Королева Проклятых

У дверей в зал заседаний Королевского Совета стояло двое солдат. Завидев Берилл, они вытянулись и распахнули перед ней двери, что немало удивило девушку. Ведь даже будучи женой Эндимиона и примицерием Камелота, она всё равно не имела право присутствовать на Совете. — Леди Сомерс, — звонким голосом произнёс герольд. Берилл зашла в просторный зал, где пурпур и золото портьер мешались с пёстрым бархатом вельмож. На мгновение все изумлённо умолкли, уставившись на девушку. Один только Эндимион, одетый в чёрное с золотой цепью на груди, не казался удивлённым, и Берилл сразу же догадалась, отчего стража так легко её пропустила на заседание. Медленно, не отводя от него взгляда, Берилл присела в реверансе. В ярком солнечном свете лицо короля выглядело измождённым, как будто он совсем не спал ночью. Однако его осанка оставалась по-прежнему безупречно прямой. Одобрительно кивнув Берилл, Эндимион указал ей на свободное место рядом с генералами. Тут же послышался звук передвигаемых скамей, когда лорды встали, приветствуя супругу своего монарха. Немного смущённая и стараясь не смотреть в сторону Кунцита, Берилл села рядом с Джедайтом напротив архиепископа Феррума. — Мы бы порекомендовали вам прикрыть рот, ваше преосвященство, если вы не собираетесь ловить мух, — насмешливо сказал Эндимион, глядя на архиепископа. — Ваше Величество! Разумно ли это?! — воскликнул Феррум. — Допускать леди Сомерс в Королевский Совет?! — Разумно или нет, но наша супруга уже здесь, — сказал король. — Не думаю, что у вас хватит наглости и полномочий указать ей на дверь. Покрывшись красными пятнами, архиепископ умолк. Эндимион оглядел собравшихся вельмож. — Итак, с какого вопроса мы начнём наше заседание? Лорд Лазурит взял на себя смелость изложить суть дела первым. Некий преуспевающий купец по имени Арго Фуллер просил разрешения выкупить полуразрушенные дома сиротских приютов, а также школ для того, чтобы перестроить их под гостиницы и небольшой храм Богини Луны. — Два приюта и две школы… — задумчиво произнёс Эндимион. — Но они же до сих пор работают… — Ваше Величество, эти здания превратились практически в руины, — вставил лорд Лазурит. — Своим видом они уродуют Камелот! Предприимчивый Арго Фуллер перестроит их и превратит в блестящие заведения! — А что станет с сиротами и учениками школ? — осведомился король. Лорд Лазурит безразлично пожал плечами. — Очевидно, что другие заведения примут их! — В Камелоте не так много приютов и те переполнены, — заметила вдруг Берилл. От звука голоса девушки лорд Лазурит вздрогнул, но не повернул головы в её сторону, продолжая смотреть на короля, полностью игнорируя Берилл. — Ваше Величество, в новых гостиницах смогут отдыхать знатные вельможи, а храм Богини Луны станет настоящим украшением столицы и послужит пищей для души всех страждущих. — Знаете, лорд Лазурит, очень сложно услышать голос Богини на фоне урчания пустого желудка! — резко сказала Берилл, и тот был вынужден на неё посмотреть. — Что вы имеете в виду, леди Сомерс? — А то, что гостиниц и храмов в Камелоте предостаточно. Какая от них польза сиротам и детям бедняков? Приюты и школы — это шанс для многих детей изучить ремесло и получить возможность прокормить себя самим, не занимаясь попрошайничеством и воровством. — Судьба этих детей в руках Богини. Если ей угодно, то ребёнок родится в нищете, а затем в ней и умрёт. Но мы ничего с этим не сделаем, миледи. Такова жизнь и воля Богини! — И руководствуясь этой заповедью, вы сегодня получили полторы тысячи золотых от Арго Фуллера, чтобы вышвырнуть сирот на улицу? Её слова потонули в шуме, который тут же подняли члены Королевского Совета. — Это гнусная ложь! — закричал лорд Лазурит. — У леди Сомерс нет права выступать на заседании! — вторил ему архиепископ Феррум. — Пусть леди Сомерс выскажется! — прозвучал голос генерала Кунцита. Остальные продолжали возмущённо галдеть до тех пор, пока Эндимион не поднял руку, призывая всех к молчанию. — Миледи, это серьёзное обвинение, — строго сказал он, пристально, не мигая, всматриваясь в её лицо. Взгляд его оставался суровым. — Прежде чем заявлять такое, вы должны иметь доказательства. — Они у меня имеются, — спокойно ответила Берилл. — Тогда извольте объясниться. Расправив плечи и повысив голос, Берилл рассказала, как Арго Фуллер передал лорду Лазуриту два кошелька с золотом за то, чтобы тот поднял вопрос о передачи зданий приютов и школ в собственность Фуллера. Король повернулся к лорду Лазуриту. — Что вы на это скажете, милорд? — Клянусь Лунной Богиней, это не правда, — заявил Лазурит. — Арго отдавал мне долг. Да, он попросил меня поднять этот вопрос на совете, но я сделал это лишь потому, что считаю его предложение очень выгодным. Посудите сами, казне сейчас нужны деньги как никогда… А с продажи четырёх домов получится приличная сумма плюс налог, который Фуллер будет платить в дальнейшем… Члены Королевского Совета одобрительно зашумели. Король задумался. Видя всеобщий настрой, Берилл судорожно сжала руки в кулаки. Её сильно возмутило лицемерие Лазурита. И просто так отступить она уже не могла. — Это была самая настоящая взятка! — заявила она, перекрикивая толпу. — Я сама слышала, как детали сделки оговаривались лордом Лазуритом! — Как можно! — заверещал лорд, воздев руки к небу. — Ваше Величество, вы же знаете, что я служил верой и правдой ещё вашему отцу! У леди Сомерс нет других доказательств, кроме её слов! Эндимион невозмутимо сидел на своём кресле, но его руки вцепились в подлокотники. — Есть ли у вас свидетели произошедшего? — спросил король Берилл. — В храме было полно народа… Я никого из них не знаю лично. Но можно попробовать опросить священников. Те в свою очередь укажут на лица, присутствовавшие на мессе… Они-то должны знать свою паству в лицо… — Неслыханно! — возмутился лорд Лазурит. — Вы собираетесь обвинять члена Королевского Совета в подобной гнусности! Это просто возмутительно! Я не стану опускаться до уровня обвиняемого смерда! Уверен, что в Совете найдётся немало достопочтенных мужей, готовых поручиться за меня! Вельможи загалдели. Маневр Лазурита оказался хорошо продуман. Он воспользовался обычаем, по которому вина или невиновность высокопоставленного сановника могла быть доказана, если за него поручится большинство присутствующих. Берилл с ужасом наблюдала, как Лазурита поддержало больше половины вельмож. Лорд Кунцит высказался против. Но его поступок вдохновил только генералов. Остальные предпочли воздержаться. — Это несправедливо! — выкрикнула Берилл. — Как можно полагаться на поддержку тех, кто не является свидетелем того, как лорд Лазурит получил взятку?! — Ваше поведение совершенно недопустимо! — возразил архиепископ Феррум. — Правосудие свершилось! Мы считаем, что лорд Лазурит не виновен. А раз так, леди Сомерс необходимо принести ему извинения публично и впредь следить за своими высказываниями! Эндимион стиснул зубы. Оглядев собравшихся, он заявил: — Объявляется небольшой перерыв. Оставьте нас с леди Сомерс. Вельможи удивлённо переглянулись, но спорить с королём не стали и покорно покинули зал для заседаний. Когда король и Берилл остались одни, между ними повисло тяжёлое молчание. Внезапно Эндимион поднялся со своего места, подошёл к девушке и резко поднял её со скамьи. — Может, объяснишь мне, что ты делаешь?! — прошипел он, буравя её пристальным взглядом. Это обращение на «ты» избавило Берилл от скованности. Она вновь почувствовала твёрдую почву под ногами. — Я лишь хочу, чтобы справедливость восторжествовала. Разве вы этого не поняли? Лорд Лазурит получил взятку и теперь дети останутся на улице, а другие не смогут учиться. На лице Эндимиона отразился гнев. — Справедливость? О какой справедливости ты говоришь? Королевский Совет ещё не принял решения о передачи зданий в собственность Фуллера. К тому же за мной всегда остаётся последнее слово! А я, к твоему сведению, не собираюсь их ему отдавать! Его ответ немного смягчил Берилл. — Но это же замечательно… Король покачал головой. — Вовсе нет! Ты только что прилюдно обвинила члена Королевского Совета в получении взятки! — Но если это действительно так. Мне нет смысла врать. Я рассказала то, что видела и слышала. И если вы опросите людей, которые были утром на мессе, то… — Прекрати! — его гневный окрик заставил её замолчать. — Я никого не буду опрашивать. Лорд Лазурит — член Королевского Совета! — И это не избавляет его от ответственности. По закону королевства Пангеи Лазурит должен понести наказание за своё преступление! Эндимон вздохнул. Он отпустил Берилл, а потом резким движением сорвал со своей груди золотую цепь и швырнул её на пол. Затем он вновь подошёл к девушке и с силой обхватил ее голову, приблизив к ней своё лицо. — Послушай меня… то что я тебе сейчас скажу, — зашептал он, ловко распуская её косу, пока водопад чудесных медных волос не хлынул ей на плечи. — Я назначил тебя на должность примицерия, чтобы ты училась. Но ты… — он судорожно вздохнул. — Ты пока ничего не делаешь кроме того, как создаёшь мне неприятности! — Неприятности? — удивилась девушка. — Но я… — Молчи и слушай! — резко перебил её король. — Ты думаешь, я не знаю, что эти бесчестные лорды берут взятки? Знаю. Но я предпочитаю закрывать на это глаза. И знаешь почему? Потому что многие из них и особенно лорд Лазурит поддерживают МЕНЯ, а не Софию. Любой правитель — ничто без поддержки дворянства! У Софии есть авторитет, армия и деньги! У меня нет ничего, кроме кучки вассалов, осмелившихся ей противостоять! И если я начну сносить головы своим верным людям по всяким пустякам, кто вообще захочет быть на моей стороне?! — О какой верности вы говорите, если такого как Лазурит можно купить с потрохами! — в тон ему ответила Берилл. Эндимион тут же выпустил её и отступил нахмурившись. — Что ты хочешь сказать? — А то, что Лазурит служит вам, пока вы закрываете глаза на его гнусные делишки. А что будет, если принцесса предложит ему больше? Внезапный приступ хохота, заставил короля опуститься на кресло. Он смеялся так, что Берилл мало-помалу начала закипать гневом. — Я не вижу в этом ничего смешного! — сказала она, слегка покраснев. — Смешного? — Эндимион резко прервал свой смех, поднялся и подошёл к ней. — Моя дорогая, ты слишком наивна. Любого вельможу можно купить. Эти стервятники понимают только язык силы и золота! Они поддерживают меня до тех пор, пока им это выгодно. Но без их поддержки я ничто. — Вы король! — И это ни черта не значит! Моя власть всего лишь формальность. Принцесса не появляется на заседаниях Королевского Совета только потому, что хочет создать для народа видимость того, что правит король. Решение же важных вопросов всегда остаётся за ней. София правит Камелотом! А не я! — Но Камелот это не всё королевство, — возразила Берилл. — Пангея — это его люди. У принцессы может быть армия, но что она сможет сделать, если на вашу сторону перейдёт народ? Поддержку подданных невозможно купить. Но её можно заслужить, как, впрочем, и искреннюю любовь. Вы можете войти в историю, как Эндимион Справедливый… если будете охранять закон, призванный служить на благо королевства и его жителям! Лицо короля приняло замкнутое выражение, но Берилл, ничуть не испугавшись этого, продолжила: — Знаете, моя матушка рассказывала мне одну историю в детстве… Когда-то давно жил-был гончар… Он делал очень красивые кувшины и во всём городе не было никого, кто не восхищался бы его мастерством. Готовые изделия гончар выставлял возле своей лавки, чтобы покупатели могли полюбоваться его изделиями. И вот однажды стайка мальчишек, вооружившись камнями, побила его лучшие кувшины. Гончар пожаловался стражникам, но те отмахнулись от него. Им было лень ловить мальчишек, к тому же среди хулиганов был сынок их командира. На следующий день, воспользовавшись своей безнаказанностью, мальчишки побили окна во всём городе. А потом, когда стража опять не вмешалась, в этом городе произошли беспорядки с грабежами и убийствами… Гончара повесили возле его собственной лавки и вместе с ним умерло великое искусство изготовления красивейших на свете кувшинов. Вот так-то. Любое незамеченное отступление от закона, будь то такая малость, как побитые кувшины — это не уступка и не политика. Это первый признак того, что скоро наступит такой момент, когда в вашем городе побьют все окна*, а преступники устроят беспорядки. Потому что добро всегда должно быть вознаграждено, а зло наказано… — Добро — относительно… — Согласна. Но есть понятие добро и закон. Это разные вещи. Закон — это когда для всех существует одно правило. А добром можно считать лишь то, что искренне направлено на вас… Если вам помогли и оказали поддержку, хотя и не обязаны были этого делать… Эндимион с удивлением уставился на Берилл. Было видно, что он хотел ей возразить, но не смог. Внезапно король притянул её к себе и крепко прижал к груди. — И откуда только ты такая взялась на мою голову… — пробормотал он. — Ваше Величество недовольны? — Наше Величество не могут поверить в своё счастье! — усмехнулся он. Приподняв девушку за подбородок, Эндимион лихорадочно припал губами к её ямочке у основания шеи. Сердце Берилл забилось, как сумасшедшее. Она так долго ждала этого момента… Но тут же молнией промелькнуло в её глазах видение: она и лорд Кунцит на кровати в его покоях. Внезапно тело Берилл содрогнулось, протестуя. Она мягко, но уверенно отстранилась от Эндимиона. — Не сейчас… Ведь может кто-нибудь увидеть… — Я — король, а ты моя законная жена… И это всего лишь поцелуй. Берилл мгновение колебалась: стоило ли сейчас позволить Эндимиону продолжить, когда её тело сходило с ума, вспоминая прикосновения другого. И она решила, что ей необходима пауза, пока не изгонит Кунцита из своей головы. К тому же нужно было узнать, чем закончится вся эта история со взяткой. — Вы арестуете лорда Лазурита? — спросила она, отступая ещё на шаг. — Нет. Берилл спрятала за спину задрожавшие руки. Она почувствовала, что Эндимион ускользал от неё. В мгновение ока его пыл исчез. Теперь перед ней стоял несгибаемый король Пендрагон. — И вы считаете, что поступаете правильно? Окружать себя предателями и лизоблюдами… Это не достойно короля! Эндимион посмотрел на Берилл испепеляющим взглядом. В его синих глазах сверкнули молнии. — А вот это не тебе уже решать, что достойно меня, а что нет. Ты не королева! Гнев короля дал понять Берилл, что та зашла слишком далеко. Поэтому она отступила. — Простите меня, Ваше Величество. Я не имела никакого права так говорить… — Но ты это сказала… — он посмотрел на неё так, словно увидел в её лице что-то новое. — Никогда не смей указывать, что мне делать! А особенно манипулировать моими чувствами! — Я больше никогда… Одно его слово и она бы бросилась ему в объятия. Но Эндимион повернулся и вышел из зала заседаний. Она устремилась за ним. — Ваше Величество! — крикнула она. Гомон голосов вельмож заглушил её крик. Эндимион уже спускался вниз по главной лестнице. Через два часа стало известно, что лорда Лазурита арестовали именем короля. А к вечеру вынесли приговор — ему отрубили кисти рук. Когда ужасающие раны хотели прижечь, лорд не выдержал боли и тут же скончался от шока. Отрубленные конечности прибили к двери купца Арго Фуллера, а самого его заковали в колодки и отправили бродить по рынку на потеху толпе.

***

Когда за Эндимионом и Берилл захлопнулась дверь в зале заседаний, Зойсайт подошел к Кунциту. — Лихо леди Сомерс в бараний рог скрутила Лазурита, — хихикнул он. — Эта малышка вскоре всех на уши поставит! Кунцит посмотрел на некоторых вельмож, которые покосились на рыжего и понял, что его это бесит. На душе у него и так было паршиво от того, что Берилл полностью его игнорировала. Хотя на что он вообще мог рассчитывать после всего случившегося. — Пошли отсюда? — предложил он. — Ты сдурел?! — опешил Зойсайт. — А как же заседание Королевского Совета? Король же объявил только о небольшом перерыве… — В пекло это заседание, — сказал Кунцит и, схватив Зойсайта, поволок к выходу. Тот настолько оторопел, что даже не противился. Когда они оказались в просторном зале, где было не так людно, Зойсайт выдохнул: — Лунная Призма мне в задницу, кузен! За то, что мы не явимся на Совет, у нас могут быть неприятности! — Заседания больше не будет. Неужели ты этого не понял? — Тогда почему Его Величество сказал, что… — Пойдём выпьем? — Задери меня Лунная Богиня, чего уж теперь! Разумеется, идём! Камелот был просто огромным и мрачным, но зато в нем было просто затеряться. Зойсайт хотел зайти в один из залов, где пировали мелкие дворяне, но Кунцит потащил его на кухню. Разжившись закуской и вином, генералы расположились в маленькой галерее, где никто не ходил. — Чтоб везло как ночному горшку Лунной Богини! — заявил Кунцит, чокаясь откупоренной бутылкой с бутылкой Зоя. — Чтоб везло, как тебе! — восхищённо ответил рыжий. — Видимо, только одному тебе может сойти это с рук! — Что я такого сделал? — пожал плечами Кунцит. — Я слышал, ты отшил сенши с Венеры, когда она к тебе подкатила… — Ну и что? — Как что? Это же сенши! Если она на тебя запала и не получила своё, жди приключений. Вдруг подошлет армию каких-нибудь купидонов к тебе? С неё станется! — Пусть посылает, — усмехнулся Кунцит. — Будет, кому рожу начистить. — А чего ты так злишься? Из-за леди Сомерс? Кунцит бросил на рыжего быстрый взгляд. Его кузен не был дураком, но инквизитор не знал, что ему могло быть известно о нем и Берилл. — Нет, это не из-за леди… Сомерс, — мрачно отозвался Кунцит. — Мне просто надоело сидеть без дела в Камелоте. Хоть бы Его Величество придумал какую-нибудь войну! Потому что… находиться здесь… рядом с… когда она… это уже выше моих сил… Кунцит умолк, почувствовав, что сказал лишнее и, злясь на себя за это. Он приложился к бутылке и пил, пока хватило дыхания. — Ну, а сам? Ты всерьёз решил забраться в постель к сенши с Меркурия? — неестественно весело спросил инквизитор Зойсайта, прерывая затянувшееся молчание. — Да нет, с чего бы… — сказал рыжий, хлебнув вина и, задумавшись, добавил. — Хотя, знаешь, наверное, решил… Кунцит покачал головой. — Сам же говорил, что связываться с сенши опасно. К тому же у тебя вроде есть невеста… — Есть. Подыскали мне одну дворяночку с богатым приданным и знатным родом… — ответил рыжий и неожиданно помрачнел. Он редко вспоминал о своей наречённой и каждый раз эти мысли вызывали у него раздражение и чувство вины. — Что, неужто страшная? — хмыкнул Кунцит. — Да нет… вполне себе недурна собой… Характер кроткий… девственница даже вроде… — Редкость в наше время, — усмехнулся инквизитор. — Так чего тебе нужно? — Скучная она. Такую трахать даже ради продолжения рода неинтересно, — вздохнул Зойсайт. — И что за наследники будут? Такие же безмозглые и серые мыши, как она сама? Вот я и бегаю пока от женитьбы… — И долго будешь бегать? — А пока не поймают, — хихикнул рыжий. — Выпьем, чтоб не поймали, — предложил Кунцит, и Зойсайт с радостью поддержал тост. Вино разгорячило кровь, инквизитор почувствовал себя значительно лучше. Ему даже не хотелось отсюда уходить. Но когда выпивка закончилась, генералы подумали о том, что делать дальше. — Есть одно местечко в Ред Кампус, — заговорщицки поведал Зойсайт Кунциту. — Называется «Рябой мошенник». Мне про него Джедайт рассказывал… — Хозяин, что и в самом деле рябой? — Нет, но мошенник знатный! — хохотнул рыжий. — Там не так уютно, но если немного переплатить, девки вытворяют такое… — он округлил глаза. — В общем, Джед рекомендовал сильно! Пошли? — А пошли! В трущобах Ред Кампус Кунцит был впервые, так что экскурсия по самым злачным местам Камелота его впечатлила. Он знал, что Джедайт и Зойсайт частенько наведывались сюда — Джед, потому что это было ему по карману, а Зой в поисках острых ощущений. Однако сам Кунцит никогда не пользовался услугами шлюх из низкопробных борделей, брезгуя сомнительными прелестями потасканных девиц. В отличие от двух своих беспутных друзей он никогда не участвовал в оргиях, хотя сам стыдливостью не отличался. Зато сейчас ему казалось это не такой уж и плохой идеей. Он будто был рад окунуться во мрак грязных трущоб, где никому не было до него дела. Сегодня Кунцит хотел забыть обо всем — о Берилл, Эндимионе, о том, что происходило между ними. Ему была необходима встряска — утолить свою жажду в объятиях прожжённых девиц или даже поучаствовать в пьяной драке. Последнего ему хотелось сильнее всего. Ибо ничто не могло сравниться с яростным жаром в предвкушении боя и чужой крови на лице. Петляя по узким и грязным улочкам Ред Кампус в поисках «Рябого Мошенника», генералы даже не заметили, что за ними на почтительном расстоянии следует карета. Шорохи, ругань и вскрики окружающих домов сплетались в единый гул, отчего расслышать посторонние звуки было крайне проблематично. Когда карета вынырнула из-за угла, Кунцит и Зой застыли от неожиданности. Кучер остановил лошадей, дверца кареты распахнулась и приглушенный юношеский голос проговорил: — Забирайтесь внутрь, милорды! Генералы переглянулись. На улице было зябко и сыро, они были пьяны, да к тому же немного заплутали, поэтому восприняли предложение с охотой. Как только дверца кареты захлопнулась за ними, кучер стегнул лошадей. — Вы оказались очень кстати, — сказал Кунцит, пытаясь разглядеть сидевшего в полумраке кареты юношу. Отблеск солнечного света высветлил его лицо и инквизитор увидел, что оно скрыто белой маской. Сквозь прорези на него взглянули голубые глаза. Чистые, ясные и очень злые. — Меня зовут Адонис, — представился юноша, тряхнув своей белокурой шевелюрой. — Я слуга очень знатной и влиятельной дамы. А теперь, будьте любезны, милорды, повернитесь. Я надену на вас повязки… Генералы переглянулись и от души расхохотались. — Лунная Призма мне в задницу! — воскликнул Зойсайт, смахивая набежавшие от смеха слёзы. — Что несёт этот щенок?! Чтобы мы генералы Его Величества Эндимиона Пендрагона позволили завязать себе глаза?! Парень, да ты рехнулся! Бледное лицо Адониса стало пунцовым. — Да как вы смеете! Вы… Он хотел было вытащить из ножен свой короткий меч, но не успел, потому что два кончика лезвий уперлись ему в горло. — Полегче, Абонис… или как там тебя, — прошипел Кунцит. — Я бы тебе рекомендовал убавить тон и объяснить все толком, если не хочешь, чтобы мы с лордом Зойсайтом наделали в тебе дырок. Лицо юноши побледнело, а лоб покрылся испариной. Он жадно сглотнул слюну и поднял руки вверх. — Прошу не убивайте меня… — захныкал он. — Я всего лишь выполняю приказ… — Чей? — Одной знатной дамы… Она пожелала остаться инкогнито… — Что ей нужно от нас? — Просто встретиться! Клянусь, вашей жизни ничего не угрожает! Она… она с меня шкуру спустит, если узнает, что с вами что-то случилось по дороге… Кунцит вздохнул и опустил кинжал. Его примеру последовал и Зой. Будь инквизитор менее пьян, он бы поступил по-другому и перерезал этому юному наглецу глотку. Но сейчас его неожиданно охватил азарт. Без дальнейших разговоров он позволил нацепить Адонису на глаза мягкую плотную ткань и расслабленно откинулся на спинку сиденья. В карете было уютно, тепло и приятно пахло. Конечно, трезвым Кунцит бы ни за что не стал играть в эти игры. Он всегда недоумевал, отчего многие бабы их так любят. На какой чёрт вся эта таинственность, если и так ясно, чем закончится этот разговор с некой неизвестной дамой? Зойсайт тоже расслабился. Очевидно, он так же понял, к чему всё идёт. Вне всяких сомнений он бы хотел порезвиться с весёлыми шлюхами «Рябого Мошенника», но приключение с некой аристократкой, не пожелавшей открыть своё имя, обещало быть не менее захватывающим. Ибо подобные скучающие богатенькие дамочки обычно оказывались лишёнными всяческой стыдливости, а порой и развратнее самых прожжённых потаскух. Единственное, что его беспокоило, как Кунцит мог отнестись к тому, если дама пожелает принять их обоих сразу. Сам-то он не был против, но вот его благовоспитанный кузен… тут могли возникнуть проблемы. Дорога была довольно долгой и от постоянной тряски Кунцита уже начало мутить. — Долго ещё? — нетерпеливо спросил он, сдерживая рвотные позывы. — Нет. Мы уже приехали. Только молчите, — сказал Адонис, и карета тут же остановилась. Нащупав ручку двери, инквизитор выбрался наружу, а за ним последовал и Зойсайт. Сделав глоток свежего воздуха, Кунцит с облегчением почувствовал, что тошнота отступила. — Идите за мной, — сказал Адонис, беря генералов за руки. — Но если вы снимите маски, всё тут же закончится, — зловеще добавил он. — А трахать твою хозяйку мы тоже будем вот так? — хихикнул рыжий. — А если я не туда суну? — Не смейте так о ней говорить! — взревел юноша. — Или я сейчас же сорву с вас маски и тогда вы точно никуда не попадёте! Для меня проще вынести гнев моей госпожи, чем выслушивать оскорбления в её адрес! Рыжий хихикнул, но всё же послушно умолк. Они прошли с десяток шагов и оказались в каком-то помещении. — Осторожно, ступеньки, — предупредил их Адонис… Потом генералов разделили. Но Зойсайт понял это слишком поздно, когда некто другой, а не этот спесивый мальчишка в маске, постучался в дверь и шепнул ему на ухо: «Входите». Генерал вошёл и тут же почувствовал, как ему стало холодно. Пахло чем-то мятным, сладким, но не приторным. Зойсайт сорвал повязку с глаз и увидел, что оказался в просторной спальне, в которой преобладали лазурные оттенки. Свет фонаря пробивался сквозь опущенные портьеры, и генерал удивился, как это могло так быстро стемнеть. Внезапно он услышал странный звук. А потом ещё. Через мгновение Зойсайт понял, что это плеск воды в купальне, находившейся за дверью справа. Дверь была полуоткрыта. С сильно колотящимся сердцем и пересохшими губами генерал переступил порог. Сенши сидела в воде и внимательно смотрела на него сверху вниз. Её короткие синие волосы были покрыты сосульками, а вода в которой она находилась напоминала голубое желе. Тягучее, вязкое, блестящее и запредельно холодное. — Подойди, — прошелестел голос сенши, и в то же мгновение из её рта вырвалось облачко пара. Зойсайт подошёл на негнущихся ногах, ничего не видя перед собой кроме её белоснежных острых плеч и полушарий груди с синими сосками, вздымавшихся над поверхностью странного маслянистого вещества с блесками. Генерал почувствовал, что его ногам стало холодно и мокро, и только тогда понял, что стоит на краю круглого бассейна, полностью сделанного изо льда. — Миледи, вам не холодно? — спросил Зойсайт, чувствуя, что его тело уже начало неметь. Лёгкий смех смешался с плеском голубой желеобразной массы. Сенши перевернулась на живот и подплыла к нему, раздвигая это странное вещество широкими гребками, отчего оно стало дрожать словно студень. Её белая рука ухватилась за ледяной бортик купальни. — До того, как Меркурий уничтожила Королева Проклятых, вокруг планеты существовал огромный ледяной каркас, который поддерживался при помощи магии. Это защищало мою планету от запредельно высокой температуры солнца… Но этого всё равно было мало, поэтому в дневное время нам, жителям Меркурия, приходилось спать в капсулах, заполненных голубым биогелем, а когда солнце садилось мы могли ходить по выжженной земле планеты… — мягко сказала сенши. Её подбородок и рука лежали у ног генерала. Но она смотрела на него без улыбки. — К-как же вы тогда жили, если солнце всё выжигало днём? — спросил Зойсайт, чувствуя, что хмель окончательно выветрился у него из головы. — Вся наша инфраструктура в основном располагалась под землёй. Биогель помогал нам охладить тела до нужной температуры и напитать их полезными веществами, способствуя заживлению ран и лечению организма в целом… Внезапно сенши выпрямилась и поднялась над поверхностью биогеля, открыв генералу своё точёное тело. Зойсайт был не в силах оторвать взгляд от её полной груди, тонкой талии, плоского живота и лёгкого пушка синих волос, скрывавших соблазнительную промежность. Генерал думал, что умрёт. Он думал, что уже умирает, когда сенши положила ему на плечо свою руку. Ему захотелось заплакать от стыда и вожделения такого сильного, какого он ещё никогда не испытывал даже рядом с самыми умелыми проститутками. От этого сравнения, так гнусно осквернившего чистоту сенши, ему захотелось убить себя. Зойсайт глухо застонал, почувствовав, как тесно стало ему в штанах. — Не бойся… — прошептала она, и тут его не стало. Его горячие руки обхватили её такую холодную и влажную, вплелись в короткие синие волосы и уже не захотели отпускать. Зойсайт сразу и без труда отыскал пухлые податливые губы девушки и проник в её рот жадным языком. Он впервые в жизни целовал существо, не принадлежавшее его миру, впервые в жизни брал то, чего жаждал в глубине души, а не то, что ему предлагали взамен или по велению долга. Когда сенши схватила его за пояс штанов и потащила в спальню, он не стал спорить. Не переставая целовать девушку, Зойсайт подхватил её на руки и опрокинул на постель. Она заморозила его одежду и без труда разорвала её, полностью обнажив, прежде чем генерал успел расстегнуть рубашку. Сенши широко развела ноги, давая ему возможность рассмотреть её потаённое местечко. Зойсайт не стал медлить. Он подмял её под себя и его напряжённый член одним мощным толчком вошёл в трепещущее тело, заставляя девушку стонать от наслаждения. Внутри она оказалась невероятно упругой и горячей, в то время как её кожа оставалась по-прежнему холодной. Зойсайт бился в ней со всей яростью, словно раненый зверь в клетке, совершенно не замечая, как над его головой клубятся снежные облака, озарявшие спальню голубыми всполохами. И в этих всполохах синие глаза сенши то вспыхивали, то гасли цветом индиго… Он просыпался за ночь несколько раз. В первые три раза сенши ещё лежала рядом. Зойсайт, ощутив её прохладное тело, вновь испытывал эрекцию. Девушка без дальнейших разговоров и прелюдий молча вставляла его член в своё влажное лоно, и генерал вновь позволял инстинктам брать верх. Но когда он открыл глаза в четвёртый раз, его рука уже обнимала пустоту. Давно рассвело и наступило ясное и солнечное утро. Окно было раскрыто, и большой металлический ворон сидел на подоконнике, внимательно рассматривая Зойсайта светящимися глазами-рубинами. Встретив взгляд генерала, птица каркнула и сорвалась в небо. Впрочем, с этим небом было что-то не так. Зойсайт моргнул. Потом снова. Он поднялся с кровати и медленно подошёл к окну. Именно в тот миг, когда он увидел огромную голубую планету в бездонной синеве неба, генерал проснулся окончательно.