Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом. Александр Солженицын
Не стоило тогда Люси искать тот злополучный листок, не стоило подслушивать тот разговор... В этой жизни за все приходится платить. Девушка очнулась в каком - то неизвестном ей ранее месте. Вокруг было темно, и пахло сыростью. Ну, не считая одного чадившего на кирпичной кладке факела, освещавшего большую металлическую дверь. Щеку нещадно саднило, и когда рука сама собой потянулась к почти затянувшейся корочкой ранке, Хартфелию внезапно неприятно осенило. Руки были закованы в самые настоящие кандалы, которые, если вспомнить историю формирования общества, в то время красовались на запястьях рабов. Две длинные цепи словно произрастали из стены и цеплялись к кандалам. Девушка попыталась снять их, но тщетно! Так называемые наручники, хотя и были старыми и ржавыми, но неприятно оцарапали нежную кожу, не сдвинувшись с места ни на йоту. В мозг стали прокрадываться идеи, каждая из которых была хуже предыдущей. Здравый смысл уступил панике, которую уже невозможно было держать в себе. Пленница заорала что – то нечленораздельное что есть мочи, поднялась на трясущихся от страха ногах и в надежде сорвать эти чертовы оковы, бросилась из последних сил к двери. Длинные цепи звонко лязгнули, но не сдались. Жертва упала на соломенную подстилку, на которой и лежала, пока не пришла в сознание.Все ее спасительные попытки не пропали даром. Ее услышали.
В помещение вошли двое. Внешность вошедших, несмотря на небольшой источник света в этой темной дыре, нельзя было угадать. - Кто вы? – неуверенно спросила блондинка, внутри сжимаясь в комок от страха. - О, она нас не узнает! – один из них гадко засмеялся, и взял висящий возле входа факел. Адреналин забурлил по венам, сердце ухнуло в пятки. Девушка узнала их… Медленно подошедший розововолосый мужчина залепил ей крепкую пощечину, да так, что у бедняжки искры из глаз посыпались, и она чуть не приложилась головой о стену. Слезы не заставили себя долго ждать, растекаясь по щекам мокрыми дорожками. Не понимая, за что ее ударили, она поспешила озвучить этот вопрос вслух. - Как за что? А кто это у нас такой любопытный, что сунул свой прелестный маленький носик не в свое дело? – проговорил Нацу, легко сжав подбородок блондинки. – Что ты слышала, дрянь? – мгновенно вспыхнул мужчина, грозя физической расправой своей жертве. - Ничего! Я правда ничего не слышала! – испуганно взвизгнула она. - Неправильный ответ! – девушка увидела знакомый кулак, поспешила закрыть лицо руками, спасаясь от удара. Но его не последовало. Открыв себе обзор на происходящее, Хартфелия увидела, что ее начальник придерживал Драгнила за локоть. - Эй, эй, Нацу, не стоит этого делать. Это характеризует тебя не самым лучшим образом. Я хочу, чтобы эта малышка видела все! – похотливо ухмыльнувшись, Хибики снял душивший его галстук, и начал медленно расстегивать пуговицы бирюзовой рубашки, скинув в конце мешающийся предмет одежды на пол. Это можно было бы назвать сексуальным, если бы все не было так горько… Люси поспешила забиться в угол подвала. В том, что это был именно подвал, она не сомневалась. Женская интуиция. - Держи ее, - приказал Лейтис своему напарнику. Драгнил презрительно фыркнул на командный тон своего товарища, якобы никто, кроме отца, не смел с ним так разговаривать, а уж тем более приказывать, но не став разводить ненужный сейчас балаган. Он просто схватил девушку за волосы, дабы та не попыталась сбежать, пока рыжий вскрывал кандалы. Хартфелия зашипела, и попыталась ударить своего обидчика в пах. – Вот сука! - защитная реакция оказалась провальной, и в отместку мужчина хорошенько дернул девушку за волосы. Когда оковы были сняты, блондинка каким - то чудом вырвалась из хватки Нацу и бросилась к спасительной двери, оказавшейся как назло запертой. Паника, до сих пор таящаяся в душе, усилилась. - Это ищешь? - рыжий мужчина покрутил связкой ключей на пальце. Девушка чертыхнулась и сглотнула ком в горле. Мужчина стал подходить все ближе и ближе, в то время как девушка пятилась назад, стараясь держаться от него подальше. Это напоминало охоту. Волк заманивал овцу к нужному ему месту. Неожиданно Хибики остановился, и ухмыльнулся. Все шло так, как мужчины и планировали: Нацу поймал испуганную до смерти девушку, прижал к себе, скрутив предварительно ей руки. Достав складной нож из кармана брюк, Хибики провел оружием по ее подбородку, шее, не спеша приближаясь к груди, словно смакуя каждое мгновение. Жертва затряслась при виде ножа, как лист на ветру, и стала умолять отпустить ее. Жалобы девушки никого не тронули. Напротив, только раззадорили похотливых преступников. Сделав несколько надрезов на блузке ножом, рыжий резко дернул ткань. Послышался треск. Остальные предметы одежды постигла та же участь. Сгорая от желания, мужчина нежно коснулся губами давно желанных губ девушки, попутно тиская большую грудь. Он так забылся от переизбытка чувств, что чуть не лишился своего юркого языка. Несмотря на всю чувственность и мягкость прикосновения, девушке это не понравилось, и она поспешила укусить, а по возможности и откусить чужой язык. Охнув от боли, Хибики разорвал поцелуй и врезал беззащитной по лицу, на что опешившая Люси услышала, как у нее хрустнула челюсть. Решив больше не тянуть, Лейтис дал понять розоволосому, что жертва его.Пока что.
Столкнув инструменты на пол, Драгнил, повалил беззащитную блондинку на стол, скрывавшийся от глаз жертвы в темноте. Только сейчас до Люси дошло, что это не просто подвал, это пыточная камера, сохранившаяся до настоящего времени. Мужчина прижал голову девушки к столу, расстегивая свободной рукой ширинку штанов. – Пожалуйста, не надо! - взмолилась девушка. – Ну же, детка, неужели ты забыла тот раз? - склонился и зашептал он, облизывая и прикусывая ее ухо. Хартфелия брыкалась, и звала на помощь. Бесполезно. Насильник был больше и сильнее ее раза в несколько раз. Раздвинув ноги, он резко вошел в нее. Девушка закричала от боли и почувствовала, как тонкая струйка теплой жидкости начала медленно стекать по внутренней стороне ее бедра. Кровь! От каждого толчка, анус жгло все сильнее и сильнее. Маньяк же напротив, распалялся, слыша крики своей жертвы, чувствуя ее слезы, ее боль, и физическую и душевную...***
Сколько длилось это унижение, Люси не знала, но молила бога, чтобы это кончилось. Однако, ее мольбы были напрасны. Все еще удерживая блондинку в колено-локтевой форме, мужчина, последний раз войдя в нее, мелко задрожал и застонал от наслаждения. Закончив свое грязное дело, он застегнул штаны, и шлепнув девушку по заднице, вышел из подвала покурить, передавая очередь ожидающему товарищу. Люси, пребывающая в глубоком шоке, сползла со стола, приземлившись на колени и громко разрыдалась. Тушь растеклась по всему лицу, но она не спешила подправить макияж. Ей было все равно. Ее похитили, изнасиловали, растоптали. Завывая от горя, девушка поползла к соломенной подстилке, чтобы если не умереть, то хотя бы прийти в себя. Но этому не суждено было сбыться так скоро. - Хочешь жить - раздвигай ноги, - сказал второй насильник, снимая брюки, и нависая сверху. Девушка не проронила ни слова. После нескольких минут продольных движений, у мужчины создалось впечатление, что он трахает обычную резиновую куклу - никаких эмоций Люси не проявляла. Она не сопротивлялась. А смысл? Все ужасное, что могло с ней случиться - уже случилось. Вопреки ожиданиям, секс с ней не принес ему морального удовлетворения. В конце концов, подойдя к логическому завершению, мужчина, кончив в нее, оделся, и, присев на корточки, как - то разочарованно протянул: - Ты уволена. А сунешься в полицию - будет в сто раз хуже!