Психоневрологический диспансер №4

Юлик стоял в туалете и мыл руки. Парень и так погрузился в свои мрачные мысли, а интерьер создавал вокруг него обстановку, которая лишь нагнетала и эмоционально давила. Сантехника была новая, у стены стояло три умывальника, над которыми висело одно большое зеркало. Напротив зеркала находилось три кабинки. Плитка в туалете была белого цвета, но опять же, свою роль сыграло ужасное освещение. Здесь была энергосберегающая лампа, которая должна была придать комнате яркий холодный оттенок, но вот не судьба, она светила лишь в центр комнаты и то еле-еле. Из-за этого в помещении был мрак, ведь здесь даже окон не было. При входе в кабинку ты и вовсе практически ничего не видишь. Основной проблемой такого освещения стали скачки напряжения. Хованский поменял проводку на более новую во всей больнице, но ожидаемого результата не было. В итоге, в целях безопасности было принято решение о том, чтобы на освещение выделялось минимальное количество энергии, чтобы не было серьёзных проблем при очередном скачке, ведь кто знает, чем это закончится. Юлий мыл руки дольше обычного, потому что задумался, всматриваясь в своё отражение в зеркале. Он и не заметил, как в туалет зашёл Данил. — Знаешь, Юлик. Если ты не передумал, то это первое твоё правильно решение за последние три месяца, — спокойно сказал товарищ. — Я не знаю, Данил… — севшим голосом ответил Онешко. — Я тебе вот что скажу. С Дашей ты не счастлив и видят это все. Ты очень изменился и не в лучшую сторону. Ты конечно сам должен решать как тебе поступить. Просто… понимаю, это не моё дело, но я буду честен до конца. Я не знаю в каких вы отношениях с Русланом. Но если станете кем-то большим, чем просто друзьями, то пожалуйста. Вас никто не осудит, по крайней мере на работе, — проговорил он и зашёл в кабинку. Юлий же продолжал смотреть на своё отражение. — Привет, девушки, — поздоровался Руслан с медсёстрами, заходя к ним, чтобы найти нужное ему лекарство. — Доброе утро, — одновременно ответили Настя и Юля. — Руслан, а можно у тебя кое-что спросить? — поинтересовалась Реш. — Угу… — протянул он, пытаясь найти препарат. — А ты гей? — после этого Руслан тут же отвлёкся от поисков и непонимающе посмотрел на Анастасию, а потом на Юлию. — Откуда же вы только это берёте? — с интересом спросил он. — Честно? — Руслан кивнул. — Данил сказал, — после того, как Юлия во всём призналась, Насте стало не по себе и она принялась за работу, Юлия же ожидала ответа, стыдно ей не было. — Ясно, — сказал Тушенцов после небольшой паузы. — Я так понимаю карбамазепина у вас нет, да? — сменил он тему. — Нет, он ещё позавчера закончился, весь на Ахматову потратили, — продолжила разговор Настя. — Что ж, это плохо. Говорили Никите Юрьевичу и Юрию Михайловичу? — Да, сегодня Гридину сказали. — Почему сегодня, если он ещё позавчера закончился? — Руслан начинал злиться. — Ой, да ладно тебе, Руслан Сергеевич, не помрёт твоя больная, — утешила его Юля. — Ну знаешь, Юля, если её опять схватят судороги при очередной истерике, а мы ей помочь не сможем, это будет на твоей совести. — Да там не так уж всё и серьёзно, чё ты нагнетаешь. — Если для тебя эпилепсия равнозначна простуде, то я сомневаюсь, что ты хорошая медсестра, — достаточно строго сказал Руслан и вышел в коридор, громко хлопнув дверью. — Чё это с ним? — испуганно спросила Юлия у Анастасии. — Не знаю… нервный какой-то… — обеспокоенно ответила Настя. Не очень довольный Руслан направлялся в ординаторскую, но ему навстречу шёл Данил, и Руслан решил узнать, что же побудило его коллегу сказать медсёстрам, что Тушенцов является геем. — Данил, можно вопрос? — спокойно начал он. — Конечно, брат, — ответил Данил, поправляя волосы. — А почему Юля и Даша говорят, что я гей? — Данил встал в ступор после этого вопроса. — А я откуда знаю? — заикаясь, ответил он. — Может потому что ты им это сказал? — продолжал давить Руслан. Пока Данил думал, что ответить, из туалета наконец вышел Юлик, который тоже с не очень довольным лицом подошёл к парням и положил руку на плечо Данила. — А знаешь что, я помирюсь с Дашей, ясно? — практически закричал он. — Ну и долбоёб, — перевёл своё внимание на него Данил. Руслан же стоял с лицом, полным разочарования и грусти. — И да, Руслан, прости, но я не хочу с тобой жить, я не гей! — истерично сказал Онешко, отчего Руслан ещё больше впал в состояние шока. — В смысле? Так я тоже, господи, да что с вами! — впервые за всё время, что Руслан находится здесь, он повысил голос. — Как… т… — начал говорить Юлий, но так и не смог закончить. — Данил, а зачем ты сказал мне это?! — опять закричал Онешко. — Да ты чё охуел, я не говорил тебе такого! — разозлился Данил. — Но ты же сам сказал, что если мы с Русланом будем вместе, то нас никто не осудит! — Блять, спасибо за то, что расписали мою личную жизнь во всех красках, — психанул Руслан. — Только вот прежде, чем пиздеть что-то обо мне, надо хотя бы спросить у меня правда это или нет. — агрессивно сказал он и зашёл в ординаторскую, где Гридин смотрел истории болезни на компьютере. Юля и Даша в это время выглядывали с поста, наблюдая за происходящим. Даже пациенты осторожно выглянули из своих палат, чтобы узнать, что происходит. Руслан сел на диван и пытался придти в себя. Он был очень зол на своих товарищей, которые за его спиной строят о нём какие-то догадки. Через несколько секунд в ординаторскую вошли Юлий и Данил. Кашин сел на кресло, которые было возле стола, за которым сидел Гридин, а Юлик сел на один диван с Русланом, но соблюдал дистанцию. — Я конечно всё понимаю, ребята, — начал говорить Никита Юрьевич. — Но вы все сегодня дежурите, — после этой фразы ребята ещё больше стали нервничать. — Было бы за что, — пробормотал Юлик. — Да тебя, имбицила, вместе с Каплан сюда положить надо, — начал задираться Данил. Руслан же просто молчал и смотрел на кофейный столик. — Вот и выясните на дежурстве кто из вас имбицил, только не орите, а то будете дежурить до окончания интернатуры. Или на неделю отправлю вас к туберкулёзникам, потом на коленях проситься сюда будете, а я хуй возьму вас, — продолжал спокойным тоном говорить Гридин. Ребята успокоились. — А кто тогда днём работать будет, если вы нас троих отправите в другое отделение? — недовольно спросил Кашин. — Ну как кто? Турбина и Шмальц. Представляете как они вас будут ненавидеть? Ведь им придётся сутками проводить время на работе. А медсёстрам и вовсе работать по выходным. А я? Я ведь тоже буду работать, не покладая рук. Я же загноблю вас за это, когда вы вернётесь, сутками работать тут будете, суки, — в шуточной форме ответил начальник, чем привёл парней в более менее нормальное настроение. Конец рабочего дня. Ребята за весь день так и не проявили активности в общении, что затрудняло работу. Данил весь день провёл с Никитой Юрьевичем, а Руслан и Юлий пытались изолировать себя от всего этого, но не получилось. Судьба сыграла с ними злую шутку, ведь сегодня поступил новенький, которого положили к Васильеву, а как уже известно, это пациент Руслана, так вот, поступившего повесили на Онешко, поэтому парни практически весь день провели вместе, делая вид, что друг друга они не замечают. На самом деле, Онешко было невероятно стыдно за своё поведение. Разговор с Данилом о том, что Юлик может быть геем, пугали его, да и догадки Кашина о чувствах, которые он испытывал при виде Тушенцова, тоже не особо его радовали, поэтому он пошёл в нападение, так как просто испугался. С Дашей он конечно же мириться не хочет, так что он даже рад, что остаётся сегодня на дежурстве. Руслан же просто не понимал с чего такие выводы. Была вот только одна проблема. Сейчас Руслан спокоен, но днём он позвал Настю погулять на выходных. Только сейчас он понимает, что не хочет этого. Для чего тогда её позвал? Кто его знает, возможно сработала такая же защитная реакция, как и у Юлия. Данила же бесило, что одну его незначительную фразу, сказанной по неосторожности в целях эксперимента, раздули до глобальных масштабов, а Юлик максимально неправильно сказал суть диалога Руслану, который произошёл в туалете. Решение этого конфликта очень простое. Им нужно просто поговорить и объясниться, ведь причин ругаться нет. Что ж, у ребят вся ночь впереди, так что успеют ещё всё выяснить. Данил предпочёл абстрагироваться, поэтому отправился в курилку, где и проводил большую часть своего времени. Руслан и Юлий остались в ординаторской одни. Руслан сидел за компьютером, чтобы разобраться с симптоматикой заболевания одного из своих пациентов, а Онешко смотрел в историю болезни, хотя на самом деле, он делает это для вида, ведь в данный момент он вновь погрузился в свои мысли. Ему было невероятно неловко перед Русланом за все те слова, которые он сказал не подумав. Эта мёртвая тишина давила на парня, ему безумно хотелось поговорить с Русланом на разные темы, как они это делали на их первой прогулке, но он не знал как правильно начать диалог. — Руслан, — тихо начал Юлик. — Ты прости меня… я не хотел, просто… — Ладно тебе, — нейтрально ответил он. — Я тоже много говорю, не подумав, — судя по тону, Тушенцов всё ещё зол на него. На душе у Юлия было не спокойно, ведь на него за один день навалилось несколько проблем. Он замолчал и положил на кофейный столик историю болезни, а сам просто сел и смотрел на дверь, в которую вошёл Данил, делая вид, что он тут совершенно один. — Может вытащим уже язык из жопы? — спокойно спросил он. — Я ни на кого не злюсь, — ответил Тушенцов. — Да, конечно, я вижу какая тут у вас дружелюбная атмосфера, — сыронизировал Кашин. Через пару секунд после сказанного, у Онешко завибрировал телефон. Это была Даша. Он долго думал отвечать или нет, но в конечном итоге всё же ответил. — Да? — Ты где? — разбитым голосом спросила Каплан. — На работе. — Зачем ты врёшь мне? — Да не вру я, Даша. — Ладно, хорошо… — Даш, стой, — Юлику сейчас нужно было сказать, что Гридин уволил её и нужно подписать заявление. Ему было очень тяжело. — Что? — Никита Юрьевич тебя уволил, — на одном дыхании произнёс он. — Ладно, — сказала она и отключилась. Конечно же она расстроилась. Юлику действительно стало жаль её и он понял, что в данный момент не может разорвать с ней отношения, правда не хочет он этого из жалости, что ещё хуже, чем если бы он бросил её сейчас, но вот такой Юлий человек. Данил сел на диван и принялся играть в телефон, и ему было плевать на звук, которых резал всем уши. Этим он начал действовать на нервы Руслану, поэтому он вышел из ординаторской и пошёл в курилку. Онешко уже было хотел последовать его примеру, но он не мог. Во-первых, Данил не оставит это без внимания. Во-вторых, Руслан по-прежнему зол, так что вряд ли будет рад видеть Юлия. Сам Тушенцов не был зол на ребят, просто его напрягали такие резкие повороты в жизни. Придя работать сюда, вся его жизнь стала похожа на гейский сериал. Все разговоры только и связаны с его ориентацией и шутками по поводу того, что они с Юликом неплохо бы смотрелись. Ему это не нравится. И опять же, дело не в самих слухах и шутках, а в попытку залезть в его личную жизнь, которая никого не должна касаться. Руслан был зол именно из-за этого. Шутки шутками, но парень понимал, что есть в них доля правды, но не радует его в этой ситуации как раз-таки тот факт, что Юлию он не интересен и чувства у него лишь к Дарье.