Вино с пряностями

Вас когда-нибудь били по голове чем-то тяжёлым? Перед глазами все плывет, в ушах звенит, тело не хочет слушаться, и все мысли будто разом вышибает, не оставляя ни одной. Примерно так чувствовал себя Джекилл, возвращаясь домой. Он относительно понимал, что происходит и где он находится, но одновременно был слишком далеко от реальности. Вроде бы Хайд держал его под руку, чтобы Генри не упал. Возможно, он даже что-то говорил, но что и зачем? А ведь момент счастья, искреннего и абсолютного, был так близок! И ведь нужно же было Аттерсону появиться там! Или это была судьба, и счастье для них недоступно? Мысли путались, и Джекилл даже не сразу узнал свой собственный дом, фасад которого внезапно вырос перед ними. Дверь открыл Пул и тут же испуганно осведомился, все ли в порядке. - Нет, - резко оборвал слугу Хайд, - вместо того, чтобы болтать, лучше иди завари нам чаю, чем крепче, тем лучше. Джекилла кое-как довели до гостиной и посадили в кресло. Доктор стал постепенно приходить в себя. Эдвард же даже не присел - он ходил из угла в угол, заламывая руки, на которых ещё оставалась кровь Аттерсона; её было немного, но она размазалась и теперь окрашивала обе ладони. Пул молча принёс чай и таз с водой, чтобы Хайд наконец вымыл руки. Он ничего не спрашивал, но был бледным как мел, и взгляд его метался от доктора к его подопечному и обратно. Старость слуги не означала его глупость, да и в людях дворецкий знал толк: понять, что случилось что-то жуткое было нетрудно, но намного труднее было понять, что именно случилось. Потому, покинув комнату, Пул не поспешил возвращаться на кухню, а нашёл необходимым протереть полки прямо у двери. Хайд сунул чашку в руки Генри, а себе наливать не стал. Он ещё раз прошагал из одного угла в другой, а затем, плюнув на последствия, все-таки приказал Пулу принести ему бренди. Джекилл тем временем рассматривал свое отражение в чашке. Его руки дрожали, и потому оно немного плыло и колебалось, придавая его лицу самые причудливые формы. Небольшие волны сначала удлиняли его черты, делали их грубее, резче, затем они распадались на отдельные полосы, и, наконец, сливались в одно большое пятно, в котором уже нельзя было ничего различить, кроме общего силуэта. Такой же силуэт получит от Аттерсона Скотланд-Ярд - расплывчатую тень убийцы, которого уже перестали искать. Мистер Хайд может быть кем угодно, ведь никто, кроме Джона, не знает его лица, а имя ещё ничего не значит. Будут ли они возобновлять дело спустя столько месяцев, если уже замяли его? С другой стороны, Кэрью был не просто каким-то бездомным, нет, он был членом Палаты общин, а это что-то да значит. Джекилл поднял глаза и посмотрел на Эдварда. Тот стоял, облокотившись на спинку кресла и держа в руках бутылку. Алкоголь слегка вернул живость его лицу, поза стала спокойнее, лезшие на лицо волосы он заправил за ухо, снял пиджак и остался в одних брюках и свободной белой рубашке. Джекилл поразился, как молодо выглядит Хайд и как чувствуется в нем это необузданное бунтарство, столь свойственное юности. Непоколебимый, ужасно упрямый и самонадеянный стоял он перед ним, и как скала, становился только прямее под ударами судьбы. Глаза его блестели каким-то болезненным огнём. Разве может Генри позволить ему попасть за решётку и сгнить в тюрьме? Его, только получившего возможность жить? Джекилл сделал глубокий вдох, но это не помогло. Жуткая идея закралась к нему в голову, застряла там , и чем дольше она там находилась, тем правильнее казалась. - Если полиция придёт за тобой, - начал Генри медленно, заставляя Хайда вздрогнуть. - то я скажу им, что я - это ты, и что я убил Кэрью. Хайд побледнел и выронил бутылку из рук. К счастью, стекло оказалось прочным, и она не разбилась, однако бренди вытек на пол и его резкий запах наполнил комнату. - Что?.. - выдавил Эдвард, ещё не до конца веря в происходящее. - Я все решил. Так будет лучше. В моё признание они должны поверить. Тебя не тронут, а меня,авось, признают сумасшедшим и не казнят... - Джекилл, ты спятил! Что за чушь ты несешь?! - Нет, ты меня не понимаешь. Это наилучший выход. К тому же во всех твоих злоключениях виноват я, мне и исправлять. Убийство Кэрью моя вина, не твоя, и я отвечу за содеянное. - Ты сам хоть слышишь, что говоришь?! - Твоя непомерная, неконтролируемая агрессия являлась результатом моего неудачного эксперимента. Сейчас ты бы никогда не совершил подобного, чтобы ты о себе не думал или не говорил. - Ты за всю свою жизнь и мухи не обидел, а Кэрью убил я, и сделал бы это ещё раз, если бы подвернулась возможность. - Твоё тогдашнее положение давало и тебе, и мне ощущение вседозволенности, но у тебя оно смешивалось с чувством собственной беспомощности, несвободы, слабости. И все это из-за меня и моих эгоистичных желаний. - Слушай, заткнись, а? - Я уже свое прожил, Тедди. Я сделал все, что хотел, нашёл все, что искал. Мне больше ничего от жизни не нужно, а у тебя все ещё впереди. Так разве я могу разрушить твоё будущее, зная, что в моих силах его сохранить и сделать светлее? Нет. Я скажу им, что Кэрью убил я, а ты ни в чем не виноват. Аттерсон обознался в темноте. Они повяжут меня, а ты беги - как можно быстрее и как можно дальше, чтобы они тебя точно не поймали, если вдруг поймут, что я соврал. - У меня есть предложение получше. -Другого выхода нет, прости, но я принял решение, и ты не сможешь заставить меня отказаться от него. Это единственно правильное, что я могу сделать, это мой долг перед тобой. Так что прошу, не мешай мне спасать тебя, поверь когда-нибудь ты поймёшь, почему я... Хайд резко приблизился к нему и со всего размаху дал Генри звонкую пощечину, заставляя того замолчать. Джекилл замолк и испуганно взглянул на него. -Хватит. Нести. Чушь. - процедил Хайд, наблюдая, как след от его ладони ярким пятном загорается на щеке доктора. - Оставь подвиги и героизм на потом, сейчас они не помогут ни мне ни тебе. Лучше послушай меня внимательно, очень внимательно. - Эдвард вздохнул, стараясь успокоиться. - Я хотел уехать. Нет. Молчи! Ничего не говори!.. Так вот, я хотел уехать, даже документы себе сделал, но если бы не Аттерсон , они бы мне не понадобились. - он остановился и осторожно взглянул на Джекилла, тот сидел бледнее привидения, и только щека его пылала. - Прости за пощечину, я сорвался. Генри не ответил, и Хайд решил продолжать. - Так вот, ещё, конечно, не факт, что Аттерсон донесет на меня, но если донесет, то как думаешь, где полиции, и без того уже бросившей это дело, будет лень меня искать? Правильно, за границей. Поэтому, Генри, я предлагаю тебе авантюру. Завтра утром я еду в порт и покупаю нам два билета до Америки. У тебя же есть документы? Джекилл слабо кивнул. - Отлично! Тогда ты соберешь вещи, а билеты - на мне. Если Аттерсон не донесет, то мы просто побудем в Америке некоторое время, а затем вернёмся, в противном случае будем действовать по обстоятельствам. В конце концов, я не столь злостный преступник, чтобы искать меня дольше полугода. Ну, как тебе мой план, ха? Генри ничего не ответил, он пустым взглядом сверлил пол. Какое-то жуткое смирение выражала его поза - опущеные плечи, сведеные колени. Хайд подождал ещё немного, надеясь, что ему хоть что-нибудь скажут, а затем, отчаявшись бросил: - Молчание - знак согласия. И вышел из комнаты. - Пул! - громко позвал Эдвард, и старик материализовался рядом с ним - Пул, мы с Джекиллом влипли в одну очень мерзкую историю, и потому вынуждены будем уехать завтра за границу. Так что прошу, начни собирать чемоданы, клади только самое необходимое. *** - Сколько?! - вскричал Эдвард, привлекая внимание толпы. - Да на такие деньги я мог бы построить чёртов дворец! - Ну, извините, уважаемый, но вам тогда стоило раньше подумать о покупке билетов. - перекупщик беззубо оскалился..- Я - ваша единственная возможность уплыть сегодня. Как бы это ни было печально, но мошенник был прав. Билеты в Америку раскупались с невиданной быстротой. Первый класс занимали люди, желающие приумножить в Новом Свете свой и без того обширный капитал. Ленивые и грязные, они медленно катались по порту, окруженные слугами и горами чемоданов. Такая компания была слишком дорогой для их ограниченного бюджета. Второй класс был полон молодых людей, ищущих лучшей жизни. Особенно много здесь было людей искусства: художников, писателей, актёров и музыкантов. Всех, кого порицала классическая старая школа, тех, кто освободился, по их собственному мнению, от рамок и просто тех, кто не сыскал успеха у консервативной публики. Были ли их надежды бессмысленны? Никто не знал, но горячее сердце, молодость и желание изменить мир гнали их вперёд, подальше от родного дома за какой-то неведомой туманной мечтой. К сожалению, места здесь раскупались ещё за несколько недель до отправки, ведь к таким поездкам спонтанно не готовились. Третий же класс, во-первых представлял слишком некомфортные условия, а во вторых был забит, как сельди в бочке. Рабочие рекой валили на пароходы, лишь бы получить, наконец, нормальные условия труда и хорошую зарплату. По одиночке или с семьями, с детьми, плыли они в поисках счастья, утопии. Но зачастую, за океаном они в большинстве случаев становились совсем уж мелкими людьми без целей и надежд. Особенно страшно было смотреть на трудящихся, что не смогли найти работу и вернулись. Понурые, хмурые они медленно, на ватных ногах ,спускались с трапов и, загнано поглядывая на толпу, шли в ближайший бар, откуда их вскоре выносили в стельку пьяных . Эдвард сейчас был близок к этому самому состоянию, когда остаётся лишь напиться и забыться. Он уже достаточно далеко отошёл от перекупщика, его последний шанс купить билет безнадёжно остался позади. Не уж то ему придётся прийти и сказать об этом Генри? Разочаровать его, разозлить? А вдруг он заплачет? А вдруг будет слишком поздно, и придёт полиция?! Хайд схватился за голову и почувствовал, как отчаяние медленно захватывает его. Свет в конце туннеля постепенно гас, не оставляя никакой надежды, что спасение возможно. И снова он виноват, он! Зачем он ударил Аттерсона? Почему не сдержался? Почему снова поддался эмоциям? Ведь это же так глупо с его стороны, так по-детски! А теперь они вынуждены бежать, как крысы с тонущего корабля! Серое небо нависало над портом, как огромная крышка от кастрюли, накрывшая Лондон. Поднимался ветер, сбивая с голов прохожих шляпы, срывая плащи с плеч. Приближался ливень, промозглый и холодный. Перёд дождём воздух всегда становится каким-то затхлым. Капля за каплей, сначала мелко, полилась с неба вода. Эдвард пошёл быстрее, придерживая цилиндр. Он сам не знал куда идёт - возвращаться к Генри и признать поражение было слишком низко, снова попытаться отыскать билет - бесполезно. Так, ноги сами принесли его к бару - месту, куда люди приходят утопить свои горести в алкоголе. Не поддаться слабости было невозможно, и Хайд зашёл в тёмное, насквозь пропахшее гнилыми досками помещение, заказал пива и уселся за столик в углу. Затхлый воздух, разговоры посетителей, сливавшиеся в одни большой мерный шум, звяканье стаканов, тусклый свет из окна и отвратительный вкус пойла продавали этом месту особый отталкивающий колорит. Собственно, и гости у этого заведения были соответствующие - Хайд выбивался из толпы, хотя одежда его изрядно успела запачкаться. Погруженный в свои мысли, утопающий в пиве, Эдвард не заметил, как один такой же как и он, выбивающийся субъект опустился на стул прямо на против него. - Ух ты! Мистер Консил! Какая встреча! - Винсент улыбнулся во все тридцать два зуба. - А я-то думал, мы с вами в прятки играем!(1) - Во-первых, - процедил Хайд, - мне сейчас нет дела до твоих глупых шуток. А во-вторых, у тебя что, нет занятия поважнее, чем прохлаждаться целыми днями в баре? Возможно другого грубый тон и оттолкнул бы, но только не мистера Купера. Как ни в чем не бывало, он продолжил легко болтать с угрюмым собеседником. - Мои дела, можно сказать, тонут в море проблем, но я вроде смог попасть в штиль и наконец найти свою жилку в этом денежном потоке. Как тебе мои морские каламбуры? Зная, что Винсент не останет, пока не расскажет всего, Хайд стойко сдержал натиск и решил, что чем быстрее его собеседник выговорится, тем быстрее уйдёт, потому он лишь кратко бросил: - И что же это за таинственная "жемчужина"? - Я буду торговать вином! Ты только подумай, это же великолепная идея! In vino veritas!(2) Странный запах заполнил пространство между ними, заставляя Эдварда поморщиться. Это точно был алкоголь, но не дрянное пиво или виски, которые подавали в баре, нет, это скорее проходило на стойкий крепкий спирт с примесью гнилых фруктов. Пахло точно от Винсента, да и щеки у него были какого-то нездорово алого цвета. - Ты что, пьян? - протянул Хайд. - Да, как и ты. В конце концов разве мог я не попробовать свой собственный товар? - Так же, как сможет попробовать его экипаж судна. Об этом ты подумал? - Ой, обижаешь! Как будто бы я не знаю, к чему может привести присутствие большого количества алкоголя на корабле. Именно поэтому я поеду с ними. Завтра отплываем. - Винсент неопределенно махнул рукой и издал какой-то свистящий звук. Неприятный запах спирта снова окружил Хайда, заставляя того поморщиться. - Что за дрянью от тебя несёт? - буркнул Эдвард. – Надеюсь, не это ты будешь продавать? Купер немного смутился и уставился в стол. - Знаешь, достать хороший алкоголь достаточно сложно, да и дорого... - протянул он. - А если залить плохой в подходящие бутылки, налепить правильную бумажку и добавить каких-нибудь... пряностей, чтобы не так сильно воняло спиртом, то покупатели точно найдутся. - Хех, да это же настоящая афера! Ты правда думаешь, что кто-нибудь купится на это? - Пх, да в Америке любую бурду выпьют, если цена невысокая. - грустно сообщил Винсент.- Ты пойми, мне самому вся эта затея не слишком нравится, обманывать людей плохо. Но, если моя затея удастся, то отец наконец отстанет от меня и я смогу вернуться к гольфу и... Эй, ты в порядке? Хайд сидел весь бледный и неподвижно глядел на Винсента, будто тот был мессией, спустившейся к нему с неба, протягивая руку помощи и вытягивая из тьмы ада и безысходности. После заветного "Америка" все остальные слова пролетели мимо него. - Винсент, - выдохнул он, - ты сейчас можешь буквально спасти жизнь мне и моему... другу. Нам срочно нужно в Штаты, а мест нигде нет, так что не мог бы ты взять нас к себе как... попутчиков? Мы заплатим! - Ты что, ни в коем случае! Я не возьму с тебя денег, ты, в конце концов, спас меня тогда. Услуга за услугу! Кстати, вам даже не придётся спать в гамаках, на моем корыте есть пара кают. Да и к тому же, разве я могу отказаться от приятной компании? - Спасибо!.. И ещё одна просьба... Не могли бы мы отплыть сегодня вечером?.. Винсент сощурился, будто что-то подозревая. Эдвард прикусил губу и побледнел. Он слишком плохо знал этого юного денди, чтобы доверять ему на все сто. Вдруг тому придёт в голову пойти в полицию и расспросить кого-нибудь о нем? Но опасения Хайда оказались напрасными, потому что уже через секунду Купер весело рассмеялся и похлопал его по плечу. - Высокие у тебя требования, но так уж и быть, ради того, чтобы не скучать целую неделю в одиночестве посреди океана, я готов узнать у капитана все, что он обо мне думает. - Спасибо тебе! Ты только что буквально спас мою жизнь! - воскликнул Хайд и ,схватив руку денди, лихорадочно затряс её. - Хах, полегче! Моя посудина называется "Скотт Вальтер" или что-то в этом роде. В семь буду ждать вас у пассажирского причала. - Ещё раз спасибо! Прости, но мне нужно бежать, собирать вещи! Обещаю,мы не доставим проблем и в долгу не останемся! До свидания! - Хайд вскочил из-за стола, ещё раз крепко пожал Винсенту руку и полетел к выходу. - Я бы отправился хоть через час, чтобы ещё раз увидеть такую бурную радость. – рассмеялся парень ему в след. *** Генри осторожно взял последнюю рубашку, расправил ворот, встряхнул, бережно соединил рукава и аккуратно сложил. На кровати уже образовалось несколько стопок одежды, которые Пул помогал ему укладывать в чемодан. Надо было торопиться, но по какой-то причине Джекилл делал все так, будто держит в руках не одежду, а фарфоровую статуэтку, готовую сломаться в любой момент. Руки не слушались, ужасно хотелось спать, и какая-то странная слабость чувствовалась в каждом его движении. Уезжать всегда было для Генри тяжело .Кто знает, что может произойти с домом в его отсутствие? Но уезжать, не зная, вернёшься ли ты когда-нибудь назад оказалось невыносимо. Смутные предчувствия и сомнения съедали доктора, вызывая мигрень. Даже перспектива оказаться в тюрьме, казалось, пугала его не так сильно как этот внезапный отъезд, когда приходилось бросать все и нестись непойми куда, сломя голову. Но Хайд прав, это и впрямь был лучший выход из сложившейся ситуации. Хорошо, если полиция только начинает возобновлять расследование, а если они уже взяли след и наступают им на пятки? Что если уже через минуту кто-то постучит в дверь, и человек в фуражке вежливо попросит его пройти с ним? Пул видел, как взволнован его господин, но ничего не мог с этим поделать. Тем более было решено, что слуга останется присматривать за домом и за обстановкой в столице. Из подслушанного он понял не все, но что у доктора и его подопечного проблемы с законом, стало ясно сразу. Возможно, будь Генри не так возбужден, Пул бы и осудил его, но то жуткое отчаяние, в котором находился его хозяин, заставляло забыть обо всем. Вещи были собраны. Часы в гостиной пробили два часа дня, а Хайда все не было. Страх стал собираться в тёмных уголках комнаты, подкрадываться сзади, пытаясь схватить за лодыжки, утащить в бездну сомнения. Генри не мог усидеть на месте и, даже несмотря на то,что не спал всю ночь, уже полчаса метался из одного угла комнаты в другой. Ему все казалось что он что-то забыл, не уследил. На самом деле Джекилл уже давным-давно решил для себя, что если полиция придёт быстрее Эдварда, то он просто сдастся им и признается в убийстве. Входная дверь хлопнула, кто-то взбежал вверх по лестнице, сердце Генри пропустило удар, но уже через секунду растрепаный, но счастливый Хайд появился в проёме, тяжело дыша. Ему не нужно было ничего говорить: по счастливой улыбке и торжествующему взгляду было ясно - сегодня вечером они отчалят из Англии. - Мой знакомый... – задыхаясь, выпалил Эдвард. - Согласился подвезти нас! Бесплатно! Генри побледнел то ли от счастья, то ли от страха и упал в кресло. Что-то противоречивое творилось в его душе, и даже радостные новости не принесли облегчения. Вся ситуация внушала ему некий ужас, присущий каждому законопослушному гражданину, впервые нарушившему закон. - О, ты уже все собрал? Отлично! - продолжал Хайд, расхаживая по комнате. - Ух ты, даже коробка для шляп туда вместилась! Отлично! Превосходно! Джекилл видел, как Эдвард возбужден - энергия можно сказать распирала его, не давая остановиться, замолчать. Он ходил туда-сюда, проверял шкафы, ящики, полки, рассказывал про порт и людей, заламывал руки, поправлял ворот рубашки, то застегивал верхнюю пуговицу, то снова расстегивал. Пул завернул им с собой еды и предложил супа, но оба отказались: чувства голода не было совершенно. Отъезжать нужно было уже через час, чтобы слегка заранее приехать на место и все успеть, но час этот тянулся мучительно долго. Время текло медленно, вязко, как кисель. Джекилл плыл в необъяснимой тоске, а Хайд бегал по дому, проверяя, всё ли в порядке. Так могла пройти ещё вечность, пока в дверь вдруг не постучали. Это был жёсткий, грубый, нетерпеливый стук. В доме все замерло и затаило дыхание, выжидая, что будет дальше. Только Пул медленно приблизился к двери, готовясь открыть её. -Открывайте, полиция! - послышался приказ. *** Когда Аттерсон появился к его кабинете, инспектор Ньюкомен отнюдь не был рад встрече. Убийство Кэрью стало его первым серьёзным делом, которое он провалил и с трудом умял, свалив все на какого-то нищего-пьяницу. Джон же был единственным человеком, который мог пролить свет на эту историю. Ньюкомен достаточно неплохо разбирался в людях и понимал, что нотариус скрывает от него что-то, при том что-то очень важное. И наверное, не будь Аттерсон уважаемым человеком, известным всему Лондону, инспектор бы надавил на него, пригрозил чем-нибудь, но он был простым полицейским, который и так слишком долго боролся за должность, чтобы потом так рисковать. И вот теперь этот недосвидетель заявляется к нему и напрямую заявляет, что знает имя убийцы Кэрью. Как следует реагировать на подобные наглые заявления? - А вы не могли сообщить мне это раньше, сэр? - устало выдохнул инспектор, не отрывая взгляд от бумаг, лежащих на столе. Аттерсон замялся, пораженный подобной грубостью, но быстро оправился . - Нет, ввиду определённых обстоятельств не мог. Но теперь я скажу вам не только его имя, но и отведу вас к дому, в котором тот живёт! - Мистер Аттерсон, это дело закрыто. Даже если бы вы привели мне этого человека сюда, я ничего не стал бы делать. Слишком поздно. - Вы разве не хотите добиться справедливости?! Правосудия?! - К сожалению, все это работает не совсем так, как вы себе представляете, мои желания стоят далеко не на первом месте. К тому же, одних ваших слов недостаточно, нужны доказательства. - Хорошо, может и так. Но я уверен, что, если покопать, то окажется, что этот человек замешан ещё в сотне преступлений. Это опасный преступник, который угрожает общественному порядку и безопасности жителей города. - Имя которого вы от меня скрывали именно тогда, когда этого "индивида" и впрямь можно было засадить за решётку? - Да, я совершил ошибку, но разве для правосудия бывает поздно? Инспектор тяжело вздохнул и наконец посмотрел на Аттерсона. - Хорошо, и как же его зовут? Скажите мне имя и адрес, я как-нибудь наведаюсь к нему. - Нет, пойдем прямо сейчас! Он может сбежать в любой момент, вы даже не представляете, как опасен этот человек! Его зовут Эдвард Хайд, запомните это имя, а лучше запишите. - Хорошо, Эдвард Хайд. Остался только адрес. И если уж вы так торопитесь, то я схожу к нему прямо сегодня вечером. - Нет, ни в коем случае! Вечером может быть слишком поздно! - Ладно! - процедил инспектор, резко вставая. - Давайте пойдём прямо сейчас, и я поговорю с этим вашим мистером Хайдом. Но знайте, если я сам не увижу чего-нибудь подозрительного или из ряда вон выходящего, я не стану открывать против него расследование. Конечно, такое условие совершенно не понравилось Аттерсону, но выбора у него не было - скрыв имя преступника, он можно сказать стал соучастником преступления. На скрипучем кэбе они доехали до дома Джекилла, и, надо сказать, место назначения удивило инспектора не меньше, чем внезапное появление Аттерсона. Не задавая лишних вопросов, Ньюкомен подошел к большой двери и специально постучал, игнорируя звонок. В доме повисла гробовая тишина и инспектор постучал ещё раз, настойчивее. Послышалось копошение, и шаги. Ньюкомен, выходя из себя, снова забарабанил по двери и крикнул: -Открывайте, полиция! Прошло ещё несколько минут, прежде чем замок щелкнул и на пороге появился дворецкий. -Здравствуйте, чем могу вам помочь? О! Добрый день, мистер Аттерсон, сэр. - В этом доме живет некий Эдвард Хайд? - осведомился Ньюкомен, не давая нотариусу ответить на приветствие. - Этот дом принадлежит доктору Джекиллу, а мистер Хайд является его гостем. - спокойно протянул слуга. - Позвольте узнать, что-то случилось? - Пока ничего не случилось, но мне очень нужно с ним поговорить, он дома? Лицо дворецкого вытянулось, изображая искреннее сожаление. - К сожалению, доктор Джекилл и мистер Хайд вчера отправились в путешествие и вернутся нескоро. Поездка исследовательского характера, понимаете? - Это ложь! - встрял Аттерсон. - Вчера вечером я встретил их в парке и, кстати, мистер Хайд ударил меня. Инспектор пропустил слова Джона мимо ушей. Пока спокойный слуга внушал ему больше доверия, нежели его спутник, который явно имел с жителем этого дома какие-то личные счеты. - Извините, а можно нам в таком случае войти, осмотреться? - вежливо осведомился Ньюкомен. - И задать вам несколько вопросов? - Да, конечно, проходите. Хотите чаю? - Не откажусь. Спасибо. Они прошли внутрь и инспектор внимательно осмотрел несколько комнат, в которых, надо сказать, не было ничего необычного. Дом был явно жилым, чистым и убранным. Следов поспешных сборов и бардака, как это обычно бывает при побегах, не было. Он заглянул в спальню и даже в шкаф, но и там все было на своих местах, кроме той одежды, которую, очевидно, взяли с собой. Однако и в этом не было никакой спешки - коробки для шляп и обуви так же отсутствовали, а вы вряд ли будете думать об аккуратности, если вам нужно поскорее улизнуть. Аттерсон, сначала следовавший за ним, отстал и, судя по всему ,теперь переворачивал дом вверх дном, сам не понимая, что тем самым уничтожает последние улики против Хайда, если таковые вообще имелись. Хозяев в доме не было, это точно, прислуга смотрела на полицейского с опаской, но разве не все смотрят подобным образом на законников, тем более на своей территории? - Извините, инспектор, можно вас на пару слов? - осведомился дворецкий, незаметно подкравшись сзади. - Пока мистер Аттерсон не слышит. - Да, конечно. - кивнул инспектор. - Мистер Аттерсон, к моему глубокому сожалению, питает некую странную ненависть к мистеру Хайду. Не знаю, в чем именно дело, но мистер Хайд был пациентом доктора Джекилла, и очень обязан ему, а доктор же ,в свою очередь, дорожит его дружбой. Так вот, ещё когда господин Эдвард был болен, мистер Аттерсон заходил к нам и долго спорил с хозяином, уговаривая его не просто не лечить больного, но и выкинуть его на улицу. Я, конечно, не хотел бы этого делать, но если вы мне не верите, то вот его письмо для доктора. - и дворецкий протянул ему сложенный листок. - Знаете, а ведь когда-то доктор Джекилл и мистер Аттерсон были хорошими друзьями. Ньюкомен не сразу взял бумажку, но любопытство оказалось сильнее, и уже через секунду его глаза жадно бегали по строчкам. Письмо было написано определённо Аттерсоном - у него был запоминающийся, аккуратный мелкий почерк, каким обычно заполняют документы. Вот только теперь текст был не официально деловой, а обличающий, выставляющий мистера Хайда буквально дьяволом во плоти. С каждой строчкой вопросов у инспектора оставалось все меньше, а доверие к Джону падало со скоростью света. - Спасибо, мистер Пул. Вы очень помогли мне в раскрытии этого дела. - медленно проговорил Ньюкомен. Инспектор неторопливо направился в гостиную, где ему подали ароматный крепкий чай, посидел немного и собрался было уходить, когда разгневанный и взмыленный нотариус влетел в комнату, держа в руках мокрую белую рубашку. -Вот, смотрите ,- закричал Джон, - это прямое доказательство, что они уехали не вчера! - Успокойтесь, мистер Аттерсон, - Спокойно приказал инспектор, сядьте, попейте чаю и смиритесь уже с тем, что доктор Джекилл не хочет больше общаться с вами. - Что?! Да как вы смеете?! Боже, от вас сейчас сбегает опасный убийца, а вы сидите здесь сложа руки! - А как вы смеете срывать меня с рабочего места, тащить непонятно куда, заставлять обыскивать чей-то дом и подставлять себя перед начальством? - Да я... да он... да... я вчера вечером в парке видел как... как этот чёртов мистер Хайд... он... они поцеловались! - выпалил Аттерсон, весь красный, судя по всему, доставая свой последний козырь. - Тогда умерьте вашу ревность, мистер Аттерсон, и не мешайте мне работать. Спасибо, мистер Пул, за прекрасный чай, и передайте вашему хозяину, что я хотел бы все-таки встретиться с ним лично, когда он приедет. До свидания. С этими словами инспектор вышел, совершенно довольный собой, что так ловко уделал этого зазнавшегося старикашку. *** - Задняя дверь в доме - чертовски нужная вещь! - выдохнул Хайд, когда они наконец отъехали на достаточное расстояние от дома. Джекилл сидел неподвижно, судорожно сжимая в руках трость и шляпу. Выбегать из собственного дома, хватая вещи и надеясь, что вас не заметят, бежать, сломя голову и ловить первый попавшийся кэб, запрыгивать в него, рискуя сломать шею и торопить извозчика - уж явно не такого он ожидал. В отличие от радостно возбужденого Хайда, которому адреналин ударил в голову, Джекилл чувствовал, что если он отпустит трость, то точно упадёт без сознания на сидение. Лондон проносился за окном. Старинный и серый, он никогда не привлекал особенного внимания Генри. Доктор никогда не был особым патриотом - политика была ему чуждой и скучной, но сейчас он с каким-то нежным трепетом вспомнил, как проходил по этим улицам, никогда особенно не всматриваясь в фасады домов. Сейчас же,погруженный в себя,он с удивлением замечал, как красив порой бывает простой камень. Где ж лучше? Где нас нет. В мутной воде Темзы отражалось низкое небо. Облака застилали все, как большое, мягкое одеяло. Дул ветер, покачивая деревья, пытаясь, без особой настойчивости, сорвать шляпы с прохожих. Туман застилал мостовые. Кэб трясло и покачивало, стук копыт совмещался с сопением лошадей. Джекиллу жутко хотелось выскочить отсюда и пройтись по своим любимым местам, затеряться в бесконечном лабиринте улиц и переулков. - Приехали. - весело сообщил Хайд, кладя руку ему на плечо. - Уже? - удивился Джекилл. - Так быстро? - Да я бы не сказал. Ну же, быстрее, вылезай! Они вышли на улицу и свежий воздух немного освежил Генри голову, даже лёгкий румянец появился на щеках. Хайд же, будто ведомый какой-то потусторонней силой, подхватил их чемоданы и широкими шагами направился вперёд. Джекилл едва поспевал за ним: ноги его не слушались, заплетались и все норовили повернуть назад. Собственное тело вдруг стало каким-то неповоротливым и тяжёлым. Людей было меньше, чем утром: мало кто уплывает вечером. И потому Эдварда он из виду не терял, хотя тот и ушёл далеко вперёд. Наконец его проводник резко затормозил и, улыбаясь, подошёл к какому-то человеку. На самом деле, когда Хайд сказал, что им поможет его знакомый, Джекилл уже успел представить себе некоего пирата ,отъявленнного бандита, или контрабандиста. Но это был всего лишь молодой человек, одетый и подстриженный по последней моде, с овальным лицом без единой острой черты. Денди радостно потряс руку ученого. - Генри, знакомься, это Винсент Купер, наш благодетель. - шутливо представил его Хайд. - Винсент, это мой дорогой друг - доктор Генри Джекилл. -Очень приятно. - произнесли они почти синхронно, что заставило Винсента засмеяться, а Джекилл смог выдавить лишь нервный смешок. Дальше они уже отправились втроём, удаляясь от пассажирской зоны и приближаясь к грузовой. Здесь людей было ещё меньше, и все они были какими-то усталыми и засаленными. С некой притупленной злобой и опаской смотрели они на странную компанию. Джекилл все глядел на корабли, и все меньше доверия они у него вызвали. Огромные железные гробы с паровыми двигателями. Легче не стало, когда спутники затормозили у старого корыта, на котором виднелась надпись "Вальтер Скотт" .По шаткому трапу они поднялись на борт. Даже сейчас эту посудину жутко качало, и создавалось ощущение, что пол может вот-вот уйти из-под ног. Хмурый капитан даже не поздоровался с ними, как впрочем и весь экипаж. Винсент отвел Хайда в их с Джекиллом каюту, чтобы тот упаковал вещи, а Генри остался стоять на палубе, вцепившись в бортик. Стойкий запах соли пропитал здесь каждый дюйм, а скрип дверей нельзя было отличить от крика чайки. Джекилл стоял и смотрел вниз на воду, и на набережную, которая теперь была почему-то ужасно далеко. Когда-то Генри представлял, как будет уезжать куда-нибудь, и его друзья соберутся его провожать. Они встанут и сольются с пестрой толпой других провожающих, будет светить солнце, будут шуметь волны и толпа. Люди станут кричать, подбрасывать шляпы в воздух, махать руками. Но внизу никого не было, как впрочем и на палубе. - Хандришь, Генри? - послышался весёлый голос Хайда сзади. - Я не хочу уезжать. - пробормотал доктор в ответ. - Да, знаю, глупо, и ты молодец, что все так ловко устроил, но мы же как крысы бежим с тонущего корабля. - Сопротивление оборачивается хорошо, только когда имеет смысл. Пустая борьба лишь истощает. Порой лучше сберечь силы и просто сбежать, нежели драться. - Всё равно это неправильно... - Чёрт возьми, Генри, ну в конце концов, воспринимай это как туристическую поездку. Ты разве никогда не хотел посмотреть Америку? - Хорошо, я буду воспринимать это как семейное путешествие - фыркнул Генри, и на лице его появилась едва заметная улыбка. - Медовый месяц. - подмигнул Хайд. Теперь оба уже рассмеялись в голос. - Я виноват перед тобой, Генри,-выдохнул вдруг Эдвард,-жутко виноват, я поступал глупо всю жизнь, но позволь мне исправить это. Прости меня, и... Я люблю тебя. Джекилл покраснел, как рак, и смущенно отвел взгляд. Пароход дернулся, загудел и вдруг оторвался от берега. Они отчалили, и теперь Англия и впрямь оставалась позади. Словно заканчивалась старая глава их жизни, и начиналась какая-то новая, неизведанная, но, определённо, более светлая, нежели предыдущая. - Эй, голубки, хватит ворковать ! - весело окликнул их Винсент, заставляя вздрогнуть. - Смотрите, что у меня есть! И денди помахал бутылкой, в которой явно было что-то алкогольное. - Только не говори, что это из твоего товара! - фыркнул Хайд. - Обижаешь! Нет, я специально припас для нас пару хороших бутылок. Мой личный запас. Пойдем ко мне, отметим отъезд. Не согласиться было невозможно , и уже через пять минут они разливали вино по грубоватым бокалам, смеясь и шутя. - За вас, господа инверты. - вместо тоста шутливо произнёс Винсент и выпил все до дна. Джекилл поднес бокал к губам, и в нос ему ударил терпкий запах каких-то пряностей. Густое, красное вино разлилось по горлу, согревая все изнутри, наполняя его какой-то странной энергией и затуманивая голову. Пара капель осталась на губах, Генри медленно слизнул их и улыбнулся. (1)Винсент, как можно заметить, любит каламбуры. “Hyde” созвучно с “hide” – прятаться. (2) Истина в вине(лат.)