Конец POV Mabel.
Спустя несколько дней она уже гордо стояла, уперев руки в бока. Сайфер восхищенно осматривал свою до неузнаваемости преобразившуюся комнату. — Мэйбл, это шедевр! У тебя явно талант! — Она смущенно опустила взгляд вниз. Приятно получить похвалу от человека, который для тебя уже больше, чем просто опекун. Когда проводишь много времени с человеком, то он, хочешь ты того или нет, становится для тебя очень дорогим. Между вами возникает привязанность, позже перерастающая в нечто большее… Мэйбл приятно находиться рядом с ним. Ей приятно слышать его бархатный голос и ощущать его присутствие. Ей жизненно необходимо видеть его янтарные глаза и чувствовать опаляющее дыхание. Мэйбл не хочет покидать его ни на секунду. Подростковая любовь делится на три этапа: первый — когда тебе хочется кричать об этом всему миру. Второй — когда хочется спрятаться подальше и побыть наедине со своими чувствами. И третий — когда уже не остается сил жить, а в голове появляются навязчивые мысли о смерти. Мэйбл к нему тянет. Тянет страшно. Тянет неведомой силой. Маленькая девочка не понимает, что с ней происходит. Да, это странно. Да, ей очень стыдно. Да, она до сих пор не признает то, что влюбилась в лучшего друга своего отца. Нет, это не случилось… Этого просто не может быть… Нет! Она не верит в это! В любом случае, она просто не может в это поверить. До конца осознать, что это все-таки произошло. Но пока об этом никто не узнает. Мэйбл Пайнс — скрытная девушка. Она мало разговаривает со своим опекуном. Она прячет от него свой взгляд. Она все чаще закрывается в своей комнате. Ей грустно и неловко. Девушка не может теперь как раньше спокойно находиться рядом с ним и наслаждаться приятной компанией. И Сайфер начинает это замечать. Начинает волноваться. Начинает чувствовать то же самое. Сайфер не может понять, что происходит с его девочкой, с его Мэйбл… Но еще сложнее понять, что происходит с ним. Почему он так сильно нуждается в этой маленькой девочке…***
— Мэйбл, к тебе можно? — Сайфер осторожно постучал в дверь ее комнаты, держа в руках коробку с подарком для девочки к Восьмому марта — новые спицы и большие пушистые клубки шерсти. В ответ он услышал лишь тишину. — Мэйбл? Билла это не на шутку испугало. Что может делать один в комнате замкнутый в себе шестнадцатилетний подросток? — Мэйбл! Ответа нет. — Мэйбл, говорят, что молчание — знак согласия. Комната оказалась не запертой, поэтому он вошел к девочке без препятствий. Мэйбл одиноко сидела в углу, рядом с окном и кроватью, натянув горлышко свитера чуть ли не до макушки. — Мэйбл? — Мэйбл здесь нет. Она в Свитербурге, — глухо прозвучало в ответ. — И как скоро она вернется? — Сайфер, улыбаясь, присел рядом с ней, положив подарок рядом. — Это никому не известно… — ответила девушка. — А с ней можно как-нибудь связаться? В ответ лишь тихий вздох. — Здесь не ловит сеть, — наконец произнесла она. — А еще ее сердце отключило все телефоны. — Если с ней никак нельзя связаться, то тогда я еду к ней! — Сайфер натянул горлышко своего свитера, связанного Мэйбл. — Не надо! — из свитера показались глаза Мэйбл полные слез. — Тогда расскажи мне, что у тебя случилось? Мэйбл только покачала головой. — Я в Свитербург. И снова спряталась. — Мэйбл, вылезай! Нельзя так мучить своего друга! Билл взял в руки подарок. — Мэйбл, у меня для тебя кое-что есть… Мэйбл, заинтересовавшись, высунула голову. — Что? — сухо спросила она и снова зарылась в свитере. — Что же ты такая злая? Ну-ка, вылезай! Это приказ! Из горлышка свитера высунулась темная макушка. Билл приобнял девушку за плечи, глядя в ее красные глаза. — Мэйбл, что с тобой? — В ответ Мэйбл опять спряталась в Свитербурге, из которого глухо раздавались ее рыдания. — Кто обидел мою Звездочку? Пайнс снова вылезла из свитера и кинула гневный взгляд на Билла. На ее щеках все еще остались влажные дорожки от горячих детских слез. В ее глазах плясал злой, ненавидящий весь мир огонек. — Ты обидел свою Звездочку! Ты, только ты, и сейчас обижаешь ее только сильнее! Ты, сам того не замечая, приносишь мне страшную, жгучую боль! Я ненавижу твой голос, похожий на перезвон колокольчиков, ненавижу твои волосы, цвета спелых колосьев пшеницы, я ненавижу твои холодные, похожие на океан глаза, в которых я тону! Я ненавижу тебя, Билл Сайфер, я ненавижу тебя! Но лишь потому, что невообразимо сильно люблю! — Из глаз Мэйбл хлынули горячие, ядовитые слезы, что капали на холодный кафельный пол ее комнаты. Она больше не будет никому раскрывать свою душу. Она больше ничего не расскажет о том, что чувствует. Она больше никого не впустит в свое сердце. Во всем виновата весна. — Мэйбл… — аккуратно позвал он ее. Этот голос, похожий на весенний звон ручья, проник в ее голову и заставил сердце биться быстрее, чуть ли не выпрыгивая из груди. — Мэйбл… — Он дотронулся до ее плеча. Эти нежные прикосновения заставили дыхание остановиться. На лбу выступили капельки холодного пота. — Мэйбл… — он наклонился к ней. Девушка чувствовала его горячее дыхание на своих щеках. — Мэйбл… — сладкий вкус его губ заставил ее бабочек в животе вновь проснуться, встрепенуться и порхать от переизбытка адреналина в крови.***
На шумный, большой город мягко спустилась ночь и накрыла его своими объятиями. Весенний запах ничто не могло заглушить, и по улицам города плыл аромат мимоз и тюльпанов. Снег таял быстро, и по грязным дорогам мегаполиса текли прозрачные ручейки. Постепенно город затихал. Автомобили проносились по шоссе намного реже, нечастые прохожие куда-то спешили, закутавшись в воротник своего пальто. Они вечно куда-то спешат… Постепенно ночь полностью вступила в свои права. Из-за больших, пушистых туч выплыла луна, показались звезды. На еще теплый, пропитавшийся лучами молодого, апрельского солнца, асфальт упала капля дождя. Весенний дождь — это прекрасно. Он стучит по стеклу, и Мэйбл кажется, что он что-то шепчет ей: «Вот так-так, вот так-так, вот так-так… Да не так надо утку готовить!» Из комнаты доносились смех, шум, грохот и крики. — Тайрон, ты водишь! — Белла, стой! Раздался звонок. — Тайрон, открой дверь! — кричит семилетняя девочка с желтыми волосами, убегая в кухню и прижимаясь к маме. — Не хочу! — обиженно прозвучало в ответ. На кухню выбежал не менее желтоволосый мальчик, в очках и с веснушками. — Я сейчас сама открою… — вздыхая, произнесла Мэйбл и пошла к двери. — Папа вернулся! — воскликнула Белла, увидев в дверях Билла Сайфера. Дождь на улице только усилился и яростно барабанил в стекло, как бы напоминая о том, что он все еще хозяин ночного города…