пока на его бедро ложится влажная лапа собаки, что словно слышала и понимала, что ее хвалят. — Так что не ругай ее. — улыбается Тэн, зарываясь пальцами в золотистую шерсть за ушком. — Ты вкусно готовишь. — кивает Со, отрезая кусочек и протягивая его Читтапону, который охотно съел его. Парень немного смущенно выдыхает, роняя тихое «спасибо» и поправляя волосы легким движением назад. Остаток утра прошел абсолютно спокойно и даже непринужденно. Когда они доели, Со перетянул младшего к себе на колени, обнимая поперек живота и укладывая голову на плечо, губами прислоняясь к бледной шее, ненавязчиво обхватывая ими позднее линию челюсти, пока Тэн не утянул голову от этих действий, ухватившись за шею Ёнхо, чтобы не упасть. — Скиншип явно твоя фишка. — по-доброму урчит юноша, когда хватка на талии усиливается, удерживая его на своих коленях, в то время как сам парень обхватил своими ногами ноги Джонни, чем заставил того улыбнуться. — Только для тех, кто мне действительно нравится. — подмигивает Со, а взгляд младшего в это время падает на часы, где светилось время — 12:43. — Ох боже, мне надо идти. — вырывается у юноши, пока Джонни заинтересованно смотрит на него, а сам парень на секунду замирает. Сердце болезненно ноет, пока он понимает, что он вынужден будет солгать. — Я обещал другу встретиться сегодня, надо обсудить кое-что перед работой. — Не волнуйся так об этом, мы ведь еще встретимся. — успокаивает его американец, поглаживая темные и мягкие волосы, но уже совсем скоро шутливо хлопнув тайца по бедру. — Главное не выйди в таком виде на улицу. Джонни смеется, неожиданно подхватывая парня на руки, удерживая под коленками и спиной. Он отпускает его только в гостиной, где за ночь просушились его вещи, и садит на диван. Читтапон понимает, почему его приносят именно сюда, поэтому когда Ёнхо поворачивается к нему с одеждой, то таец уже стягивает футболку, заставляя Со на секунду замереть. Худое тело привлекательно вытягивается, когда его владелец снимает одежду, а Джонни кажется, что так Тэн еще красивее, еще невиннее, еще желаннее — он идеализируется в голове Со и тот, понимая, что так нельзя, протянул Личайяпорнкулу свитер и джинсы, тихо кашлянув куда-то в сторону. Из-за внезапно накалившейся атмосферы, младший быстро натягивает свою одежду, поднимаясь с дивана. Прежде чем попрощаться со старшим, он потянулся к его губам, привстав на носочки и упираясь одной ладонью в грудь Со, осторожно целуя его. Ёнхо принимает поцелуй, придерживая Тэна, чтобы тому было удобнее во время поцелуя. — До встречи. — тихо шепчет младший отстраняясь. Прежде чем выйти из квартиры, он бросает робкое, но искреннее «люблю тебя», которое внезапным грузом выбивает из груди весь воздух, прибивая его к стенке лифта, в который таец едва ли не залетел, услышав в ответ пугающее и одновременно такое необходимо нежное: «Я тоже тебя люблю, Читтапон». Тэну кажется, что он ступает одновременно на самую трудную, самую эмоционально тяжелую и счастливую часть своего жизненного пути, в чем он и не ошибался.