Белая ночь

Это был Санкт-Петербург, в простонародье зовущейся Питером. Это была июньская ночь, белая ночь. За окном светло и свежо, сыро — недавно пошёл летний дождь, и картина удивительно ярко выражалась, как бы смазываясь в одно белое пятно. В эту белую ночь немногим удавалось заснуть, и Третьему Рейху и Советскому Союзу тоже. Но они не были заняты работой или окружены бесстыжей бессонницей, нет, вовсе нет. Они болезненно цеплялись за ворота одежд, крича и обвиняя. Трясли друг друга, били по лицам, рукам. Они ненавидели. Считались они врагами, и являлись — скалили зубы и всячески пытались утопить жизнь друг друга. Так было не всегда, но они знали что так всегда будет. Первый догадливый, понимал всё, хоть и молчал. И даже, видимо, себе специально утвердил, что не понимает, внушает. Второй дерзок, расчётлив, но боялся быть против всех и думал, на случай будет с Великобританией, но у него оказался он. Они и рвали, и мечтали, и убивали, и страдали, и винили друг друга, но горе разделяли вместе. Через ругань о нём, и о всех, и о мире — он так несправедлив! И сейчас тоже, убивали упиваясь. Рейх активно толкнул Союза к бетонной стене дома, покрытого легкими и светлыми зелёными обоями. Прижал своим телом, которое старательно СССР ногой пинал и отталкивал. Он грубо сунул кулак руки в судорожно глотающий воздух рот коммуниста, пока тот сжимал горло нациста, который не умер от удушья лишь по причине того, что с последними силами тряс Союза, из-за чего он невольно ослаблял хватку. Что он и повторил после удара о бетон опять, и Рейх хрипло дыша вдохнул побольше воздуха. Союз дико замычал почувствовав плоть руки ненавистника и начал отмахиваться, кусая кость. Заламывая вторую руку СССР и выворачивая её до хруста, он чувствовал что колено коммуниста вот-вот пробьёт бёдра, которыми он защищался от удара в живот. Хриплые стоны и вздохи, мутные всхлипы и откровенные слёзы, и всё это при свете ночи, как на рассвете. В почти пустой комнате с белым потолком, на который от боли, скорчившись смотрел Союз. Рядом был лишь деревянный стол, и пара стульев, что были в противоположной стороне от него. Кинув взгляд на дверь, что выходила на балкон и кровать, понял что подручных материалов для спасения рядом нет. Что же, придётся пользоваться другим. Тем временем, думая, он резко шумно прокашлялся, когда кулак зашёл слишком глубоко в горло и в отместку неимоверно откинул ногой Рейха от себя, от чего тот, потеряв равновесие, упал ударившись головой и схватившись за живот. Он вскрикнул и послышалось быстрое и томное дыхание. Союз отошёл от холодной стены и легким движением сняв ремень, продел его под раненым телом, пододвинув к шее и обвивая коженным чехлом, затягивая через металлическую пряжку, получая некий ошейник. Рейх, почувствовав тугое полотно на шее, широко открыл глаза, но как только СССР увидел что его соперник приходит в себя, он потянул остаток ремня и Рейх с криком упал вниз лицом. Продышавшись, Союз было подумал что это всё, и нацист издох и устал. Он вытер рот рукой, смотря на немца, который подозрительно тихо лежал, глотая собственную кровь, что начала истекать из носа. СССР насторожился, и не зря, Рейх резко отдёрнул голову и зарычал, потянув держащего причудливый ошейник коммуниста на пол. Тот, падая, успел схватить угол стола, что больно впился концом в ладонь. Упал он лишь на колени, держа стол и вцепившись в него, тяжело дыша и переводя дух. Но тем не менее, Рейху это не помешало быстро выхватить конец ремня, дернув голову ещё раз. Он приносил вред себе, и вокруг его шеи уже была растёртая покрасневшая кожа, а потому когда он лихорадочно принялся снимать ремень, его шея дико заныла. Через боль сняв его, он уже увидел как Союз пытается встать, так что тот с силой навалился на него, напрыгнув совершенно дико, прислонив к стене снова, и стал пытаться связать руки с ногами с помощью ремня. СССР брыкался, руки сводило, голова трещала, тело обдавало жаром и мыслить получалось плохо, так что Рейх, чуть не получивший по носу от дикого сопротивления коммуниста, укусил его за горло, немного надавив сонную артерию. Союз, вскрикнул от боли, голова закружилась, сердцебиение, что и так рвало сердце наружу, стало вести себя ещё более волнительно. Проблески света ему давали удары по телу от нациста, и, в какой-то момент тот стал кусать всю шею коммуниста, не жалея сил. Это было мерзко и отвратительно, СССР принялся было кинуться на эту тварь, но тот успел связать его руки с ногами, ведь Союз тут же начал неистово ругаться и жалко пытаться снять мешающий врезать по лицу Рейха ремень, пока тот, кусал его ключицу, сминая уже разорванную и алую от крови рубашку. Продолжительно надавив на сразу две артерии СССР, он отстранился и слизывая кровь и увидел, что Союз уже не кричит. Коммунист вздохнул и широко раскрыл глаза, плача и трясь щеками о свои плечи, посмеивался и явно уплывая куда-то в сторону существования за пределами этого мира. Ему стало очень легко, и тот, хлюпая и задыхаясь от собственной радости кусал губу. Слёзы мочили его одежду и щёки, с безумным удовольствием он подставлял шею для острых зубов, принявшим немало укусов. Ему было больно, безумно неприятно и он продолжал ненавидеть эту сволочь, этого нациста что доставил ему психологических и физических проблем, но в один момент он почувствовал быструю радость, счастье и захотелось смеятся; но при окровавленном виде, с оскалом злобы он выглядел как больной, изнемождённый и отчаявшейся. Рейх, не подав виду был удивлён, но не думал об этом. Сейчас он лишь хотел увидеть кровь своего врага, а потому вцепился в шею и кусал её. Крепко сжимал зубы на бледной и местами бордовой коже. Союз же больше не чувствовал этого, той прекрасной минуты удовольствия, а лишь дрожь и боль, кидавшая его то в холод, то в зной. Укусив СССР за подбородок, грубо сжимая кость он почувствовал солёную смесь пота, крови и слёз. Коммунист ярко выругался и Рейх увёл клыки к нижней губе, кусая и опять чувствуя солёный металл. Его зубы чуть ли не протыкали губы коммуниста, сминая, а тот уже рвал хриплое горло, стараясь как-нибудь укусить нациста. Тот впился в губы и загнал их в рот за впадину над верхней губой и ямкой под нижней. Дико тянул, почти вырывал рот, от чего СССР опять залился слезами и всхлипами. Он не мог больше терпеть, с последними силами отвернувшись от неприятных губ Рейха. И начал отключаться, уставший, подавленный — почти побеждённый. Закатив глаза, его опять вывел из сна удар по щеке, после чего, Союз сам стал кусать руку нациста, схватив зубами сначала пальцы, а потом и увлажняя слюнёй и кровью половину кисти. Выведенный и немного испугавшийся Союза, Рейх, ударил его второй рукой по носу, из-за чего у него пошла кровь. Тот, отпустил руку немца и вдохнул воздух, но выдохнуть нормально не смог — Рейх ударил его в живот и тот густо кашляя просто упал и застонал от боли. Посмотрев на это, он перевёл дыхание. Союз смотрел на него в ответ, сломленный, но не сдавшийся. Нацист долго смотрел на него. Кровавое лицо и шея с ключицами, покрытая следами от болезненных укусов. Так они смотрели друг на друга, пока Рейх не сдался и отвёл сомнительный взгляд. Хмыкнув, Союз закрыл глаза и откинул голову. Рейх кинул взгляд на него, и взяв за плечо резко потянул, от чего тот встал на колени. Союз очнулся, сопя и лишь почувствовал грубый, сжимающий его набухшие губы так же сильно укус. Это был укус в кожу, но языком он уже проводил по губам и охватывал солёные слёзы и мокрую грязь. Раскрыв глаза и почувствовав явную брезгливость, он отмахнул Рейха, который обвил его руки вокруг торса и освободил руки с ногами, ремень быстро упал без силы на пол. СССР прокашлялся и удивлённо зажмурил глаза и раскрыл их, но услышал лишь хриплое «Ночи», звук скрипа закрывшейся двери.