Новая жизнь

Свой самый первый день он помнит плохо. Девяносто с лишним процентов окружающего мира состоит из ослепительно белого света. Свет бьет в глаза, забивается мягкой ватой в уши, лезет в глотку, мешая дышать… - Пациент приходит в себя! Дыхание затрудненное, сердцебиение нарушено!.. Двадцать кубиков… Реми проваливается в спасительную черноту. Из нее он изредка слышит приглушенные звуки. Он учится различать их, идентифицировать. Запоминать. Звонкие женские голоса. Должно быть, это медсестры. Их он слышит чаще всего, но они постоянно меняются. Однажды он попытался открыть глаза и увидел одну из них. Темноволосая и кареглазая, она напомнила ему кого-то, кто был ему очень дорог… Он не смог вспомнить, кого именно. Мужские голоса разными тембрами часто сообщают ему важную информацию. - Реми, очнитесь. К вам посетители. - Пап? Он слышит, но не может найти в себе силы открыть глаза. До этой минуты он не помнил, что у него есть сын. - Идем, родной. Папа не хочет с тобой разговаривать. И жена. Противный голос. - Я бы советовал навестить его через пару недель. Ассимиляция искусственного мозга занимает много времени. Позже он все вспомнит. - А если нет? Реми не слышит ответ доктора. Он снова погружается в свою спасительную темень. Второй и третий дни почти ничем не отличаются от первого. Он слышит и запоминает чуть больше, посредством медперсонала узнавая свою личную жизнь. - …разрезал ее буквально на куски! - Да ты что?! Ужас какой. - А еще лучший друг называется. Сменишь капельницу? Так он вспоминает, что любил, и что его предали. Он обязательно это запомнит. Смена дней теряется в его сознании. Иногда ему кажется, что он просто компьютер, который включается от голосов врачей и медсестер. Его кормят внутривенно, меняют емкости для сбора испражнений. Раз в день его перевозят в другое помещение, чтобы помыть. Возможно, идет вторая или третья неделя его новой жизни. Впервые ему снится сон. Он видит ее – она поет ту самую песню. У нее потрясающий бархатный голос. Шоколадного цвета глаза. Он безумно хочет ее… - Черт!.. Элен, ты там? Подай салфетки! - Что случилось? - Я его обтирала, а он кончил, представляешь?! - Надо сказать доктору. Реакция на прикосновения возобновилась. Реми кажется, что он смеется. 20 сентября он знакомится с Тони Старком. Он точно знает, что сегодня – 20 сентября. Просыпаясь, он видит на стене календарь. Он уверен, что 2 и 0 это «двадцать». После минуты размышления, он соглашается с чем-то внутри своей головы, что «сентябрь» это «сентябрь». - Ну, как там наш пациент? Бодрый, почти веселый голос принадлежит человеку средних лет, что входит в дверь палаты. Он идет сюда, как к себе домой. Халат болтается у него на плечах, как снисходительное одолжение нормам санитарного контроля, на лице – чуть хамоватая, но все же добрая и искренняя улыбка. Он приглаживает «эспаньолку» и задерживает руку под подбородком, оценивающе разглядывая Реми. - Как жизнь, друг? Реми пытается вспомнить, что надо сделать, чтобы послать его к черту. - Мпш… - вырывается из его глотки, и он тут же заходится сухим кашлем. - Дайте ему воды, чего встали?! Медсестры начинают суетиться вокруг Реми, стараясь при этом встать в наиболее выгодные позы. Тони вскользь, как пресытившийся сметаной кот, смотрит на них. Основное его внимание сосредоточено на Реми. - Ничего, еще пара дней, и ты снова будешь говорить. Ты провел почти год в коме после черепно-мозговой травмы. Если тебе интересно, конечно… Я долго не мог вытравить из твоего подсознания эту вашу хрень… Нейронную сеть М5, симулятор мозговой деятельности. Зверски живучая штука, должен тебе признаться. Но я не был бы Тони Старком, если бы не смог ее победить. – Он легко, между прочим, жмет безвольную руку Реми. – Приятно познакомиться, кстати. Ладно, вернусь, когда сможешь сказать «спасибо». У Реми слезятся глаза. Слишком много информации. Старк говорит что-то еще, давая указания медперсоналу, но он этого уже не слышит. Нейронная сеть М5. В его сознании проносятся вспышки-флэшбеки. «Юнион». Джейк. Искусственное сердце. Кареглазая девушка… «Оптикор 2.02» с калейдоскопической опцией. Солнце, пляж, счастье. Но это уже ложь. «Юнион» убил все, что ему было дорого. «Юнион» убил его самого. А теперь отдал на опыты этому… Реми с внезапной яростью дергается в направлении Старка. Тело не слушается его, оно слишком долго пролежало без действия. Постыдной полуголой грудой он валится на пол. В палате поднимается непродолжительная паника. Старк помогает уложить его обратно на кровать, поправляет на нем больничную пижаму. - Прежде, чем лезть ко мне обниматься, - с сарказмом замечает Тони, наклоняясь и внимательно глядя ему в глаза, - ты должен заново научиться контролировать свое тело. У тебя куча времени впереди, так что отдыхай. Он дружески хлопает его плечу и уходит. Реми теряется, пытаясь решить, кого он убьет сначала – Джейка или Тони Старка. Быть может, проходит месяц, или два. Или полгода. Реми не считает дни и больше не смотрит на календарь. Он учится говорить, сидеть, держать в руках ложку. Медсестры водят его на прогулки по коридору. Реми не помнит, какого числа, месяца и года он родился, зато безошибочно отвечает на «сколько будет, если умножить 289 на 574?» - Сто шестьдесят пять тысяч восемьсот восемьдесят шесть, - отвечает он раньше, чем собеседник договаривает «четыре». Ему еще надо привыкнуть к этой своей функции, и ко многим другим, которыми наградил его искусственный мозг «Старк Индастриз». Но он не компьютер. По крайней мере, Реми очень хочется в это верить. У него есть чувства, ему бывает больно, и не только физически. Часто ему хочется плакать, и даже иногда он так и делает. Никто не хочет отвечать ему на вопрос «Зачем?» Он просыпается однажды ночью и больше не может заснуть. Его уже не привязывают к кровати, боясь, что он упадет или набросится на кого-нибудь. Он пообещал им вести себя хорошо, и они поверили. Идиоты. Реми садится в постели и с минуту решается встать. Ему еще ни разу не разрешали ходить самостоятельно, только под руку с медсестрой (а сзади всегда маячил охранник). Оказывается, ходить без чьей-либо помощи очень увлекательное занятие. С третьей попытки он встает с пола и больше не падает. В палате есть окно и зеркало. Реми не может понять, на каком этаже он находится. В каком городе, в какой стране… Он с силой бьет по стеклу, но оно даже не звякает. Пуленепробиваемое, мать их. Тогда он подходит к зеркалу – и впервые видит себя с… Он не может вспомнить, когда видел свое отражение в последний раз. Он обрит почти налысо; на черепе обнаруживаются несколько некрасивых шрамов. Ему категорически не нравится эта бледная физиономия в зеркале. Дополнительные баллы отвращения к самому себе добавляет мерзкая татуировка «Юниона» на шее, под левым ухом. В каком-то секундном эмоциональном порыве он бросается к двери, дергает ручку. Заперто. Внезапно на смену эмоциям приходят действия, и его руки, четко следуя инструкциям совершенного мозга, вооружившись чем-то мелким и металлическим (кажется, пружиной от настенного календаря), за пару секунд вскрывают замок. А теперь надо найти Старка. И, пожалуй, все-таки сказать ему «спасибо» - вряд ли он с такой же легкостью вскрыл бы собственный череп и взломал нейронную сеть М5. Темнота обрушивается на него у самого выхода из больницы. Голова раскалывается от боли и, кажется, его рвет. Спустя какое-то время чьи-то руки бережно переворачивают его на бок, обтирают лицо влажной салфеткой. Реми кашляет, до хрипа и боли в горле. Ему кажется, что еще немного – и он выплюнет собственный желудок. - Приятель, бегать тебе еще рано, - сообщает ему голос Тони. – Зашел тебя проведать, а ты тут фарш мечешь. Реми открывает глаза и видит Старка. - Зачем? – спрашивает он в миллионный раз. И Тони отвечает – впервые. - Ты заслуживаешь нечто большего, чем посмертная иллюзия счастья. Все этого заслуживают. Он помогает Реми подняться на ноги, и закидывает себе на плечо его руку. - Пожалуй, ты уже достаточно налюбовался здешними достопримечательностями. Медсестры тут, конечно, классные, но я знаю местечко получше. - Где же? – хрипит Реми, решая отложить убийство Старка до лучших времен. - У меня дома. Идем, «порш» в другой стороне. Дом Тони Старка – это какой-то выкидыш больного воображения фаната Ван Гога и Пикассо, думает Реми, отгоняя вновь накатившую дурноту. В машине его так сильно укачало, что Старку приходится тащить Реми к дверям вместе со своим водителем. - Добро пожаловать домой, мистер Старк! – раздается приятный мужской голос. По всему дому тут же включается освещение, начинает играть тихая музыка. - Это еще что? – бормочет Реми, оглядываясь по сторонам в поисках источника голоса. - Это Джарвис, мой дворецкий. Не ищи его, это искусственный интеллект, управляющий домом. Реми еще пару секунд обдумывает степень своего «родства» с Джарвисом, после чего снова теряет сознание. Красивая рыжеволосая женщина улыбается ему следующим утром. - Здравствуйте, мистер… ммм… Нет фамилии, - бормочет она себе под нос, перебирая бумаги в руках. - Реми, - отзывается Реми, отстраненно думая, что он тоже не знает свою фамилию. – И можно без «мистера». - Хорошо, Реми, - кивает она, снова улыбаясь. – Я Пеппер Поттс, личный помощник мистера Старка. В его отсутствие вы можете обращаться ко мне по любому вопросу. Реми моргает в знак согласия. Разговоры все еще даются ему с трудом, и он не может выдать предложение длиннее трех-четырех слов. - Мисс Поттс, прибыл мистер Старк, - раздается все тот же голос. – Он ожидает вас в своем кабинете. - Спасибо, Джарвис, - Пеппер в очередной раз улыбается Реми и уходит. Очевидно, «мистер Старк» где-то шлялся всю ночь до самого утра, отмечает про себя Реми, оглядывая свое новое пристанище. Комната в стиле «модерн», огромное окно, занимающее целую стену и невероятный шум, шум прибоя… Реми с усилием поднимается на ноги, преодолевает несколько метров до окна и в восторге замирает от увиденной картины. Океан. Безбрежный, синий, живой. Он бьется о камни на берегу, переливается искрами в лучах солнца, убегает обратно вдаль белыми барашками волн. Реми улыбается. Сегодня, сейчас можно подумать… позволить себе подумать, что все не так уж плохо. Рыжие волосы Пеппер Поттс разметались по гладкой поверхности стола. Она еле сдерживает стоны и хватается за края столешницы, чтобы не упасть. У нее между ног стоит Тони Старк и методично доводит обоих до грани. - Тони… Тони, боже… давай скорее, пока никто… Старку явно не хочется это слушать, и он затыкает ей рот поцелуем. «Личный помощник», усмехается Реми, прикрывая дверь. Сегодня он обследует дом. Уже вечер, но он обошел только половину. Он много помнит и знает, но его тело все еще медлительно и Реми часто мутит. Организм, провалявшийся год без дела, приходит в норму медленнее, чем в нем ассимилируется искусственный мозг. Иногда Реми, забывшись, ставит перед своими ногами непосильные задачи. Мозг командует, но тело подводит и падает на лестнице, не дотянув до второго этажа три ступеньки. - Смотри, не привыкни, - усмехается Тони, поднимая его на ноги. – Я же не всегда буду оказываться рядом. «Да пошел ты», думает Реми, выдергивая из его рук свой локоть. - Ладно, - соглашается Тони, отступая. – Хочешь прогуляться? Идем, покажу кое-что. Реми все равно, но он идет вслед за Старком. Они спускаются вниз, уровнем ниже первого этажа. Это огромная мастерская. По одной стене стоят прозрачные шкафы, в которых выставлены доспехи, цветом от однородно-металлических до красно-золотых. - Это так, развлекаюсь на досуге, - поясняет Тони. – Ты наверное слышал. - Может и слышал, - рассеянно отзывается Реми. Его внимание приковано к светящемуся предмету на столе посреди помещения. – Что это? Ему смутно что-то помнится – и про Железного Человека, и про… Нет. Не может быть. - Это? – Тони усмехается уголком губ и начинает раздеваться. - Ты че делаешь? – Реми таращится на то, как Старк сначала снимает рубашку. Под ней обнаруживается майка и что-то светящееся посередине. Реми сглатывает. Он вспомнил. - Твое сердце, - говорит он. - Мое сердце, - говорит Тони, скидывая майку. – А у нас все-таки есть кое-что общее, м? Реми машинально кладет руку себе на грудь, нащупывая старый шрам. - Возможно, - нехотя соглашается Реми. – Но у тебя мозг, а не компьютер. - Просто мой мозг живет отдельно от меня и зовется Джарвис, - улыбается Тони. Они несколько мгновений смотрят друг на друга. - Знаешь, я хотел тебя убить, - про между прочим замечает Реми, и Тони поднимает вопросительно бровь. – Но если ты угостишь меня выпивкой, я, возможно, передумаю. Тони фыркает. - Хочешь протестировать свои новые мозги на предмет восприимчивости к алкоголю? Что ж… - Он окидывает Реми быстрым оценивающим взглядом. – Пожалуй, на сегодня ты уже нагулялся. Джарвис, организуй нам тут поляну. - Будет сделано, мистер Старк. Мистер Реми ляжет на диване? Тони сбрасывает с кожаного дивана рядом с ЖК-телевизором какой-то разобранный хлам (по виду – один из здешних роботов, в чем-то провинившийся) и кивает: - Да, диван подойдет. Прочие механические обитатели дома явно не желают быть разобранными, и под чутким руководством Джарвиса проворно расставляют на журнальном столике бутылку, бокалы, кубинские сигары и какую-то мелкую снедь. - Почти романтический ужин, - изрекает Старк, усаживаясь рядом с Реми на диван. Но Реми не настроен балагурить. У него в голове толпами роятся вопросы, и он хочет задать их все. - Расскажи мне… - он запинается, не зная, с чего начать. – Расскажи мне все. Тони отпивает неразбавленного мартини и закидывает ногу на ногу. - Все? Или правду? От этого уточнения Реми становится не по себе. Он впервые допускает мысль, что все могло быть не так, как ему казалось. - В смысле? - Ты лучше выпей сначала. Реми отпивает прямо из бутылки. Машинально – до этого он несколько месяцев подряд пил только воду – он делает слишком большой глоток и тут же откидывается на спинку дивана. - Правду знать лучше, - заверяет его Тони. – Ты сказал, что хотел убить меня. Думаю, не меня одного, а еще и своего бывшего друга, из-за кого твоя жизнь превратилась в ад. Понаблюдав за тобой достаточное количество времени, я понял, что именно ты себе представляешь. Ты думаешь, что «Юнион» продал тебя моей компании? Что я поставил на тебе эксперимент, и ты моя подопытная крыса? Видишь ли, Реми, это лишь верхушка айсберга. А вся суть в том, что твой друг, который оплачивал нейронную сеть М5 и твое сердце, погиб в очередном рейде на должников «Юниона». И вопрос встал ребром – либо тебя отключают, а срок платежа истекал через несколько дней, либо тебя забираю я. Скажи мне, я сделал правильный выбор? Реми смотрит перед собой. Он не видит ни Тони, ни бутылки мартини… В его голове снова играет та самая песня, и у него есть все. - Прости. Мне жаль. - Значит, «Юнион» продал меня. - Да. - И я твоя подопытная крыса? Они встречаются взглядами. - Нет. Уже нет. – Тони долго молчит. Реми хочется убежать из этого места, но он слишком устал, чтобы подняться. Алкоголь лишь усиливает общую слабость. Чертов Старк. - Знаешь, сначала мне было любопытно, смогу ли я вживить на место вашей М5 свою систему. После того, как смог, и началась замена мертвых клеток искусственными, я озадачился вопросом сохранения твоих воспоминаний. Мне пришлось попотеть – «Юнион» никак не хотел расставаться со своими секретными файлами. Но мне многое удалось разузнать. Смешно, я смог выяснить, что ты любишь из еды, но никто не знал твою фамилию и дату рождения. Если бы Джейк был жив, я бы узнал больше… но тогда мы, конечно, никогда бы не встретились. - Не велика потеря, - бормочет Реми. Тони делает вид, что не слышит. - Я соединил все сведения о тебе в один файл. В нем все – как выглядит твоя жена, сколько лет твоему сыну, в каком году ты попал в армию. Каждую мелочь, которую знал ты, я вложил в этот файл. Потом я вживил эти данные в твой искусственный мозг, и, мне кажется, я проделал отличную работу. Ты помнишь поразительно много для человека, у которого отмерла бОльшая часть мозга. Очевидно, что твои собственные воспоминания, сохранившиеся на подкорке, соединились с теми, что собрал я. Это поразительно, разве нет? - Наверное. Не знаю… - Реми трет виски, пытаясь унять внезапную головную боль. Ему хочется вернуться в прошлое и все изменить. - Ты не подопытная крыса, Реми. Ты человек, прошедший через ужасные испытания. Ты выжил. Я просто помог тебе. - Я уже не знаю, кто я. Может быть, я просто двуногая версия твоего дворецкого. Тони складывает на груди руки. - А ты стал разговорчивее после мартини. Здоровенное предложение сейчас выдал, молодец! Реми хочется треснуть его по башке чем-нибудь тяжелым. Как можно быть таким самоуверенным и жизнерадостным?! Реми дергается вперед, но теряет равновесие и заваливается Старку под бок, утыкаясь носом в подмышку. От Старка приятно пахнет дезодорантом. - Эй, морячок, - смеется Тони, от неожиданности приподнявший вверх руки. Потом опускает одну ладонь на голову Реми и проводит пальцами по его некрасивым шрамам. – Я завтра займусь этим, - сообщает он голове Реми, пока тот почти в упор разглядывает яркую штуку в груди Старка. Реми что-то бормочет в ответ, губами касаясь кожи Тони, чья майка и рубашка валяются на полу. И, наконец, проваливается в сон. - Спящая… некрасавица, - пыхтит Тони, укладывая выключившегося Реми на диван и накрывая пледом. – Джарвис, мне нужен лазер для удаления шрамов и татуировки. И не забудь анестезию. - Уже готово, мистер Старк. Однажды Реми, наконец, заканчивает исследовать дом (надо же, а снаружи он не кажется таким огромным). И застывает в полном шоке, не веря своим глазам. - Кухня. Это кухня. Да ладно, вы шутите?! – Реми начинает трогать шкафчики, лезет искать шнур или трубу от плиты, заглядывает в холодильник. – Боже мой, еда. В доме Старка Реми насчитал дюжину разумных роботов. Он узнал, что Джарвис заказывает для Тони еду в ресторанах – а Пеппер расписывается в бланках курьеров. И вот теперь – кухня?! Самая обычная, без говорящих микроволновок и разумных чайников?.. Реми начинает улыбаться. Он точно помнит, что умеет готовить. - Господи боже! - в дверях кухни застывает, пораженный, Тони Старк. – Я такую картину только в детстве видел, когда мама у плиты стояла. Он улыбается. Он смотрит на Реми в фартуке, измазанного чем-то съедобным, достающего из духовки ароматный противень и внезапно понимает, что хочет оставить Реми здесь навсегда. - Нужно сначала попробовать, - деловито отвечает Реми, снимая рукавицы и принюхиваясь к еде. – Я не вполне уверен, что сделал все правильно… Если только ты не закачал в меня кулинарный справочник. Тони усмехается, мол, может и закачал, и пока Реми оборачивается в поисках вилки, пальцем подцепляет сверху наименее горячий кусочек и демонстрирует Реми. - Давай, пробуй. Реми сглатывает. Измазанный в еде палец маячит у него прямо перед носом, и Реми внезапно обнаруживает, что ему приходится прилагать усилия, чтобы не облизать его. - Вот вилка, - немного сипло говорит он, и применяет ее по назначению – протягивая Тони. Старк, ничуть не смутившись, ест у него из рук. - Ммм, божественно. Как это называется? Хотя нет, не говори. Я все равно забуду. Это что-то французское, да? Ты ведь француз? - Наверное, - пожимает плечами Реми. Перед его глазами внезапно всплывает образ жены. – Когда мы поженились, я уже работал на «Юнион» и большинство моих данных было засекречено. Она осталась со своей фамилией и дала ее нашему сыну. - Она, кстати, развелась с тобой, пока ты наслаждался иллюзиями М5. - Я догадался. – Реми вдруг понимает, чего ему сейчас хочется. – Я могу увидеть сына? Только без жены. - Разумеется. Пришлю его тебе завтра, сразу после школы. – И увидев настороженный взгляд Реми, Тони добавляет: - Целым. У меня лучшие в мире самолеты. Питер никогда не был в Малибу, и вообще в Штатах. Но он так счастлив быть рядом с отцом, что почти не замечает творящегося вокруг. Они ходят в парк аттракционов, жуют сладкую вату, сидя на лавочке в парке, заглядывают во все магазины компьютерных игр, что встречают на своем пути. Тони отдал им свою «безлимитку» со словами: если он потратит все, я стану его фанатом. Они идут домой пешком. - Гляди, дом Джулии Робертс! – Питер показывает пальцем, Реми одергивает его. - Питер, это неприлично. Ну и что, что дом Джулии Робертс. Сегодня ты будешь ночевать в доме самого Тони Старка! Питер с подозрением смотрит на своего не в меру радостного отца. - Пап, ты влюбился? Реми застывает, как вкопанный, пока его чадо, безмятежно доедая прикупленную снедь, плетется дальше по дороге. А ведь и правда. Какого хрена он такой донельзя довольный? Питер засыпает далеко за полночь, и Реми переносит его с кожаного дивана в приготовленную для него спальню. Теперь мальчишка будет грезить роботами и дворецким-компьютером. Он находит Тони в комнате отдыха, которую Старк использует не вполне по назначению: в воздухе перед ним летают голографические графики и чертежи, и Старк что-то надиктовывает Джарвису. - Нужно добавить мощности и разберись с правым двигателем, он часто барахлит в последнее время. - Латаешь доспехи? – догадывается Реми, садясь рядом с Тони. - Да. Полирую и сдуваю пыль. - Тони садится к нему боком, закидывает ногу на ногу и спокойно улыбается. – Ну? - Эмм, - Реми не знает с чего начать. Но решает, что с начала было бы в самый раз. – Питер спросил меня, не влюбился ли я в тебя. Тони хрюкает в кулак, но глаза его внимательно следят за собеседником. - И что ты ответил? - Ничего. – Реми размышляет еще пару секунд. – С тех пор, как я очнулся… я уже не уверен ни в чем. Осталась только старая оболочка меня, а все что внутри – другое. Я по-другому думаю, говорю, чувствую. - Ты просто сбит с толку, - рассуждает Тони, незаметно пересаживаясь ближе. – Посуди сам, ты почти год был фактически мертвым. Твой мозг заменяла искусственная нейронная сеть, она показывала тебе ложную жизнь, основанную на твоих самых счастливых воспоминаниях. Твое сознание неумолимо разрушалось день за днем. Когда я получил тебя, то думал, что уже слишком поздно… Но признаю: «Юнион» тоже кое-чего смыслит в искусственном интеллекте. - Ты ушел от темы, - останавливает его Реми. – Я говорил о своих чувствах, а не о начинке своей головы. Тони улыбается. - Но все идет именно оттуда, - он протягивает руку и указательным пальцем стучит Реми по лбу. – Вовсе не из сердца. В нем не протекают необходимые химические реакции, в отличие от мозга… Реми перехватывает его руку, и не знает, что делать дальше. - Я запутался, - честно говорит он. - Это нормально, - говорит Тони, опускаясь перед ним на колени. – Ты должен многое попробовать и решить для себя, нравится тебе это или нет. Он осторожно касается кончиками пальцев щеки Реми. Скользит к мочке уха, обрисовывает шрам от татуировки на шее. - Уже пробуем? – тихо спрашивает Реми, стараясь не зажмуриться от удовольствия. - Вот сейчас будем, - отвечает Тони и касается его губ своими. Реми дышит ровно, глубоко. Он отлично помнит, что такое самоконтроль. Его руки пробираются под майку Старка и ногтями проходятся по спине. Тони выгибается вперед и стонет. - Это ты сделал меня таким, Старк, - говорит Реми ему в губы. - Я просто дал тебе жизнь, - отвечает Тони, увлекая Реми на ковер. Они занимаются сексом долго, со вкусом. Им есть, чему поучиться друг и друга, и абсолютно некуда спешить. Реми пытается свыкнуться с мыслью, что уже ничего не будет так, как раньше. Тони думает, что никогда все не было так хорошо, как сейчас.