Вот такая свобода...

      — Дестан?.. — как можно спокойнее произнёс князь, не осознанно отступая назад.       Прямо на него надвигался Дестан, выглядевший гораздо моложе, чем помнил его Мозенрат. И всё же взгляд его был всё таким же устало-безразличным. Уголки губ были опущены, а чёрные волосы скрупулёзно зачёсаны назад. Костюм для верховой езды идеально сидел на фигуре наставника, на кожаных сапогах не было ни пылинки, ни пятнышка. Дестан любил идеальный порядок во всём.       Он прошёл прямо сквозь Мозенрата и сел на трон. Спустя несколько секунд в зал вбежала юная девушка в нежно-розовом платье и направилась к Дестану.       — Это моя мама! — воскликнула Лейла и пошла следом за матерью, которая подбежала к трону и упала к ногам Дестана, крепко вцепившись в его руку.       — Прошу тебя, измени своё решение. Я ещё не готова к браку, — взмолилась она, едва сдерживая слёзы. Дестан с невозмутимым видом глядел куда-то поверх её головы.       — Джалила, я уже принял решение и не изменю его, так что начинай сборы. Через неделю ты отправишься в Мемфис и станешь царицей Египта. Молодой фараон Ментухотеп, когда увидел твой портрет, сразу прислал мне письмо, в котором просил разрешения жениться на тебе, предложил заключить нерушимый союз между нашими государствами. Так что не нужно лить слёзы понапрасну, сестра. Ты достойна стать царицей большой страны. У молодого фараона не осталось сестёр и потому он единственный наследник трона и власть его неоспорима.       — Так ты продал меня, брат? Ты свою сестру продал! — воскликнула девушка, поднявшись на ноги.       — Продал, — усмехнулся Дестан, — Продал, Джалила. Ради могущества и власти я и душу продам, не то, что сестру.       — Тебе ведь вовсе не нужен этот союз. Тебя интересует что-то другое. И это ты сможешь достать только с моей помощью. Но я твои планы разрушу! Я убью себя! — дерзко заявила Джалила.       — Попробуй, — сказал Дестан и взмахнул рукой. Девушка словно окаменела, только полные слёз глаза испуганно забегали из стороны в сторону. Дестан холодно улыбнулся и наклонился к сестре, — Неужели ты настолько глупа? Ты же знаешь, что я не дам тебе спокойно уйти в мир иной. Хочешь быть моей подопытной?       Внезапно всё вокруг засветилось ярким белым светом и в следующий миг Мозенрат с Лейлой оказались в незнакомом месте.              Это был просторный двор с белым фонтаном из мрамора в центре. У фонтана стояло несколько девушек. Они были одеты в свободные полупрозрачные наряды. На ногах девушек были кожаные сандалии с золотыми застёжками.       Девушки тихо перешёптывались, порой бросая взгляды куда-то в сторону. Некромант проследил за их взглядами и увидел в тени апельсиновых деревьев одинокую девушку. Это была Джалила. Она стояла на одном месте, гордо подняв голову, и оглядывала двор, огороженный высокими каменными стенами. Теперь её наряд был совершенно другим. Белое платье держалось на золотом кольце, застёгнутом на шее. Чёрные блестящие волосы ниспадали с плеч и полностью закрывали спину. На голове был золотой обруч. Руки были увешаны множеством тонких золотых браслетов. На ногах кожаные сандалии, украшенные позолоченными бусами.       Мозенрат и Лейла направились к Джалиле, но не успели они приблизиться к ней и на метр, как она резко повернулась и пошла ко входу во дворец фараона. Мать Лейлы шла быстро и глядела себе под ноги, поэтому не увидела идущего ей навстречу мужчину. У него были тёмные длинные волосы, золотисто-карие миндалевидные глаза, совсем такие же, как у Лейлы, заметил Мозенрат.       Мужчина не спеша шёл вперёд, но глядел куда-то в сторону и тоже не заметил идущую навстречу девушку. Они столкнулись так, что Джалила едва не упала, а мужчина схватил её за плечи и помог устоять на ногах. Они поглядели друг на друга. Их обмен взглядами прекратился лишь, когда девушки у фонтана заговорили громче положенного, наблюдая за их столкновением. В следующий миг мужчина убрал руки с плеч девушки и, улыбнувшись, сказал:       — Неожиданная, но приятная встреча, Джалила.       Девушка отвела взгляд в сторону и тихо сказала:       — Извините, я… Вы меня знаете? — она снова поглядела на мужчину. Смущение и любопытство мелькнули в её глазах. Мужчина задорно усмехнулся.       — Я кажусь вам смешной? — нахмурившись спросила Джалила и вскинула голову.       — Нисколько, — заверил мужчина. — Я нахожу вас красивой, — после этих слов выражение лица девушки чуть смягчилось, но в следующий миг она снова нахмурилась.       — Не понимаю цели вашей похвалы. Думаю, если вам известно моё имя, то известна и цель моего приезда сюда.       Мужчина снова ухмыльнулся и окинул девушку оценивающим взглядом.       — Конечно. Вы приехали сюда, чтобы стать женой фараона и царицей Египта, — сказал он и добавил, — И он только что убедился, что сделал правильный выбор, ведь у вас характер истинной царицы.       Через несколько секунд, когда до Джалилы дошёл смысл последней фразы, она на мгновение прикрыла глаза, а открыв, невозмутимо поглядела мужчине в лицо.       — Если я правильно поняла вас, то вы и есть фараон Ментухотеп.       — Именно, — склонив голову ответил он и снова улыбнулся. Девушка отвела взгляд.       — Извините, я…       — Не просите прощения. Это я искал вас, чтобы принести вам свои извинения за то, что не встретил вас вчера, — торопливо перебил её фараон, — Видите ли, мне, увы пришлось уехать и я задержался в пути. Надеюсь, вас приняли хорошо. Вас устраивают выделенные вам комнаты?       Джалила краткое мгновение недоверчиво глядела на него, но быстро вернула своему лицу невозмутимое выражение.       — Всё хорошо, — произнесла она. Несколько секунд они молча глядели друг на друга.       — Не желаете пройтись со мной? — спросил Ментухотеп. Девушка кивнула и они пошли по каменным плитам двора. Мозенрат и Лейла следовали за ними.       — Я не понимаю, — наконец сказала египтянка. — Мою маму звали Харер. И она была женой торговца. Я ничего не понимаю.       Некромант поглядел на девушку, ничего не сказав. Он уже понял многое, но делиться с Лейлой не хотел. Она и так скоро всё увидит и поймёт.       Фараон и мать Лейлы остановились возле фонтана.       — Путешествие сильно утомило вас? — спросил он девушку.       — Вовсе нет. Я наконец-то выбралась из запертого дворца своего брата. Я многое повидала, пока наш караван шёл в Мемфис.       — Каким же вы видите Мемфис?       — Красивым. Необычно красивым. Такие интересные строения и так много людей. Дворец моего брата стоит среди пустыни и я раньше никогда не покидала его стен. Мемфис самый большой город, который я видела. Мне хотелось бы узнать его получше.       — Церемония бракосочетания состоится через четыре дня. Будет великий праздник для всего народа. Мы проедем по городу в колеснице, чтобы народ Египта увидел и восхвалил царицу. Думаю, подобная прогулка развеселит вас.       Джалила хотела что-то сказать, но к ним подошли несколько человек. Это был какой-то вельможа в сопровождении двух рабов. Его гладкая лысина была покрыта испариной. Маленькие глаза, обведённые тёмно-синей краской быстро бегали из стороны в сторону.       — Господин, — поклонившись, сказал вельможа елейным голосом, — прибыл верховный жрец и требует, чтобы вы его приняли.       — Хорошо. Пригласи его в мои покои. Я сейчас приду.       Вельможа с рабами быстрым шагом пошёл обратно. Ментухотеп проводил их взглядом, после чего сказал:       — Я покидаю вас, вопреки своему желанию, но обещаю, что в ближайшие дни мы увидимся вновь. Я распоряжусь, чтобы до нашей встречи вам не давали скучать.       И он ушёл быстрым шагом, а Джалила не спускала с него глаз. Уголки губ поползли вверх, а в глазах появился томный огонёк.       Последовала новая яркая вспышка света и вот князь с девушкой оказались в просторном помещении с высоким потолком и дюжиной колонн, полном людей в белых одеяниях.       — Это жрецы, — догадался некромант, — мы в храме.       Лейла стала разглядывать стены и колонны, исписанные иероглифами и изображениями богов и богинь. Вдоль стены, противоположной от входа стояли статуи: в центре — Великий Птах, справа от него — богиня Сохмет, а слева — их сын Нефертум.       Из-за одной, исписанной иероглифами, колонны появилась Джалила в сопровождении лысого старика, так же одетого в белый балахон. Лейла и Мозенрат подошли ближе к ним и прислушались.       — Я надеюсь, что вы, как царица будете подавать пример своим подданным, приняв нашу веру и великих богов, отцом которых является великий Птах, — сиплым голосом говорил старик. Он держал мать Лейлы за руку и по её лицу было видно, что ей не очень приятны прикосновения старика.       — Конечно, — как можно добродушнее ответила Джалила.       — И, я думаю, вы понимаете, что вместе с верой вам придётся сменить имя.       — Имя? — девушка удивлённо воззрилась на жреца.       — Да, — невозмутимо подтвердил он. — Наш великий фараон решил, что вам очень пойдёт имя Нефертари.       — Нефер…       — Нефертари, — чётко произнёс старик. — Это имя означает «прекрасная спутница».       Очередная вспышка перенесла Мозенрата и Лейлу на высокую башню среди Мемфиса, откуда хорошо было видно весь город. Он был просто огромен. Узкие улицы средь глиняных зданий тянулись во все стороны до самого горизонта. Недалеко от башни стоял великолепный дворец, совсем не такой, как у Мозенрата. Он был больше и грубее, но не лишён красоты. Белые стены его были украшены цветным орнаментом и расписаны иероглифами, которые рассказывали истории богов и фараонов. Дворец окружали высокие стены из белого камня, в одной из которых были закрытые ворота, так же расписанные иероглифами. По всему периметру на стенах стояли темнокожие воины в доспехах и безмолвно несли свою службу.       Самая широкая улица, ведущая к воротам, была заполнена людьми разных сословий. Все — и богачи, и бедняки, чего-то ждали и, не переставая, разговаривали, ругались, что-то выкрикивали.       Пока Лейла и Мозенрат любовались видом, большие ворота открылись и из-за стен появились солдаты верхом на лошадях.       — Внимание! — громко возвестил один всадник, после чего вся гудевшая толпа смолкла, — Встречайте великого фараона Ментухотепа, избранного великими богами и жену его, царицу Нефертари, благословленную великим Птахом!       Народ громко загудел в приветственном возгласе, когда из ворот выехала колесница, запряжённая двумя лошадьми. В колеснице стояли фараон Ментухотеп и мать Лейлы, которую теперь уже звали Нефертари.       — Теперь ясно, откуда эта странная мания менять имена, — улыбнувшись, сказал князь и поглядел на египтянку. — Это у вас семейное.       Лейла улыбнулась, взяв некроманта за руку. Она не хотела упустить из виду даже самые мелкие детали происходящего. Мозенрат это прекрасно понимал и тоже продолжил наблюдение.              Фараон с царицей были одеты в одежды синего, белого и золотого цветов. На шеях и руках роскошные украшения. Голова фараона была украшена немесом*, поверх которого был надет золотой обруч с уреем** и коршуном. Голову Нефертари украшала корона в виде ястреба.       Следом за царской колесницей вышли вельможи и стали следовать за фараоном в окружении стражников. Вся процессия направлялась к большому храму, где верховный жрец благословит брак фараона.       После короткой вспышки света колдун и его спутница оказались в роскошных покоях. Там в удобных креслах друг напротив друга сидели Ментухотеп и Нефертари. Фараон держал в руках танбур и, видимо, учил жену играть на нём.       — Гляди, — сказал он и сыграл короткую мелодию, после чего передал инструмент жене. Она повторила мелодию почти без ошибок.       — Похоже, у меня никогда не получится, — нахмурившись сказала она и отдала танбур Ментухотепу. Он забрал инструмент и начал играть очень красивую мелодию, а Нефертари завороженно наблюдала за ним. Лейла сильнее сжала руку князя. - А ведь это мама обучила меня игре на танбуре.       Снова вспышка. Мозенрат и Лейла снова оказались во дворе, но в этот раз его заполнила ночная тьма и только редкие горящие факелы на стенах хоть как-то рассеивали её.       Оглядевшись, некромант заметил недалеко две уже знакомые фигуры, вот только… Нефертари держала за руку своего мужа и они о чём-то разговаривали. Вдруг фараон отпустил руку жены и обеими руками коснулся её живота.       — Я жду… — долетел до Мозенрата обрывок разговора, — В день, когда ты родишь, я раздам горы золота беднякам. А если это будет сын, то я велю построить ему самую богатую гробницу, которая превзойдёт все остальные, — говорил Ментухотеп.       — Это девочка, я знаю, — убедительно сказала Нефертари и улыбнулась, хоть её и наверняка покорёжила мысль о гробнице для ещё не рождённого малыша. Счастливые лица фараона и его царицы было хорошо видно даже в полутьме. Они обнимались, дарили друг другу поцелуи и радовались скорому появлению ребёнка.       — Если это будет девочка, то назовём её Изис, а если мальчик — Аменхотеп, — сказал Ментухотеп, снова взяв за руку жену.       Через мгновение ещё одна вспышка света перенесла Мозенрата и Лейлу в покои фараона.       Нефертари лежала рядом с мужем, а возле кровати стояла детская люлька, в которой крепко спал младенец.       Князь взглянул на ребёнка и улыбнулся.       — Гляди, это ты, — приподняв брови, сказал он, а Лейла ответила недоумевающим взглядом. Она не успела и слова сказать, как в дверь ворвался перепуганный мужчина. Следом за ним вошли полдюжины крепких воинов в облегчённой броне. Мечи их были наготове.       — Господин! — крикнул первый вошедший громко. Ребёнок заворочался, фараон поднялся, а царица обеспокоенно поглядела на ворвавшихся. На её шее Мозенрат обнаружил серебряный кулон-полумесяц.       — В чём дело? — громко спросил Ментухотеп.       — Ваш визирь Менхет хочет захватить власть! Он сейчас направляется к вам, чтобы убить вас и вашу жену. Он хочет захватить принцессу. Все солдаты во дворце подчиняются ему, даже ваша личная стража куплена. Я успел призвать ваших верных соратников, они сейчас бьются с восставшими внизу.       Фараон поднялся с постели и стал надевать лёгкую броню, которая до этого была надета на манекен, стоявший в покоях.       — Вы должны спрятаться, — сказал Ментухотеп жене, — Немедленно собирайтесь. Вам нужно уходить из дворца, а ты, — он повернулся к мужчине и заговорил тише, чтобы Нефертари, которая в спешке собирала какие-то вещи в кожаную сумку, не могла услышать, — Выведи их безопасным путём и спрячь. После жди новостей. Если я не выживу, увези их в Абидос. Измените имена, продайте всё ценное и купите скромный дом. Они будут искать мою дочь. Прошу тебя, Мети защищай её ценой собственной жизни.       — Я голову сложу ради вас и вашей семьи, — почтенно склонился мужчина, в котором Лейла узнала своего отца Раифа. Не будь она лишь бесплотным духом, она бы обязательно заплакала. Понимание и осознание, осмысление многих слов её матери, накатили на девушку холодной волной и понесли куда-то по течению горького сожаления, жгучей обиды и доселе неведомой злобы. Сколько эмоций разом охватили египтянку мерзкими щупальцами. Она наблюдала, как её настоящий отец надевает на голову шлем и достаёт из ножен меч, как он подходит к своей жене с ребёнком на руках, как он нежно целует младенца в лоб и последний раз вдыхает родной запах своего чада, как целует любимую, утешительно гладя по голове.       — Береги себя и нашу дочь. Я люблю тебя.       Едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, Нефертари лишь кивнула и на мгновение положила голову на грудь мужа. Она уже надела серый бесформенный плащ, под которым можно было скрыть и ребёнка и сумку.        — Вам пора уходить, — твёрдо сказал Ментухотеп и кивнул Мети. Тот подошёл к стене и, нажав на секретный рычаг, открыл потайную дверь.       Бросив последний взгляд на мужа, Нефертари скрылась в тайном проходе. За ней следом вошёл Мети и закрыл за собой потайную дверь.       Никаких вспышек света больше не было. Наступила давящая тьма.

***

      Мозенрат открыл глаза. Он лежал в постели рядом с Лейлой. Она молча глядела перед собой и, казалось, почти не дышала. Некромант не решался что-либо говорить. Нельзя было найти подходящих слов. Он и сам только начал осознавать всё, что увидел.       Первое, что его озарило, так это понимание и осознание того факта, что Лейла была племянницей Дестана. И кузиной Самиры. Странное совпадение.       — Это… Неужели это правда? Вся моя жизнь — ложь…       — Нет, не вся, — возразил князь. — Твоя мать тебя защищала и потому не рассказала тебе правды. Ведь, если бы узурпатору стало известно хоть что-то о тебе… Так было нужно. Просто прими эту правду, принцесса Египта, — некромант улыбнулся уголком рта в ответ на удивлённый взгляд египтянки. Ей придётся привыкать к своему новому (или старому) статусу.       — Моего родного отца убили в его собственном дворце, а моя мать и я всю жизнь скрывались, — холодно сказала девушка. Ярость и злоба вспыхнули в её глазах.              — Жажда мести не должна ослеплять тебя, — произнёс мужчина.       — Я хочу, чтобы все, кто были причастны к этому, ответили за страдания моих родителей. Но это не значит, что я, вооружившись палкой, побегу в Мемфис. Придёт время и я доберусь до этого Менхета, — пылко сказала Лейла, смахивая непрошенные слёзы. Уголки губ некроманта поползли вверх. Тёмная сторона его возлюбленной была так притягательна.       — Лейла, я обещаю, что все они заплатят, — он поцеловал её в висок, вложив ей в руку кулон-полумесяц, и вытер с её лица слёзы. Египтянка надела кулон на шею, — Вместе мы весь мир сможем покорить.       — Ты уверен в своих словах? — она слегка наклонила голову, пристально взглянув на мужчину. Он отзеркалил её жест.       — О чём ты?       — Самира ведь дочь Дестана.       Князь кивнул.       — Она моя кузина.       — Что это меняет? — он поднял одну бровь.       — Ты уверен, что твои чувства ко мне настоящие? Не получится ли так, что я буду для тебя лишь её заменой?       — Что ты несёшь? — Мозенрат нахмурился. Он взял руки девушки в свои и крепко сжал их, — Конечно, отдалённо вы чем-то схожи, но ты и она разные, как небо и земля. До сегодняшнего дня я понятия не имел о вашем родстве. Вы обе имеете большое значение в моей жизни. Но Самира мертва. Она в прошлом. А ты жива. Ты моё настоящее. И я не хочу тебя терять. Я… я люблю тебя…       Мозенрат прижал девушку к себе. Теперь он не мог представить себе жизнь без неё. Слишком сильно он привязался к ней. Это стало зависимостью. И это нравилось ему. Так он чувствовал себя живым.       — Я скоро вернусь, — произнёс он вдруг и отстранился. Быстро одевшись, мужчина ушёл.       Лейла ждала. Ждала долго, но некромант не возвращался. Девушка почувствовала неладное. Бежать искать колдуна по дворцу было бессмысленно. К счастью, у неё теперь был фамильяр. Стоило Лейле только подумать о том, что она хочет найти князя, как тут же перед ней появился Бао.       — Извольте подать мне вашу руку, принцесса, — ухмыляясь произнёс он, протянув ей свою ладонь.       — Не называй меня так, — буркнула девушка, взяв фамильяра за руку.       — Как пожелаете, ваше высочество, — не переставая ухмыляться, сказал Бао. Лейла ничего не успела ответить, потому что Барбатос телепортировал её в другое место.       Это были покои Самиры в заброшенном крыле. Посреди покоев стоял Мозенрат. У его ног лежала разбитая на кусочки статуя.       — Мозенрат…       — Уйди…       — Нет! — она подбежала к нему и обняла его со спины, — Я не оставлю тебя.       Она слышала, как он плачет. Прерывистые вздохи, дрожь в голосе. Сердце сжималось, отказываясь разгонять кровь по телу. Она ощущала его душевную боль и хотела всю её забрать себе, но не могла. Мысль о том, что он страдает из-за Самиры доставляла своеобразную обиду. Мёртвое прошлое должно храниться глубоко в душе, лишь изредка вызывая воспоминания.       — Она в прошлом… незачем больше хранить всё это… — прошептал мужчина, — Прикажи слугам всё убрать.       Лейла удовлетворённо кивнула и обвела взглядом покои. Её взгляд остановился на разбитой статуе. Она почувствовала сожаление и… успокоение. Самира осталась в прошлом. Мозенрат конечно не забудет её, но со временем отпустит. Так будет лучше.       — Идём, — египтянка взяла мужчину за руку. Он покорно пошёл за ней.

***

      Следующие несколько дней пролетели незаметно. Мозенрат подолгу пропадал в своей цитадели, иногда навещая Лейлу. Она же то гуляла по дворцу, задумчивым взглядом обводя всё вокруг, то неподвижно лежала в своей постели.       Князь знал, что она почти ничего не ела, но заставить её плотно пообедать так и не смог. Он знал, что её тяготит мысль о предателе Менхете.        Сам же колдун не прекращал попыток избавиться от мыслей о Самире. Старая рана опять открылась. Воспоминания о дне её смерти возвращали мужчину в прошлое.

***

Восемь лет назад.

      Дестан покинул дворец уже несколько недель назад. Отправился в Египет разыскивать какой-то артефакт. Мозенрат только этого и ждал. Он ни дня не провёл в безделье. Все силы он тратил на поиски важных вещей, которые помогут в борьбе наставником.       — Я знаю, что ты там, — звонкий голосок Самиры вывел колдуна из раздумий. В деревянную дверь настойчиво стучали, — Если тебя кто-то увидит…       — Тише, я скоро выйду, — буркнул он и стук в дверь прекратился.       — Быстрей, — поторопила девушка.       Мозенрат, пробравшись в кабинет наставника, разложил на рабочем столе все его книги, но нужной так и не нашёл. Он искал записную книгу Дестана, в которой тот записывал практически все свои важные мысли. Он ценил порядок во всём. Однако, свои мысли посторонним доверять он не хотел и надёжно спрятал книгу перед отъездом.       — Проклятье! — выругался молодой некромант и сложил все книги на свои места. Дестан не должен был заметить, что в его кабинете кто-то был. Убедившись, что всё возвращено на свои места Мозенрат открыл дверь и вышел к Самире.       — Ты уже которую ночь что-то ищешь по всему дворцу… — задумчиво сказала девушка, схватив его за руку.       — Только так и не могу найти… — он недовольно сжал губы. Самира обняла возлюбленного. Он одной рукой обнял её талию и, притянув к себе, поцеловал.       — Ещё есть места, которые ты не проверил. Уверенна, он спрятал это на самом видном месте, — она улыбнулась.       — Он бы не стал… — некромант задумался и вскоре его стрелой пронзило осознание. Не отпуская руки Самиры, он побежал, как ошпаренный в сторону библиотеки. Девушка не отставала и вскоре они оказались в огромной зале, уставленной высокими стеллажами.       Библиотека делилась на четыре зоны: Восточная, Западная, Северная и Южная. В каждой зоне находились книги на определённые темы: в Восточной — силы стихий, элементали, пространство и время; в Западной — всё о человеке; в Северной — книги заклинаний от простейших до невыполнимых; в Южной — разновидности магических существ, божества и духи, всё о Царстве мёртвых и и других измерениях.       Тысячи томов заполняли собой всё пространство. Книги хранились в идеальном порядке, Дестан за этим следил. Мозенрат сотни ночей провёл здесь и помнит расположение всех книг, которые когда-либо изучал.       — Долго придётся искать, — проворчала Самира, догадавшись, что колдуна интересует книга.       — Нет. Она здесь. Я знаю, — проговорил он и замер, — Самира, уходи, — он отпустил руку девушки и оттеснил её к двери.       — Почему?       — Тут возможно стоят защитные заклинания опасные для жизни. В общем, тебя тут быть не должно. Ни в коем случае не входи, не открывай дверь… Лучше вообще вернись в свои покои.       Самира кивнула и вышла.       Мозенрат, убедившись, что дверь заперта, пошёл к центру библиотеки. Он огляделся вокруг. На первый взгляд, всё было как обычно, но вскоре он заметил магический иероглиф на полу возле восточного ряда стеллажей.       — Печать, — констатировал юноша и подошёл, чтобы изучить её. Иероглиф был знаком Мозенрату, но он не мог вспомнить где раньше его видел. Трогать печать он не осмелился, ведь почти наверняка это была ловушка. Печати обычно пытаются спрятать, — Но какого же ты обо мне мнения, Дестан? — задал Мозенрат вопрос пустоте. Подвох чувствовался во всём. Наставник прекрасно знал, что Мозенрат не повёлся бы на такую ловушку. Либо же надеялся, что он подумает именно так и не станет трогать печать, — Хорошая задача, старик, — проворчал юноша.       Он прошёлся по всем рядам библиотеки, но нигде более не ощущал магии. Только возле печати.       — Что ж, — вздохнул колдун и присел возле печати.       Прошло несколько часов. Мозенрат колебался. Он перебрал уже тысячи вариантов, но самым разумным решением пренебрегал до последнего. В конце концов ему пришлось признать, что самым оптимальным вариантом будет применить кровь заклинателя. Кровь, которую пока достать невозможно…       — Если только… — юноша телепортировался к Самире, — Нужна твоя помощь, точнее твоя кровь, — выпалил он, не дожидаясь вопросов. Девушка оглядела возлюбленного и без пререканий кивнула.       Кровь сработала. Печать была снята. Мозенрат не успел довольно усмехнуться, как вдруг перестал чувствовать пол под ногами.

***

      — О чём задумался? — у самого уха князя раздался шёпот. Он повернул голову к источнику звука и невольно отдёрнулся. Бао сидел на подлокотнике его кресла, облокотившись на спинку и подпирая голову рукой, и нахально улыбался. Его синие глаза пристально следили за некромантом.       — Что ты тут делаешь? — невозмутимо спросил колдун, поднявшись с кресла.       — Хозяйка велела проверить, чем ты тут занимаешься, — отчитался фамильяр и огляделся, — Да уж, не очень-то тут уютно. Сыро, пахнет какими-то травами и трупами. Ещё и полумрак… Да ты прям злой колдун из детских сказок, — Бао ухмыльнулся.       — В какой-то степени, — Мозенрат не удостоил фамильяра взглядом, — Уходи. Передай своей хозяйке, что я скоро приду.       — Хорошо-хорошо. Мне всё равно не очень приятна твоя компания, как и твоя лаборатория, — не переставая ухмыляться, Барбатос растворился в воздухе. Князь устало помассировал висок. Он подошёл к столу и поглядел на карту средиземноморья. На ум пришёл Оракул. Колдуну не терпелось им завладеть.       Позже Мозенрат навестил Лейлу. Она наконец-то поела, стало быть начала приходить в себя. Да и взгляд её уже не был таким потухшим. Она сидела перед зеркалом и причёсывала свои волосы. Некромант нашёл это зрелище завораживающим. Белые пряди напоминали водопад. Они волнами ниспадали с плеч девушки и закрывали её спину.              — Пора бы проверить, как там идут дела у Кассима и Аладдина, — произнёс он. Лейла тут же прекратила любоваться своим отражением.       — Мозенрат, может не нужно…       — Не отговаривай меня. Я не надолго, — перебил он египтянку, — Завтра отправлюсь, к вечеру вернусь.       — Тогда возьмёшь меня с собой?       — У тебя будет другое занятие, — сказал мужчина деловым тоном. Идея пришла ему в голову пару дней назад. Мираж требовала, чтобы он отстранил от себя Лейлу, иначе могли быть последствия.       — Задание? — девушка удивлённо вскинула брови.       — Возьми своего фамильяра и отправляйся в Мемфис. Барбатос поможет тебе проникнуть во дворец и разведать обстановку. Может удастся что-нибудь выведать, — он погладил руку девушки.       — Странно конечно, но я не против, — ухмыльнулась она.       — Только без глупостей. Без Барбатоса и шага не смей ступить, — строго предупредил князь.       — Ещё я возьму с собой Барта, — после недолгих раздумий решила девушка.       — Зачем? — недоумённо поглядев на неё, спросил некромант.       — У господ Египта должны быть рабы, — ухмыльнулась Лейла. Ей подвернулся удобный случай отыграться на работорговце.       — Ты уверена, что он не испортит твои планы?       — Бао позаботится об этом, — пожав плечами, сказала египтянка, — Хватит ему сидеть без дела.       — Ты это про Барта или про фамильяра?       — Про обоих.       Весь оставшийся день они провели в сборах и планировании своих маленьких путешествий.       Солнце клонилось к закату, когда Мозенрат услышал сбивчивые мысли в голове. Ксерксис пытался что-то сообщить.       «Хозяин, одна из наложниц… ждёт ребёнка», — разобрал он.

***

      «В этом дворце так пусто и мрачно, а порой жутко до дрожи…»       Айша поёжилась. По спине пробежали мурашки. Она стояла на пустой террасе в покоях Мозенрата, куда её привёл Ксерксис, и смотрела в темнеющее небо, на котором уже стали появляться звёзды. Бледная луна, уже почти полная, роняла свой холодный свет на пустыню. Уже похолодало, поэтому Айша завернулась в тёплый плащ, чтобы не простудиться.       Как только она поняла, что в положении, то сразу сообщила евнуху.       «Наконец-то… — думала Айша, радостно улыбаясь, — теперь моя жизнь изменится. Я стану матерью наследника и больше никто не посмеет вытирать об меня ноги. Моя жизнь никогда не станет такой, как прежде».       Взгляд девушки застыл и она погрузилась в воспоминания. Безрадостные. Она всегда хотела от них избавиться, но увы… Она прекрасно помнила своё детство.       Айша появилась на свет в большой семье. Отец, глава семьи, был надсмотрщиком рабов на невольничьем рынке Аравии. Мать занималась хозяйством, а дети помогали ей. Но однажды в город пришла болезнь и люди стали умирать. Айша тогда была совсем маленькой, но она хорошо запомнила, как рыдала её мать. Болезнь убила отца и трёх сестёр.       Прошло время. Больше никто из семьи не пострадал от жуткой чумы. И стали они жить вчетвером — Айша, её мать и двое братьев.       Когда девочке исполнилось восемь, умерла её мать. Всё хозяйство братья распродали. Самый старший брат решил стать моряком и однажды ушёл, забрав все деньги. Другой брат остался с Айшей. Он нанялся работником к одному вельможе. Айша жила одна в родном доме, а брат приносил ей еду с хозяйской кухни. Но однажды и этот брат не вернулся домой. Его казнили за то, что он спутался с дочерью хозяина и обесчестил её. Айша осталась одна. Без денег, без еды.       А ведь ей было всего девять лет. Еда быстро кончилась и Айша стала голодать. Не зная, что делать, она побрела на рынок. Девочка подходила к каждой торговой лавке и просила принять её на работу. Но кому нужна девчонка, которая ничего не умеет? Конечно никому…       А потом случилось то, что повернуло её жизнь в другую сторону.       Когда Айшу прогнали из очередной лавки, она прошла к концу рынка и, обессиленная, упала на краю дороги. Из глаз девочки хлынул поток слёз. Она сидела на земле, плакала и не замечала ничего вокруг.       «Я, наверное, скоро умру… Ну, и хорошо. Я снова буду с мамой».       — Ты тут одна? — услышала девочка мужской голос. Такой спокойный. Такой мягкий. Айша подняла голову и увидела высокого мужчину в дорогих одеждах. Он стоял в окружении слуг и стражников. В руках у него была плеть, какой обычно наказывают рабов. Мужчина с любопытством глядел на девочку, бедно одетую, грязную и заплаканную.              — Да, — коротко ответила девочка. Мужчина приподнял брови. Доброта тлела в его тёмных глазах.       — А где твои родители?       — Умерли.       — И ты совсем одна? — мужчина подал руку Айше и та, приняв её, поднялась с пыльной дороги. Незнакомец достал из кармана белый платок и вытер слёзы на лице девочки.       — Ну вот, — ласково сказал он, — так гораздо лучше.       Айша молча глядела на богатого мужчину. Какая-то надежда затеплилась в её детском сердечке.       — Всё, что у меня есть — это родительский дом… — с печалью произнесла она. Незнакомец задумчиво посмотрел на неё.       — Ты голодна? — спросил он и, не дожидаясь ответа, протянул ей сладкий персик. Айша опасливо глянула на мужчину, но всё же приняла угощение.       — Меня зовут Шахбаз, — представился он, пока Айша ела персик, — а как твоё имя?       — Айша, — ответила девочка и впервые за долгое время улыбнулась.       — Айша. Очень красивое имя, — сказал Шахбаз и улыбнулся в ответ.       — Ты богач? — спросила Айша, но прозвучало это как утверждение.       — О, да, конечно я богач, — рассмеявшись сказал мужчина, а потом как-то по-отцовски поглядел на девочку.       — Поедешь со мной? — спросил он и Айша удивлённо посмотрела ему в глаза.       — Куда? — спросила она.       — В Персию.       — А что это?       — Это великая страна. Ею правит царь Марид. Я служу ему и живу в его дворце. Хочешь поехать в Персию?       — Да, хочу, — кивнула Айша.       — Тогда поторопимся. Нас ждёт долгий путь, — сказал он.       Путь через пустыню занял много времени и сил. Но Айша нисколько не жалела о проделанном пути.       Во дворце царя Марида её пристроили в гарем служанкой у одной наложницы по имени Карима.       Прошло несколько лет и Айша повзрослела и поняла многие вещи. Например, если хочешь жить лучше, то нужно понравиться царю. А если хочешь выжить в гареме, то нужно быть начеку и следить за всеми.       Карима, которой служила Айша родила царю несколько наследников и он сделал её своей женой. А после этого никто из других наложниц не рисковал строить ей козни. За несколько лет служения в гареме Айша видела не одну «случайную смерть». А был раз, когда она сама помогла своей госпоже избавиться от соперницы.       В будущем девушка планировала увлечь одного из старших наследников. В этом деле ей хотел помочь Шахбаз, переведя Айшу из гарема царя в гарем старшего принца. После путешествия через пустыню, мужчина очень привязался к Айше, и порой называл её дочкой.       Он очень хотел устроить ей хорошую жизнь. И делал для этого всё необходимое. Если появлялась наложница, представлявшая опасность для Айши и её госпожи, Шахбаз увозил её и продавал. Если случалось так, что Айшу подозревали в убийстве или краже, Шахбаз подставлял другую. Он был младшим братом царя и его самым надёжным советником. Поэтому имел большое влияние и обладал властью.       Однажды Шахбаз сообщил Айше, что скоро она уйдёт в гарем старшего наследника и радости Айши не было предела. Однако, вскоре её ликование сменилось на страх и отчаяние.       Шахбаз умер во время войны. Персия нуждалась в поддержке. Царь Марид заключил союз с князем Мозенратом. Колдун помог Мариду одержать победу в войне, за что получил много даров, в числе которых были полсотни молодых девушек для гарема. И Айша попала в их число. Никто не смог ей помочь в этот раз.       Уходя из гарема, Айша видела насмешливые взгляды девушек. Видела, как они шептались. Уже тогда все в гареме знали о странном князе, и многие девушки откровенно радовались, что Айша попадёт к нему.       Но, несмотря на все слухи, Айша смогла обосноваться на новом месте. Очень быстро она избавилась от многих соперниц, конечно, рискуя собственной жизнью. Ещё в пути Айше удалось заразить многих девушек редкой болезнью, напоив их заражённой водой. Больше половины заражённых погибли. По прибытии во дворец князя Мозенрата переболевших девушек сразу же отправили на невольничий рынок Бессуада.       Всё получалось так, как хотела аравийка.       Когда Айша впервые увидела Мозенрата, то поняла, что влюбилась. Князь своей статью и красотой превосходил персидских принцев во много раз. Но он был так холоден. И даже в ту единственную ночь, что они провели вместе, девушка понимала, что князь равнодушен к ней. Но теперь, когда она забеременела, у нее появилась надежда, что быть может Мозенрат если не полюбит её, то хотя бы предоставит какую-то власть, особое положение.       «Но эта Лейла может всё испортить!»       Египтянка с самого своего появления занимала особое место во дворце. Её не поселили в гарем, ей прислуживают так, словно она госпожа. При нынешнем своём положении Айша никак не сможет добраться до соперницы. Князь её оберегает.       От досады аравийка прикусила губу.       — Вот ты где…       Холодный голос, разрезавший ночную тишину, заставил Айшу внутренне содрогнуться. Она быстро обернулась и низко поклонилась.       — Господин, — покорно произнесла девушка.       — Я тут услышал одну новость и пришёл, чтобы удостовериться в её правдивости, — сказал Мозенрат и приблизился к Айше. Когда лунный свет упал на его кожу, она словно засветилась.       — Какую новость? — спросила Айша.       — Будто ты беременна, — прищурившись, сказал колдун. Он стоял напротив девушки на расстоянии вытянутой руки.       — Да, это правда, — девушка чуть улыбнулась, робко глядя на господина.       — Скажи, зачем ты здесь? — спокойным тоном спросил Мозенрат.       — Я… я…       — Ты здесь затем, чтобы выполнять мои приказы. Чтобы делать то, что хочу я, — князь говорил всё так же спокойно, однако, Айша вся напряглась. Это спокойствие не предвещало ничего хорошего, — Верно?       — Да, господин, — опустив голову сказала девушка.       — А разве я говорил тебе, что хочу детей? Я приказывал тебе забеременеть?       — Нет, господин.       — Кажется, даже наоборот, я велел тебе пить отвар из трав, — князь сделал шаг вперёд. Он взял Айшу за подбородок и приподнял её голову, молча заставив её поглядеть ему в глаза.       — Да, господин, — наложница едва сдерживала слёзы. Внутри нее всё сжалось от страха.       — Тогда почему ты беременна?       Повисло тяжёлое молчание. Девушка отвела глаза в сторону, не выдержав взгляда колдуна. Мозенрат отпустил подбородок девушки, нежно погладил её шею, а потом схватил её за горло. Он медленно усиливал хватку, всё ещё дожидаясь ответа на вопрос.       — Я… не пила… отвар… — наконец сдавленно проговорила Айша.       — Ты не выполнила мой приказ, — Мозенрат до сих пор говорил спокойно, но уже было видно, что он едва сдерживает гнев.       Айша молчала.       — В этом мире есть только одна девушка, от которой я хотел бы иметь детей, — Мозенрат отпустил Айшу. Он просто стоял напротив нее. Взор его был направлен куда-то в небо, — И это не ты!       Боль. Такая невыносимая, что хочется кричать, но крик застрял где-то в горле. Он не может вырваться, потому что что-то мешает.       Айша упала на холодный мраморный пол террасы и схватилась за горло. В панике она не могла понять, что с ней. Почему она задыхается? Почему шею, грудь и руки покрыла алая горячая кровь?       «Я умираю?»       Девушка пыталась хватать воздух ртом, но перерезанное горло было забито кровью и Айша начала захлёбываться. Она глядела по сторонам, но почти ничего не видела. Но вот кто-то склонился над ней.       «Мне помогут!»       Надежда умерла, когда Айша рассмотрела лицо князя. Ледяной безучастный взгляд его глаз скользил по девушке. Губы сурово сжаты. Брови нахмурены. Ни намёка на какое-то сочувствие, переживание или сожаление. Князь глядел на умирающую наложницу и нисколько не сомневался в правильности своего поступка.       Он убил её. Он убил нерождённого ребёнка. И он не чувствовал вины, потому что виновной считал девушку. Ведь это она ослушалась приказа.       Айша устремила взгляд в небо. Бледная луна — последнее, что она увидела.       — Надо было сразу избавиться от неё, — произнёс князь, недовольно взглянув на наложницу. В руке он крепко держал железный нож, с лезвия которого капала кровь. Спустя мгновение некромант склонился, положил нож на живот Айши, встал и взмахнул правой рукой. Вокруг мертвой девушки появился чёрный песок, который поглотил её и исчез. Не осталось ни единого пятнышка крови.       — Мозенрат, — князь услышал голос Лейлы за спиной и сердце его ухнуло вниз. Он медленно повернулся к ней лицом, пытаясь скрыть растерянность.       На террасу вышла египтянка. Мужчина пытался что-то прочитать на её лице. Он не знал наверняка, видела ли она что-то. После секундного молчания девушка наконец спросила, — Всё в порядке?       Едва сдержав облегчённый вздох, колдун коротко кивнул. Лейла не успела увидеть тело наложницы.       — Решил побыть один, — сказал мужчина, убрав руки за спину.       — Ты и так всё время один, — с усмешкой произнесла египтянка, — Сидишь в своей лаборатории… Что ты там делаешь вообще?       — Работаю в целом. Вряд ли тебе будет интересно слушать…       — Почему же? Я с удовольствием послушаю и посмотрю, — перебила девушка. Некромант улыбнулся, приблизившись к ней, — Хочу знать о тебе всё.       — Тогда я перестану быть интересным для тебя, — усмехнулся он и поцеловал её.       — Этого никогда не случится, — спустя несколько мгновений ответила она и, взяв его руки в свои, не оборачиваясь, повела мужчину в его покои. В какой-то момент он отпустил её руки и подхватил Лейлу на руки.       — Чего ты хочешь, принцесса Египта? — подняв одну бровь, спросил он. Она положила руку на его грудь, почувствовала стук его сердца и подняла взгляд. Девушка поглядела в чёрные, как ночь глаза колдуна и почувствовала себя в полной безопасности в его сильных властных руках. Она готова была утонуть в его глазах, отдать ему всю себя без остатка, лишь бы вновь и вновь чувствовать себя под его покровительством. Она знала, что ради неё он пойдёт на всё. Она знала, что сама ради него сможет умереть, если будет нужно.       Мужчина нежно уложил египтянку на кровать и навис сверху. Лейла потянулась к некроманту, чтобы подарить ему самый искренний, самый чувственный поцелуй. За поцелуем последовали ласки. Тела, избавившись от одеяний касались друг друга, желая стать одним целым.       Девушка желала хоть на некоторое время забыть обо всём на свете и остаться в мире, в котором существуют только он и она. Он её прекрасный господин, которому она желает принадлежать. Она хозяйка его сердца, которую он готов боготворить всю жизнь.       Там, где его пальцы касались её тела проходили волны приятного возбуждения. Мозенрат, словно искусный музыкант, знал где нужно сделать паузу, а где нужно проявить напор. Он чувствовал каждый отклик её ещё совсем не искушённого тела. Каждый поцелуй являлся для Лейлы истинным наслаждением.       Князь чувствовал её влагу на своих пальцах, ощущал её томное дыхание на своей шее, слышал её тихие стоны. Изнемогая от вожделения, девушка уложила его на спину и села на князя. Коварная улыбка на её лице предвещала что-то крайне приятное.       Стон, больше напоминающий утробное рычание, вышел из груди некроманта, когда он медленно вошёл в Лейлу. Девушка стала медленно двигаться и от удовольствия прикусила нижнюю губу. Мозенрат ласкал руками её грудь и, не отрывая взгляд, смотрел ей в глаза. Визуальный контакт с египтянкой доставлял ему ещё больше удовольствия. Она запустила свои тонкие пальцы в его тёмные кудри, склонилась, чтобы сорвать короткий страстный поцелуй с его губ. Не сдерживая стоны он всё сильнее погружался в неё, ладонью проводя по изящным изгибам её тела. Лейла растягивала удовольствие, наслаждаясь каждой секундой их близости. Мозенрат целовал её руки, слушал её вздохи и стоны.              Притянув девушку к себе, некромант перевернул её на спину и навис сверху. Не было смысла больше откладывать конец такой прекрасной игры. Постепенно наращивая темп, князь ловил губами каждый стон возлюбленной. Он чувствовал, как молниеносные волны подступающего оргазма заставляли её вздрагивать. Он чувствовал, как вот-вот и его охватит удовлетворение. Одно лишь мгновение и сердце застучало так, что кроме этого стука больше ничего не было слышно. Стоны стихли и сменились частым дыханием.       Лейла легла рядом с князем, закинув одну ногу ему на бёдра. Приятное удовольствие приносила им близость обнажённых тел.       Колдун запустил пальцы в её белоснежные волосы. Лейла обняла его так крепко, будто говоря:       «Ты мой и больше ничей!»