trouble

Клаудия была проблемой. Не всегда, но лет с двенадцати она стала трепать нервы всем, кому только могла, безумолку трындела и старалась никогда — нет, не так, НИКОГДА — не оставаться одной. Бен не лез в душу к сестре (им по двенадцать лет, какие там задушевные разговоры), не уточнял причину столь неожиданного прилива «любви» ко всем и каждому и уж тем более старался не думать о том, почему… — Что ты здесь делаешь? — сейчас два часа ночи ровно, видит Бог (или кто там наверху наблюдает за этим бедламом) Номер Шесть устал и очень хочет спать. Последняя миссия вымотала его донельзя. А шатающаяся по его комнате Клаудию не способствует никакому отдыху и сну. — Слыш, братик, — ласково и максимально льстиво тянет девчонка. — Я могу у тебя поспать? Ну здесь, на полу. Честно, я даже шуметь не буду, клянусь! Честное скаутское и… — Да-да, делай, что хочешь, только дай мне поспать. Намного позже Бен понял, что сестра пряталась в чужом обществе от призраков. Она шаталась за Лютером, устраивала девичники с Эллисон, доставала Номера Пять по поводу и без (до того момента, как Пятый их покинул), играла ночью в карты с Диего, шаталась по особняку и мучила глупыми вопросами Маму и Пого, даже иногда засиживалась в комнате у Вани до поздна… Но в комнате Бена Клаудия стабильно проводила больше всего времени. Две ночи в неделю, стабильно, совместно на узкой койке (ну спать на полу больше никто не собирается, а спальный мешок в вечной стирке). Подобная панацея длилась не долго. Как только смутьянке исполнилось шестнадцать и она смогла найти доступ к алкоголю, подобные ночные визиты прекратились. Сначала алкоголь. А потом и таблетки, порошочки, укольчики… Шлёт всех на хер, дважды попадала в больницу с переломом среднего пальца на левой руке и ненавидит себя и весь мир в придачу. Алкоголь и наркота, как новая религия. Секс мимо темы, постоянных партнеров у Номера Четыре не наблюдается от слова «совсем». Клаудия бывает трезвой редко, следовательно и призраков она видит тоже очень и очень редко. Хотя одного конкретного призрака она видит с завидной регулярностью, стоит только дури и алкоголю чуть подотпустить и вот он, милый, родной очаровательный братец Бен. — У меня есть безумная идея, — не то чтобы призрак вообще верил в успех сказанных им слов, но иногда, он пытался вправить сестре мозги. Или наставить на путь истинный. Как вы понимаете, все попытки предсказуемо были провальными. Номер Шесть закатывает глаза к небу и вяло плетётся вслед за непутёвой Четвёртой. — Не начинай, Беннито, — фыркает Клаудия. Она безумно похудела, не ела нормально где-то с месяц и сейчас, если честно, готова на всё лишь бы получить дозу. Потому что её штырит, ломает, тошнит… Выглядит отвратно, а ещё более отвратно, то, что Бен не может помочь ей. — Ну, ты могла бы не отсасывать в подворотне за деньги. — Если ты сейчас скажешь заработать деньги на работе, настоящей работе, я разачаруюсь в тебе, — тёмные кудряшки, весело подпрыгивающие при ходьбе, спутались на затылке в один большой колтун, распутать бы. — Ну так, братец, твои предложения? — Украсть? — не то, чтобы Бен одобряет подобное, но проституция это определённо хуже. * Они собачатся. От души, громко орут друг на друга, потому что… потому что это Клаудия, потому что добившись хоть чего-то, став наконец трезвой, эта курчавая стерва за два дня до конца света, опять хочет похерить всё, что у неё есть. Она прошла войну, пережила грёбанный ад в шестьдесят восьмом, почему-то именно сейчас ей взбрело в голову спрятаться за наркотой. Бен сжимает кулак и со всей дури бьёт сестру в челюсть (хотя прекрасно и понимает, что КПД его действия равно нулю), но… Кулак побаливает после неожиданного столкновения с чужой челюстью. Таблетки выпадают изо рта Клаудии, а на челюсти брюнетки алеет след от кулака призрака. В глазах женщины загорается огонёк почти детского восторга. Она потирает место удара и улыбается словно сумашедшая. Бен счастливо улыбается непутевой сестре в ответ.