* * *
Девушка гуляла рождественским утром с Джеффом и рассказывала ему про пять своих недавно совершенных убийств. — Первому я вывернула кишки. Помню, как они ужасно растекались по земле. Мои пальцы стали липкими, пришлось стирать перчатки. Второму я выбила зубы. Да, прямо взяла и начала дубасить топором. — Где ты взяла топор? — перебил ее Ходек. — Взяла на ферме прямо у жертвы. А вообще дома у меня есть несколько ножей и еще пара запасных пистолетов. Ну и, конечно же, наручники. Про них-то ты точно уж не забудешь никогда. — Стэйси засмеялась, вспомнив, как заковала Джеффа в те самые наручники в первый день их знакомства. Ходек тоже хихикнул и продолжил расспрашивать про убийства. Девушка ответила: — Далее — выколола глаза. Ну, проткнула клинком; четвертому — отрезала язык лезвием, а последнему вырвала сердце. Просто вскрыла грудь, переломала ребра и достала этот бьющийся орган. Джефф совсем не удивился. Для него такие пытки считались абсолютной нормой. Он шел, глядя под ноги на только что выпавший снег, а потом сказал: — Я иногда могу съесть человеческую печень. Затем пожалел о сказанном. — «А вдруг для нее каннибализм — это уже перебор?» — подумал он, взглянув на синий шарфик Стэйси, укутанный вокруг ее раненной шеи. Но девушка не удивилась, а, наоборот даже поддержала эту жуткую тему поедания человеческих органов. — Никогда не любила печенку в принципе. А человеческая вкусная? — поинтересовалась она. — Так себе. Обычное мясцо. — Джефф скромно бросил ей свой ответ, не найдя более подходящих слов от смущения. Никто в здравом уме просто так не начнет интересоваться поеданием людей. Так может они оба и правда серьезно больны? — Я когда-нибудь психану и сожру сердце особо опасного преступника! — пошутила девушка, и они с Джеффом рассмеялись. Вот и так и выяснили, что оба любят черный юмор. При других людях Джефф не мог так шутить — сразу сочтут за психа. В основном так шутят подростки в лагерях, но дети — это уже не его возрастная аудитория. Все-таки парню исполнилось тридцать шесть лет, как и девушке, а он все шутит про смерть и получает радость от совершенных им кровавых убийств. Они редко встречались. Виделись лишь для того, чтобы сообщить, кто, когда, как, кого и где убил. Это были даже не дружеские, а скорее, деловые отношения, если это можно так назвать. Да, странно встречу двух безработных людей называть деловой, однако именно так все и было, ведь кроме убийств им просто не о чем поговорить. Рождество каждый встретил в своем доме: Стэйси — в гордом одиночестве, хотя под утро ее опять навестила покойная подружка, Джейд, а Джефф отмечал праздник с Лью и тремя любимыми племянниками. Один из них унаследовал психические болезни от Джеффа. Этот мальчишка постоянно вытворял что-то страшное: еще когда они вчетвером жили в Нью-Джерси, он подрался с соседским ребенком, чем в очередной раз привлек внимание хитрых агентов-жуликов, которые и так без конца следят за Ходеками. Далее, после переезда, уже когда третий ребенок Льюиса наконец-то нашел своего отца, тот неуравновешенный ребенок запугал сестренку, отрезав ей прядь волос. В последний раз он убил лисичку. Произошло это пятого сентября 2018 года, возможно даже в том самом лесу, в котором и проживает Анастейша Блэквуд. Ходеки очень волновались за мальчика. Они не знали, как ему помочь, ведь понимали, что психические расстройства он унаследовал от дяди. Трое детей… хоть одного должно было коснуться болезненное наследство, и это случилось с одним из сыновей Лью. А у Стэйси были свои демоны в голове, вернее в реальности. К ней явилась Джейд и снова попыталась заставить кого-то убить, но на Рождество Блэквуд сдержалась и не стала рушить чужие жизни. На рождественских каникулах Стэйси часто навещала могилу Джейд, то есть тот самый подвал в заброшенном здании. В камере пыток, в которой похитители держали Анастейшу, покоились трупы Тома и двух его друзей — тех самых бандитов, которых она же и застрелила на месте. Девушка зашла в комнату, где ее держали полмесяца и просидела на полу до самой ночи. Трупный запах ее совсем не смущал. За последние месяцы она сама словно пропиталась запахом своих покойных жертв. Она бы так и сидела до самого утра, но ее покой нарушили голоса каких-то детишек, которые увлеченно обсуждали, существует легендарная Стэйси Убийца или нет. — «Уже часа три ночи наверное. Кто их выпустил из лагеря?» — думала девушка, и тут к ней в подвал зашла маленькая девочка в красном платье и с двумя задорными хвостиками на голове. Ребенок с ужасом взглянул на шрам Блэквуд, а та поднесла ко рту палец, намекнув девчонке, что здесь и сейчас ни в коем случае нельзя кричать. Ошарашенная девочка развернулась и тихо ушла. По дороге в лагерь она молчала, не проронив ни слова, а когда легла в кровать, все-таки решила признаться друзьям, что видела Стэйси, но те лишь посмеялись над ней, а тем временем сама Убийца по фамилии Блэквуд уже тихонько шла по стопам детишек. Ребята опять начали разборки и привлекли внимание злой воспитательницы. — Так, это что такое?! А ну живо спать! Далее она назвала их малолетними дебилами и покрыла огромным количеством неприличных слов, которых, по идее, дети вообще еще не должны были знать. Испуганные ребятишки тут же притихли. Довольная воспитательница ушла на кухню, чтоб выпить бодрящего чаю. Она в ту ночь была дежурная в лагере и отвечала за то, чтоб все спали (нужно сказать, ответственности у этой женщины — ноль, ибо допустить в свою смену, чтобы несколько детей морозной зимой ушли ночью из кампуса в какое-то заброшенное здание — это прямой путь к увольнению), так что ей нужно взбодриться, чтоб не заснуть до утра, а иначе эти мелкие проказники опять сбегут из лагеря или еще что-нибудь натворят. Женщина уже налила себе чай и вдруг увидела в дверях неизвестную девушку. — А! — от испуга она опрокинула чашку и закричала еще сильнее, но уже не от страха, а от боли — обожглась горячим чаем. Незнакомка не стала медлить и быстро накинулась на жертву, уже заранее достав из ножен свой кинжал. — В следующей жизни никогда не кричи на маленьких детей матом, иначе я тебя из-под земли достану, сучка! — прорычала зеленоглазая и вспорола ей живот. Кровь брызнула ей на куртку, а тело упало на пол, немного побилось в конвульсиях и замерло раз и навсегда. Стэйси так и оставила труп на полу, а сама спряталась недалеко от лагеря, чтобы иметь возможность наблюдать за реакцией других работников ранним утром. Все слишком предсказуемо: у людей началась типичная паника, мурашки бежали по коже других воспитателей, а у бедных детей теперь навсегда испорчена психика из-за вида свежей крови и вывалившихся наружу человеческих органов. Но Стэйси осталась там не столько из-за зрелища, сколько из-за одной маленькой девочки. Этой ночью они взглянули друг другу в глаза, а Стэйси просто так не может об этом забыть. Она и не хотела пугать ребенка. Ею двигало что-то другое. Возможно, все та же неугомонная душа Джейд нашептывала ей идеи посетить зимний лагерь. Интересно, теперь этот призрак навсегда привязался к разуму Блэквуд или когда-нибудь оставит ее в покое и позволит прекратить эту убийственную жизнь? Стэйси просто подошла к окну, рядом с которым стояла та малышка. Девочка развернулась и опять увидела девушку с темно-коричневыми волосами и огромным шрамом на щеке. Убийца снова поднесла указательный палец ко рту, тем самым попросив ребенка не паниковать. Девочка никому ничего не рассказала, но с тех самых пор она ушла из лагеря совершенно другим человеком. Она замкнулась в себе и перестала разговаривать с другими людьми, даже родителям ничего не отвечала. Воспитатели судорожно объясняли ситуацию по телефону ее взволнованным родителям, потом дали трубку ребенку. Девочка молчала, будто проглотила язык. Родители бросили все свои важные дела и помчались забирать драгоценное чадо из этого ужасного лагеря. Мать очень нервничала, написала жалобу и устроила директору скандал в стиле «из-за вас мой ребенок теперь стал онемевшим психом!» — Детка, ну что с тобой? — после истерики, по дороге домой, мать спрашивала дочку нежным и тихим голосом. В ответ — тишина и равнодушный взгляд тусклых серых глаз. Испуганные родственники даже подумали, что она онемела, когда увидела труп, но девочка иногда начинала разговаривать. Только несла она какой-то бред. Говорила, что к ней пришла некая Стэйси Убийца, но ни внешность, ни характер этой таинственной гостьи она не описывала. Мать испугалась, ведь спустя месяц после этого девочка начала рисовать какую-то страшную девушку со шрамом на лице, потом начала мучать животных и пугать сверстников в школе и даже избивать их кулаками и царапать длинными грязными ногтями, которые наотрез отказывалась стричь. Родители обратились к психологу, но после всех ужасов, которые он услышал от них, он направил ребенка сразу к психиатру, ибо убийство животных и избиение детей для шестилетней девочки — это явный перебор, с которым должен разбираться уже конкретный мозгоправ, а не обычный болтун. Несчастный ребенок проходил кучу психологических тестов и в итоге был отправлен в лечебницу на много лет…* * *
Прошло десять лет. В Огайо по-прежнему умирают люди, а та невинная девочка в красном платье и двумя хвостиками на голове уже стала подростком, и до сих пор бредит какой-то Стэйси Убийцей. Подросток постоянно о чем-то думает. Быть может, даже замышляет план побега из психиатрической лечебницы. Все детство прошло в этих белых стенах — девочке очень обидно. Она часто сидит у окошка в своей палате и шепчет, не отрываясь глядя на рисунки девушки со шрамами на лице и на шее: — Стэйси… как же я хочу еще раз тебя встретить…