Ribôn
Реборн не ждал совершенно ничего хорошего от маленького свертка, любезно подкинутого одной из многочисленных любовниц. Но годы совместного проживания с тобой полностью переменили его мнение, в жизни матёрого мафиози впервые появился тот человек, что смог заменить ему буквально все. Однако понять тот момент, когда все покатилось по наклонной ему всё равно трудно. Просто перед его глазами упорно стоял образ отчаявшейся семнадцатилетней дочери, дрожащими пальцами держащей острый нож, что недвусмысленно прижимался к ее тонкой шее. — Ты не поймёшь, Реборн. И это отвратительно, — всхлипывая, выдавливаешь из себя, заставляя его против воли нахмуриться. Он не предпринимал попыток подойти, зная, что ты так же сильна, чтобы избежать чужой помощи, поэтому просто молчал, пытаясь тебя успокоить. — Милая, если ты не поделишься, то я и не смогу понять тебя. — Я-я люблю тебя! Но не так, ужасно. — Т.И., все хорошо, я тоже люблю тебя, — осторожно притягивая тебя к себе, Реборн вымученно улыбнулся. — И готов на все ради тебя.Fong
— Просто это невозможно, — растерянно произносит Фонг, когда ты признаешься ему в чувствах, кидая проверочный тест о несовпадении отцовства. — Но почему? Ты ведь не мой настоящий отец, Фонг! — Но мои чувства, они ведь не фальшивы. — Я люблю тебя. — Я тоже, но только как дочь, милая. Успокойся и возьми себя в руки. Отвернувшись и пряча предательские слезы в уголках глаз, ты шепчешь мрачное: — Я не сдамся. Совершенно уверенная в своих словах.Verūde
— Неожиданно, — прошептал себе под нос Верде, когда ты неловко поцеловала его в губы после его вопроса о твоем странном поведении. — Тебе это не по вкусу, отец? — Мне было интересно, как ты могла бы воспринять меня, но результат превзошел все ожидания. Хоть ты и простой эксперимент, тебе все равно удалось испытать чувства, Т.И. Так что нет, я совсем не против. — Буду любить тебя дальше.Baipā
— Иллюзионисту непозволительно испытывать чувства, ты сам мне это говорил, Вайпер. — И поэтому ты решила убить меня, Т.И.? — Я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня. Обучил, подарил жизнь и показал, как выживать. И оставил после себя все эти сумбурные чувства. — Это смешно. — Но правда, и чтобы успокоить себя, я обязана свести тебя со свету.Sūkarū
— Я хочу кушать, — требовательно заявляешь ты взрослому мужчине, что подобрал тебя после того, как нашел одну в вокзале. — Да-а? Черт, а ведь я не умею готовить, пупс. Согласишься на заварную лапшу? — Конечно! И уже приготовившись есть, ты недовольно говоришь ему, хмурясь: — Не называй меня больше так, я уже взрослая. — Тебе не идёт хмуриться, пупс, — вместо ответа сказал он с задорной ухмылкой.Koronero
Колонелло был хорошим отцом. Он всегда забирал тебя со школы, сколько бы работы у него ни было, исправно готовил обед, надевая розовый фартук, и солнечно улыбался, как бы плохо ему не было. Поэтому, когда ты резко перестала звать «папой», его это серьезно обеспокоило. — Ну что случилось, Т.И.? Я просто не понимаю. — А тебе и не нужно понимать, Колонелло! Я просто повзрослела. — Я же люблю тебя, милая. — Я тоже, — смущённо покраснев, ты спешно отмахиваешься от его протянутой ладони. — Но это уже будет лишним.