Контракт

Несколько месяцев спустя.       Серые свинцовые тучи, проплывающие над Мертвым городом, иногда сменялись яркими солнечными лучами. Физик ненавидел такую погоду, он мучился каждый раз мигренью, и остановить ей не мог ничем – не помогало ни одно обезболивающее, и приходилось, смирившись, терпеть. Сейчас сидя на крыше уцелевшего «Коопторга» в ожидании дождя, он смотрел на реющее над зданием администрации знамя «Наёмников» и легко улыбался. Парень сам водрузил его туда, стащив со стены в кабинете у Вермута, ведь, в конце концов, он, как разводящий центральной бригады, должен был поддерживать боевые настроения в коллективе. А вид знакомого сокола, гордо возносившегося практически под самое небо, вызывал если не восхищение, то уважение уж точно.       Была идея сменить сокола на феникса – как символ того, что они смогли восстать, но Вермут идею не одобрил, и вопрос был закрыт так же быстро, как и открылся. В отдалении парень увидел приближающуюся группу «Наёмников» и поспешил покинуть своё «гнездо», дабы встретить товарищей. Каждый раз, когда с Большой земли прибывало продовольствие, Минор лично, в составе бойцов своей бригады, прибывал с Затона и задерживался в Мёртвом городе на несколько дней, от чего не был в восторге Лейб, занимавший место штатного медика у Затонского разводящего.       Встретив старого товарища, Физик сразу же направился к главе Синдиката, чтобы доложить о прибытии состава с Затонской бригады лично. Посмотрел на время – раннее утро, возможно он даже застанет командира в адекватном состоянии.       Вермут пил практически не просыхая с того самого момента, как очнулся в Мертвом городе после встречи с Сетом, иногда ненадолго останавливаясь. Решал важные наболевшие вопросы и снова уходил в спиртовой угар – раз за разом, снова и снова. Физик долго не мог подобрать слова, как бы обозначить состояние своего друга, но, тем не менее, нашел – «никакой». Он не злился, не грустил – только пил и работал, работал и пил, и его упаднические настроения контрастом отражались на фоне всеобщего ликования группировки.       Парень понимал, что что-то особенное связывало его командира и почившую Геллу, поэтому на вопрос о произошедшем с ней, сказал только то, что она ушла под выброс и там же погибла. Не было слов ни о каком возвращении, не было рассказа о том, что практически сразу девушка подала признаки жизни, но не совсем обычные, а те атрофированные, которые обычно бывают у кадавров. Не рассказал о том, что лично пустил ей пулю в лоб, припоминая слова наёмницы о ужасе жизни в таком состоянии. Рассказал только о том, что заплатил «долговским» бойцам перед уходом, чтобы те похоронили девушку где-нибудь в безымянной могиле, и в исполнении своей просьбы почему-то не сомневался.       Им позволили спокойно покинуть «Росток» и вернуться к себе домой, вернуться к своим делам. Когда с Большой земли вернулся Минор с подкреплением, Вермут провел большое собрание, на котором поведал всем о своем назначении, и сам раздал должности бойцам, которым планировал ранее, и с этого момента Синдикат начал своё активное восстановление.       Физик, постучавшись, вошел в кабинет главы Синдиката и застал того в бодрствующем здравом состоянии. Мужчина увлеченно приделывал на доску с заметками распечатанные фотографии Лиманска, и обратил внимание на разводящего только когда закончил.       - Минор прибыл. – Доложил Физик. Вермут устало улыбнулся.       - Передай ему, что я сейчас приду.       Он даже говорил как-то странно - пусто и холодно, но парень понимал, что сделать ничего с этим сам не может, и вернуть в привычное состояние командира может только время. Время и дела, которых у Синдиката стало много, буквально с избытком.       Разводящий вышел на улицу, с удовольствием подметив, что солнце ещё не скрылось и продолжало слабо, но обогревать местную многострадальную землю. Он собрался было пойти к Минору, чтобы присоединиться к грядущему товарищескому застолью, как его ПДА напомнил о себе сигналом поступившего сообщения.       Физик улыбнулся – пришел очередной контракт, а это значило, что их деятельность продолжается.